Доминик Вриньо "Расплата за обыкновенный инцест", часть 2

[fiona_2013]

Шесть случаев инцеста

Я вовсе не выбирала специально эти шесть случаев. Все это дела, которые на прошлой неделе легли на мой стол. И я думаю, что с подобными же случаями ежедневно сталкивается любой судья по делам несовершеннолетних. В конце я привожу схемы и таблицы - они помогут вам лучше понять контекст и суть того, что произошло в семьях, о которых я рассказываю.

История семьи Жак
Господин Жак вступил во второй брак с госпожой Анн, уроженкой Реюньона, к тому моменту расставшейся со своим спутником жизни, от которого у нее было четверо детей. От союза господина Жака и Анн родилось еще двое детей. Однако в 1985 году госпожа Анн умирает. В ту пору семья жила еще в Реюньоне. После смерти жены господин Жак перевозит все семейство во Францию. Накануне отъезда бабушка со стороны матери говорит старшей девочке, которой в тот момент было одиннадцать лет: «Следи получше за своими братьями и сестрами, потому что мужчины проделывают всякие гадости со своими детьми». Переехав с семьей во Францию, господин Жак официально усыновляет четверых детей своей покойной жены от ее первого брака. В 1990 году в социальную службу поступает первый сигнал о подозрениях на инцест между господином Жаком и старшей дочерью. Спешно произведенные допросы и обследование выявили, что семья эта очень хорошо организована и все роли и функции в ней четко обозначены. Поскольку очевидные симптомы инцеста обнаружить не удалось, то об этом было заявлено в соответствующую воспитательную службу. В 1993 году поступает новый сигнал - на сей раз о том, что младшие сестрички не ходят в школу, а мальчики подвергаются насилию со стороны господина Жака. Социальные службы снова обследуют семью, но заключения экспертов подтверждают результаты предыдущегообследования, произведенного в 1990 году. Однако через неделю после сдачи этого отчета старшая дочь, которой было уже девятнадцать лет и она уже несколько недель жила отдельно от семьи, просит изолировать своих братьев и сестер от господина Жака, который с 1985 года занимается инцестом со своими родными и неродными детьми. Господин Жак признает все эти факты. В процессе полицейского расследования старшая дочь показала, что в двенадцать лет родила ребенка под буквой «X» (анонимно) и дважды делала аборты - в возрасте четырнадцати и пятнадцати лет. Она признается также, что с четырнадцати лет, считая себя ответственной за братьев и сестер, делала все, чтобы они жили вместе и чтобы ее отчим ни за что не привел в их семью свою новую подругу. В этом же возрасте она открыла, что отчим уже несколько лет имеет сексуальные отношения с двумя младшими дочками. Что особенно примечательно для этой семьи, так это то, как ей удавалось поддерживать миф о своем благополучии. Как видите, никому извне не удавалось нарушить семейное единство. И только такие подспудные причины, как уход из семьи старшей дочери, снижение ее роли в семье, появление новой подруги господина Жака, привели в конце концов к разоблачению. В настоящее время, в связи с заточением господина Жака в тюрьму и отсутствием главы семьи, это семейство активно реорганизуется в социальном и юридическом смысле, стараясь, как я понимаю, избежать распада.


У Жака от первой жены, которая умерла (+), было двое детей, мальчик и девочка. У покойной супруги от первого брака было три дочери и один сын. От второй жены, с которой Жак развелся (//), у него две дочери. Жак имеет инцестуозные отношения с тремя удочеренными падчерицами, которые не являются его биологическими родственницами (инцест второго типа).

