Одесса-Афина-Таврия-Медина
Одесса - город контрастов. Ну, вот, например, там куча клубов и клубиков, но в этот приезд я не был ни в одном из них. Потому что централизованно узнать, что в них происходит, невозможно. А в Донецке выходит своя «Афиша». Хотя энтертейнмент-заведений там определённо меньше, чем в Одессе. В том числе, музыкальных магазинов. В центре Одессы чуть ли ни на каждом углу большие музыкальные сторы, из которых на всю Дерибасовскую или Ришельевскую из качественных аудиосистем разносятся громкие модные звуки.
Зато я каждый день посещал заведения общепита. С ними в Одессе зашибись. Похоже, тоже лучше чем в Донецке, где ходить в рестораны - национальное развлечение. Одно из них называется free floor или что-то типа того кафе «Таврия» и расположено на подземном этаже многоэтажного (не меньше шести, точно) торгового центра «Афина». Когда я попал в «Афину», задрал голову вверх и глянул на сотни витрин магазинов, непроизвольно вырвалось: «Зачем столько?». Ни в один из этих магазинов я так и не зашёл - мне ничего не надо, вдобавок лень ни то что ездить по этажам на эскалаторе, даже посчитать их.
«Таврия» - кафе самообслуживания, уровня которого нет в столице. Помимо привычных предложений для заведений сего ранга - супов-борщей, картошек-котлет, соков-компотов-чаёв в пакетиках, порционных салатов и традиционных десертов - здесь можно съесть баранину по-крымско-татарски, судака под бешамелью и еще ряд яств в горшочках, ждущих публику на отдельном горячем столике. Рядом - салатный стол: нагружай тарелку салатами, какими хочешь и сколько унесёшь. Видел студентов, соорудивших салатную гору высотой, превышающей диаметр тарелки, вдвое. Цена от загрузки не меняется - 14 грн. Возле кассы - огромный стеллаж с пирожными и тортами. Напротив него бар с пивом на разлив, с несколькими видами кофе, с двадцатью разновидностями натурального чая, включая китайскую экзотику, и с меню лонг-дринков на три десятка пунктов. В этом кафе нормальные тяжелые столовые приборы, а не гнущиеся вилки и тупые ножи, которые отбивают охоту посещать киевскую «Домашнюю кухню». Кроме того, в «Таврии» несколько вместительных столовых залов, каждый со своим интерьером и названием. Местным дизайнерам респект - в отличие от оформителей киевских кухонь, они не спекулировали на национальном колорите и предпочли лубочным глечикам и плетням хай-тек и эклектику. Два или три зала - для курящих. Я выбрал самый светлый из них. В его интерьере объединились ненавязчивая стилизация под античность, полотна в стиле соцреализма, хай-тек воплотился в аксессуарах, в том числе - в огромной плазме, на которой без звука, но с пузырями в моменты ключевых реплик демонстрируется нарезка из мировых кинокомедий. Как ни странно, выглядит всё это вкупе гармонично.
Тем не менее, фаст-фуд остаётся фаст-фудом. Не смотря на наличие в Одессе Макдоналдсов именно в «Таврии» собирается та публика, которая 5-8 лет назад оккупировала американские бигмачные. Причем, в каждом зале - своя. Выбирая, в каком из залов для курящих утолить основной инстинкт, я ориентировался именно на публику. Ни то что я проводил социсследования, но общее живенькое впечатление произвел зал с соцреализом, притом что изначально я вообще не зафиксировался на содержании монументальных холстов.
