Лихие 90-е
Когда в 1992 году покупательная способность физтеховской стипендии стала стремиться к нулю, знаменитый вопрос Шуры Балаганова - "как снискать хлеб насущный?" - встал перед студентами в полный рост. Методы его решения отличались большим разнообразием - в диапазоне, простиравшемся от промышленного альпинизма, через репетиторство со школьниками, и до работы ночным продавцом в только зарождающихся коммерческих ларьках. Но самым распространенным способом добычи пропитания в этот момент в кругах моих однокурсников стала пайка АОНов - ведь я учился на факультете радиотехники и кибернетики. Измученный советскими телефонными аппаратами с дисковым набирателем, народ охотно покупал новомодные девайсы, которые, помимо определения номера звонящего, обладали такими диковинными функциями, как запоминание номеров в памяти и набор их одной кнопкой, автодозвон, часы и будильник. Общага нашего факультета в Долгопе, "единичка", стала напоминать радиозавод: АОНы паяли практически в каждой комнате. Московская общага, Зюзино, в которой я к тому времени жил, была затронута этим в меньшей степени, но тоже вносила свой посильный вклад.
Какое-то время я оставался в стороне от этой вакханалии.
Во-первых, мне казался слишком мелким и неинтересным бизнес, связанный с кустарным производством. Если уж заниматься бизнесом, то меня привлекал туризм, и я, вместе со своим другом Алексеем, даже соврешал некие попытки организовать бизнес по извозу туристов в Крым. В тот момент эти попытки, однако, не увенчались никаким успехом.
Во-вторых, у меня уже был опыт вольных заработков в области программирования. Еще на втором курсе я поучаствовал в одном проекте от расплодившихся тогда "центров НТТМ" и осенью 1990-го года получил огромный по тогдашним меркам гонорар в 1200 рублей. На этом основании я полагал, что когда припрет, я, как крайне ценный специалист в программировании, легко найду себе заработок в этой области.
Реальность оказалась гораздо более печальной: когда приперло, то никакой денежной программистской работы я себе не нашел. Пара поступивших предложений в финансовом смысле выглядела совершенно оскорбительно.
Алексей к тому времени уже прочно погрузился в АОНный бизнес и звал меня присоединяться. Но если многие мои однокурсники действительно любили поорудовать паяльником, то я-то на факультет радиотехники попал случайно, и крайне недолюбливал все эти схемы, транзисторы-резисторы и прочую подобную хрень. Можно было бы заняться, например, продажей готовых аппаратов на радиорынке, такое предложение мне тоже поступило. Московский радиорынок к тому времени уже переехал в Митино, но все еще носил романтическое название "радиотуча" - с тех романтических советских пор, когда представлял из себя кучку любителей, продававших друг другу дефицитные радиодетали и гоняемых милицией. Но, будучи пижоном, я никак не видел себя в розничной торговле. Мне пришла в голову другая идея: услышав, что многие запчасти, которыми торгуют на "туче" привозят в Москву из других городов (по слухам, на каких-то провинциальных предприятиях радиодеталями выдавали зарплату), а равно и наоборот - там встречаются оптовые покупатели, закупающие детали для продажи в самых разных уголках СНГ, я решил выяснить, как соотносятся цены на распространенные компоненты на московской и киевской радиотучах. Благо, в Киев я катался регулярно. В Киеве радиотуча находилась у платформы Караваевы Дачи.
И вот, перед очередной поездкой в Киев, я попросил Алексея записать мне на листочек список деталей, используемых в схеме АОНа, с указанием оптовой и розничной цены на московской туче. С этой шпаргалкой я и явился на тучу в Караваевых Дачах. Ушел я оттуда не с пустыми руками :)
Так и завертелось: из Москвы в Киев ехали процессоры и микросхемы памяти, а из Киева в Москву - транзисторы и микросхемы портов. Иногда объем моих торговых операций ограничивался недостатком оборотных средств, иногда не удавалось закупиться на всю имеющуюся сумму, иногда какой-то товар "зависал" и долго не продавался - но в целом дело шло хорошо. С каждой деталью из моего ассортимента были свои особенности - на чем-то очень хорошая маржа, но много не продашь, что-то тяжело найти, что-то хорошо продается и легко покупается, но маржа невелика. Постепенно моим фаворитом, главным кормильцем на много месяцев, стал транзистор КТ940А.