История семьи Л.
Эта история - характерный пример того, какие проблемы могут возникнуть из-за того, что вовремя не поверили признанию ребенка. Однако эта же история показывает, как большое семейство способно объединиться и сделать все, чтобы - с помощью правосудия - «освободиться» от мучительных тайн, мешающих этой семье нормально жить, а детям - развиваться. Анн, младшая дочь госпожи Л. от ее первого и довольно-таки сумбурного союза, в 1990 году жалуется на непозволительное поведение ее отчима и уверяет, что его жертвами являются, помимо нее, две старшие сестры. Во время начавшегося расследования вся семья дружно отрицала эти обвинения. И отнюдь не примерное поведение младшей дочки, которая в свои тринадцать лет уже убегала из дома, принимала наркотики и имела беспорядочные половые связи, побудило с недоверием отнестись к ее обвинениям. А поскольку девочка еще и отказалась от своих первоначальных показаний то дело прекратили. Между тем старшая сестра Анн забирает девочку жить к себе и обращается с заявлением о передаче ей родительских прав в связи с ненормальным развитием и плохим поведением младшей сестры. Ее пожелание будет удовлетворено, но в процессе решения этого дела никто не принял во внимание предшествующее ему событие, которое произошло всего за несколько месяцев до этого. Однако в октябре 1993 года Анн вновь убегает из дома и заявляет, что опять подвергается насилию, на этот раз - со стороны мужа старшей сестры. Анн поселяют в общежитии. И хотя ее отчим остался совершенно безнаказанным, изоляция Анн вызвала в семье глубокий кризис. В результате госпожа Л. заявит, что сама подвергалась насилию, а ее старшие дочери подадут в суд на отчима, жертвами которого наравне с ними были и его законные дети. Многочисленные допросы Анн, ее родителей, сестер и сводных братьев показывают, как тяжело приходится каждому из них. Но одновременно они получили наконец-то возможность заговорить о семейных тайнах, о которых каждый из них знал, однако до сих пор не решался кому-либо открыться.


Жанна (в самом центре схемы) имела инцестуозные отношения с сожителем своей матери. От первого брака у Жанны - четыре дочери, от умершего друга - сын Марк, а от нынешнего мужа Алена - дочь и два сына. Обследование показало, что у ее мужа Алена - инцестуозные отношения с тремя дочерьми его жены от первого брака (Жозиан, Элен, Анн) и, по всей вероятности, с собственным сыном Джимми. Сильви, старшая дочь Жанны от первого брака, замужем, и ее муж имеет инцестуозные отношения (второго типа) с одной из сестер своей жены Анн.

История семьи Л.- А.
В этой истории речь идет о семейной группе, которую составляют три брата. Они происходят из семьи, где было семеро детей, но сегодня они не поддерживают никаких отношений со своей родной семьей, в которой росли до семи лет. В раннем детстве они подвергались насилию со стороны отца. Поэтому примерно в семилетнем возрасте мальчиков поместили в специальное детское учреждение, чтобы изолировать от родителей. И все три брата прошли одинаковый жизненный путь: специальный интернат, лечение у психиатров, тюремное заключение. И уже с 1964 года ими непрерывно занимались судьи по делам несовершеннолетних. Все они женились и более или менее стабильно живут со своими молодыми женами, у каждой из которых было тяжелое детство и нарушения в развитии. Несмотря на конфликты, которые регулярно происходят между этими семьями, все они часто проводят время вместе, крестные отцы и крестные матери выбираются только в семейном кругу, и каждая семья, в случае необходимости, берет к себе под надзор детей из других семей. Наличие инцеста было установлено и признано в семье младшего брата, хотя имелись серьезные подозрения на существование инцеста и в других семейных кланах. Кроме того, было известно о постоянных сексуальных отношениях между свояками и свояченицами. У всех детей из этих семейств, уже изолированных от родителей или еще нет, наблюдаются серьезные нарушения в развитии. Всеми ими занимаются сейчас специальные службы. Причем работать с этими детьми и возвращать их к норме довольно трудно, потому что процесс дифференциации, то есть индивидуализации означает для них предательство их прочно сложившейся семейной системы.


Марк, Жан и Дидье были жертвами инцестуозных отношений, которые имел с ними их отец. Все трое - женаты. У Жана - инцестуозные отношения с его свояченицей, женой Марка (инцест второго типа), а у Дидье - с женой Жана (тот же тип инцеста). Одновременно у Жана - инцестуозные отношения с его дочерью, а у Дидье - с его двумя дочерьми и сыном.