Отправив в рот первые пару вилок салата, почувствовал себя не в своей тарелке. Точнее, почувствовал бы, если бы 70 процентов моего внимания не заняла дама, расположившаяся за столом на диване у стены. Она сидела в четверть оборота ко мне, направив колени под короткой юбкой как раз в мою сторону. Вместе с коленями на меня периодически впирались её глаза. Не знаю, кто на кого первым положил око, но когда я, прежде чем начать трапезу пересек зал за пепельницей, наши взгляды попросту слиплись. У меня есть одна нереализованная эротическая фантазия, о которой я однажды здесь сообщал: сделать секс с женщиной явно старше меня. Возможно, интересом со стороны мэйчи лет сорока + я обязан всего лишь своей нетипичной для завсегдатаев «греческого зала» внешности: кроме меня здесь не было длинноволосых парней в натуралистично патинированной джинсе. Поскольку внимание её не угасало после очной дуэли, можно утверждать, что думали мы об одном и том же. Я переводил взгляд с коленок на глаза и обратно, кусок не лез в окаменевшее горло и я уже был готов рискнуть в первый раз в жизни подойти к леди старшего возраста, если бы напротив неё ни сидел другой джентльмен. Спиной ко мне устроился и непринужденно беседовал с мейчей человек моложе меня, в принципе годившийся ей в сыновья. Дама и молчел допили свой кофе, а я, продолжая бороться непослушными руками с ножом и вилкой, принял твердое, как содержимое штанов, решение непременно использовать следующую возможность узнать реальный вкус фантазии.
Таким образом, насыщая желудок, я одновременно распалял инстинкт, который вы называете основным. Дама с камелиями лишь положила начало этому процессу. Потому что «греческий зал» кишел бемби в полной боевой готовности, в боевом раскрасе, в праздничной униформе и с полным боекомплектом в виде колышущихся под майками молочных бюстов, пружинящих ягодиц в обтягивающих джинсах и литых языков бёдер, раскачивающихся под символическими колокольчиками мини-юбок.
С обедом так и не справился, хотя просидел в «Таврии» часа два. Я уже начал беспокоиться, что окосею, хаотично трассируя взглядом по всему помещению, при этом делая вид, что больше всего меня интересует плазма с Джимом Кери, Юрием Никулиным и Шреком, мышцы шеи гудели от переутомления, но я буквально был пригвожден к стулу своим основным инстинктом. Между тем, действо, формально ради которого я приехал в Одессу - фестиваль современной академической музыки - продолжалось в трехстах метрах отсюда без меня. Какое высокое искусство, когда тут животная жизнь во всей своей красе бьет ключом и намертво привинчивает к сидению!
Отрываться от стула и переходить от созерцания к действию не было никакого резона. Ибо не знаю, о чём говорить с полубемби. Об академической музыке? О джазе? Об артхаусном кино? О современной украинской литературе? О посмодернизме в бытовом дизайне? О культурной ситуации в стране? О динамике банковских депозитов, наконец? Что я могу сказать 16-20-летним девицам из семей среднего достатка, чьи прекрасные лица не обезображены печатью интеллекта? Чем могу произвести впечатление? Ничем. Разве что односложно пригласить в номера отеля «Пассаж», о которых я, надеюсь, поведаю позже. Но одноходовые комбинации в обществе такого уровня уже считаются моветоном. Так что сиди и смотри.
Нужно сказать, первый опыт общения с одесситкой я получил ещё в поезде, везшем меня сюда из Киева. Проводница оказалась не только молодой и подозрительно красивой, но и бойкой. Едва состав покинул перрон, как она нежно обхватывала мою талию, проходя по вагону. Но стоило тронуться диалогу, как Сашенька заговорила о футболе, меча икру из имен игроков «Черноморца» с большей скоростью, чем я бы метал бисер имен участниц «ВИА Гры». Беседа в тамбуре тут же завяла сама собой, я докурил сигарету и пошёл в купе читать про краткосрочные вклады и долгосрочные кредиты на страницах журнала «Личный счёт».
Хотя лекция о «Формуле-1», которую я провел пятью днями раньше знойной ивент-менеджерке, завершилась в её томной промежности. Ну так прежде мы поговорили об украинском кино, китайском чае, львовском кофе, искусстве фотографии, психологических реакциях, а потом я заставил её переобуться из кедов в туфли на высоком каблуке.
