а роза упала на лапу азора
Ну как вам сказать, какой там был воздух? Что он был жаркий, как степь, душистый, как травяной чай и густой, как сливовый компот? Все не то. Кроме того, он был вкусный. Сумасшедше вкусный, такой, что никак не получается надышаться, бежишь, чуть не подпрыгиваешь, втягиваешь в себя глубоко и много, до коликов в груди, куда почему-то не помещается столько сразу. Орешь внутри. В носу щекочется.
Хотелось закатать его в консервную банку, вместе с настроением, чтобы зимой потом открыть и по ложечке, по ложечке смаковать, как клубничное варенье.
Теперь вы знаете, какой там был воздух.
а воздух дул с моря
А еще там были жареные ананасы, то есть много чего было, но это просто добило, жареные в кляре сладкие ананасы с мясной подливкой, это чтобы даже не пробовали жаловаться - и правда, за идею +пяць. Не то чтобы особенно вкусно, но понимаешь, что для тебя выложились на полную.
а нёбо дразнили тушеные ароматы
И как вам объяснить, какие там горы? Что тропинки там юркие, как ужи, что звезды там светлые, как мамины глаза, что дышится там не в пример легче, чем между асфальтовых вен, что камни там почти не мертвы? Все не то. Кроме того, они манят, не отпускают за собой память, держат цепко, цветным мультфильмом, все повороты и спуски, и знаешь, что когда-нибудь должен сюда вернуться. Пыхтишь, лезешь, прислушиваешься. Ноги приятно ноют.
И когда в спуск упирается в бассейн, не менее хочется засунуть фотоаппарат себе внутрь и пару раз щелкнуть, чтобы навсегда запомнить этот спокойный, насыщенный, текучий восторг.
Может, теперь вы знаете, какие там горы.
а их верхушки царапают облака
Проще объяснить, какое там одиночество.
Там его нет.
Совсем.
Потому что кому оно надо? Глупые, громоздкие, неудобные жернова, годящиеся лишь на то, чтобы себя жалеть и оправдывать. Оставь, забудь, перемелется.
Дыши глубже, живи громче.
только там, где нас нет
Ну как можно передать непосвященному, что такое Иерусалим?
На это у меня слов нет.
Потому что я прямо по нервам его пропускаю.
а главное - главное всегда в конце - не привыкнуть, местные не замечают запаха моря - значит местным быть нельзя, а то умрешь от банальности, значит и в своей жизни нужно хоть иногда быть гостем
*Написано почти в соавторстве с lee-online
Хотелось закатать его в консервную банку, вместе с настроением, чтобы зимой потом открыть и по ложечке, по ложечке смаковать, как клубничное варенье.
Теперь вы знаете, какой там был воздух.
а воздух дул с моря
А еще там были жареные ананасы, то есть много чего было, но это просто добило, жареные в кляре сладкие ананасы с мясной подливкой, это чтобы даже не пробовали жаловаться - и правда, за идею +пяць. Не то чтобы особенно вкусно, но понимаешь, что для тебя выложились на полную.
а нёбо дразнили тушеные ароматы
И как вам объяснить, какие там горы? Что тропинки там юркие, как ужи, что звезды там светлые, как мамины глаза, что дышится там не в пример легче, чем между асфальтовых вен, что камни там почти не мертвы? Все не то. Кроме того, они манят, не отпускают за собой память, держат цепко, цветным мультфильмом, все повороты и спуски, и знаешь, что когда-нибудь должен сюда вернуться. Пыхтишь, лезешь, прислушиваешься. Ноги приятно ноют.
И когда в спуск упирается в бассейн, не менее хочется засунуть фотоаппарат себе внутрь и пару раз щелкнуть, чтобы навсегда запомнить этот спокойный, насыщенный, текучий восторг.
Может, теперь вы знаете, какие там горы.
а их верхушки царапают облака
Проще объяснить, какое там одиночество.
Там его нет.
Совсем.
Потому что кому оно надо? Глупые, громоздкие, неудобные жернова, годящиеся лишь на то, чтобы себя жалеть и оправдывать. Оставь, забудь, перемелется.
Дыши глубже, живи громче.
только там, где нас нет
Ну как можно передать непосвященному, что такое Иерусалим?
На это у меня слов нет.
Потому что я прямо по нервам его пропускаю.
а главное - главное всегда в конце - не привыкнуть, местные не замечают запаха моря - значит местным быть нельзя, а то умрешь от банальности, значит и в своей жизни нужно хоть иногда быть гостем
*Написано почти в соавторстве с lee-online