(no subject)
О печальном.
В воскресенье опухла десна. Сильно, если не вдаваться в физиологию. Корень бывшего зуба понял, что иначе его не удалят никогда, и решил напомнить о себе. В понедельник с утра позвонила врачу и записалась на удаление после обеда.
Но утренние уроки остались в расписании. Потому что ума во мне гораздо меньше, чем самоотверженности...
Работать, кстати, было не трудно, однозначно легче, чем лежать и жалеть себя.
Но в переменки я уползала полоскать зуб прополисом и пить теплый чай в тишине...В трех метрах от класса. Понимая, что если что - позовут, но ничего не случиться точно-точно.
Тем более что дети - большие, умные, почти свои. Они старательно и упорно работают на уроках, они почти не шумят на переменах, они сражаются за дополнительные домашние задания... С первых дней мы учимся общаться "без рук" - друг друга нельзя трогать ни пальцем, все проблемы надо решать словами, никто не смеет вторгаться в нашу интимную зону, нарушать наше биополе... Казалось, что это все уже безусловно и очевидно...
Нельзя расслабляться. Дети - это вам не ядерная бомба, они внезапнее.
Вернувшись с переменки, я обнаружила одного из мальчишек на коврике в игровой в слезах. Шок. Он всегда был взрослее, чем на самом деле - любознательный, серьезный, ироничный, сообразительный, воспитанный...
Помогла подняться, обняла...
-Что случилось?
- Побили, - вхлипывая.
-КТО?
- А... аааа...лена, (имя я поменяла), -и дальше в слезы.
Утащила его в ванную, умылись, высморкались, попили воды, успокоились...
-Почему ты не позвал на помощь?
- Я - мужчина.
-Ну меня-то можно. Надо звать.
- Я- мужчина. Вы - девочка.
-А сдачи почему не дал?
- Я - мужчина. Она - девочка. Я не могу бить девочек. Иначе я не мужчина.
-Что лучше - дать сдачи или позвать меня на помощь? Что меньше тебя дискредитирует, как мужчину?
- Вас позвать.
- Так ЗОВИ!
- Ладно. Буду звать.
Вернулись в класс. Дети сидели, притихшие. Они тоже знают его, как взрослого, умного и ироничного. И видеть его слезы - это было за гранью.
И лишь девочка-обидчица весело улыбалась.
- Как? Как можно поднимать руку на другого человека? Что он тебе сделал?
-Ничего.
- Совсем ничего?
- Ничего. Это просто весело же.
-Что в этом веселого?
-Девочек бить нельзя, а мальчиков можно. Девочки лучше мальчиков. Я его бью, а он не отвечает. Он из-за меня плачет.
-А тебя можно бить? Ну вот я сейчас решу, что это весело - тебя побить. Можно?
-Девочек бить нельзя, - веселый смех.
-И тебе не кажется, что ты не права?
-В чем?
В ее мире все нормально.
Она не хотела зла, не думала, что это и правда больно и плохо. Просто весело. Ты бьешь, а тебе не отвечают, ты нападаешь, а ответа нет. Ты не обижаешь - ты веселишься.
Дерущийся ребенок - проблема не только окружения, в которое он попадает. Он еще и своя собственная проблема, потому как мало кто захочет дружить и плотно общаться с таким вот весельчаком... Он будет одинок и нелюбим своим коллективом. И, может быть, и ни одним. Позволяя ему такую безнаказанность, мы обрекаем его на одиночество. И при этом он будет искренне не понимать, что не так, почему не дружат, почему не одобряют, давайте, наоборот, все вместе будем кого-нибудь бить, так и подружимся...
Я еще раздавала домашку, когда в класс заглянула мама девочки, и спросила, что случилось. Дети в коридоре что-то ей, видимо, сказали.
Спасибо маме. Она не сбежала тихо, поняв, что ее непростой ребенок что-то наделал. Она понимала, что ничего хорошего сейчас не услышит, но решила выяснить все до конца. Не потому, что в душе она мазохист. Она прекрасно видит и понимает непростой характер своей малышки, и не пытается обвинить в ее проблемах других (а это самое простое - сказать, что спровоцировали, довели, неправильно поняли, недооценили, не приняли в игру, обидели, и т.д.) Ее просто очень волнует будущее ее дочери, ее благополучие в обществе. И она готова что-то предпринять сейчас, пока ребенку шесть, не дожидаясь, пока проблемы примут критический характер в двенадцать.
Я рассказала. Почти без эмоций. Я скорее жалела мальчика, чем злилась на девочку. Мама слушала, вытаращив на меня глаза от ужаса. Тяжело.
Поблагодарила и ушла. Дочке в коридоре сказала лишь одно:
-Пойдем. Дома нас ждет очень серьезный разговор.
И молча двинулась к дверям. Дочь пошла за ней. Кажется, глядя в мамину молчаливую разгневанную спину, она начала понимать, что сделала что-то не так.
-