Компанию полубемби в «греческом зале» составляла арабская диаспора. Молодые арабы занимали большую часть столиков. Чувствовали они себя здесь, как в секторе Газа. И вели себя соответственно: целовались друг с другом, сосали моё любимое пиво «Бекс» и, пользуясь внешностью певцов Ираклия и Таркана, а также спецификой языкового барьера, забивали баки глупым бемби. Многие бемби охотно велись, другие привыкли. Я тем временем пялился на соплеменницу эмигрантов за соседним столиком - красивейшую девушку в заведении. Говорят, самые красивые ближневосточные женщины - ливанки. Готов спорить, эта тонкобровая Шехеразада с миниатюрным курносым носом и огромными чёрными очами родилась в кедровой роще! Даже брэкеты на её зубах казались украшением! Также в «Таврии» была замечена негритянка, но кроме дрэдов, ничто меня в ней не взволновало.
Ещё одним дискомфортным обстоятельством, помимо обилия черножопых южан было то, что завсегдатаи ходят в «греческий зал», как в клуб: они берут кофе, десерты, молочные коктейли, пиво, шейки и проводят вечер. А я пришёл пожрать. По тому, с чем сел клиент за стол, легко вычленить паршивых овец, то есть случайных посетителей. Таковых было критично мало. Инстинкты - сохранения, стадный и основной - заставляли меня жалеть, что я не черноглазый брюнет, передо мной горшок с домашним жарким, а не десерт и блестящая Нокия, что волосы длиннее среднего, а круг интересов шире чем поебаться, и что хочу есть. Зато я тоже пил «Бекс» - в гордом одиночестве. «Понаехали тут», - думал я.
И тем не менее, на следующий день вновь попёрся в «Таврию» и уверенно двинулся с подносом в «греческий зал». Круг моих интересов шире, но порой инициатива решительно переходит в иррациональную поясничную область. За теми же самыми столиками сидели те же самые арабы - будто и не вставали со вчерашнего. А я ломился с новым горшком к облюбованному месту перед плазмой. Пусть знают, кто в доме хозяин.
Вскоре за соседний столик приземлилась девица со стаканом сока. Так же, как и я, она смотрела главным образом на плазменный экран. И время от времени вглядывалась в монитор мобильного и перебирала пальцами по его клавиатуре. На бемби она была похожа постольку поскольку. Впрочем, наряды, так или иначе подчеркивающие прелести фигуры - общая черта для одесситок. Как и обычай курить тонкие сигареты одну за другой. «С пивом покатит», - подумал я, глотнул «Бекс» и принялся тормозить самолёт.
«Самолёт» благосклонно откликнулся на предложение пообщаться. Через минуту я очутился на соседней взлётно-посадочной полосе и расспрашивал о местных нравах. Выяснилось, что арабы большей частью студенты «медина» - так тут называют медиститут, который расположен поблизости. Что арабы - страшно назойливые и наглые. А в соседнем зале отдыхают китайцы - они жадные. Именно поэтому выходцы из Поднебесной также тусуются в Макдоналдсах. А ещё они наклеивают на мобилки стикеры. Собеседницу звали Инной, она представилась студенткой политеха, факультета компьютерных технологий. Причем ничего компьютерного она за три года обучения не написала. В центре её интересов аниме. Ещё она любит тяжёлую музыку. И оказалась наполовину башкиркой. В Одессе море полукровок, факт. Полумолдаванки, полуеврейки, полуармянки, полугрузинки - очень многие из них красивые, но об этом в следующей главе. Полубашкирка была тоже ничего. А местом, где она проводит время чаще, чем в «Таврии», оказалось «Макондо». Одесским жэжэ-юзерам не нужно объяснять, что такое «Макондо». Остальным скажу: это типа «Бабуина» в Киеве и «Пирогов» в Москве. И управляют этим заведением мои приятели yooo и teplyi.
