Уильям Фолкнер. Притча (рубрика "Коротко о книгах")
* "Новый мир" 1991 №11, С. 253-254.
УИЛЬЯМ ФОЛКНЕР. Притча. Роман. Перевод с английского Д. Вознякевича. «Подъем», 1989, № 10-12; 1990, № 1-5.
Воронежский журнал «Подъем» сделал подарок русским ценителям Фолкнера, опубликовав хороший и полный перевод малоизвестного у нас романа «Притча». Познакомившись с книгой, читатель узнает, что американский писатель был не только певцом Йокнапатофы, «большой реки, тихо текущей по равнине». Прочная привязанность к «глубинке» не мешала автору осваиваться в мировой культуре. Недаром критики сравнивают его то с Руссо, то с Бальзаком, то с Диккенсом, то с Достоевским, то с Джойсом.
«Притча», завершенная в 1953 году, как бы подводит итоги целому направлению западной литературы, вызванному первой мировой войной и представленному романами Барбюса, А. Цвейга, Ремарка, Олдингтона, Хемингуэя… Вообще-то может возникнуть вопрос: почему после второй мировой войны художник обращается к предшествующей ей первой, к исчерпанной, казалось бы, теме? Есть тут и чисто личная причина - Фолкнер и начинал свое творчество с романа «Солдатская награда», героем которого был человек, искалеченный в боях 1914-1918 годов. Главное же в том, что романист чувствовал: первая мировая фактически определила судьбы всего XX века, понять ее значит проникнуть в тайны нашего времени. Вот почему его роман назван так многозначительно (и вместе с тем так просто) - «Притча». Это книга не только о войне - хотя и о ней в первую очередь, - но и о всей жизни человеческой, о разных народах и странах, о тысячелетиях человеческой истории. Отсюда типично фолкнеровская громоздкость повествования, раздражающая подчас пышно-неторопливая развернутость описаний, пространность риторических речей и философских диалогов персонажей. Любой сколь угодно «мелкий» тип в романе - это образ, обремененный грузом ассоциаций-метафор исторического, социального, религиозного, культурного плана. Какой-нибудь сержант из войсковой шеренги, появляющийся на мгновение в первой главе книги, описывается так, что мы видим в нем сразу и живого человека, и «эмблему» воина, его архетип, каким он был еще во времена Цезаря, при Наполеоне и т.д.
В основе романного сюжета - сниженный, моментами доходящий и до дерзкой профанации парафраз евангельской жизни Христа - сколько уже было подобных переделок в мировой литературе! На этот раз в роли «Сына человеческого» выступает незаконнорожденный сын генерала и французской крестьянки, капрал Стефан, который взбунтовал свой взвод против войны. Его ждет казнь по приговору военно-полевого суда. Последний разговор отца с сыном передает в концентрированной форме смысл романа: это диалог оппонентов-единомышленников, которые в равной мере трагически обречены, но и парадоксально преисполнены надежды «паче чаяния». Умудренный жизнью старый генерал с горечью толкует о том, что агрессивность - это такой же неизбывный признак человека, как и пол. «Характерным свойством войны является ее гермафродитизм: первопричины победы и поражения кроются в одном теле… это наиболее расточительный и роковой порок». Здесь звучит голос самого Фолкнера, уточняющего мысли, высказанные им в Нобелевской речи: «Я верю в человека в пределах его способностей и ограниченности… он должен выстоять, пока хотя бы не изобретет, не придумает, не создаст для своей замены лучшего орудия, чем он сам». И далее завет отца идущему на казнь сыну: «Ты будешь богом, властвующим с помощью гораздо более сильного средства, чем обыкновенные страсти и стремления человека».
Тело расстрелянного капрала Стефана вскоре исчезает из гроба (подобных прямолинейных перекличек с Новым заветом в романе много), а затем оно найдено и перевезено в Париж, в могилу Неизвестного солдата. Бунт против войны, попытку братания воюющих армий осуществляет человек, увлеченный примером Стефана, ревностный поклонник его, похожий по одержимости своей верой на апостола Павла. Он не имеет имени в романе и называется связным - по военной должности. Но в этом слове и символика - связь между людьми высшего духа, протестующими во имя добра против насилия. Связной страшно искалечен при артобстреле, его жестоко избивает толпа около могилы Неизвестного солдата, ибо он выкрикивал антимилитаристские лозунги. Но он смеется в лицо «патриотам» и гордо провозглашает финальные слова романа: «Трепещите. Я не умру. Никогда». Есть в этой фигуре что-то от эффектных поз и фраз героев Гюго. Можно находить в романе и еще какие-то стилистические несовершенства, композиционные излишества (например, историю о хромоногой лошади - чемпионе скачек, которой место скорее в сборнике рассказов Фолкнера) и другие недостатки. Но все они - вкупе с несомненными достоинствами книги - образуют типично фолкнеровский поток мощной прозы, исполненной страсти и огня, неутолимого желания разбудить в людях доброе, подвигнуть их к поискам света. ■
В. Вахрушев
OCR: fir-vst, 2016
УИЛЬЯМ ФОЛКНЕР. Притча. Роман. Перевод с английского Д. Вознякевича. «Подъем», 1989, № 10-12; 1990, № 1-5.
