Мальчик в полосатой пижаме: пленка против бумаги
«Мальчик в полосатой пижаме»
США, 2008. Режиссер Марк Херман / 2006. Автор Джон Бойн
Если смотреть фильм без чтения первоисточника, то это довольно годное зрелище, но в сравнении с книгой-оригиналом кино довольно сильно проигрывает.
К книге были вопросы относительно достоверности происходящего (как то дети в Освенциме, которые на по большей части покидали его сразу по приезду, самым ужасным путем из возможных), но задача была сделать не документальное произведение, а скорее психологическое, и с этим автор справился.
Роман написан с точки зрения девятилетнего мальчика, со всей его наивностью и невинностью, но по мелким деталям, попадающим в поле зрения ребенка, читатель может воссоздать параллельные, взрослые истории. В фильме их нет.
Убрали эпизод обеда с «Фурором», который был весьма показателен, заменив его званым вечером в кругу коллег и семьи. И если это было сделано для сохранения детского видения мира, то попытка не удалась. Затянутые пролеты «авиации» на одной мальчишеской тяге через завешанный свастиками город - не лучший способ занять сюжетное время, а намеки получились слишком толстыми.
Сцена, в которой семья едет в поезде, выглядит так, будто они собрались на пикник - нормальное семейство, воспитанные дети, ласковые родители. Девочка читает молитву, на что добрые христиане папа и мама одобрительно кивают головами. Зачем? Чтобы был сильнее контраст с пунктом назначения, который ни разу не «Артек»? Это место само по себе настолько ужасно, что не нужны никакие сценарные костыли.
Но название лагеря ни разу не упоминается в фильме, за счет чего теряется смысл фразы Павла, который в ответ на вопрос Бруно стоит ли показаться лагерному врачу отвечает: «Не думаю». По ту сторону ограды встреча с ЭТИМ врачом никогда не заканчивалась ничем хорошим - герр Менгеле был большой затейник в плане освобождения людей от бремени жизни.
Зато придумали эпизод с просмотром рекламного ролика о веселой жизни в лагере. В книге все эти кафе и игры существовали только в фантазии Бруно. Зачем это вытаскивать наружу? Чтобы убедить Бруно в том, что отец хороший человек? В книге в этом не было сомнений, папа был непререкаемым авторитетом. Он же папа!
Непонятно, почему убрали бритье головы Бруно, в результате чего он стал выглядеть как мальчик с той стороны ограды, «только толще», что сюжетно важно.
Не включили романчик матери Бруно с лейтенантом Котлером (и это была настоящая причина, почему его выслали, а не папа-диссидент). Ее систематическое злоупотребление «лечебными» ликерами в фильме представлено как разовая акция. Зачем нужно было придумывать историю с бомбежками Берлина, в которых погибла бабушка, ее свекровь, и истерику на похоронах?
В фильме персонаж матери сделали очень уж трепетной ланью, доброй, порядочной, не понимающей происходящего до определенного момента, который стал для нее переломным, в то время как в книге это сильная, уверенная женщина, прекрасно отдающая себе отчет в событиях, творящихся вокруг нее. Но в рамках прописанного сценарием поведения Вера Фармига прекрасно играет роль, ее Эльза вызывает доверие и понимание.
Котлер получился ровно такой, какой он был в книге - холодный, пугающий. Малыш Бруно тоже выше всяких похвал. «Безнадежный случай» Гретель - о да.
А к выбору остальных актеров на главные роли есть много вопросов.
Профессор Люпин, расхристанный как дембель, совершенно не тянет на сурового герра коменданта. И если этот образ - опять же прием, чтобы показать контраст между тем, какой он душка дома, и тем, чем он занимается по работе, выглядит это все равно неубедительно.
Шмуэль - слабая игра, плюс мальчик настолько упитан, что выражение «бухенвальдский крепыш» теряет иронию. На фоне действительно тоненького Бруно это особенно бросается в глаза. Сравните с Мартой Козловой из «Войны Анны» - кожа да кости и огромные бездонные глаза, которые без слов рассказывают историю.
Концовку сжали в пять минут, хотя в книге эти несколько месяцев (занявшие несколько абзацев текста) гораздо сильнее бьют по нервам. И главное в ней - не осознание потери, а скорее понимание мгновенной кармы, ломающей и жестокой.
Удивительно, что имея на руках отличный, продуманный первоисточник можно было сделать не настолько же отличный продукт.
