Сущности интеллигенции.
Описано тут (via everlasting_cat). В голове органчик, на органчике записан Свет Истины, который Светоч несёт тёмному народу. Свет образуется путём заучивания наизусть и переваривания 1500+ Правильных Книг.
Если в книге написано что вот так - то это может быть не так только если ... в учебнике опечатка. НО!!! если это не учебник, а, скажем, фраза из Булгакова или, например, Пушкина - то цитата должна восприниматься как главный и последний довод. С этим спорить уже было нельзя. Потому что это же САМ!! сказал. Но можно было исправить человека, который с тобой разговаривает. Указать ему на грамматическую ошибку в письме или неправильное ударение в разговоре. Исправить можно даже то, как он произносит имя - свое, своего ребенка, своего отца или брата, дяди или тети. Даже если ты никогда не видела и не слышала в жизни такого имени - конечно ты лучше знаешь, как это имя произносится, чем человек, который его носит или члены его семьи. Вполне допустимо было объяснить человеку, что он не понимает, как к нему на самом деле относится мама, папа, муж, жена, дети или родители. Ну не разбирается он. Вот нам со стороны виднее, как там НА САМОМ ДЕЛЕ обстоят дела. То есть мы ... умнее учебника и в целом любого встречного человека - во всем. Не важно, что мы никогда с этим не имели дела - мы настолько умны, что имеем по этому поводу свое ... мнение, которое ... бесконечно ценно, оно единственно и уникально, мы твердо знаем, что должны знать другие люди и впихнем в них это знание, несмотря на их сопротивление. Они же нам еще за это благодарны будут и оценят!!
Еще одной особенностью этого воспитания было в целом неумение делать вещи на практике. То есть умилялись и восхищались людьми, которые были настолько рассеянные, что снимали обувь при входе в трамвай. Самому взять топор или молоток было как-то... неизящно, пожалуй. Нет, ну женщине, конечно, приготовить обед, было можно и даже нужно, но реально "простые" интересы как-то не слишком одобрялись.
(цит. с сокр.)
Если в книге написано что вот так - то это может быть не так только если ... в учебнике опечатка. НО!!! если это не учебник, а, скажем, фраза из Булгакова или, например, Пушкина - то цитата должна восприниматься как главный и последний довод. С этим спорить уже было нельзя. Потому что это же САМ!! сказал. Но можно было исправить человека, который с тобой разговаривает. Указать ему на грамматическую ошибку в письме или неправильное ударение в разговоре. Исправить можно даже то, как он произносит имя - свое, своего ребенка, своего отца или брата, дяди или тети. Даже если ты никогда не видела и не слышала в жизни такого имени - конечно ты лучше знаешь, как это имя произносится, чем человек, который его носит или члены его семьи. Вполне допустимо было объяснить человеку, что он не понимает, как к нему на самом деле относится мама, папа, муж, жена, дети или родители. Ну не разбирается он. Вот нам со стороны виднее, как там НА САМОМ ДЕЛЕ обстоят дела. То есть мы ... умнее учебника и в целом любого встречного человека - во всем. Не важно, что мы никогда с этим не имели дела - мы настолько умны, что имеем по этому поводу свое ... мнение, которое ... бесконечно ценно, оно единственно и уникально, мы твердо знаем, что должны знать другие люди и впихнем в них это знание, несмотря на их сопротивление. Они же нам еще за это благодарны будут и оценят!!
Еще одной особенностью этого воспитания было в целом неумение делать вещи на практике. То есть умилялись и восхищались людьми, которые были настолько рассеянные, что снимали обувь при входе в трамвай. Самому взять топор или молоток было как-то... неизящно, пожалуй. Нет, ну женщине, конечно, приготовить обед, было можно и даже нужно, но реально "простые" интересы как-то не слишком одобрялись.
(цит. с сокр.)