Воронежский журнал «Подъем» сделал подарок русским ценителям Фолкнера, опубликовав хороший и полный перевод малоизвестного у нас романа «Притча». Познакомившись с книгой, читатель узнает, что американский писатель был не только певцом Йокнапатофы, «большой реки, тихо текущей по равнине». Прочная привязанность к «глубинке» не мешала автору осваиваться в мировой культуре. Недаром критики сравнивают его то с Руссо, то с Бальзаком, то с Диккенсом, то с Достоевским, то с Джойсом.
«Притча», завершенная в 1953 году, как бы подводит итоги целому направлению западной литературы, вызванному первой мировой войной и представленному романами Барбюса, А. Цвейга, Ремарка, Олдингтона, Хемингуэя… Вообще-то может возникнуть вопрос: почему после второй мировой войны художник обращается к предшествующей ей первой, к исчерпанной, казалось бы, теме? Есть тут и чисто личная причина - Фолкнер и начинал свое творчество с романа «Солдатская награда», героем которого был человек, искалеченный в боях 1914-1918 годов. Главное же в том, что романист чувствовал: первая мировая фактически определила судьбы всего XX века, понять ее значит проникнуть в тайны нашего времени. Вот почему его роман назван так многозначительно (и вместе с тем так просто) - «Притча». Это книга не только о войне - хотя и о ней в первую очередь, - но и о всей жизни человеческой, о разных народах и странах, о тысячелетиях человеческой истории. Отсюда типично фолкнеровская громоздкость повествования, раздражающая подчас пышно-неторопливая развернутость описаний, пространность риторических речей и философских диалогов персонажей. Любой сколь угодно «мелкий» тип в романе - это образ, обремененный грузом ассоциаций-метафор исторического, социального, религиозного, культурного плана. Какой-нибудь сержант из войсковой шеренги, появляющийся на мгновение в первой главе книги, описывается так, что мы видим в нем сразу и живого человека, и «эмблему» воина, его архетип, каким он был еще во времена Цезаря, при Наполеоне и т.д.
В основе романного сюжета - сниженный, моментами доходящий и до дерзкой профанации парафраз евангельской жизни Христа - сколько уже было подобных переделок в мировой литературе! На этот раз в роли «Сына человеческого» выступает незаконнорожденный сын генерала и французской крестьянки, капрал Стефан, который взбунтовал свой взвод против войны. Его ждет казнь по приговору военно-полевого суда. Последний разговор отца с сыном передает в концентрированной форме смысл романа: это диалог оппонентов-единомышленников, которые в равной мере трагически обречены, но и парадоксально преисполнены надежды «паче чаяния». Умудренный жизнью старый генерал с горечью толкует о том, что агрессивность - это такой же неизбывный признак человека, как и пол. «Характерным свойством войны является ее гермафродитизм: первопричины победы и поражения кроются в одном теле… это наиболее расточительный и роковой порок». Здесь звучит голос самого Фолкнера, уточняющего мысли, высказанные им в Нобелевской речи: «Я верю в человека в пределах его способностей и ограниченности… он должен выстоять, пока хотя бы не изобретет, не придумает, не создаст для своей замены лучшего орудия, чем он сам». И далее завет отца идущему на казнь сыну: «Ты будешь богом, властвующим с помощью гораздо более сильного средства, чем обыкновенные страсти и стремления человека».
Тело расстрелянного капрала Стефана вскоре исчезает из гроба (подобных прямолинейных перекличек с Новым заветом в романе много), а затем оно найдено и перевезено в Париж, в могилу Неизвестного солдата. Бунт против войны, попытку братания воюющих армий осуществляет человек, увлеченный примером Стефана, ревностный поклонник его, похожий по одержимости своей верой на апостола Павла. Он не имеет имени в романе и называется связным - по военной должности. Но в этом слове и символика - связь между людьми высшего духа, протестующими во имя добра против насилия. Связной страшно искалечен при артобстреле, его жестоко избивает толпа около могилы Неизвестного солдата, ибо он выкрикивал антимилитаристские лозунги. Но он смеется в лицо «патриотам» и гордо провозглашает финальные слова романа: «Трепещите. Я не умру. Никогда». Есть в этой фигуре что-то от эффектных поз и фраз героев Гюго. Можно находить в романе и еще какие-то стилистические несовершенства, композиционные излишества (например, историю о хромоногой лошади - чемпионе скачек, которой место скорее в сборнике рассказов Фолкнера) и другие недостатки. Но все они - вкупе с несомненными достоинствами книги - образуют типично фолкнеровский поток мощной прозы, исполненной страсти и огня, неутолимого желания разбудить в людях доброе, подвигнуть их к поискам света. ■
В. Вахрушев
OCR: fir-vst, 2016