Схлестнуться в «Таврии» с клиенткой «Макондо» - это плоды жизненного опыта и недремлющей интуиции. На прощание Инна продиктовала номер телефона, но в тот момент, когда я его записывал, позвонил teplyi и всё испортил - номер не записался. А ведь мы намеревались вечером встретиться с башкиркой в маленьком бастионе одесских жэжэ-юзеров. Впрочем, о потере я жалел недолго. На горизонте маячили голубоглазая грузинка (которая конечно же напомнила shengelia, как без этого) и другие предложения от teplyi, от которых нельзя отказаться.
Зато я каждый день посещал заведения общепита. С ними в Одессе зашибись. Похоже, тоже лучше чем в Донецке, где ходить в рестораны - национальное развлечение. Одно из них называется free floor или что-то типа того кафе «Таврия» и расположено на подземном этаже многоэтажного (не меньше шести, точно) торгового центра «Афина». Когда я попал в «Афину», задрал голову вверх и глянул на сотни витрин магазинов, непроизвольно вырвалось: «Зачем столько?». Ни в один из этих магазинов я так и не зашёл - мне ничего не надо, вдобавок лень ни то что ездить по этажам на эскалаторе, даже посчитать их.
«Таврия» - кафе самообслуживания, уровня которого нет в столице. Помимо привычных предложений для заведений сего ранга - супов-борщей, картошек-котлет, соков-компотов-чаёв в пакетиках, порционных салатов и традиционных десертов - здесь можно съесть баранину по-крымско-татарски, судака под бешамелью и еще ряд яств в горшочках, ждущих публику на отдельном горячем столике. Рядом - салатный стол: нагружай тарелку салатами, какими хочешь и сколько унесёшь. Видел студентов, соорудивших салатную гору высотой, превышающей диаметр тарелки, вдвое. Цена от загрузки не меняется - 14 грн. Возле кассы - огромный стеллаж с пирожными и тортами. Напротив него бар с пивом на разлив, с несколькими видами кофе, с двадцатью разновидностями натурального чая, включая китайскую экзотику, и с меню лонг-дринков на три десятка пунктов. В этом кафе нормальные тяжелые столовые приборы, а не гнущиеся вилки и тупые ножи, которые отбивают охоту посещать киевскую «Домашнюю кухню». Кроме того, в «Таврии» несколько вместительных столовых залов, каждый со своим интерьером и названием. Местным дизайнерам респект - в отличие от оформителей киевских кухонь, они не спекулировали на национальном колорите и предпочли лубочным глечикам и плетням хай-тек и эклектику. Два или три зала - для курящих. Я выбрал самый светлый из них. В его интерьере объединились ненавязчивая стилизация под античность, полотна в стиле соцреализма, хай-тек воплотился в аксессуарах, в том числе - в огромной плазме, на которой без звука, но с пузырями в моменты ключевых реплик демонстрируется нарезка из мировых кинокомедий. Как ни странно, выглядит всё это вкупе гармонично.
Тем не менее, фаст-фуд остаётся фаст-фудом. Не смотря на наличие в Одессе Макдоналдсов именно в «Таврии» собирается та публика, которая 5-8 лет назад оккупировала американские бигмачные. Причем, в каждом зале - своя. Выбирая, в каком из залов для курящих утолить основной инстинкт, я ориентировался именно на публику. Ни то что я проводил социсследования, но общее живенькое впечатление произвел зал с соцреализом, притом что изначально я вообще не зафиксировался на содержании монументальных холстов.
Отправив в рот первые пару вилок салата, почувствовал себя не в своей тарелке. Точнее, почувствовал бы, если бы 70 процентов моего внимания не заняла дама, расположившаяся за столом на диване у стены. Она сидела в четверть оборота ко мне, направив колени под короткой юбкой как раз в мою сторону. Вместе с коленями на меня периодически впирались её глаза. Не знаю, кто на кого первым положил око, но когда я, прежде чем начать трапезу пересек зал за пепельницей, наши взгляды попросту слиплись. У меня есть одна нереализованная эротическая фантазия, о которой я однажды здесь сообщал: сделать секс с женщиной явно старше меня. Возможно, интересом со стороны мэйчи лет сорока + я обязан всего лишь своей нетипичной для завсегдатаев «греческого зала» внешности: кроме меня здесь не было длинноволосых парней в натуралистично патинированной джинсе. Поскольку внимание её не угасало после очной дуэли, можно утверждать, что думали мы об одном и том же. Я переводил взгляд с коленок на глаза и обратно, кусок не лез в окаменевшее горло и я уже был готов рискнуть в первый раз в жизни подойти к леди старшего возраста, если бы напротив неё ни сидел другой джентльмен. Спиной ко мне устроился и непринужденно беседовал с мейчей человек моложе меня, в принципе годившийся ей в сыновья. Дама и молчел допили свой кофе, а я, продолжая бороться непослушными руками с ножом и вилкой, принял твердое, как содержимое штанов, решение непременно использовать следующую возможность узнать реальный вкус фантазии.
