Картошка как основа бытия.
Осень стоит чудесная. Вы думаете, народ на солнце греется и цветочки нюхает? Нет. Народ картошку копает. Когда я в Сибирь приехала жить, массовость картохокопателей меня изумляла. Стар и млад. Граждане женского пола и пола мужеского. Врачи, учителя, чиновники, люди совсем бедные и откровенно богатые. Для сибиряка это святое - весной посадить, летом прополоть и окучить, осенью - выкопать. Так было и год назад, и 20 лет назад, я думаю, и сто лет назад.
- Сколько она стоит, картошка эта? - думала я. Стоит ли того, чтобы тратить на нее драгоценные часы выходного дня? Что это за мания такая? Или увлечение? Или мазохизм?
Грязь, слякоть, дождь - все равно поедут и будут копать. Садовый участок здесь называют не дачей, не коллективным садом, а нежно так: Мичуринский. В каждой семье есть Мичуринский и в каждом дворе есть коллективный погреб. И редко какая томская семья не ссыплет туда по осени собственную картошечку.
- Мам, ну хочешь я тебе этой картошки грузовик куплю? - канючит молодой, но уже успешный бизнесмен с отвращением глядя на протянутую тяпку.
- Не надо мне грузовик! Не хочешь - сама поеду. Как это можно - картошку не посадить?
Сто процентов, что он поедет, и будет копать, матерясь, а в конце даже получит удовольствие. Погрузит ее, родимую, в модный «Жип» и увезет в погреб.
А вот нарядные, как картинки из журнала «Гламур» дамочки в офисе волнуются:
- Будет ли на выходных погода? Картошку ведь надо выкопать.
Снимет дама каблуки, уберет модную прическу под косынку и вперед с тяпкой, что твой бульдозер.
Есть что-то в этом бесконечно жизнеутверждающее. И пусть голландская-ростовская-китайская будет стоить в магазине копейки - неважно. И пусть страну то трясет, то в болото засасывает - переживем. Чего только не было - голод, холод, война - копали, копают и копать будут.
- Сколько она стоит, картошка эта? - думала я. Стоит ли того, чтобы тратить на нее драгоценные часы выходного дня? Что это за мания такая? Или увлечение? Или мазохизм?
Грязь, слякоть, дождь - все равно поедут и будут копать. Садовый участок здесь называют не дачей, не коллективным садом, а нежно так: Мичуринский. В каждой семье есть Мичуринский и в каждом дворе есть коллективный погреб. И редко какая томская семья не ссыплет туда по осени собственную картошечку.
- Мам, ну хочешь я тебе этой картошки грузовик куплю? - канючит молодой, но уже успешный бизнесмен с отвращением глядя на протянутую тяпку.
- Не надо мне грузовик! Не хочешь - сама поеду. Как это можно - картошку не посадить?
Сто процентов, что он поедет, и будет копать, матерясь, а в конце даже получит удовольствие. Погрузит ее, родимую, в модный «Жип» и увезет в погреб.
А вот нарядные, как картинки из журнала «Гламур» дамочки в офисе волнуются:
- Будет ли на выходных погода? Картошку ведь надо выкопать.
Снимет дама каблуки, уберет модную прическу под косынку и вперед с тяпкой, что твой бульдозер.
Есть что-то в этом бесконечно жизнеутверждающее. И пусть голландская-ростовская-китайская будет стоить в магазине копейки - неважно. И пусть страну то трясет, то в болото засасывает - переживем. Чего только не было - голод, холод, война - копали, копают и копать будут.