"Чем мужика кормить, лучше ребенка воспитывать одной": социальный портрет материнских семей - 1
Лариса Лунякова, 2004
В России, как и во многих развитых странах, семья как социокультурный институт переживает глубокие изменения, которые проявляются, прежде всего, в снижении числа браков, падении рождаемости и уменьшении детности семьи, росте числа разводов и формировании семей раздельно живущих супругов, повышении числа незарегистрированных браков и доли внебрачных рождений, обусловливающих увеличение количества неполных семей.
Преобладающим типом семьи сегодняшней России остается супружеская пара с одним, реже с двумя и более детьми. Другой, весьма распространенный тип составляют так называемые неполные семьи [1]. За основание для социально-демографической идентификации "неполной семьи" принимается ситуация, при которой, вследствие различных причин, воспитание и уход за ребенком/детьми осуществляет один родитель. Основными факторами формирования неполных семей, как известно, являются разводы, не компенсируемые последующим вступлением в брак, или раздельное (по разным обстоятельствам) проживание супругов; овдовения из-за преждевременной смерти одного из родителей ребенка/детей, внебрачные рождения при условии одиночества родителя. Поскольку в подавляющем большинстве случаев единственным родителем и кормильцем в семье остается мать, часто такие семьи называют "материнскими".
Установить истинное число материнских семей не просто. В состав официальных статистических данные не входят фактические (т.е. без юридической регистрации брака) семьи и, наоборот, оформленные юридически, но реально распавшиеся семьи с детьми. В случае внебрачных рождений "установленное отцовство" [2] может быть зафиксировано в момент регистрации ребенка, но в действительности отец может не принимать никакого участия в его содержании и воспитании. С другой стороны, некоторые одинокие матери впоследствии выходят замуж, но в актах записи гражданского состояния статус их детей не меняется (за исключением фактов усыновления/удочерения), и они продолжают считаться внебрачными детьми.
Общий объем неполных семей на конкретный период можно оценить по числу зафиксированных распавшихся семей с детьми в органах ЗАГС (разведенные) и по спискам получателей "увеличенных" детских пособий (внебрачные) и пенсий на детей по потере кормильца (вдовьи семьи) в органах социальной защиты населения.
В последние несколько лет расторжение браков в целом по стране каждый год приводило к образованию 310-350 тыс. неполных семей (Данные Госкомстата 2000, 82; Демографический ежегодник 1999, 128). Только в Москве в результате разводов ежегодно 22-23 тыс. детей до 18 лет оставались без одного из родителей (Ищук 2001, 23-24).
При современном уровне смертности каждый пятый ребенок еще до совершеннолетия может стать сиротой; при этом вероятность смерти отца более чем в четыре раза превышает вероятность смерти матери (круглых сирот очень немного). Так, в 1998 г. среди умерших в трудоспособном возрасте мужчины составили 81% (О положении семей… 1998, 17; Антонова 1999, 7). Таким образом, вдовство - чаще также удел женщин. На 1 января 2000 г. в органах социальной защиты Российской Федерации на учете состояло 1,9 млн. детей без одного или обоих кормильцев, в Москве - 98,4 тыс. таких детей (Мониторинг… 1999, 9; О положении детей… 2000, 9).
И, наконец, внебрачные рождения. В целом по России за период с 1990 г. по 1999 г. доля внебрачных рождений в общем числе родившихся возросла почти в два раза с 14,6% до 27,9%, в ряде регионов - до 40% и выше; в 2000 г. число родившихся вне зарегистрированного брака составило 354,3 тыс., или 28,0% (Мониторинг… 1999, 8; Захаров, Иванова 2001).
Демографические тенденции в России таковы, что возглавляемые женщинами неполные семьи будут формироваться и в дальнейшем. При существующей динамике показателей разводов супругов с детьми, уровне смертности и росте рождений вне брака, доля детей, которые проведут часть своей жизни в семье с одним родителем, достигает 63,3% (Цит. по Римашевская и др. 1999, 161).