Таким образом, насыщая желудок, я одновременно распалял инстинкт, который вы называете основным. Дама с камелиями лишь положила начало этому процессу. Потому что «греческий зал» кишел бемби в полной боевой готовности, в боевом раскрасе, в праздничной униформе и с полным боекомплектом в виде колышущихся под майками молочных бюстов, пружинящих ягодиц в обтягивающих джинсах и литых языков бёдер, раскачивающихся под символическими колокольчиками мини-юбок.
С обедом так и не справился, хотя просидел в «Таврии» часа два. Я уже начал беспокоиться, что окосею, хаотично трассируя взглядом по всему помещению, при этом делая вид, что больше всего меня интересует плазма с Джимом Кери, Юрием Никулиным и Шреком, мышцы шеи гудели от переутомления, но я буквально был пригвожден к стулу своим основным инстинктом. Между тем, действо, формально ради которого я приехал в Одессу - фестиваль современной академической музыки - продолжалось в трехстах метрах отсюда без меня. Какое высокое искусство, когда тут животная жизнь во всей своей красе бьет ключом и намертво привинчивает к сидению!
Отрываться от стула и переходить от созерцания к действию не было никакого резона. Ибо не знаю, о чём говорить с полубемби. Об академической музыке? О джазе? Об артхаусном кино? О современной украинской литературе? О посмодернизме в бытовом дизайне? О культурной ситуации в стране? О динамике банковских депозитов, наконец? Что я могу сказать 16-20-летним девицам из семей среднего достатка, чьи прекрасные лица не обезображены печатью интеллекта? Чем могу произвести впечатление? Ничем. Разве что односложно пригласить в номера отеля «Пассаж», о которых я, надеюсь, поведаю позже. Но одноходовые комбинации в обществе такого уровня уже считаются моветоном. Так что сиди и смотри.
Нужно сказать, первый опыт общения с одесситкой я получил ещё в поезде, везшем меня сюда из Киева. Проводница оказалась не только молодой и подозрительно красивой, но и бойкой. Едва состав покинул перрон, как она нежно обхватывала мою талию, проходя по вагону. Но стоило тронуться диалогу, как Сашенька заговорила о футболе, меча икру из имен игроков «Черноморца» с большей скоростью, чем я бы метал бисер имен участниц «ВИА Гры». Беседа в тамбуре тут же завяла сама собой, я докурил сигарету и пошёл в купе читать про краткосрочные вклады и долгосрочные кредиты на страницах журнала «Личный счёт».
Хотя лекция о «Формуле-1», которую я провел пятью днями раньше знойной ивент-менеджерке, завершилась в её томной промежности. Ну так прежде мы поговорили об украинском кино, китайском чае, львовском кофе, искусстве фотографии, психологических реакциях, а потом я заставил её переобуться из кедов в туфли на высоком каблуке.
