Премьер без триумфа. Часть 4.
Памяти Виктора Чанова посвящается...
Очерк написан журналистом Александром Тиховодом, которого я у себя неоднократно публиковал, по мотивам воспоминаний старшего брата - Вячеслава Чанова, тоже футбольного голкипера.
Этот материал был подготовлен ещё в 2013 году, то есть ещё при жизни Виктора, поэтому он упоминается в настоящем времени.
Очерк должен был стать основой книги о братьях Чановых, должна была выйти также вторая часть такого же объема. Чтобы ее подготовить, планировалась встреча с Виктором в Киеве, но тут грянул 2014-й и поездка автора на Украину сорвалась. Сам этот очерк фрагментами публиковался в газете "Донецкий кряж" в канун Русской весны.
Предлагаю четвертую его часть.
Невыход на олимп
Какой бы горькой не казалась утрата призовой перспективы на чемпионате мира, у ведущих наших футболистов того поколения, не задействованных в Испании, оставался медальный ориентир Олимпиады в Лос-Анджелесе через два года. Из воспитанников донецкого «Шахтера» таковым соискателем, кроме Вячеслава Чанова, был Виктор Грачев - форвард с отменной скоростью и обводкой, идеально смотревшейся на ковре манежей Москвы и Ленинграда, где в ненастье весны и осени проводились игры. За полгода до вышеописанных событий, за чашкой кофе в кисловодском санатории тренер Бесков сделал Грачеву предложение, от которого может закружиться голова, - «Если перейдешь в «Спартак», то поедешь на мировое первенство». И этот стилистически самый нетипичный для «Шахтера» футболист начала 80-х, понятно, устремился под красно-белый стяг, хотя в Донецке ему обещали златые горы. Привыкший к самоотдаче даже и без общекомандной мотивации, он погрузился в истинно родную стихию филигранной работы с мячом, тактической интеллектуальности. Во время этой стажировки Виктор жил у Дасаева в Сокольниках, вечерами они занимались в соседнем дворце спорта. Его наигрывали в паре с будущим спартаковским асом нападения Сергеем Родионовым. В столичном клубе Грачеву на долю выпали всего пять официальных поединков и один гол - торпедовцам под сводом «Олимпийского», забитый Чанову с близкого расстояния в скоротечной атаке. Любопытно, что в следующем сезоне вратарь взял реванш у форварда, вернувшегося в «Шахтер», отразив его удар с пенальти. Грачев покинул Москву из-за болей в спине и надорванной четырехглавой мышцы бедра. Проблемы со здоровьем вследствие резкой смены климата ранее не позволили ему закрепиться в «Торпедо», куда Виктора пригласили из «Колхозчи» (Ашхабад), служившего местом альтернативного несения армейской повинности для игроков, приписанных к пограничным войскам. «Москва - не мой город», - сожалел он. Котировался же этот нападающий не только у Бескова, но и в глазах специалистов с другими концепциями футбола - Лобановского, который звал его в Киев, и Эдуарда Малофеева, возглавившего олимпийскую сборную. С ней связывались чаяния болельщиков страны после того, как национальная команда неожиданно безвольно уступила в Лиссабоне хозяевам путевку на чемпионат Европы.
Виктор Грачев с Кубком Советского Союза
Рота советских футбольных олимпийцев была по коленкору однороднее первой сборной с рекрутами, имевшими пробелы в знании русского языка - Оганесяном и Сулаквелидзе. Она - прообраз отряда, который сложился в отборочном цикле мундиаля-86, в марте 1984-го пройдя боевое крещение товарищеской встречей в Ганновере с обновленной «бундестим». В ней участвовали как ветераны, увенчанные лаврами, так и разгоравшиеся «звезды», наподобие Руди Феллера и Геннадия Литовченко, тогда забивших по голу. Быстро открыв счет, наши столь же стремительно пропустили ответный укол. На игру выйдя капитаном, Вячеслав Чанов в этом эпизоде тщетно пытался помешать девяностокилограммовому великану Бригелю. Фотообъектив зафиксировал композицию: оттесняя вратаря, немецкий футболист крупной головой с ниспадающим мыском вьющихся волос нависает над целью, словно штурмовик «Юнкерс». Спартаковец Поздняков встал на пути мяча, но расторопный Феллер повторным ударом вогнал его в «девятку». Угловой, как в том фрагменте, и другие «стандарты» соперники выполняли, навешивая мяч в заученные точки: Феллер уводил центрального защитника Жупикова и в открывшееся пространство влетал Бригель, с кем очень сложно было бороться. Гости также старались атаковать, используя любую возможность. Необычно большая для неофициального матча аудитория зрителей отнюдь не скучала.
«Распечатанный» при первом выпаде немцев, голкипер сборной СССР не выбился из колеи, твердо руководя обороной, отдавая категоричные распоряжения. Прежде чем ввести мяч в поле, Чанов неспешно, как во внутреннем чемпионате, сутулясь, катал его по штрафной, затем, взяв мяч и распрямившись, с ноги «отмахивал» далеко на противоположную часть газона. А раж хозяев ни на миг не ослабевал. В перекладину врубил Феллер. Из пустых ворот вынес мяч наш защитник. В верхнем углу Вячеслав парировал удар Карла-Хайнца Ферстера, броском остановил прорыв Маттеуса. Результат на табло не менялся. По мере приближения финального свистка тренер «бундесманншафт» Юпп Дерваль, сверкавший золоченой оправой очков, и его помощник нервнее смотрели на циферблаты своих наручных часов. В один из моментов, рванувшись по флангу, Аллофс столкнулся с Жупиковым и упал почти без памяти - на его майке расплылось в области живота кровавое пятно. Потребовались носилки. Судья-турок воспринял эксцесс еще достаточно лояльно, вынеся предупреждение Василию. Абрис ничьи стал отчетливым, но западные немцы, эти несгибаемые воины, опять выказали неудобство для наших футбольных команд. Пробежав по краю в завершающие секунды встречи, Феллер подал в центр. «Витя, игрок сзади!», - крикнул Чанов защитнику из минского «Динамо» Шишкину, изготовившемуся прервать этот пас у отметки пенальти. Дальнейшее походило на кошмарный сон: минчанин, потеряв ориентацию, в прыжке не достал до мяча, а заменивший Аллофса Бреме образцово использовал промах, расстреляв ворота с нескольких метров. Перехлест эмоций в поединке все же не помешал голкиперам по-джентльменски обменяться амуницией: Шумахер вручил красиво упакованные вратарские перчатки фирмы Reusch, которую рекламировал, его коллега отдал свои - ценой в девять рублей. Эта импортная экипировка Вячеславом толковалась как памятный сувенир. Чувствуя себя удобно в перчатках советского производства - невентилируемых, с полосками пупырчатой резины, зарубежные изделия такого фасона, коих у него набралась целая коллекция, он мог надеть лишь на тренировку.
Матч в Ганновере рассматривался штабом футбольных олимпийцев Союза как оселок визита их главных противников по отборочной группе - венгров. Дабы остаться в таблице первыми, достаточно было не проиграть этому сопернику больше одного мяча, что и выполнили, де-юре получив билет в Лос-Анджелес. Единственный гол тогда зачелся в минус вратарю ЦСКА Валерию Новикову. Чанов не вступил в игру, неделей раньше повредив руку во встрече с олимпийской сборной Чехословакии на «Торпедо», завершившейся теми же неприятными 0:1, но полностью вынес ношу предыдущих схваток за право поездки в Соединенные Штаты, о чем следует рассказать отдельно.
