Берлин
Вот я никак не соберусь рассказать про Берлин. Я же про все города рассказывала, хоть предложение, да писала. Чтобы вспомнить свои ощущения через год или больше. Закрыть глаза, и ощутить.
Может быть, я не верно поехала туда, когда еще не расцвело, но город оказался для меня слишком холодным. Вылизанным. Как языком по гладкому мрамору.
Не верите? Попробуйте лизнуть мрамор.
Язык замерзает, а во рту остается песок и сухость. Не слишком приятное ощущение. С другой стороны, в городе много солнца - оно нигде не прячется, оно светит всем своим великолепием, не отражаясь и не преломляясь в различных арках, виньетках домов - их просто нет. А есть широкие полосы залитых улиц, как будто свет - это не преломление лучей, а густой выдержанный бренди, оставляющий подтеки на стенках гладкого стакана. Остроконечные чистенькие готические соборы Митте посреди новостроек похожи на домики из Монополии. Эта - принадлежит Васе, а эту построил Петя.
Весь город современный. Смелый, перпендикулярный, постподрастковый - уже виден ум и опыт, тщательно выверенное бунтарство. Только кое-где, ласково и смущенно, как касание сухонькой, морщинистой ручки прабабушки чувствуется густая кровь истории. Фреска "Пляска смерти" на стене Мариенкирхе, закрытая толстым, бесцеремонно-чистым стеклом или полурассыпавшиеся могилы на кладбище за парковкой.
Я уверена, что не вернусь. Как турист - точно.
Но если жить - другое дело. Все может быть.
Может быть, я не верно поехала туда, когда еще не расцвело, но город оказался для меня слишком холодным. Вылизанным. Как языком по гладкому мрамору.
Не верите? Попробуйте лизнуть мрамор.
Язык замерзает, а во рту остается песок и сухость. Не слишком приятное ощущение. С другой стороны, в городе много солнца - оно нигде не прячется, оно светит всем своим великолепием, не отражаясь и не преломляясь в различных арках, виньетках домов - их просто нет. А есть широкие полосы залитых улиц, как будто свет - это не преломление лучей, а густой выдержанный бренди, оставляющий подтеки на стенках гладкого стакана. Остроконечные чистенькие готические соборы Митте посреди новостроек похожи на домики из Монополии. Эта - принадлежит Васе, а эту построил Петя.
Весь город современный. Смелый, перпендикулярный, постподрастковый - уже виден ум и опыт, тщательно выверенное бунтарство. Только кое-где, ласково и смущенно, как касание сухонькой, морщинистой ручки прабабушки чувствуется густая кровь истории. Фреска "Пляска смерти" на стене Мариенкирхе, закрытая толстым, бесцеремонно-чистым стеклом или полурассыпавшиеся могилы на кладбище за парковкой.
Я уверена, что не вернусь. Как турист - точно.
Но если жить - другое дело. Все может быть.