Я не буду утомлять читателей перечислением его технических характеристик. Для меня были важны три его характеристики: оптовая цена на киевской туче, которая колебалась вокруг 15 центов за штуку, оптовая цена на московской туче - в районе 30 центов, и вес, который составляет примерно 0,7 грамма. Характерный объем партии, которую удавалось приобрести в Киеве и распродать оптом, партиями от 100 штук, за один визит на московскую тучу, составлял 1000 штук. Это небольшой мешочек в 700 грамм весом и ценой в $150 в Киеве и $300 в Москве. Цена купейного билета в одну сторону не превышала в тот период два доллара. Вместе с прибылью от товара, перемещаемого в обратную сторону, и всякой еще мелочью, везущейся из Киева, чистая прибыль от каждой ходки редко опускалась ниже $200, а могла доходить и до $400. Тогда это были большие деньги :)
Теоретически, обернуть капитал можно было за выходные: например, в пятницу вечером сесть на поезд в Киев, сойдя с него - сразу на электричку до Караваевых Дач (одна остановка), там продаем-покупаем все что надо, потом домой к родителям, вечером на обратный поезд, а с поезда в воскресенье утром - сразу в Митино. Но быстро выяснилось, что все-таки на обеих тучах главный день для оптовых сделок один - суббота. В субботу, что на московской туче, что на киевской, можно было закончить дела за 2 часа, а воскресенье - провести весь день и продать не все, что было принесено. Поэтому я решил не рвать задницу, и завел двухнедельный цикл: одну субботу я на киевской туче, другую - на московской, и так по кругу. Приехав в Киев, ночь с субботы на воскресенье можно провести у родителей, и в обратный путь отправляться в ночь на понедельник.
Поезда, курсировавшие между Москвой и Киевом, в этот период были переполнены торговцами. Везли все и в огромных количествах, что-то в одну сторону, что-то в противоположную. Половина пассажиров была с огромными коробками, баулами, телегами. Периодически зверствовали таможенники. Но на фоне космического масштаба поклажи других пассажиров, я - худой студент с небольшим матерчатым чемоданчиком, в котором помещались постиранные мамой рубашки, и небольшим рюкзачком с куском сала, банкой варенья и парой свертков с домашней снедью, не вызывал никакого интереса у таможни.
Лишь однажды какой-то особо въедливый (или особо голодный) таможенник таки стал рыться в моем рюкзаке, извлек из него засевший между вареньем и гречкой мешочек с тысячей транзисторов КТ940, развязал его и спросил - что это? Я честно ответил, что это - транзисторы. И пояснил, что я - бедный студент, у меня нет денег на радиоприемник, поэтому я собираюсь спаять его сам - вот из этих транзисторов. В доказательство я предъявил студбилет студента факультета радиотехники, после чего таможенник оставил меня в покое.
Кстати, для наиболее ходовой на тот момент схемы АОНа требовалось три таких транзистора.
Эпоха расцвета кустарного АОНостроения продлилась где-то год. Постепенно спрос насыщался, появлялись сначала мелкие, а потом - и не очень мелкие предприятия, где сборка АОНов достигла промышленных масштабов, цены на них упали. Покупатели стали капризны, хотели уже гарантию, а для этого нужна уже и официально зарегистрированная компания, и постоянные торговые точки. Но всего этого упадка я уже не застал, намного раньше переключившись на заработок в других сферах.
Какое-то время я оставался в стороне от этой вакханалии.
Во-первых, мне казался слишком мелким и неинтересным бизнес, связанный с кустарным производством. Если уж заниматься бизнесом, то меня привлекал туризм, и я, вместе со своим другом Алексеем, даже соврешал некие попытки организовать бизнес по извозу туристов в Крым. В тот момент эти попытки, однако, не увенчались никаким успехом.
Во-вторых, у меня уже был опыт вольных заработков в области программирования. Еще на втором курсе я поучаствовал в одном проекте от расплодившихся тогда "центров НТТМ" и осенью 1990-го года получил огромный по тогдашним меркам гонорар в 1200 рублей. На этом основании я полагал, что когда припрет, я, как крайне ценный специалист в программировании, легко найду себе заработок в этой области.
Реальность оказалась гораздо более печальной: когда приперло, то никакой денежной программистской работы я себе не нашел. Пара поступивших предложений в финансовом смысле выглядела совершенно оскорбительно.
Алексей к тому времени уже прочно погрузился в АОНный бизнес и звал меня присоединяться. Но если многие мои однокурсники действительно любили поорудовать паяльником, то я-то на факультет радиотехники попал случайно, и крайне недолюбливал все эти схемы, транзисторы-резисторы и прочую подобную хрень. Можно было бы заняться, например, продажей готовых аппаратов на радиорынке, такое предложение мне тоже поступило. Московский радиорынок к тому времени уже переехал в Митино, но все еще носил романтическое название "радиотуча" - с тех романтических советских пор, когда представлял из себя кучку любителей, продававших друг другу дефицитные радиодетали и гоняемых милицией. Но, будучи пижоном, я никак не видел себя в розничной торговле. Мне пришла в голову другая идея: услышав, что многие запчасти, которыми торгуют на "туче" привозят в Москву из других городов (по слухам, на каких-то провинциальных предприятиях радиодеталями выдавали зарплату), а равно и наоборот - там встречаются оптовые покупатели, закупающие детали для продажи в самых разных уголках СНГ, я решил выяснить, как соотносятся цены на распространенные компоненты на московской и киевской радиотучах. Благо, в Киев я катался регулярно. В Киеве радиотуча находилась у платформы Караваевы Дачи.