История семьи Р.
С этой семьей судебные органы впервые встретились в связи с сигналом, который поступил из социальной службы, а ту предупредила школа. Главное нарушение, которое было выявлено в этой семье - это жестокость, характерная для внутрисемейных отношений, и особенно драки матери с двенадцатилетней дочкой. Родители происходят из обеспеченной среды промышленной буржуазии. Первый разговор с семьей состоялся в присутствии двух адвокатов - со стороны матери и отца. Родители не в разводе, но каждый защищает свой взгляд на вещи. Вскоре младшая дочь Анни просит, чтобы ее также выслушали и чтобы ее представлял свой адвокат. Во время разговора с ней сразу же выявилось, что в семье царит атмосфера войны: отец и дети проводят воскресенья за забором на площадке, выстроенной в их владении для различных строительных работ; а мать заявляет, что ее муж и дети создали «вражеский лагерь», чтобы бороться с ней. Она также уверяет, что удочери с мужем явно непозволительные отношения, потому что они не разлучаются часами, плетя заговоры против нее. Господин Т. не отрицает факты и объясняет, что с дочкой у него больше общего, чем с женой. Родители вспоминают также обстоятельства, при которых Анни была зачата (отец в день своего рождения силой овладел женой), и обстоятельства смерти младшего брата Анни, который умер в трехмесячном возрасте. И Анни добавляет: «У нас в доме всегда идет война, а я всегда должна быть миротворцем. Я прихожу к ним в постель, ложусь между ними и мирю их...». Хотя на сегодняшний день сексуальных отношений между отцом и дочерью нет и отец даже не пытается их установить, существует очевидная опасность, что он может перейти к действиям, тем более, если сохранятся нынешние внутрисемейные отношения, сами по себе опасные для девочки. Во время слушания этого дела судья признал необходимым обязать третью сторону (воспитательную службу) вмешаться в ситуацию, чтобы освободить младшую дочь от той неестественной роли, которую навязали ей родители.


У Ива и Мари четверо детей (один ребенок умер в трехмесячном возрасте). Мари подозревает своего мужа Ива в инцестуозных отношениях с их двенадцатилетней дочерью Анни.

История семьи Р.
Судебный процесс по этому делу еще не начался, но вот что нам удалось выяснить об этой семье после того, как был получен сигнал о существующем здесь инцесте. Госпожа С. подозревает, что ее муж принуждает к половым сношениям ее шестилетнюю дочь Линдсей от предыдущего брака. Отношения госпожи С. с ее мужем, господином Р., носят сугубо конфликтный характер. И госпожа С. опасается, что ее муж (отчим Линдсей) подвергает дочку таким же извращениям, каким он подвергает ее саму. История жизни госпожи С. - чрезвычайно сложная. До господина Р. у нее было несколько союзов, но с тремя старшими детьми от этих союзов у нее порваны все отношения. При этом дружественные контакты ее нынешней семьи ограничиваются одной-единственной парой, которая также имеет свою особенность: эту пару составляют бывший друг госпожи С. (отец Линдсей) и бывшая жена господина Р.


Иветт родилась в семье, в которой на протяжении двух поколений подряд совершались преступления. У Иветт было четыре брачных союза, от которых у нее пятеро детей. Ее нынешний супруг Жильбер ранее был женат на женщине, которая стала супругой Андре - одного из предыдущих мужей Иветт. У Андре и Иветт - общая дочь Линдсей, с которой Жильбер имеет инцестуозные отношения (двойной инцест второго типа: отчим и падчерица). Андре и Жильбер связаны инцестом через двух супруг и дочь одного из них.