От матчевых установок Эдуарда Малофеева, как свидетельствуют очевидцы, бежали мурашки по коже. Незаурядный психолог, умеющий сплотить и настроить на борьбу команду, и по нраву демократ, Васильич жонглировал перед ней литературными образами. Объявив на игру состав, тут же для всеобщего расположения духа брался декламировать вдохновенные вирши, не опасаясь показаться чудаком. Автор термина «искренний футбол», наивно звучавшего, но воспринятого многими как знак долгожданных перемен, Малофеев на контрасте с чопорным Лобановским ощущался, словно дуновение свежего бриза в ветрила сборной, погрязшей в боязливом оборончестве на чужих полях, проявившемся даже в квалификационном матче в Финляндии. Динамовцы Минска, под его руководством - союзные премьеры в 1982-м, напористостью и темпом произвели некую революцию настроений. Раздавались призывы - в сборную привлекать больше минчан, а не одного защитника Сергея Боровского. Не удивительно, что команда из столицы Белоруссии превратилась в базовую для олимпийской дружины. Но не так много времени потребовалось, чтобы убедиться: исполнители минского «Динамо» за некоторыми исключениями хороши лишь во внутренних турнирах, а самому Малофееву, возглавлявшему два года национальную команду, кроме «второстепенного» футбола на Олимпиаде, по плечу скорее клубная работа вне международных амбиций. Говорят, его не жаловал генералитет федерации и Госкомспорта - как, впрочем, и Лобановского - хотя с киевлянином считались в большей степени. Живущий эмоциями, Малофеев заметно недотягивал до планки, поднятой на приличную высоту его украинским недругом, кого всегда вынужденно возвращали к правлению сборной, пусть ранее от этого публично зарекались. Мысль - дискуссионная: во всяком случае, потенциал киевских динамовцев при Лобановском реализовался полностью. Мэтра упрекают в малом числе европейских регалий, почему-то не принимая во внимание скромный по общемировым понятиям ресурс футбольных талантов Украины, которым пользовался этот специалист. В железной дисциплине, изнурительных упражнениях на развитие атлетической выносливости находил он компенсаторы, позволявшие в отдельных матчах не просто на равных биться с общепризнанными грандами, но и побеждать их. И не вина его в том, что постоянно прыгать выше головы, как это было в Суперкубке 1975 года против «Баварии», нельзя.
Олимпийцам пришлось, действуя с чистого листа, притираться друг к другу. На базе в комнате каждого футболиста висела схема, начертанная Малофеевым, подробно разъяснявшая индивидуальные тактические задачи. На выезде против болгар выручила искусность забившего два гола Валерия Газзаева. Их для победы не хватило. Вопреки обыкновению, подвел Чанов, который пропустил под собой мяч, в обвод «стенки» направленный с дальней дистанции. За шесть дней до приезда на эту встречу в Пловдив, закончившуюся со счетом 2:2, ему зарядили на «Торпедо» четыре безответных «гостинца» минчане, последний из них - от Гоцманова, угодил в сетку метров с двадцати пяти. А ведь насколько многообещающе начинался сезон для автозаводцев! От такого «приземления» голкипер был в трансе. Затем он полностью себя реабилитировал. В Москве повергли греков. На очередной экзамен отправились ранней осенью в Будапешт, где играть всегда трудно. Комментировал трансляцию матча Николай Озеров. Венгры - корифеи футбола с открытым забралом, на «Непштадионе» дремать не давали ни зрителям, ни защите гостей. Во втором тайме они провели бурную атаку с прострелом к дальней штанге, где ударом головой замыкал комбинацию полузащитник Тюлипан. «Разворачиваюсь, лечу в залихватском броске, прогнувшись, выгребаю кончиками пальцев мяч, который пересек линию ворот в воздухе», - поведал о моменте Вячеслав. Кажется, в это мгновение никто больше не увидел захода мяча за искомую границу. Как ни в чем не бывало, игра продолжилась, и на ее финише Федор Черенков с присущей ему изысканностью поразил самый уголок, подарив стране заслуженную победу - команда Малофеева смотрелась лучше хозяев. Раздосадованные венгерские болельщики учинили дебош, словно доказывая ту истину, что спортивное соперничество между Советским Союзом и его европейскими сателлитами носило острый характер, нередко - за гранью дозволенного. Однако олимпийской сборной СССР сложнее было в Афинах, где поединок стартовал в два часа дня при необычном для октябрьского бархатного сезона пекле. Бетонная громада стадиона пыхала жаром. Некоторым нашим футболистам настолько стало нехорошо, что в перерыве им понадобилось дышать в кислородные маски и пить пригоршни таблеток. У ворот капитана команды Чанова голевые эпизоды возникали с пугающим постоянством. Потеряв за матч по четыре-пять килограммов, усилием воли советские игроки взяли верх с итогом 3:1 и потом до глубокой ночи на радостях бродили по городу, любуясь его огнями.
Олимпийская сборная СССР в Афинах
А в мае 1984 года случился настоящий шок. Уже вышла книга «Олимпийские сборные страны» с полным перечнем спортсменов, которые должны были ехать в Лос-Анджелес. И вдруг стало известно о решении правительства не отправлять их делегацию за океан. Так большая политика и холодная война снова вмешались в судьбы людей. Не выдержав разочарования, несколько атлетов в индивидуальных видах спорта, для кого Олимпиада была неповторимым шансом, наложили на себя руки. Футболисты морально легче перенесли ее бойкот. На пороге своего 33-летия Вячеслав продолжал выходить на поле, сообразно пословице - «Старый конь борозды не портит». Вероятно, ему доверили бы пост в первой сборной, не вмешайся осложнения. Ведь Малофеев относился к Чанову с пиететом. Правда, к тому времени субъективно голкиперов его плана ценили меньше, - «Был я простым надежным вратарем, а всем хотелось чего-то необычного».
Через травмы и боль
Наша олимпийская сборная того формата нисколько не уступала по именам команде Анатолия Бышовца, завоевавшей «золото» на следующих под символикой пяти колец Играх в Сеуле. Походом за наградой на Олимпиаде Вячеслав Чанов твердо рассчитывал завершить вратарскую карьеру. Но при сложившихся обстоятельствах он просто не мог оборвать выступления. В том году, однако, уже не по собственной воле ему судилось расставание с футболом.
В разгар сезона-1984, едва залечив травмированную руку, Чанов повредил мениск. Торпедовскую рамку занял дублер Валерий Сарычев. Обретя серьезную игровую практику, этот похожий на жердь, замкнуто державшийся в коллективе 24-летний воспитанник душанбинского «Памира», как спортсмен заматерел на глазах. Для него выход на замену год назад в Ленинграде обернулся тремя пропущенными голами. Теперь Сарычев стабильно спасал. Талант этого голкипера не вызывал сомнений, и когда он перебрался в Южную Корею, то вместе с ее гражданством получил имя Син Ый Сон - «Рука Бога» - ни больше ни меньше.
Таким образом, по выздоровлении Вячеславу не находилось места в основном составе «Торпедо». Стало очевидным: для Валентина Иванова, любителя омолаживать команду, травма Чанова оказалась удобным предлогом, чтобы избавиться от ветерана. Его не взяли даже в поощрительную поездку по Марокко. Попытка выяснить ту ситуацию в беседе со старшим тренером завершилась классически - обычно сдержанный, неконфликтный вратарь, вспылив, хлопнул дверью. О своей незаинтересованности в услугах игрока Иванов давал понять ледяным к нему равнодушием, что при кипучем темпераменте этого специалиста действовало ошеломляюще. Прошло совсем немного времени, и уже Сарычев угодил в опалу вождя торпедовцев, который отдаст пальму первенства Дмитрию Харину - самому юному киперу в истории союзной высшей лиги футбола. Но тот довольно скоро покинул черно-белых, обвиненный в сдаче игры в Тбилиси. А Сарычев, продержавшись в команде вплоть до распада СССР, вплотную приблизился по числу матчей к показателям Чанова в «Торпедо», где вызрела генерация, добывшая в итоге два комплекта бронзовых медалей, победу в Кубке Союза и достигшая ранее небывалой для автозаводцев стадии четвертьфинала Кубка УЕФА. О стремлении сделать стиль команды привлекательнее свидетельствует призыв в нее из «Спартака» Сергея Шавло и Леонида Буряка из киевского «Динамо». Вероятно, опять-таки в силу возраста и, разумеется, диаметрально иного игрового склада, те художники не прижились в торпедовской среде, но, так или иначе, период в конце восьмидесятых - начале девяностых для клуба стал явным всплеском.