Проблема семей одиноких матерей в нашей стране сама по себе не нова, но расширение причин и источников образования таких семей на фоне современной демографической и социально-экономической ситуации в России делают их проблемы более сложными и требуют всестороннего изучения и освещения. Помимо того, что они несут постоянную психологическую нагрузку, совмещая производственную и родительскую роли, результаты эмпирических исследований и гендерного анализа изменений социально-экономического положения россиян в период реформ свидетельствуют о том, что семьи одиноких матерей составляют существенную долю среди бедных и самых бедных (Россия - 1999… 2000, 162-166, 241-250). Но повседневные нужды и потребности этих семей не воспринимаются как серьезная государственная проблема и не стоят в ряду первоочередных задач.
Специальные, посвященные семьям одиноких матерей [3] исследования, проведенные в последние годы в различных городах и регионах России, немногочисленны [4]. Между тем, с учетом современных реалий в развитии института семьи и многообразия существующих семейных укладов, изучение этой проблемы весьма актуально, в частности, для научного обоснования государственной политики в отношении семьи и при разработке различных вариантов эффективной социальной поддержки наиболее уязвимых семей.
* * *
Сложившаяся к концу 1980-х - началу 1990-х гг. довольно развитая система пособий и льгот гражданам, имеющим детей, в совокупности с разветвленной социальной инфраструктурой (в т.ч. детских учреждений, бытовых услуг, досуга и т.п.), предоставляла женщине возможность самостоятельно справляться с материнскими, семейными и профессиональными нагрузками. По мнению начальника Управления социального обеспечения г. Рыбинска, высказанному в интервью автору статьи в декабре 1999 г.:
именно в то время многие женщины-матери почувствовали поддержку государства. Каждая из них поверила, что государство поможет и никогда не оставит её без работы, а ребенка - без средств к существованию. Они знали, что два раза в месяц будут получать зарплату, что можно планировать и заранее рассчитать, как прожить. Если бы даже денег не хватало, никто никуда бы не пошел и не искал подработок. В основном, были решены проблемы с жильем. Некоторые женщины решили, что они практически могут и без мужчин прожить. Им был нужен мужчина только как донор, чтобы родить ребенка для себя. Было постановление об оказании помощи и льгот семьям с детьми, как на федеральном, так и на местном уровне. Мы из городского бюджета устанавливали дополнительные виды материальной поддержки, делали больше, чем было предусмотрено обязательными нормативными актами. Поэтому одинокие женщины-матери надеялись, что и дальше все будет нормально. Но неожиданно этой помощи не стало.
Какие же кардинальные изменения в отношении семьи, в том числе и неполной, произошли за истекшие 10-12 лет? Рыночная экономика открыла всем российским гражданам свободу выбора деятельности, предоставив им широкий спектр жизненных ориентаций и возможность для формирования материального достатка и благополучия семей. В частности, официальный статус и широкое распространение получило совместительство (занятость на нескольких рабочих местах), активизировалась неформальная занятость. Но предлагаемые обществом способы адаптации к новым условиям и преодоления бедности, в целом, оказались неприемлемыми или недоступными одиноким женщинам с детьми.
В настоящее время в государственной политике помощи семьям с детьми наблюдается тенденция "искоренения социального иждивенчества", перекладывания всех забот о детях и о семье на саму семью. Эти изменения особенно сильно отразились на положении неполных семей: острота проблем обусловлена резким переходом от привычного (пусть и весьма скромного), налаженного стиля жизни к ситуации неопределенности и полной социальной незащищенности. По результатам обследований разных типов домохозяйств, "неполные семьи по доле бедных опережают все другие типы семей", причем на фоне углубляющегося социального неравенства "их положение становится все хуже и хуже" [5].