История семьи Д.
В этой семье только Коринн, старшая из семерых детей, не носит фамилию отца, потому что он не признает ее своей дочерью. При поддержке тетки Коринн заявляет, что она страдает от сексуальных насилий, которым ее подвергают отец и один из дядюшек. Коринн временно передают на попечение этой тетки, но вся ее семья, очень многочисленная и замкнутая в самой себе, исключает девочку из своего клана. Поскольку это семейство не желает общаться и с теткой, взявшей Коринн под свою защиту, то тетка в этой ситуации выбирает семью и отказывается заниматься Коринн, ссылаясь на ее лживость и плохое поведение. Опросы взрослых членов этого семейства помогли составить портрет многочисленного, но очень замкнутого семейного клана, внутри которого возникают всевозможные союзы. Так, Коринн и ее младшая сестра завели себе «дружков» в своем же семейном кругу, где часты браки между свойственниками и кузенами, в то время как все ветви этого клана происходят от одних и тех же бабушки и дедушки. Многочисленность и замкнутость этой семьи, с одной стороны, способствуют возникновению инцеста и передачи его из поколения в поколение, а с другой - затрудняют работу правоохранительных органов, которым нелегко добиваться нормализации отношений в таком обширном семейном клане.


В этом семейном клане - сплошное кровосмешение. Два брата Д., принадлежащие самому старшему поколению, имеют, каждый от своего брака, по двое детей: у одного - сын и дочь Раймонда, у другого - сыновья Альбер и Шарль. Альбер делит жену со своим кузеном - сыном своего дяди (инцест второго типа). Шарль женится на Элиане, а его кузина Раймонда выходит замуж за Ж.-Б. Среди их детей два брака между кузенами: Жан-Мари женился на своей двоюродной сестре Мишель, а Жорж женился на кузине Марилен. Брат Жоржа и Жана-Мари тоже женат.Если взять только младшие поколения, то у Жоржа, похоже, инцестуозные отношения со своей старшей дочерью Коринн. И она же является жертвой своего дяди.

Закон, о котором право ничего не говорит.

Эти несколько примеров отражают повседневную работу судьи и сложность ситуаций, с которыми ему приходится иметь дело. Однако они вовсе не исчерпывают то многообразие случаев, с которыми нам доводится сталкиваться.
Так получилось, что я привела лишь случаи, в которых инцестуозные отношения (или подозрения на них) затрагивают в основном отца (отчима) и дочь. Я не рассказывала о ситуациях, когда в инцест вовлечены отец и сын, мать и сын или мать и дочь. Но было бы очень трудно охарактеризовать даже в общих чертах все ситуации или перечислить случаи, которые встречаются в повседневной практике. Однако есть общие наблюдения, которые я могу кратко изложить:

- критерии социально-культурного уровня не являются определяющими;
- юридический статус семьи также не имеет значения;
- заявление о факте существования инцеста в большинстве случаев исходит извне или от пострадавшего ребенка;
- семья или семейная группа, где совершается инцест, - это чаще всего изолированная и ни с кем не общающаяся группа;
- инцестуозная ситуация чаще всего возникает не внезапно, - ей предшествует определенный культурно-исторический процесс, который готовит и делает возможной эту ситуацию;
- разоблачение ведет к кризису, с которым в большинстве случаев семья справляется, отрицая существование инцеста, или отказываясь от члена семейства, который создал этот кризис.