…В Донецке Чанову всегда кричали с трибун стадиона, - «Возвращайся!». И рад бы он был откликнуться на этот зов, да его намерениям опять препятствовала сложившаяся в советском футболе система. Иванов категорически противился тому, чтобы после «Торпедо» Вячеслав Чанов где-то играл. Тренер опасался упреков руководства завода в случае удачных гастролей голкипера в другом клубе, дескать - разбрасываешься ценными кадрами. А в том, что проведший за московских автозаводцев только в чемпионате страны 67 «сухих» матчей (38 процентов поединков «на ноль» от их общего числа) вратарь не затеряется на стороне, сомневаться не приходилось. Показательно: за этот же период - с 1979-го по 1984 год, Ринат Дасаев в столичном «Спартаке» сохранил на замке «последний рубеж» в 43-х процентах своих игр в первенстве Союза. Но если красно-белые на данном этапе не покидали призовой пьедестал, то их земляки торпедовцы в турнирной таблице оставались аутсайдерами и середняками.
"Заоблачный" полет
Конфликт с Ивановым Вячеслав переносил в одиночку: никто из футболистов, побаивавшихся всесильного в «Торпедо» Козьмича, не высказался в защиту партнера, который отстаивал свое право на профессию. В команде не подлежала обсуждению даже расстановка игроков при угловых или в «стенке» при штрафных ударах, утвержденная старшим тренером.
Видеть Чанова в своих рядах желали во многих клубах высшей лиги, однако лишь бакинский «Нефтчи» приложил должные усилия, дабы заполучить этого голкипера. История с его «побегом» в Баку напоминала детектив. По одной из версий, переходу вратаря способствовали особые связи между заводом имени Лихачева и Азербайджанской ССР, для которой в тот момент производилась крупная партия грузовиков ЗИЛ. Как раз тогда в Москве шел матч за звание чемпиона мира по шахматам между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым, и поболеть за знаменитого бакинца прибыла делегация этой республики, разместившаяся в гостинице «Россия». По ее этажам распространился запах национальной похлебки хаш: дежурное блюдо варили прямо в номерах. Продукты для его приготовления Вячеслав доставлял из столовой завода, тем самым оказывая дружескую услугу расселенным вместе со всеми визитерами работникам «Нефтчи». Решать вопрос о переводе игрока в этот клуб подключился первый секретарь ЦК Азербайджана Гейдар Алиев, с кем голкипер имел приватную беседу в той же гостинице. Без вмешательства крупного государственного деятеля бывшему торпедовскому парторгу, скорее всего, не позволили бы выступать за другую команду. Впрочем, со сборов своего нового клуба неоднократно он прилетал в Москву для разбирательств с заводским руководством (доходило до угроз отобрать у него квартиру в Северном Чертаново, предоставленную ЗИЛом). Только в последний вечер перед стартом чемпионата Вячеслав Чанов, наконец, был заявлен за «нефтяников».
На своем поле "Нефтчи" мог больно кусаться/
Баку его принял, без всякого преувеличения - восторженно. И у самого спортсмена, здесь отдыхавшего душой после московских передряг, об этом красивом, теплом, интернациональном городе воспоминания остались исключительно добрые. В отличие от этнически почти однородных «Динамо» (Тбилиси) и «Арарата» (Ереван) бакинская футбольная команда вырастала в боеспособную единицу, когда численно в ней преобладали не азербайджанцы и ее голкипером назначали «варяга». Клубная база находилась вблизи от описанного во многих литературных произведениях квартала Арменикенд - «армянского села», застройка которого напоминает крепость. В этом уголке старого Баку жил вместе с женой-армянкой защитник Владимир Михайлевский - серебряный медалист мирового молодежного первенства-79 (в финале турнира советская сборная уступила Аргентине с ее восходящей «звездой» Диего Марадоной). Правда, оборона традиционно считалась слабейшим звеном у «Нефтчи», зато их средняя линия и нападение, где тон задавала связка Ахмедов - Джавадов, тогда были вполне на уровне. Дирижировал игрой «нефтяников» Игорь Пономарев - будущий олимпийский чемпион Сеула и еще один представитель команды в «молодежке» 1979 года. Вот кто умел без промаха бить пенальти, точно выполнив 24 одиннадцатиметровых подряд в элитном дивизионе Союза, став рекордсменом. Чтобы дезориентировать в этот миг Пономарева, как рассказывал Чанов, голкиперу требовалось не меньше трех раскачиваний-наклонов - в сторону предполагаемого удара и обратно. По мнению знатоков, этот коренной бакинец растратил талант, отвергнув приглашение Бескова в «Спартак» из опасения прослыть предателем «Нефтчи», хотя перед его клубом в 80-е не ставилось иной задачи, кроме сохранения места в «вышке». Способные напористо и результативно сыграть у себя на стадионе, коему неповторимый облик поныне создает высокая каменная башня, футболисты азербайджанской столицы вдали от родных пенат часто выглядели обреченными. Так и закрепилась репутация яркого неудачника за их командой, окончательно покинувшей высшую лигу СССР в 1988-м.
Заняв 16-ю строчку в первенстве-85, пребывание в элите футбола страны «нефтяники» продлили на переходном турнире поздней осенью в московском манеже. Но и в стихии южной их безалаберности Чанов за сезон более чем в десяти поединках сберег сети «сухими». Ждали покорения Монблана в 200 голов Блохиным, а заветная круглая сумма все не давалась киевлянину. Ставя мяч на отметку пенальти напротив редута Вячеслава Чанова - своего товарища с детских лет, бомбардир ликовал, - «А вот и сто девяносто восьмой!». Задиристую реплику вратарь хладнокровно парировал словами, - «Не торопись, Олег. Не кажи гоп». Через мгновение футбольная арена Баку взорвалась аплодисментами в его адрес. Особенно возвысил экс-торпедовца перед болельщиками «Нефтчи» тот факт, что ему удалось отстоять «по нулям» оба матча с «заклятым врагом» - «Араратом». Это закавказское дерби всегда напоминало зажженный фитиль у пороховой бочки. Годом ранее домашний его проигрыш «нефтяниками» вызвал уличные погромы и попытку поджечь стадион. Теперь же отмечалось 65-летие трагической вехи в истории армянского народа - резни в Шуше, и, как предвестие грядущего в этих краях апокалипсиса, по Баку стали распространяться воинственные листовки. Боясь массовых беспорядков, первый секретарь горкома Фуад Мусаев, курировавший «Нефтчи», предложил отменить встречу с ереванцами. Матч, тем не менее, состоялся, и на его исходе в сетку гостей, которую оборонял другой занесенный в скрижали «Торпедо» (Москва) вратарь Александр Подшивалов, влетел единственный гол, как-то успокоивший ситуацию на трибунах, но спровоцировавший кулачную вакханалию в раздевалке «Арарата». Всякие коллизии случаются на футболе. И до чего же тот драматически непредсказуемый - как сама жизнь!
Независимо от ранга футбольного голкипера, травмы - неизменные его спутники. У Вячеслава хватило бы их на несколько спортивных планид. Пять раз он получал сотрясение мозга, дважды - перелом носа со смещением, «Скорая» увозила со стадиона в реанимацию без чувств, у него были «развинчены» оба коленных сустава. Первый тяжелый ущерб заработал во время юношеского «Евро» - шипы бутсы португальского игрока оставили на голове рваную рану. Бескомпромиссный в борьбе, он и сам в ее круговерти иногда калечил партнеров или соперников - скажем, при броске на мяч вывихнул лодыжку тбилисскому динамовцу Гиви Нодия, защищая ворота «Шахтера». Эпизод свидания дублеров «Нефтчи» с «горняками» едва не завершился для Чанова фатально. Наперерез друг другу, подобно автомобилям на нерегулируемом перекрестке, мчались они с выдающимся форвардом бакинцев Анатолием Банишевским, отзываясь на фланговый прострел. Нападающий чудом успел остановить свой могучий удар, который мог прийтись по голове упавшего ему в ноги вратаря, и кубарем перелетел через противника, рискуя травмироваться сам. В современном футболе фактически не увидеть похожего благородства.
Но именно в Баку судьба опять не уберегла нашего героя. Казалось бы, в неприметной встрече аутсайдеров, открывшей сезон 1986 года, игрок алма-атинского «Кайрата» сломал Чанову шесть ребер. Об этом эксцессе нет ни слова в отчете газеты «Советский спорт». Говорится лишь о том, что мокрый мяч выскользнул из рук выбежавшего на перехват вратаря, и подоспевший кайратовец по фамилии Карачун спокойно забил гол («Нефтчи» потерпел поражение 0:1). Хотя, так ли важны обстоятельства рокового стыка на фоне его последствий? Однако заметим: инцидент с Вячеславом, нашедшим в себе силы доиграть тот матч до конца, произошел за три дня до возвращения в основу киевского «Динамо» его брата Виктора, который весь предыдущий год находился на грани отставки из футбола в связи с переломом руки. Выйдя «с листа» против венского «Рапида» в четвертьфинале Кубка Кубков, он внес достойный вклад в успех команды Лобановского, потрясший футбольную Европу. Бывает же такое совпадение!..
