Ещё раз о любви
Вопрос прост: может ли любовь быть эксклюзивной? Возможно, что это пустой спор о словах, но, возможно, попечение о словоупотреблении. Так или иначе - попробуем порассуждать. Эксклюзивность, предполагает исключительность, ограниченность и избирательность. Для эксклюзивности характерна иерархичность и предпочтительность. Инклюзия же, наоборот, характеризуется включением, вовлечением внешнего и даже гетерогенного в сферу имманентного опыта. С точки зрения веры эксклюзивность - сатанинская претензия исключительно эгоистического обладания, результатом которого выступает разделение на элиту (избранных) и отверженных. А любовь - начало интегрирующее, формирующее сложное единство. Любовь собирает разобщённое, осуществляет синтез через преодоление центробежных сил. Любовь универсальна в своём стремлении безостановочного распространения.
В Нагорной проповеди Иисуса, этом манифесте евангельской этики, любовь фундируется на отеческом расположении Бога, ведь "Он повелевает солнцу сиять над злыми и добрыми людьми. Он посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф. 5:45). С этим представлением соотносится и окончательный призыв:
"будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный". Т.е. совершенство богоусыновления достигается только на пути всеобъемлющей любви. Чтобы понять это надлежащим образом, следует обратиться к знаменитому рассуждению (Слово 48) Исаака Сирина о сердце милующем:
И что есть сердце милующее? Возгорение сердца у человека о всём творении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слёзы от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого страдания умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились; а также и о естестве пресмыкающихся молится с великой жалостью, которая возбуждается в его сердце до уподобления в этом Богу.
Эти строки Исаака могут быть рассмотрены как эксплицитное выражение точнейших, максимально лапидарных формулировок Нового Завета, устанавливающих безмерность как единственно адекватную меру любви.
В Нагорной проповеди Иисуса, этом манифесте евангельской этики, любовь фундируется на отеческом расположении Бога, ведь "Он повелевает солнцу сиять над злыми и добрыми людьми. Он посылает дождь на праведных и неправедных" (Мф. 5:45). С этим представлением соотносится и окончательный призыв:
"будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный". Т.е. совершенство богоусыновления достигается только на пути всеобъемлющей любви. Чтобы понять это надлежащим образом, следует обратиться к знаменитому рассуждению (Слово 48) Исаака Сирина о сердце милующем:
И что есть сердце милующее? Возгорение сердца у человека о всём творении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слёзы от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого страдания умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и очистились; а также и о естестве пресмыкающихся молится с великой жалостью, которая возбуждается в его сердце до уподобления в этом Богу.
Эти строки Исаака могут быть рассмотрены как эксплицитное выражение точнейших, максимально лапидарных формулировок Нового Завета, устанавливающих безмерность как единственно адекватную меру любви.