И вот, перед очередной поездкой в Киев, я попросил Алексея записать мне на листочек список деталей, используемых в схеме АОНа, с указанием оптовой и розничной цены на московской туче. С этой шпаргалкой я и явился на тучу в Караваевых Дачах. Ушел я оттуда не с пустыми руками :)
Так и завертелось: из Москвы в Киев ехали процессоры и микросхемы памяти, а из Киева в Москву - транзисторы и микросхемы портов. Иногда объем моих торговых операций ограничивался недостатком оборотных средств, иногда не удавалось закупиться на всю имеющуюся сумму, иногда какой-то товар "зависал" и долго не продавался - но в целом дело шло хорошо. С каждой деталью из моего ассортимента были свои особенности - на чем-то очень хорошая маржа, но много не продашь, что-то тяжело найти, что-то хорошо продается и легко покупается, но маржа невелика. Постепенно моим фаворитом, главным кормильцем на много месяцев, стал транзистор КТ940А.
Я не буду утомлять читателей перечислением его технических характеристик. Для меня были важны три его характеристики: оптовая цена на киевской туче, которая колебалась вокруг 15 центов за штуку, оптовая цена на московской туче - в районе 30 центов, и вес, который составляет примерно 0,7 грамма. Характерный объем партии, которую удавалось приобрести в Киеве и распродать оптом, партиями от 100 штук, за один визит на московскую тучу, составлял 1000 штук. Это небольшой мешочек в 700 грамм весом и ценой в $150 в Киеве и $300 в Москве. Цена купейного билета в одну сторону не превышала в тот период два доллара. Вместе с прибылью от товара, перемещаемого в обратную сторону, и всякой еще мелочью, везущейся из Киева, чистая прибыль от каждой ходки редко опускалась ниже $200, а могла доходить и до $400. Тогда это были большие деньги :)
Теоретически, обернуть капитал можно было за выходные: например, в пятницу вечером сесть на поезд в Киев, сойдя с него - сразу на электричку до Караваевых Дач (одна остановка), там продаем-покупаем все что надо, потом домой к родителям, вечером на обратный поезд, а с поезда в воскресенье утром - сразу в Митино. Но быстро выяснилось, что все-таки на обеих тучах главный день для оптовых сделок один - суббота. В субботу, что на московской туче, что на киевской, можно было закончить дела за 2 часа, а воскресенье - провести весь день и продать не все, что было принесено. Поэтому я решил не рвать задницу, и завел двухнедельный цикл: одну субботу я на киевской туче, другую - на московской, и так по кругу. Приехав в Киев, ночь с субботы на воскресенье можно провести у родителей, и в обратный путь отправляться в ночь на понедельник.
Поезда, курсировавшие между Москвой и Киевом, в этот период были переполнены торговцами. Везли все и в огромных количествах, что-то в одну сторону, что-то в противоположную. Половина пассажиров была с огромными коробками, баулами, телегами. Периодически зверствовали таможенники. Но на фоне космического масштаба поклажи других пассажиров, я - худой студент с небольшим матерчатым чемоданчиком, в котором помещались постиранные мамой рубашки, и небольшим рюкзачком с куском сала, банкой варенья и парой свертков с домашней снедью, не вызывал никакого интереса у таможни.
Лишь однажды какой-то особо въедливый (или особо голодный) таможенник таки стал рыться в моем рюкзаке, извлек из него засевший между вареньем и гречкой мешочек с тысячей транзисторов КТ940, развязал его и спросил - что это? Я честно ответил, что это - транзисторы. И пояснил, что я - бедный студент, у меня нет денег на радиоприемник, поэтому я собираюсь спаять его сам - вот из этих транзисторов. В доказательство я предъявил студбилет студента факультета радиотехники, после чего таможенник оставил меня в покое.
Кстати, для наиболее ходовой на тот момент схемы АОНа требовалось три таких транзистора.
Эпоха расцвета кустарного АОНостроения продлилась где-то год. Постепенно спрос насыщался, появлялись сначала мелкие, а потом - и не очень мелкие предприятия, где сборка АОНов достигла промышленных масштабов, цены на них упали. Покупатели стали капризны, хотели уже гарантию, а для этого нужна уже и официально зарегистрированная компания, и постоянные торговые точки. Но всего этого упадка я уже не застал, намного раньше переключившись на заработок в других сферах.