Вернувшийся после тяжелой травмы Виктор Чанов блеснул игрой в евротурнире
Поставить точный диагноз пострадавшему никто поначалу не удосужился. Полагая, что у стража ворот застужена межреберная мышца, пользовали пациента разогревающей растиркой. Он продолжал заниматься с полной выкладкой, пришив сбоку на свитер поролон для смягчения падений. Когда стало совсем невмоготу, поехал на обследование в Донецк. Сделав рентгеновский снимок, врачи ужаснулись - в легком скопилось три литра жидкости: развился посттравматический плеврит. Чанов провел в больнице месяц, принимая усиленный курс лечения и надувая воздушные шарики, чтобы тренировать легкие. В лагере «Нефтчи» он появился в самом конце сезона. Вдруг - неожиданный звонок из ЦСКА от «коуча» Юрия Морозова, - «Еще сыграешь?» - «Вполне».
Армейцы Москвы только что вернулись в «вышку» составом, обстрелянным в молодежных сборных, и, несомненно, нуждались в исполнителях с богатым опытом. И для Вячеслава, достигшего 35-летнего рубежа, логика заключалась в том, чтобы его финишной чертой во всесоюзных турнирах стал клуб, где играл отец. Еще надеялся он украсить летопись своей вратарской династии громкими победами, рассчитывать же на лавры ему теперь можно было лишь в именитом московском коллективе. В «Нефтчи» все правильно поняли и не удерживали Чанова. ЦСКА впоследствии превратился в его второй дом, творческую лабораторию, призвание. Но в 1987 году реальность выдалась совсем иная.
Как специалист, Морозов был в большей мере теоретиком, нежели практиком. Находками этого тренера в тактике и методах подготовки команды пользовался Лобановский, самому Юрию Андреевичу - многолетнему соратнику киевского мэтра, работа с людьми не слишком удавалась. Армейская тогдашняя «пороховница», притом, оказалась сыроватой для высшей лиги. Дмитрий Кузнецов, Колотовкин, Фокин, Корнеев, Галямин, Татарчук и иже с ними возьмут Кубок и «золото» прощального марафона футбола в истории СССР, но это произойдет спустя четыре года, а в 87-м все они назывались зелеными юнцами, которым трудно тягаться на равных с маститыми соперниками. Руководство же, понятно, требовало побед, невзирая на обстоятельства, а проигрыши вынуждали тренера лихорадочно тасовать состав, и это длилось до тех пор, пока Морозову не указали на дверь из-за слабых результатов ЦСКА.
Жестокий моральный надлом команда испытала во втором туре чемпионата, сражаясь в спорткомплексе «Олимпийский» с вильнюсским «Жальгирисом». К слову, Чанов не любил выступать под крышей манежа, где мяч в разреженном воздухе летит, словно камень из пращи, а искусственное покрытие создает электрику. Никто, однако, не предвидел степени опасности, таимой на синтетическом газоне.
Капитан армейцев Сергей Березин выпрыгнул на верховой мяч во владениях «Жальгириса». В ходе этой воздушной дуэли кто-то из литовцев резко дернул его за майку, и, потеряв координацию, форвард всей массой приземлился на поясницу и затем ударился затылком об пол. Тело упавшего игрока начали сотрясать конвульсии. Подбежавшие медики с трудом открыли ему рот. Чтобы вставить для искусственного дыхания кислородный зонд, понадобилось выломать Березину передние зубы. Зрелище было жутким. С той 15-й минуты встречу формально доигрывали. Спортсмена удалось спасти, но тот с переломом основания черепа пролежал в коме более двадцати суток. «Это - ваш Афганистан», - говорили футболистам по поводу случившегося генералы, присутствовавшие на матче. Так, в 27 лет завершилась карьера талантливого мастера. Причиной сего назвали несоблюдение в «Олимпийском» норм безопасности - поле там настелили прямо на бетонное покрытие без резиновой прослойки. «В детстве болел за «Спартак», а умирать пришлось за ЦСКА», - произнесет он в интервью газете «Спорт-Экспресс», вспоминая страшный мартовский вечер. А сколько еще трагедий, будто по воле злого рока, обрушится на армейскую футбольную команду Москвы в ближайшие полтора десятка лет?!
Чанова отодвинули в запас на старте второго круга чемпионата. О непосредственных мотивах этого решения Морозова Вячеслав Викторович умалчивает. Данная тема, судя по всему, для него и сейчас болезненная. Касательно нее мы не будем строить догадок. Упомянем лишь: на партсобрании в конце сезона, принесшего ЦСКА предпоследнее 15-е место и вылет обратно в первую лигу, старший тренер армейцев заявил о том, что напрасно вывел из обоймы вратаря, в возрасте которого («мне 36, а я все «вышиваю») на таком уровне в СССР играл один Лев Яшин. Преувеличение? Но, во всяком случае, в списке лауреатов почетного клуба имени Яшина Вячеслав Чанов, на счету коего 129 «сухих» матчей, опережает таких корифеев, как Владимир Пильгуй, Юрий Пшеничников и Николай Гонтарь. Каждый из перечисленных голкиперов становился чемпионом Союза, а у Пильгуя и подавно иконостас наград. Герой же этого очерка, по сути, обделен общекомандными призами. Наверное, здесь и заключается главная несправедливость в его судьбе.
Арена немецкого клуба "Оптик" (Ратенов)
Ему еще довелось на финише турнирной страды 87-го выполнить долг перед ЦСКА в поединках с «Зенитом» и «Кайратом» - своих заключительных во всесоюзном ранге, в котором он отслужил 17 лет. Новый армейский «кормчий» Сергей Шапошников, предлагая Вячеславу работу в штабе возрождаемой команды, встретил вопрос ветерана, - «Спасибо, но в качестве кого?». Тогда ведь не существовало для вратарей отдельных тренеров. Главное - Чанова продолжало тянуть на поле. Точно так же тоскует по сцене при всех издержках профессии отставной театральный актер, а по штурвалу самолета - ушедший на пенсию пилот. Игровая ненасытность этого «терминатора» нашла применение в Западной группе войск. На волне снятия запрета советским спортсменам трудоустраиваться за рубежом целая их вереница потянулась в иностранные города и веси. Вместе с Чановым в этот клуб вооруженных сил прибыли Аджем, Петраков и Шелест, известный по московскому «Локомотиву». В порядке шефской помощи все они бесплатно впрягались за команды небольших населенных пунктов ГДР. А потом голкипер, демобилизовавшись в звании сержанта, облачился в форму «Оптика» из Ратенова, что расположен в семидесяти километрах от Берлина. Последующий прогресс маленькой футбольной организации, добравшейся до третьей лиги в чемпионате объединенной Германии, и заслуги Вячеслава Чанова нашли признание прессы, которая толковала о том, что в скромной «артели» задействован мастер, способный удивлять публику непробиваемостью на воротах и дальними выходами, чтобы сыграть головой в центральном круге. Это были радостные дни маэстро, чье долголетие в спорте состоялось вопреки преследовавшим травмам. Он обрел статус футбольного профессионала, подписав контракт с «Оптиком», когда ему перевалило за сорок. Зарплата в полторы тысячи марок обеспечивала вполне благополучную жизнь. Чанову приходилось бывать в Потсдаме, Бранденбурге, других местах, где пролегал путь дивизии, в которой воевал его отец.
И вдруг стряслась беда - погибла супруга Людмила. Готовясь к празднованию дня рождения сына и собираясь к мужу в Германию, она мыла окна в московской квартире, стоя на незакрепленной стремянке. Шаткая лестница ушла из-под ног и женщина выпала с балкона девятого этажа. «Любила она меня сильно, назвав сына в мою честь…». Тяжкие удары подстерегают там, где их не ждешь. Потрясенный горем, Вячеслав вернулся из-за границы - по существу, начинать все заново.
