мое идеальное американское свидание
Однажды я строила глазки продавцу из книжного магазина в Нью-Йорке. Мне было дико интересно сходить на настоящее американское свидание, понять, о чем они говорят, как ведут себя, когда ухаживают, что делают, как это ощущается изнутри.
Я долго-долго стояла в этом магазине среди полок, перебирала книги из отдела фантатастики и фентези, из этого отдела отлично просматривалась касса и собственно он - объект моих романтических порывов в то утро. Ему было около 30, худощавый, подтянутый, хорошо по-американски улыбался и о чем-то говорил с девушкой, которая раскладывала бестселлеры на столах. Я отлично знаю английский, но я не поняла ни слова из их диалога. Хотя нет, правильнее будет сказать "ни смысла", потому что слова знакомые там были, а вот смыслы - нет.
Я нашла один из Дозоров Лукьяненко (обложка была оформлена просто отлично, не в пример нашим изданиям), сфоткала его, чтобы потом гордиться этим в России. Открыла очередную книжку с размахивающим топором то ли троллем, то ли орком на обложке, полистала ее, почитала отзывы на последней странице и снова посмотрела на него. Их диалог с девушкой к тому моменту завершился, он пробивал чек покупательнице на кассе, улыбнулся ей и пожелал хорошего дня.
А потом я представила себе это свидание. Он же продавец в магазине. Вряд ли он много зарабатывает. Живет либо один, либо снимает квартиру вместе с другом/друзьями (это если у него девушки, а то может быть и с ней). Мы пойдем вечером в какой-нибудь паб или кафе, там будет шумно и накурено, и я едва буду понимать, что он говорит. И буду стесняться говорить сама, конечно же, потому что мне, по большому счету, сказать ему нечего. Могу рассказать про Москву, морозы, водку, шапки-ушанки и балалайки. Я уже так однажды равенчивала мифы о России перед одним бритишем, когда еще была студенткой в Лондоне. Да и вообще, признаться честно, мне не нравится, как я говорю на английском языке. У меня чудовищный акцент, и мне за это стыдно, потому что этот язык я очень люблю и изучала его очень аккуратно, вдумчиво и долго.
Так вот, сначала бар. Там мы все-таки разговоримся, найдем что-то общее и даже будем смеяться. Потом бар закроется, и мы выйдем на улицу, чтобы пойти куда-то. Какое-то время будем идти и досмеиваться над уже сказанными шутками. А потом он пригласит меня домой. А там будет маленькая комната с игровой приставкой и большой плазмой, кроватью и разбросанными везде вещами. Постельное белье смятым и не очень свежим. Везде буду валяться его футболки, бумажные полотенца и банки из-под пива. Там будет огромная коллекция игр для приставки и очень маленький совместный санузел. И маленькое окно во внутренний двор, откуда будем доноситься шум вентиляции соседнего здания. А из света там будет только настольная лампа на прикроватной тумбочке.
Я поставила книжку с орком на место, вздохнула и отправилась к триллерам. Взяла Трумана Капоте, потом еще книжку с фотографиями из жизни очень умильной собаки и пошла к кассе. Там я повертела в руках карандаш с семицветным грифелем, и протянула ему в добавок к книжкам. Он пробил чек, взял деньги и молча протянул мне пакет с моим покупками, даже не посмотрев на меня.
Вот так не состоялось мое настоящее американское свидание.
Я долго-долго стояла в этом магазине среди полок, перебирала книги из отдела фантатастики и фентези, из этого отдела отлично просматривалась касса и собственно он - объект моих романтических порывов в то утро. Ему было около 30, худощавый, подтянутый, хорошо по-американски улыбался и о чем-то говорил с девушкой, которая раскладывала бестселлеры на столах. Я отлично знаю английский, но я не поняла ни слова из их диалога. Хотя нет, правильнее будет сказать "ни смысла", потому что слова знакомые там были, а вот смыслы - нет.
Я нашла один из Дозоров Лукьяненко (обложка была оформлена просто отлично, не в пример нашим изданиям), сфоткала его, чтобы потом гордиться этим в России. Открыла очередную книжку с размахивающим топором то ли троллем, то ли орком на обложке, полистала ее, почитала отзывы на последней странице и снова посмотрела на него. Их диалог с девушкой к тому моменту завершился, он пробивал чек покупательнице на кассе, улыбнулся ей и пожелал хорошего дня.
А потом я представила себе это свидание. Он же продавец в магазине. Вряд ли он много зарабатывает. Живет либо один, либо снимает квартиру вместе с другом/друзьями (это если у него девушки, а то может быть и с ней). Мы пойдем вечером в какой-нибудь паб или кафе, там будет шумно и накурено, и я едва буду понимать, что он говорит. И буду стесняться говорить сама, конечно же, потому что мне, по большому счету, сказать ему нечего. Могу рассказать про Москву, морозы, водку, шапки-ушанки и балалайки. Я уже так однажды равенчивала мифы о России перед одним бритишем, когда еще была студенткой в Лондоне. Да и вообще, признаться честно, мне не нравится, как я говорю на английском языке. У меня чудовищный акцент, и мне за это стыдно, потому что этот язык я очень люблю и изучала его очень аккуратно, вдумчиво и долго.
Так вот, сначала бар. Там мы все-таки разговоримся, найдем что-то общее и даже будем смеяться. Потом бар закроется, и мы выйдем на улицу, чтобы пойти куда-то. Какое-то время будем идти и досмеиваться над уже сказанными шутками. А потом он пригласит меня домой. А там будет маленькая комната с игровой приставкой и большой плазмой, кроватью и разбросанными везде вещами. Постельное белье смятым и не очень свежим. Везде буду валяться его футболки, бумажные полотенца и банки из-под пива. Там будет огромная коллекция игр для приставки и очень маленький совместный санузел. И маленькое окно во внутренний двор, откуда будем доноситься шум вентиляции соседнего здания. А из света там будет только настольная лампа на прикроватной тумбочке.
Я поставила книжку с орком на место, вздохнула и отправилась к триллерам. Взяла Трумана Капоте, потом еще книжку с фотографиями из жизни очень умильной собаки и пошла к кассе. Там я повертела в руках карандаш с семицветным грифелем, и протянула ему в добавок к книжкам. Он пробил чек, взял деньги и молча протянул мне пакет с моим покупками, даже не посмотрев на меня.
Вот так не состоялось мое настоящее американское свидание.