Игры кончились
Я вернулся, с праздничком!
Про Таврийские Игры статья должна быть короткой: «Ну, молодцы, блядь!» Знаете такой анекдот? Короче, собрание в колхозе. Председатель излагает: «Товарищи, в колхоз прислали два автомобиля «Волга». На первом буду ездить я - я ведь председатель. Нет возражений?» Колхозники молчат. Председатель: «Прекрасно, принято единогласно. А на второй «Волге» будет ездить мой сын - у мальчика до сих пор нет машины. Есть возражения?» Колхозники молчат. Председатель: «Второе решение тоже принято единогласно. Может, всё-таки кто-то желает высказаться, у нас как-никак свобода слова, власть народа, верно?» Колхозники молчат. Председатель: «Раз так, можете расходиться, товарищи». Тянет руку комбайнер. Председатель: «Да, Петренко, говори, нам интересно твоё мнение!». Петренко встаёт, разводит руками: «Ну, молодцы, блядь!»
Игры закончились в автобусе, набитом журналистами, пиарщиками и рекламщиками, отчаливавшем от каховского причала. Я обернулся с переднего сидения к салону и абсолютно серьёзно, громко и, по ощущениям, связно и внятно указал присутствующим на их место в этом мире. Содержания речи, увы, не помню, оно почило в очередном провале в памяти. Смысл, как мне кажется, сводился к чему-то среднему между книжкой «99 франков» и надписью на моей футболке: «Fuck you, fuck me, fuck war, fuck peace, fuck money, fuck poverty, fuck everything! I’m serious. Fuck, fuck, fuck!» Колхоз затих. Одна рекламщица попыталась было возмутиться нарушением спокойствия в салоне и получила в ответ сметающий поток едких оценочных суждений в её адрес в лучших традициях жэжэ-дискуссий. Подведя черту под фестивалем, я тут же крепко уснул с фотоаппаратом на шее. Наутро, когда проснулся бодрый и полный сил и утолил жажду бутылочкой холодного хайнекена, мне тихонько сказали, что автобус до сих пор пребывает под впечатлением от выступления и в общем-то согласился с моим видением профессий журналиста, пиарщика и рекламщика.
Вот такие пирожки с котятами, как выражается одна одесская зеленоглазая киса со станом гибким, едва переступившая порог совершеннолетия, мысли о которой делают мою жизнь светлой, простой и понятной, как её платиново-блондинистая голова.
Да, а на Таврийских Играх кис, включая мисок, живших палубой выше, было столько, что объектив фотоаппарата устал эрегировать, и жизненная электросила покинула его ещё до нашей посадки в автобус. Бешеному кобелю семь вёрст не крюк. Последнюю миниюбку он попросил никуда не уходить с причала, сбегал в каюту, зарядил аккумулятор и всё-таки запечатлел эти харьковские ноги, которые по окончании фотосессии с радостью записали свой телефончик. Впрочем, подобная история происходила с каждой. «У фотографов не жизнь - а сказка!», - подумал я.
Зреет фотоотчОт!
Специальное спасибо за три дня алкоголизма, усиленного питания и блядства компаниям Nokia и SPN Ogilvy PR. На выезде из Киева расстроился, обнаружив, что забыл пополнить кошелёк банкнотами, и озаботился наличием в Каховке банкомата. Таковой не понадобился: за время пребывания на Херсонщине не было истрачено ни копейки собственных денег. И какая же заметка без упоминания спонсоров: закрыть глаза на вступления артистов украинской эстрады помогли торговые марки «Карат» и «Оболонь». Я всё-таки плотно подумаю о женитьбе на Тине Кароль. А с главой турфирмы, которую невзначай подцепил на ужине и которая заливалась хохотом у меня на коленях в каюте, мы ещё выпьем кофе.
Про Таврийские Игры статья должна быть короткой: «Ну, молодцы, блядь!» Знаете такой анекдот? Короче, собрание в колхозе. Председатель излагает: «Товарищи, в колхоз прислали два автомобиля «Волга». На первом буду ездить я - я ведь председатель. Нет возражений?» Колхозники молчат. Председатель: «Прекрасно, принято единогласно. А на второй «Волге» будет ездить мой сын - у мальчика до сих пор нет машины. Есть возражения?» Колхозники молчат. Председатель: «Второе решение тоже принято единогласно. Может, всё-таки кто-то желает высказаться, у нас как-никак свобода слова, власть народа, верно?» Колхозники молчат. Председатель: «Раз так, можете расходиться, товарищи». Тянет руку комбайнер. Председатель: «Да, Петренко, говори, нам интересно твоё мнение!». Петренко встаёт, разводит руками: «Ну, молодцы, блядь!»
Игры закончились в автобусе, набитом журналистами, пиарщиками и рекламщиками, отчаливавшем от каховского причала. Я обернулся с переднего сидения к салону и абсолютно серьёзно, громко и, по ощущениям, связно и внятно указал присутствующим на их место в этом мире. Содержания речи, увы, не помню, оно почило в очередном провале в памяти. Смысл, как мне кажется, сводился к чему-то среднему между книжкой «99 франков» и надписью на моей футболке: «Fuck you, fuck me, fuck war, fuck peace, fuck money, fuck poverty, fuck everything! I’m serious. Fuck, fuck, fuck!» Колхоз затих. Одна рекламщица попыталась было возмутиться нарушением спокойствия в салоне и получила в ответ сметающий поток едких оценочных суждений в её адрес в лучших традициях жэжэ-дискуссий. Подведя черту под фестивалем, я тут же крепко уснул с фотоаппаратом на шее. Наутро, когда проснулся бодрый и полный сил и утолил жажду бутылочкой холодного хайнекена, мне тихонько сказали, что автобус до сих пор пребывает под впечатлением от выступления и в общем-то согласился с моим видением профессий журналиста, пиарщика и рекламщика.
Вот такие пирожки с котятами, как выражается одна одесская зеленоглазая киса со станом гибким, едва переступившая порог совершеннолетия, мысли о которой делают мою жизнь светлой, простой и понятной, как её платиново-блондинистая голова.
Да, а на Таврийских Играх кис, включая мисок, живших палубой выше, было столько, что объектив фотоаппарата устал эрегировать, и жизненная электросила покинула его ещё до нашей посадки в автобус. Бешеному кобелю семь вёрст не крюк. Последнюю миниюбку он попросил никуда не уходить с причала, сбегал в каюту, зарядил аккумулятор и всё-таки запечатлел эти харьковские ноги, которые по окончании фотосессии с радостью записали свой телефончик. Впрочем, подобная история происходила с каждой. «У фотографов не жизнь - а сказка!», - подумал я.
Зреет фотоотчОт!
Специальное спасибо за три дня алкоголизма, усиленного питания и блядства компаниям Nokia и SPN Ogilvy PR. На выезде из Киева расстроился, обнаружив, что забыл пополнить кошелёк банкнотами, и озаботился наличием в Каховке банкомата. Таковой не понадобился: за время пребывания на Херсонщине не было истрачено ни копейки собственных денег. И какая же заметка без упоминания спонсоров: закрыть глаза на вступления артистов украинской эстрады помогли торговые марки «Карат» и «Оболонь». Я всё-таки плотно подумаю о женитьбе на Тине Кароль. А с главой турфирмы, которую невзначай подцепил на ужине и которая заливалась хохотом у меня на коленях в каюте, мы ещё выпьем кофе.