США, 2008. Режиссер Марк Херман / 2006. Автор Джон Бойн
Если смотреть фильм без чтения первоисточника, то это довольно годное зрелище, но в сравнении с книгой-оригиналом кино довольно сильно проигрывает.
К книге были вопросы относительно достоверности происходящего (как то дети в Освенциме, которые на по большей части покидали его сразу по приезду, самым ужасным путем из возможных), но задача была сделать не документальное произведение, а скорее психологическое, и с этим автор справился.
Роман написан с точки зрения девятилетнего мальчика, со всей его наивностью и невинностью, но по мелким деталям, попадающим в поле зрения ребенка, читатель может воссоздать параллельные, взрослые истории. В фильме их нет.
Убрали эпизод обеда с «Фурором», который был весьма показателен, заменив его званым вечером в кругу коллег и семьи. И если это было сделано для сохранения детского видения мира, то попытка не удалась. Затянутые пролеты «авиации» на одной мальчишеской тяге через завешанный свастиками город - не лучший способ занять сюжетное время, а намеки получились слишком толстыми.
Сцена, в которой семья едет в поезде, выглядит так, будто они собрались на пикник - нормальное семейство, воспитанные дети, ласковые родители. Девочка читает молитву, на что добрые христиане папа и мама одобрительно кивают головами. Зачем? Чтобы был сильнее контраст с пунктом назначения, который ни разу не «Артек»? Это место само по себе настолько ужасно, что не нужны никакие сценарные костыли.
Но название лагеря ни разу не упоминается в фильме, за счет чего теряется смысл фразы Павла, который в ответ на вопрос Бруно стоит ли показаться лагерному врачу отвечает: «Не думаю». По ту сторону ограды встреча с ЭТИМ врачом никогда не заканчивалась ничем хорошим - герр Менгеле был большой затейник в плане освобождения людей от бремени жизни.
Зато придумали эпизод с просмотром рекламного ролика о веселой жизни в лагере. В книге все эти кафе и игры существовали только в фантазии Бруно. Зачем это вытаскивать наружу? Чтобы убедить Бруно в том, что отец хороший человек? В книге в этом не было сомнений, папа был непререкаемым авторитетом. Он же папа!
Непонятно, почему убрали бритье головы Бруно, в результате чего он стал выглядеть как мальчик с той стороны ограды, «только толще», что сюжетно важно.
Не включили романчик матери Бруно с лейтенантом Котлером (и это была настоящая причина, почему его выслали, а не папа-диссидент). Ее систематическое злоупотребление «лечебными» ликерами в фильме представлено как разовая акция. Зачем нужно было придумывать историю с бомбежками Берлина, в которых погибла бабушка, ее свекровь, и истерику на похоронах?
В фильме персонаж матери сделали очень уж трепетной ланью, доброй, порядочной, не понимающей происходящего до определенного момента, который стал для нее переломным, в то время как в книге это сильная, уверенная женщина, прекрасно отдающая себе отчет в событиях, творящихся вокруг нее. Но в рамках прописанного сценарием поведения Вера Фармига прекрасно играет роль, ее Эльза вызывает доверие и понимание.
Котлер получился ровно такой, какой он был в книге - холодный, пугающий. Малыш Бруно тоже выше всяких похвал. «Безнадежный случай» Гретель - о да.
А к выбору остальных актеров на главные роли есть много вопросов.
Профессор Люпин, расхристанный как дембель, совершенно не тянет на сурового герра коменданта. И если этот образ - опять же прием, чтобы показать контраст между тем, какой он душка дома, и тем, чем он занимается по работе, выглядит это все равно неубедительно.
Шмуэль - слабая игра, плюс мальчик настолько упитан, что выражение «бухенвальдский крепыш» теряет иронию. На фоне действительно тоненького Бруно это особенно бросается в глаза. Сравните с Мартой Козловой из «Войны Анны» - кожа да кости и огромные бездонные глаза, которые без слов рассказывают историю.
Концовку сжали в пять минут, хотя в книге эти несколько месяцев (занявшие несколько абзацев текста) гораздо сильнее бьют по нервам. И главное в ней - не осознание потери, а скорее понимание мгновенной кармы, ломающей и жестокой.
Удивительно, что имея на руках отличный, продуманный первоисточник можно было сделать не настолько же отличный продукт.