Последняя часть следует...
Очерк написан журналистом Александром Тиховодом, которого я у себя неоднократно публиковал, по мотивам воспоминаний старшего брата - Вячеслава Чанова, тоже футбольного голкипера.
Этот материал был подготовлен ещё в 2013 году, то есть ещё при жизни Виктора, поэтому он упоминается в настоящем времени.
Очерк должен был стать основой книги о братьях Чановых, должна была выйти также вторая часть такого же объема. Чтобы ее подготовить, планировалась встреча с Виктором в Киеве, но тут грянул 2014-й и поездка автора на Украину сорвалась. Сам этот очерк фрагментами публиковался в газете "Донецкий кряж" в канун Русской весны.
Предлагаю четвертую его часть.
Невыход на олимп
Какой бы горькой не казалась утрата призовой перспективы на чемпионате мира, у ведущих наших футболистов того поколения, не задействованных в Испании, оставался медальный ориентир Олимпиады в Лос-Анджелесе через два года. Из воспитанников донецкого «Шахтера» таковым соискателем, кроме Вячеслава Чанова, был Виктор Грачев - форвард с отменной скоростью и обводкой, идеально смотревшейся на ковре манежей Москвы и Ленинграда, где в ненастье весны и осени проводились игры. За полгода до вышеописанных событий, за чашкой кофе в кисловодском санатории тренер Бесков сделал Грачеву предложение, от которого может закружиться голова, - «Если перейдешь в «Спартак», то поедешь на мировое первенство». И этот стилистически самый нетипичный для «Шахтера» футболист начала 80-х, понятно, устремился под красно-белый стяг, хотя в Донецке ему обещали златые горы. Привыкший к самоотдаче даже и без общекомандной мотивации, он погрузился в истинно родную стихию филигранной работы с мячом, тактической интеллектуальности. Во время этой стажировки Виктор жил у Дасаева в Сокольниках, вечерами они занимались в соседнем дворце спорта. Его наигрывали в паре с будущим спартаковским асом нападения Сергеем Родионовым. В столичном клубе Грачеву на долю выпали всего пять официальных поединков и один гол - торпедовцам под сводом «Олимпийского», забитый Чанову с близкого расстояния в скоротечной атаке. Любопытно, что в следующем сезоне вратарь взял реванш у форварда, вернувшегося в «Шахтер», отразив его удар с пенальти. Грачев покинул Москву из-за болей в спине и надорванной четырехглавой мышцы бедра. Проблемы со здоровьем вследствие резкой смены климата ранее не позволили ему закрепиться в «Торпедо», куда Виктора пригласили из «Колхозчи» (Ашхабад), служившего местом альтернативного несения армейской повинности для игроков, приписанных к пограничным войскам. «Москва - не мой город», - сожалел он. Котировался же этот нападающий не только у Бескова, но и в глазах специалистов с другими концепциями футбола - Лобановского, который звал его в Киев, и Эдуарда Малофеева, возглавившего олимпийскую сборную. С ней связывались чаяния болельщиков страны после того, как национальная команда неожиданно безвольно уступила в Лиссабоне хозяевам путевку на чемпионат Европы.
Виктор Грачев с Кубком Советского Союза
Рота советских футбольных олимпийцев была по коленкору однороднее первой сборной с рекрутами, имевшими пробелы в знании русского языка - Оганесяном и Сулаквелидзе. Она - прообраз отряда, который сложился в отборочном цикле мундиаля-86, в марте 1984-го пройдя боевое крещение товарищеской встречей в Ганновере с обновленной «бундестим». В ней участвовали как ветераны, увенчанные лаврами, так и разгоравшиеся «звезды», наподобие Руди Феллера и Геннадия Литовченко, тогда забивших по голу. Быстро открыв счет, наши столь же стремительно пропустили ответный укол. На игру выйдя капитаном, Вячеслав Чанов в этом эпизоде тщетно пытался помешать девяностокилограммовому великану Бригелю. Фотообъектив зафиксировал композицию: оттесняя вратаря, немецкий футболист крупной головой с ниспадающим мыском вьющихся волос нависает над целью, словно штурмовик «Юнкерс». Спартаковец Поздняков встал на пути мяча, но расторопный Феллер повторным ударом вогнал его в «девятку». Угловой, как в том фрагменте, и другие «стандарты» соперники выполняли, навешивая мяч в заученные точки: Феллер уводил центрального защитника Жупикова и в открывшееся пространство влетал Бригель, с кем очень сложно было бороться. Гости также старались атаковать, используя любую возможность. Необычно большая для неофициального матча аудитория зрителей отнюдь не скучала.
«Распечатанный» при первом выпаде немцев, голкипер сборной СССР не выбился из колеи, твердо руководя обороной, отдавая категоричные распоряжения. Прежде чем ввести мяч в поле, Чанов неспешно, как во внутреннем чемпионате, сутулясь, катал его по штрафной, затем, взяв мяч и распрямившись, с ноги «отмахивал» далеко на противоположную часть газона. А раж хозяев ни на миг не ослабевал. В перекладину врубил Феллер. Из пустых ворот вынес мяч наш защитник. В верхнем углу Вячеслав парировал удар Карла-Хайнца Ферстера, броском остановил прорыв Маттеуса. Результат на табло не менялся. По мере приближения финального свистка тренер «бундесманншафт» Юпп Дерваль, сверкавший золоченой оправой очков, и его помощник нервнее смотрели на циферблаты своих наручных часов. В один из моментов, рванувшись по флангу, Аллофс столкнулся с Жупиковым и упал почти без памяти - на его майке расплылось в области живота кровавое пятно. Потребовались носилки. Судья-турок воспринял эксцесс еще достаточно лояльно, вынеся предупреждение Василию. Абрис ничьи стал отчетливым, но западные немцы, эти несгибаемые воины, опять выказали неудобство для наших футбольных команд. Пробежав по краю в завершающие секунды встречи, Феллер подал в центр. «Витя, игрок сзади!», - крикнул Чанов защитнику из минского «Динамо» Шишкину, изготовившемуся прервать этот пас у отметки пенальти. Дальнейшее походило на кошмарный сон: минчанин, потеряв ориентацию, в прыжке не достал до мяча, а заменивший Аллофса Бреме образцово использовал промах, расстреляв ворота с нескольких метров. Перехлест эмоций в поединке все же не помешал голкиперам по-джентльменски обменяться амуницией: Шумахер вручил красиво упакованные вратарские перчатки фирмы Reusch, которую рекламировал, его коллега отдал свои - ценой в девять рублей. Эта импортная экипировка Вячеславом толковалась как памятный сувенир. Чувствуя себя удобно в перчатках советского производства - невентилируемых, с полосками пупырчатой резины, зарубежные изделия такого фасона, коих у него набралась целая коллекция, он мог надеть лишь на тренировку.
Матч в Ганновере рассматривался штабом футбольных олимпийцев Союза как оселок визита их главных противников по отборочной группе - венгров. Дабы остаться в таблице первыми, достаточно было не проиграть этому сопернику больше одного мяча, что и выполнили, де-юре получив билет в Лос-Анджелес. Единственный гол тогда зачелся в минус вратарю ЦСКА Валерию Новикову. Чанов не вступил в игру, неделей раньше повредив руку во встрече с олимпийской сборной Чехословакии на «Торпедо», завершившейся теми же неприятными 0:1, но полностью вынес ношу предыдущих схваток за право поездки в Соединенные Штаты, о чем следует рассказать отдельно.
