Дети войны
В пятницу устраивали для ребят встречу с пенсионерами из организации «Дети Войны». Очень бодрые старики и старушки, так и не скажешь, что им всем за 80 и тем более что они прошли сквозь войну.
Много было вопросов про то, как там оно было… на войне то. А как может быть детям на войне? Голодно, холодно, но не страшно. Боялись только взрослые. Откуда же детям знать, что смерть - это ужасно, когда от фашистской пути умирает каждый второй и это становится повседневностью? Рассказывали, как бежали из оккупации под Санкт-Петербургом. Такой точный просчет в десятилетней головке! Когда стражник задремлет в повозке, вывалиться в снег на повороте, дождаться как отъедут и дать деру в лес. А если успеют хватиться, то сказать, что сам задремал и вывалился. Чёткий, холодный, просчитанный план, о котором он будет вспоминать потом смеясь. И вроде бы здесь нет ничего смешного, но для него, уже старика, это был пустяк. Вот потом, как страну восстанавливали, это да!..
Из них никто не плакал. Ни одной, так привычной нам, ветеранской горькой слезы о погибших родных и сослуживцах. Они показывали фотографии, рассказывали о том, кто, где и при каких обстоятельствах погиб из их близких, но так спокойно, что пробивала дрожь. Люди не говорят так о смерти. Обычные люди. Те, кто вырос под голубым чистым небом, не слышал рева самолётов и гула разрывающихся бомб.
Сами старики больше хотели рассказать, как потом в молодости работали в колхоза и на заводах, восстанавливали города, как попали в Москву, учились, знакомились, женились, становились художниками и поэтами… Такое обычно пишут в биографиях ученых и писателей. Но перед нами сидели самые обычные люди той эпохи. Сильные, не сгибаемые, ничего не страшащиеся. А чего можно бояться, когда война закончилась?
И я вспомнила других детей войны. Там, на Донбассе. Какими они будут, когда увидят мирное небо? Чего они захотят и что они сделают? Будет ли это такое же сильное поколение, и куда оно приложит свои силы?
Много было вопросов про то, как там оно было… на войне то. А как может быть детям на войне? Голодно, холодно, но не страшно. Боялись только взрослые. Откуда же детям знать, что смерть - это ужасно, когда от фашистской пути умирает каждый второй и это становится повседневностью? Рассказывали, как бежали из оккупации под Санкт-Петербургом. Такой точный просчет в десятилетней головке! Когда стражник задремлет в повозке, вывалиться в снег на повороте, дождаться как отъедут и дать деру в лес. А если успеют хватиться, то сказать, что сам задремал и вывалился. Чёткий, холодный, просчитанный план, о котором он будет вспоминать потом смеясь. И вроде бы здесь нет ничего смешного, но для него, уже старика, это был пустяк. Вот потом, как страну восстанавливали, это да!..
Из них никто не плакал. Ни одной, так привычной нам, ветеранской горькой слезы о погибших родных и сослуживцах. Они показывали фотографии, рассказывали о том, кто, где и при каких обстоятельствах погиб из их близких, но так спокойно, что пробивала дрожь. Люди не говорят так о смерти. Обычные люди. Те, кто вырос под голубым чистым небом, не слышал рева самолётов и гула разрывающихся бомб.
Сами старики больше хотели рассказать, как потом в молодости работали в колхоза и на заводах, восстанавливали города, как попали в Москву, учились, знакомились, женились, становились художниками и поэтами… Такое обычно пишут в биографиях ученых и писателей. Но перед нами сидели самые обычные люди той эпохи. Сильные, не сгибаемые, ничего не страшащиеся. А чего можно бояться, когда война закончилась?
И я вспомнила других детей войны. Там, на Донбассе. Какими они будут, когда увидят мирное небо? Чего они захотят и что они сделают? Будет ли это такое же сильное поколение, и куда оно приложит свои силы?