После того, что я только что сказала, возникает вопрос: какой смысл имеет в этих ситуациях вмешательство судебных органов? Принятый в июле 1989 года закон о превентивных мерах против жестокого обращения с детьми по сути вменяет в обязанности председателю Генерального совета и Службе социальной помощи детям сообщать о каждой подобной ситуации судебным органам и в первую очередь - прокурору Республики. Однако сегодня положение дел таково, что, по моему убеждению, правоохранительные институты недостаточно подготовлены, чтобы эффективно бороться с подобными ситуациями. С одной стороны, инцест наглядно демонстрирует, как устарели классические схемы и привычные подходы к решению сложных проблем; с другой стороны, на различные инстанции возлагаются задачи, которые они не в состоянии или не должны выполнять. Несмотря на это я считаю, что судебное вмешательство, при всех оговорках и возможных нововведениях, необходимо, даже если его бывает недостаточно для решения проблемы. Это трудная задача, потому что правосудие и право не всегда готовы к разрешению ситуаций, создаваемых группой. И это деликатная задача в тех случаях, когда исполнитель преступления и жертва неразрывно связаны между собой, или когда юридическое решение, каким бы оно ни было, не может ограничиваться лишь одними мерами наказания, а должно быть и перспективным. Мне также кажется, что юридическое решение проблемы инцеста, хотя он как таковой и не прописан в законодательстве, требует новых методов. Преступления сексуального характера, жертвами которых являются дети, и тем более преступления против детей, совершаемые в семье, отличаются от всех прочих преступлений и вследствие этого требуют совершенно иных подходов. И нужно признать, что в самое последнее время законодатели начали вводить новые меры наказания за совершение сексуальных преступлений в отношении детей и подростков. Закон подчеркивает также, что несовершеннолетний ребенок или подросток психологически не способен заявлять на человека, который вовлек его в инцестуозную ситуацию. Таким образом, законодатели учитывают влияние и давление взрослого исполнителя преступления на несовершеннолетнего. Кроме того, закон признает необходимым назначать официального представителя для защиты прав несовершеннолетней жертвы своих родителей на всех стадиях судебной процедуры, признавая тем самым невозможность и неспособность родственников или человека, несущего ответственность за ребенка, представлять его интересы. Помимо только что названных реформ необходимо отметить, что каждая инстанция, действуя в своей специфической области и во взаимодействии с другими инстанциями, должна очень четко представлять себе, какой ущерб нанесло расследуемое преступление и какие материальные и психологические последствия будут иметь принятые ею решения. Когда речь идет о сексуальном преступлении, совершенном в семье, то при вынесении судебного решения нужно учитывать не только взаимоотношения между исполнителем преступления и его жертвой, но и внутрисемейные отношения в целом, потому что каждый член семьи прямо или косвенно способствует совершению этого преступления, и если судебное решение нарушает сложившийся семейный уклад жизни, то это может поставить под удар каждого члена этой семьи. Все члены семьи, где совершается инцест, оказываются перед мучительным выбором: говорить правду или сохранить лояльность по отношению к семье, к родителям? Поэтому при принятии юридических решений столь важно предвидеть все возможные последствия. На мой взгляд, лучше всего, когда сигнал о существовании инцестуозной ситуации поступает не из самой семьи, а извне. Никто не будет отрицать значимости самого наказания, которое должен понести виновный, но срок наказания и его условия для всей семьи значат гораздо меньше, чем сам факт признания вины. По своему опыту я знаю, что как только исполнитель преступления объявляется виновным, то большая часть девочек-подростков испытывает облегчение, и в их состоянии намечаются явные позитивные сдвиги. Для ребенка нет хуже ситуации, когда правосудие вообще не принимает никакого решения (например, из-за отсутствия состава преступления) и при этом не дает ребенку никаких объяснений. В этом случае несовершеннолетний усваивает только то, что правосудие не свершилось, а значит, оно не свершается и во всех других ситуациях. Потому что и ребенок, и взрослый, из-за которого ребенок страдает, должны понимать, что отсутствие приговора еще не означает отсутствие проблемы как таковой или что ребенок - лжец.
Органы правосудия - в случаях инцеста - должны более продуманно относиться к показаниям ребенка. Эти показания превращаются в очень сложную проблему, когда отсутствуют такие признаки, как следы побоев, дефлорация и т.д., и оперировать приходится только словесными признаниями и принципом, что признание - это еще не доказательство. Вполне реальны и даже нередки ситуации, когда ребенку не верят, так как он или она не могут вспомнить, какого цвета кальсоны были на их отце, или не заметили, что одно яичко у него больше другого. Ребенок не может выступать в роли обвинителя своего палача. Он не приносит жалобу, он жалуется. Обвинять его обидчика должны специально уполномоченные для этого люди и инстанции. С этой целью мы недавно создали в Лилле пока еще неформальную группу поиска и действия, которая на юридическом уровне объединяет представителей всех, кто готовит процесс. Главная задача этой группы - не только глубоко изучить ситуацию и подготовить почву для принятия юридического решения, но и обеспечивать взаимодействие между полицией, службами здоровья и правоохранительными органами. Так, в задачи судьи по делам несовершеннолетних не входит устанавливать существование инцестуозных отношений и заниматься расследованием фактов, он должен определить, способна ли семья и родители мобилизоваться, чтобы восстановить нарушенный порядок вещей и добиться необходимых перемен. Однако какую пользу приносят судебное вмешательство и различные решения, если семья в результате их только закрепляет выявленные нарушения? Возьмем, к примеру, случай с Сандрин - она сама заявила на отчима, который упорно отрицал свою вину. Ее поселили в приемной семье, но она получила право дважды в месяц бывать у себя дома и видеться с братьями и сестрами. Пока отчим отбывал тюремное заключение, все шло нормально. При этом одновременно вели последовательную работу с матерью Сандрин. Однако домой возвращается отчим, которого выпустили на свободу без всяких предварительных собеседований. Поскольку его освободили условно, и он продолжает оставаться под наблюдением правоохранительных органов, ему запрещено встречаться с Сандрин. Не желая рисковать и вновь стать причиной для тюремного заключения своего отчима, девочка отказывается бывать дома. Несмотря на беседы, которые провели отдельно с Сандрин, с ее семьей и отчимом, последний настаивает на том, что он - у себя дома, и раз его падчерице запретили с ним видеться, так пусть она сюда больше и не приходит. признающий себя виноватым и вновь вступивший в роль полновластного хозяина дома, нарушает юридические права своей падчерицы и заранее возлагает на нее ответственность в случае, если он снова нарушит закон и его опять водворят в тюрьму. В результате Сандрин не видится больше с матерью, братьями и сестрами. Девочка находится в очень трудной ситуации, но еще не отказалась от своего решения, а отчим пока не позволяет себе ничего незаконного в отношении других детей...