От матчевых установок Эдуарда Малофеева, как свидетельствуют очевидцы, бежали мурашки по коже. Незаурядный психолог, умеющий сплотить и настроить на борьбу команду, и по нраву демократ, Васильич жонглировал перед ней литературными образами. Объявив на игру состав, тут же для всеобщего расположения духа брался декламировать вдохновенные вирши, не опасаясь показаться чудаком. Автор термина «искренний футбол», наивно звучавшего, но воспринятого многими как знак долгожданных перемен, Малофеев на контрасте с чопорным Лобановским ощущался, словно дуновение свежего бриза в ветрила сборной, погрязшей в боязливом оборончестве на чужих полях, проявившемся даже в квалификационном матче в Финляндии. Динамовцы Минска, под его руководством - союзные премьеры в 1982-м, напористостью и темпом произвели некую революцию настроений. Раздавались призывы - в сборную привлекать больше минчан, а не одного защитника Сергея Боровского. Не удивительно, что команда из столицы Белоруссии превратилась в базовую для олимпийской дружины. Но не так много времени потребовалось, чтобы убедиться: исполнители минского «Динамо» за некоторыми исключениями хороши лишь во внутренних турнирах, а самому Малофееву, возглавлявшему два года национальную команду, кроме «второстепенного» футбола на Олимпиаде, по плечу скорее клубная работа вне международных амбиций. Говорят, его не жаловал генералитет федерации и Госкомспорта - как, впрочем, и Лобановского - хотя с киевлянином считались в большей степени. Живущий эмоциями, Малофеев заметно недотягивал до планки, поднятой на приличную высоту его украинским недругом, кого всегда вынужденно возвращали к правлению сборной, пусть ранее от этого публично зарекались. Мысль - дискуссионная: во всяком случае, потенциал киевских динамовцев при Лобановском реализовался полностью. Мэтра упрекают в малом числе европейских регалий, почему-то не принимая во внимание скромный по общемировым понятиям ресурс футбольных талантов Украины, которым пользовался этот специалист. В железной дисциплине, изнурительных упражнениях на развитие атлетической выносливости находил он компенсаторы, позволявшие в отдельных матчах не просто на равных биться с общепризнанными грандами, но и побеждать их. И не вина его в том, что постоянно прыгать выше головы, как это было в Суперкубке 1975 года против «Баварии», нельзя.
Олимпийцам пришлось, действуя с чистого листа, притираться друг к другу. На базе в комнате каждого футболиста висела схема, начертанная Малофеевым, подробно разъяснявшая индивидуальные тактические задачи. На выезде против болгар выручила искусность забившего два гола Валерия Газзаева. Их для победы не хватило. Вопреки обыкновению, подвел Чанов, который пропустил под собой мяч, в обвод «стенки» направленный с дальней дистанции. За шесть дней до приезда на эту встречу в Пловдив, закончившуюся со счетом 2:2, ему зарядили на «Торпедо» четыре безответных «гостинца» минчане, последний из них - от Гоцманова, угодил в сетку метров с двадцати пяти. А ведь насколько многообещающе начинался сезон для автозаводцев! От такого «приземления» голкипер был в трансе. Затем он полностью себя реабилитировал. В Москве повергли греков. На очередной экзамен отправились ранней осенью в Будапешт, где играть всегда трудно. Комментировал трансляцию матча Николай Озеров. Венгры - корифеи футбола с открытым забралом, на «Непштадионе» дремать не давали ни зрителям, ни защите гостей. Во втором тайме они провели бурную атаку с прострелом к дальней штанге, где ударом головой замыкал комбинацию полузащитник Тюлипан. «Разворачиваюсь, лечу в залихватском броске, прогнувшись, выгребаю кончиками пальцев мяч, который пересек линию ворот в воздухе», - поведал о моменте Вячеслав. Кажется, в это мгновение никто больше не увидел захода мяча за искомую границу. Как ни в чем не бывало, игра продолжилась, и на ее финише Федор Черенков с присущей ему изысканностью поразил самый уголок, подарив стране заслуженную победу - команда Малофеева смотрелась лучше хозяев. Раздосадованные венгерские болельщики учинили дебош, словно доказывая ту истину, что спортивное соперничество между Советским Союзом и его европейскими сателлитами носило острый характер, нередко - за гранью дозволенного. Однако олимпийской сборной СССР сложнее было в Афинах, где поединок стартовал в два часа дня при необычном для октябрьского бархатного сезона пекле. Бетонная громада стадиона пыхала жаром. Некоторым нашим футболистам настолько стало нехорошо, что в перерыве им понадобилось дышать в кислородные маски и пить пригоршни таблеток. У ворот капитана команды Чанова голевые эпизоды возникали с пугающим постоянством. Потеряв за матч по четыре-пять килограммов, усилием воли советские игроки взяли верх с итогом 3:1 и потом до глубокой ночи на радостях бродили по городу, любуясь его огнями.
Олимпийская сборная СССР в Афинах
А в мае 1984 года случился настоящий шок. Уже вышла книга «Олимпийские сборные страны» с полным перечнем спортсменов, которые должны были ехать в Лос-Анджелес. И вдруг стало известно о решении правительства не отправлять их делегацию за океан. Так большая политика и холодная война снова вмешались в судьбы людей. Не выдержав разочарования, несколько атлетов в индивидуальных видах спорта, для кого Олимпиада была неповторимым шансом, наложили на себя руки. Футболисты морально легче перенесли ее бойкот. На пороге своего 33-летия Вячеслав продолжал выходить на поле, сообразно пословице - «Старый конь борозды не портит». Вероятно, ему доверили бы пост в первой сборной, не вмешайся осложнения. Ведь Малофеев относился к Чанову с пиететом. Правда, к тому времени субъективно голкиперов его плана ценили меньше, - «Был я простым надежным вратарем, а всем хотелось чего-то необычного».
Через травмы и боль
Наша олимпийская сборная того формата нисколько не уступала по именам команде Анатолия Бышовца, завоевавшей «золото» на следующих под символикой пяти колец Играх в Сеуле. Походом за наградой на Олимпиаде Вячеслав Чанов твердо рассчитывал завершить вратарскую карьеру. Но при сложившихся обстоятельствах он просто не мог оборвать выступления. В том году, однако, уже не по собственной воле ему судилось расставание с футболом.
В разгар сезона-1984, едва залечив травмированную руку, Чанов повредил мениск. Торпедовскую рамку занял дублер Валерий Сарычев. Обретя серьезную игровую практику, этот похожий на жердь, замкнуто державшийся в коллективе 24-летний воспитанник душанбинского «Памира», как спортсмен заматерел на глазах. Для него выход на замену год назад в Ленинграде обернулся тремя пропущенными голами. Теперь Сарычев стабильно спасал. Талант этого голкипера не вызывал сомнений, и когда он перебрался в Южную Корею, то вместе с ее гражданством получил имя Син Ый Сон - «Рука Бога» - ни больше ни меньше.
Таким образом, по выздоровлении Вячеславу не находилось места в основном составе «Торпедо». Стало очевидным: для Валентина Иванова, любителя омолаживать команду, травма Чанова оказалась удобным предлогом, чтобы избавиться от ветерана. Его не взяли даже в поощрительную поездку по Марокко. Попытка выяснить ту ситуацию в беседе со старшим тренером завершилась классически - обычно сдержанный, неконфликтный вратарь, вспылив, хлопнул дверью. О своей незаинтересованности в услугах игрока Иванов давал понять ледяным к нему равнодушием, что при кипучем темпераменте этого специалиста действовало ошеломляюще. Прошло совсем немного времени, и уже Сарычев угодил в опалу вождя торпедовцев, который отдаст пальму первенства Дмитрию Харину - самому юному киперу в истории союзной высшей лиги футбола. Но тот довольно скоро покинул черно-белых, обвиненный в сдаче игры в Тбилиси. А Сарычев, продержавшись в команде вплоть до распада СССР, вплотную приблизился по числу матчей к показателям Чанова в «Торпедо», где вызрела генерация, добывшая в итоге два комплекта бронзовых медалей, победу в Кубке Союза и достигшая ранее небывалой для автозаводцев стадии четвертьфинала Кубка УЕФА. О стремлении сделать стиль команды привлекательнее свидетельствует призыв в нее из «Спартака» Сергея Шавло и Леонида Буряка из киевского «Динамо». Вероятно, опять-таки в силу возраста и, разумеется, диаметрально иного игрового склада, те художники не прижились в торпедовской среде, но, так или иначе, период в конце восьмидесятых - начале девяностых для клуба стал явным всплеском.