Компанию полубемби в «греческом зале» составляла арабская диаспора. Молодые арабы занимали большую часть столиков. Чувствовали они себя здесь, как в секторе Газа. И вели себя соответственно: целовались друг с другом, сосали моё любимое пиво «Бекс» и, пользуясь внешностью певцов Ираклия и Таркана, а также спецификой языкового барьера, забивали баки глупым бемби. Многие бемби охотно велись, другие привыкли. Я тем временем пялился на соплеменницу эмигрантов за соседним столиком - красивейшую девушку в заведении. Говорят, самые красивые ближневосточные женщины - ливанки. Готов спорить, эта тонкобровая Шехеразада с миниатюрным курносым носом и огромными чёрными очами родилась в кедровой роще! Даже брэкеты на её зубах казались украшением! Также в «Таврии» была замечена негритянка, но кроме дрэдов, ничто меня в ней не взволновало.
Ещё одним дискомфортным обстоятельством, помимо обилия черножопых южан было то, что завсегдатаи ходят в «греческий зал», как в клуб: они берут кофе, десерты, молочные коктейли, пиво, шейки и проводят вечер. А я пришёл пожрать. По тому, с чем сел клиент за стол, легко вычленить паршивых овец, то есть случайных посетителей. Таковых было критично мало. Инстинкты - сохранения, стадный и основной - заставляли меня жалеть, что я не черноглазый брюнет, передо мной горшок с домашним жарким, а не десерт и блестящая Нокия, что волосы длиннее среднего, а круг интересов шире чем поебаться, и что хочу есть. Зато я тоже пил «Бекс» - в гордом одиночестве. «Понаехали тут», - думал я.
И тем не менее, на следующий день вновь попёрся в «Таврию» и уверенно двинулся с подносом в «греческий зал». Круг моих интересов шире, но порой инициатива решительно переходит в иррациональную поясничную область. За теми же самыми столиками сидели те же самые арабы - будто и не вставали со вчерашнего. А я ломился с новым горшком к облюбованному месту перед плазмой. Пусть знают, кто в доме хозяин.
Вскоре за соседний столик приземлилась девица со стаканом сока. Так же, как и я, она смотрела главным образом на плазменный экран. И время от времени вглядывалась в монитор мобильного и перебирала пальцами по его клавиатуре. На бемби она была похожа постольку поскольку. Впрочем, наряды, так или иначе подчеркивающие прелести фигуры - общая черта для одесситок. Как и обычай курить тонкие сигареты одну за другой. «С пивом покатит», - подумал я, глотнул «Бекс» и принялся тормозить самолёт.
«Самолёт» благосклонно откликнулся на предложение пообщаться. Через минуту я очутился на соседней взлётно-посадочной полосе и расспрашивал о местных нравах. Выяснилось, что арабы большей частью студенты «медина» - так тут называют медиститут, который расположен поблизости. Что арабы - страшно назойливые и наглые. А в соседнем зале отдыхают китайцы - они жадные. Именно поэтому выходцы из Поднебесной также тусуются в Макдоналдсах. А ещё они наклеивают на мобилки стикеры. Собеседницу звали Инной, она представилась студенткой политеха, факультета компьютерных технологий. Причем ничего компьютерного она за три года обучения не написала. В центре её интересов аниме. Ещё она любит тяжёлую музыку. И оказалась наполовину башкиркой. В Одессе море полукровок, факт. Полумолдаванки, полуеврейки, полуармянки, полугрузинки - очень многие из них красивые, но об этом в следующей главе. Полубашкирка была тоже ничего. А местом, где она проводит время чаще, чем в «Таврии», оказалось «Макондо». Одесским жэжэ-юзерам не нужно объяснять, что такое «Макондо». Остальным скажу: это типа «Бабуина» в Киеве и «Пирогов» в Москве. И управляют этим заведением мои приятели yooo и teplyi.
Схлестнуться в «Таврии» с клиенткой «Макондо» - это плоды жизненного опыта и недремлющей интуиции. На прощание Инна продиктовала номер телефона, но в тот момент, когда я его записывал, позвонил teplyi и всё испортил - номер не записался. А ведь мы намеревались вечером встретиться с башкиркой в маленьком бастионе одесских жэжэ-юзеров. Впрочем, о потере я жалел недолго. На горизонте маячили голубоглазая грузинка (которая конечно же напомнила shengelia, как без этого) и другие предложения от teplyi, от которых нельзя отказаться.