Чтобы избежать подобных противоречий и ограничить возможный риск, судебное решение должно быть очень четким. Но от него не будет никакой пользы, если во время судебной процедуры судья по делам несовершеннолетних будет обращаться с ребенком как с «субъектом», отчасти или полностью «равным» тем взрослым, которые несут за него ответственность, а другие инстанции не будут точно также признавать его права. Поскольку для инцестуозной ситуации в первую очередь характерно слияние, поглощение, то первостепенная задача судьи - разделить, то есть произвести символическое разделение, чтобы выявить личность ребенка или обозначить разницу между правами и обязанностями каждого участника; а также произвести физическое разлучение, удалив или изолировав взрослого, совершившего преступление. Правосудие располагает мерами, чтобы «форсировать» необходимую дифференциацию. Эти меры и решения могут носить совершенно новый и разнообразный характер, но все они требуют высокой компетенции. Я имею в виду и воспитательную работу, и терапевтическое вмешательство. В каких-то случаях целесообразно сохранять ребенка в семье, а в других ситуациях, напротив, приходится лишать его родителей родительских прав. Поскольку законодатели не включили в закон понятие «инцест», можно сделать вывод, что он не угрожает основам общества. Но почему же тогда это самое общество взывает к правосудию, чтобы с его помощью решать проблемы, прямо не прописанные законом? Значит, для решения их уже не достаточно этики, морали, религии и медицины, на которые ссылался Жан Карбонье?
В общественном сознании распространение инцеста представляет собой очень серьезную угрозу для общества. И главное - инцест несет смертельную угрозу ребенку и его личности. Ребенка превращают лишь в объект семейной системы и посягающего на него взрослого. Ребенок воспринимается не как продолжение своих родителей и несущих за него ответственность близких, он становится только одним из элементов чужой личности, частью другого, взрослого человека. Ребенок - это новое поколение и одновременно мост, соединяющий два разных поколения, однако инцест не позволяет выполнять ему эту функцию. Ребенок - это уже не сумма двух различных структур и не целое, которое обогащается от других структур, потому что тот, кому он отдает и от которого должен получать, хочет видеть в нем лишь свое тождество. И только ради этого, то есть ради права ребенка быть ребенком, а значит расти и развиваться под защитой взрослых, закон, который прямо не запрещает инцест, должен, по крайней мере, способствовать восстановлению нормального порядка вещей в тех случаях, когда он нарушается.