…В Донецке Чанову всегда кричали с трибун стадиона, - «Возвращайся!». И рад бы он был откликнуться на этот зов, да его намерениям опять препятствовала сложившаяся в советском футболе система. Иванов категорически противился тому, чтобы после «Торпедо» Вячеслав Чанов где-то играл. Тренер опасался упреков руководства завода в случае удачных гастролей голкипера в другом клубе, дескать - разбрасываешься ценными кадрами. А в том, что проведший за московских автозаводцев только в чемпионате страны 67 «сухих» матчей (38 процентов поединков «на ноль» от их общего числа) вратарь не затеряется на стороне, сомневаться не приходилось. Показательно: за этот же период - с 1979-го по 1984 год, Ринат Дасаев в столичном «Спартаке» сохранил на замке «последний рубеж» в 43-х процентах своих игр в первенстве Союза. Но если красно-белые на данном этапе не покидали призовой пьедестал, то их земляки торпедовцы в турнирной таблице оставались аутсайдерами и середняками.
"Заоблачный" полет
Конфликт с Ивановым Вячеслав переносил в одиночку: никто из футболистов, побаивавшихся всесильного в «Торпедо» Козьмича, не высказался в защиту партнера, который отстаивал свое право на профессию. В команде не подлежала обсуждению даже расстановка игроков при угловых или в «стенке» при штрафных ударах, утвержденная старшим тренером.
Видеть Чанова в своих рядах желали во многих клубах высшей лиги, однако лишь бакинский «Нефтчи» приложил должные усилия, дабы заполучить этого голкипера. История с его «побегом» в Баку напоминала детектив. По одной из версий, переходу вратаря способствовали особые связи между заводом имени Лихачева и Азербайджанской ССР, для которой в тот момент производилась крупная партия грузовиков ЗИЛ. Как раз тогда в Москве шел матч за звание чемпиона мира по шахматам между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым, и поболеть за знаменитого бакинца прибыла делегация этой республики, разместившаяся в гостинице «Россия». По ее этажам распространился запах национальной похлебки хаш: дежурное блюдо варили прямо в номерах. Продукты для его приготовления Вячеслав доставлял из столовой завода, тем самым оказывая дружескую услугу расселенным вместе со всеми визитерами работникам «Нефтчи». Решать вопрос о переводе игрока в этот клуб подключился первый секретарь ЦК Азербайджана Гейдар Алиев, с кем голкипер имел приватную беседу в той же гостинице. Без вмешательства крупного государственного деятеля бывшему торпедовскому парторгу, скорее всего, не позволили бы выступать за другую команду. Впрочем, со сборов своего нового клуба неоднократно он прилетал в Москву для разбирательств с заводским руководством (доходило до угроз отобрать у него квартиру в Северном Чертаново, предоставленную ЗИЛом). Только в последний вечер перед стартом чемпионата Вячеслав Чанов, наконец, был заявлен за «нефтяников».
На своем поле "Нефтчи" мог больно кусаться/
Баку его принял, без всякого преувеличения - восторженно. И у самого спортсмена, здесь отдыхавшего душой после московских передряг, об этом красивом, теплом, интернациональном городе воспоминания остались исключительно добрые. В отличие от этнически почти однородных «Динамо» (Тбилиси) и «Арарата» (Ереван) бакинская футбольная команда вырастала в боеспособную единицу, когда численно в ней преобладали не азербайджанцы и ее голкипером назначали «варяга». Клубная база находилась вблизи от описанного во многих литературных произведениях квартала Арменикенд - «армянского села», застройка которого напоминает крепость. В этом уголке старого Баку жил вместе с женой-армянкой защитник Владимир Михайлевский - серебряный медалист мирового молодежного первенства-79 (в финале турнира советская сборная уступила Аргентине с ее восходящей «звездой» Диего Марадоной). Правда, оборона традиционно считалась слабейшим звеном у «Нефтчи», зато их средняя линия и нападение, где тон задавала связка Ахмедов - Джавадов, тогда были вполне на уровне. Дирижировал игрой «нефтяников» Игорь Пономарев - будущий олимпийский чемпион Сеула и еще один представитель команды в «молодежке» 1979 года. Вот кто умел без промаха бить пенальти, точно выполнив 24 одиннадцатиметровых подряд в элитном дивизионе Союза, став рекордсменом. Чтобы дезориентировать в этот миг Пономарева, как рассказывал Чанов, голкиперу требовалось не меньше трех раскачиваний-наклонов - в сторону предполагаемого удара и обратно. По мнению знатоков, этот коренной бакинец растратил талант, отвергнув приглашение Бескова в «Спартак» из опасения прослыть предателем «Нефтчи», хотя перед его клубом в 80-е не ставилось иной задачи, кроме сохранения места в «вышке». Способные напористо и результативно сыграть у себя на стадионе, коему неповторимый облик поныне создает высокая каменная башня, футболисты азербайджанской столицы вдали от родных пенат часто выглядели обреченными. Так и закрепилась репутация яркого неудачника за их командой, окончательно покинувшей высшую лигу СССР в 1988-м.
Заняв 16-ю строчку в первенстве-85, пребывание в элите футбола страны «нефтяники» продлили на переходном турнире поздней осенью в московском манеже. Но и в стихии южной их безалаберности Чанов за сезон более чем в десяти поединках сберег сети «сухими». Ждали покорения Монблана в 200 голов Блохиным, а заветная круглая сумма все не давалась киевлянину. Ставя мяч на отметку пенальти напротив редута Вячеслава Чанова - своего товарища с детских лет, бомбардир ликовал, - «А вот и сто девяносто восьмой!». Задиристую реплику вратарь хладнокровно парировал словами, - «Не торопись, Олег. Не кажи гоп». Через мгновение футбольная арена Баку взорвалась аплодисментами в его адрес. Особенно возвысил экс-торпедовца перед болельщиками «Нефтчи» тот факт, что ему удалось отстоять «по нулям» оба матча с «заклятым врагом» - «Араратом». Это закавказское дерби всегда напоминало зажженный фитиль у пороховой бочки. Годом ранее домашний его проигрыш «нефтяниками» вызвал уличные погромы и попытку поджечь стадион. Теперь же отмечалось 65-летие трагической вехи в истории армянского народа - резни в Шуше, и, как предвестие грядущего в этих краях апокалипсиса, по Баку стали распространяться воинственные листовки. Боясь массовых беспорядков, первый секретарь горкома Фуад Мусаев, курировавший «Нефтчи», предложил отменить встречу с ереванцами. Матч, тем не менее, состоялся, и на его исходе в сетку гостей, которую оборонял другой занесенный в скрижали «Торпедо» (Москва) вратарь Александр Подшивалов, влетел единственный гол, как-то успокоивший ситуацию на трибунах, но спровоцировавший кулачную вакханалию в раздевалке «Арарата». Всякие коллизии случаются на футболе. И до чего же тот драматически непредсказуемый - как сама жизнь!
Независимо от ранга футбольного голкипера, травмы - неизменные его спутники. У Вячеслава хватило бы их на несколько спортивных планид. Пять раз он получал сотрясение мозга, дважды - перелом носа со смещением, «Скорая» увозила со стадиона в реанимацию без чувств, у него были «развинчены» оба коленных сустава. Первый тяжелый ущерб заработал во время юношеского «Евро» - шипы бутсы португальского игрока оставили на голове рваную рану. Бескомпромиссный в борьбе, он и сам в ее круговерти иногда калечил партнеров или соперников - скажем, при броске на мяч вывихнул лодыжку тбилисскому динамовцу Гиви Нодия, защищая ворота «Шахтера». Эпизод свидания дублеров «Нефтчи» с «горняками» едва не завершился для Чанова фатально. Наперерез друг другу, подобно автомобилям на нерегулируемом перекрестке, мчались они с выдающимся форвардом бакинцев Анатолием Банишевским, отзываясь на фланговый прострел. Нападающий чудом успел остановить свой могучий удар, который мог прийтись по голове упавшего ему в ноги вратаря, и кубарем перелетел через противника, рискуя травмироваться сам. В современном футболе фактически не увидеть похожего благородства.
Но именно в Баку судьба опять не уберегла нашего героя. Казалось бы, в неприметной встрече аутсайдеров, открывшей сезон 1986 года, игрок алма-атинского «Кайрата» сломал Чанову шесть ребер. Об этом эксцессе нет ни слова в отчете газеты «Советский спорт». Говорится лишь о том, что мокрый мяч выскользнул из рук выбежавшего на перехват вратаря, и подоспевший кайратовец по фамилии Карачун спокойно забил гол («Нефтчи» потерпел поражение 0:1). Хотя, так ли важны обстоятельства рокового стыка на фоне его последствий? Однако заметим: инцидент с Вячеславом, нашедшим в себе силы доиграть тот матч до конца, произошел за три дня до возвращения в основу киевского «Динамо» его брата Виктора, который весь предыдущий год находился на грани отставки из футбола в связи с переломом руки. Выйдя «с листа» против венского «Рапида» в четвертьфинале Кубка Кубков, он внес достойный вклад в успех команды Лобановского, потрясший футбольную Европу. Бывает же такое совпадение!..
Вернувшийся после тяжелой травмы Виктор Чанов блеснул игрой в евротурнире
Поставить точный диагноз пострадавшему никто поначалу не удосужился. Полагая, что у стража ворот застужена межреберная мышца, пользовали пациента разогревающей растиркой. Он продолжал заниматься с полной выкладкой, пришив сбоку на свитер поролон для смягчения падений. Когда стало совсем невмоготу, поехал на обследование в Донецк. Сделав рентгеновский снимок, врачи ужаснулись - в легком скопилось три литра жидкости: развился посттравматический плеврит. Чанов провел в больнице месяц, принимая усиленный курс лечения и надувая воздушные шарики, чтобы тренировать легкие. В лагере «Нефтчи» он появился в самом конце сезона. Вдруг - неожиданный звонок из ЦСКА от «коуча» Юрия Морозова, - «Еще сыграешь?» - «Вполне».
Армейцы Москвы только что вернулись в «вышку» составом, обстрелянным в молодежных сборных, и, несомненно, нуждались в исполнителях с богатым опытом. И для Вячеслава, достигшего 35-летнего рубежа, логика заключалась в том, чтобы его финишной чертой во всесоюзных турнирах стал клуб, где играл отец. Еще надеялся он украсить летопись своей вратарской династии громкими победами, рассчитывать же на лавры ему теперь можно было лишь в именитом московском коллективе. В «Нефтчи» все правильно поняли и не удерживали Чанова. ЦСКА впоследствии превратился в его второй дом, творческую лабораторию, призвание. Но в 1987 году реальность выдалась совсем иная.
Как специалист, Морозов был в большей мере теоретиком, нежели практиком. Находками этого тренера в тактике и методах подготовки команды пользовался Лобановский, самому Юрию Андреевичу - многолетнему соратнику киевского мэтра, работа с людьми не слишком удавалась. Армейская тогдашняя «пороховница», притом, оказалась сыроватой для высшей лиги. Дмитрий Кузнецов, Колотовкин, Фокин, Корнеев, Галямин, Татарчук и иже с ними возьмут Кубок и «золото» прощального марафона футбола в истории СССР, но это произойдет спустя четыре года, а в 87-м все они назывались зелеными юнцами, которым трудно тягаться на равных с маститыми соперниками. Руководство же, понятно, требовало побед, невзирая на обстоятельства, а проигрыши вынуждали тренера лихорадочно тасовать состав, и это длилось до тех пор, пока Морозову не указали на дверь из-за слабых результатов ЦСКА.
Жестокий моральный надлом команда испытала во втором туре чемпионата, сражаясь в спорткомплексе «Олимпийский» с вильнюсским «Жальгирисом». К слову, Чанов не любил выступать под крышей манежа, где мяч в разреженном воздухе летит, словно камень из пращи, а искусственное покрытие создает электрику. Никто, однако, не предвидел степени опасности, таимой на синтетическом газоне.
Капитан армейцев Сергей Березин выпрыгнул на верховой мяч во владениях «Жальгириса». В ходе этой воздушной дуэли кто-то из литовцев резко дернул его за майку, и, потеряв координацию, форвард всей массой приземлился на поясницу и затем ударился затылком об пол. Тело упавшего игрока начали сотрясать конвульсии. Подбежавшие медики с трудом открыли ему рот. Чтобы вставить для искусственного дыхания кислородный зонд, понадобилось выломать Березину передние зубы. Зрелище было жутким. С той 15-й минуты встречу формально доигрывали. Спортсмена удалось спасти, но тот с переломом основания черепа пролежал в коме более двадцати суток. «Это - ваш Афганистан», - говорили футболистам по поводу случившегося генералы, присутствовавшие на матче. Так, в 27 лет завершилась карьера талантливого мастера. Причиной сего назвали несоблюдение в «Олимпийском» норм безопасности - поле там настелили прямо на бетонное покрытие без резиновой прослойки. «В детстве болел за «Спартак», а умирать пришлось за ЦСКА», - произнесет он в интервью газете «Спорт-Экспресс», вспоминая страшный мартовский вечер. А сколько еще трагедий, будто по воле злого рока, обрушится на армейскую футбольную команду Москвы в ближайшие полтора десятка лет?!
Чанова отодвинули в запас на старте второго круга чемпионата. О непосредственных мотивах этого решения Морозова Вячеслав Викторович умалчивает. Данная тема, судя по всему, для него и сейчас болезненная. Касательно нее мы не будем строить догадок. Упомянем лишь: на партсобрании в конце сезона, принесшего ЦСКА предпоследнее 15-е место и вылет обратно в первую лигу, старший тренер армейцев заявил о том, что напрасно вывел из обоймы вратаря, в возрасте которого («мне 36, а я все «вышиваю») на таком уровне в СССР играл один Лев Яшин. Преувеличение? Но, во всяком случае, в списке лауреатов почетного клуба имени Яшина Вячеслав Чанов, на счету коего 129 «сухих» матчей, опережает таких корифеев, как Владимир Пильгуй, Юрий Пшеничников и Николай Гонтарь. Каждый из перечисленных голкиперов становился чемпионом Союза, а у Пильгуя и подавно иконостас наград. Герой же этого очерка, по сути, обделен общекомандными призами. Наверное, здесь и заключается главная несправедливость в его судьбе.
Арена немецкого клуба "Оптик" (Ратенов)
Ему еще довелось на финише турнирной страды 87-го выполнить долг перед ЦСКА в поединках с «Зенитом» и «Кайратом» - своих заключительных во всесоюзном ранге, в котором он отслужил 17 лет. Новый армейский «кормчий» Сергей Шапошников, предлагая Вячеславу работу в штабе возрождаемой команды, встретил вопрос ветерана, - «Спасибо, но в качестве кого?». Тогда ведь не существовало для вратарей отдельных тренеров. Главное - Чанова продолжало тянуть на поле. Точно так же тоскует по сцене при всех издержках профессии отставной театральный актер, а по штурвалу самолета - ушедший на пенсию пилот. Игровая ненасытность этого «терминатора» нашла применение в Западной группе войск. На волне снятия запрета советским спортсменам трудоустраиваться за рубежом целая их вереница потянулась в иностранные города и веси. Вместе с Чановым в этот клуб вооруженных сил прибыли Аджем, Петраков и Шелест, известный по московскому «Локомотиву». В порядке шефской помощи все они бесплатно впрягались за команды небольших населенных пунктов ГДР. А потом голкипер, демобилизовавшись в звании сержанта, облачился в форму «Оптика» из Ратенова, что расположен в семидесяти километрах от Берлина. Последующий прогресс маленькой футбольной организации, добравшейся до третьей лиги в чемпионате объединенной Германии, и заслуги Вячеслава Чанова нашли признание прессы, которая толковала о том, что в скромной «артели» задействован мастер, способный удивлять публику непробиваемостью на воротах и дальними выходами, чтобы сыграть головой в центральном круге. Это были радостные дни маэстро, чье долголетие в спорте состоялось вопреки преследовавшим травмам. Он обрел статус футбольного профессионала, подписав контракт с «Оптиком», когда ему перевалило за сорок. Зарплата в полторы тысячи марок обеспечивала вполне благополучную жизнь. Чанову приходилось бывать в Потсдаме, Бранденбурге, других местах, где пролегал путь дивизии, в которой воевал его отец.
И вдруг стряслась беда - погибла супруга Людмила. Готовясь к празднованию дня рождения сына и собираясь к мужу в Германию, она мыла окна в московской квартире, стоя на незакрепленной стремянке. Шаткая лестница ушла из-под ног и женщина выпала с балкона девятого этажа. «Любила она меня сильно, назвав сына в мою честь…». Тяжкие удары подстерегают там, где их не ждешь. Потрясенный горем, Вячеслав вернулся из-за границы - по существу, начинать все заново.
Последняя часть следует...