Социологическое обследование уровня и образа жизни одиноких матерей (в том числе родивших вне брака, разведенных и овдовевших), проведенное автором в 1999-2000 гг. в Москве и Рыбинске [6], выявило внутри исследуемой референтной группы большой разброс и дифференциацию индивидуальных денежных доходов работающих женщин-матерей и среднедушевых доходов их семей, ощутимую разницу доходов в зависимости от генезиса неполной семьи и отставание по уровню материальной обеспеченности в аналогичных подгруппах обследованной совокупности в провинциальном городе от семей московской выборки (См.: Лунякова 2002; Лунякова 2001; Лунякова 2000).
Результаты обследования не подтвердили прямой зависимости благосостояния неполных семей от уровня образования возглавлявших их матерей - это условие необходимое, но не достаточное. Несмотря на то, что 70% респонденток обследованной совокупности имели среднее специальное или высшее образование, всё же преобладающее большинство опрошенных занимало низкооплачиваемые должности в бюджетных организациях или на государственных предприятиях. Лишь немногие сумели реализовать свой профессионально-образовательный потенциал.
Результаты исследования свидетельствуют, что независимо от брачного статуса одиноких матерей и города, в котором проводился опрос, самой дефицитной ценностью был "материальный достаток" - почти для 90% опрошенных в Рыбинске и 80% - в Москве. Все другие ценности [7] с большим отрывом отставали от "дефицита достатка" и по значимости выстраивались по-разному для различных типов неполных семей Рыбинска и Москвы. Для рыбчанок второй по важности ценностью оказалась "высокооплачиваемая работа", и к ней примыкала "уверенность в завтрашнем дне"; "здоровье" было на пятом, а "недостаток времени на воспитание ребенка" - на шестом месте.
Для москвичек вторая по рангу дефицитная ценность - "уверенность в завтрашнем дне", а третья - "недостаток времени на воспитание ребенка". Таким образом, судя по полученным данным, в первую тройку наиболее важных ценностей для всех респонденток вошли "материальный достаток" и "уверенность в завтрашнем дне". В ходе опроса все женщины отмечали нарушение и невыполнение законодательно закрепленных за ними и их детьми социальных гарантий и элементарных прав, но "игнорировали" опцию "дефицит соблюдения социальных гарантий". Заботы о хлебе насущном и ориентация женщин, возглавляющих материнские семьи, на цели выживания привели к вытеснению "дефицита" прав человека на периферию их сознания.
Настоящая работа представляет собой попытку на основе субъективных ощущений и индивидуальных представлений одиноких матерей об основных жизненных ценностях рассмотреть их "социальный портрет". К сожалению, рамки статьи не позволяют воспроизвести полностью конкретные ситуации и жизненные истории, собранные в ходе обследования.
АНАЛИЗ ИНТЕРВЬЮ
Один из важнейших аспектов исследования касался совмещения одинокими матерями семейных и профессиональных ролей. В ряде европейских стран система социальных выплат, материальной помощи и гарантий полностью обеспечивает функционирование семьи, и одинокие матери могут заниматься только воспитанием детей (то есть быть только матерью). В России, кроме решения воспитательных и бытовых проблем, одинокая мать не может не зарабатывать на жизнь себе и своим детям (за исключением особых ситуаций), то есть вынуждена совмещать производственную и родительскую роли.
Конфликт "работа - семья"
Социально-демографический статус исследуемой референтной группы женщин заведомо ограничивает возможности профессиональной карьеры большинства из них. Сочетание одинокими матерями роли "добытчика" и родителя в реальной жизни трудноосуществимо и далеко от их утопических представлений о возможности совмещения работы с материнскими обязанностями. Роль основного и, зачастую, единственного кормильца, повышенная ответственность за ребенка, боязнь "упустить его" вынуждают их отказываться от "денежной работы" и "риска изменить жизнь к лучшему" и заставляет выбирать работу с "небольшим заработком и уверенностью в завтрашнем дне".
Одна из респонденток-москвичек в начале 90-х годов, когда её ребенок был совсем маленький, имела собственное дело и "делала большие деньги". По её словам:
коммерция засасывает по самые уши. Надо было просто оставить семью, дом и полностью заниматься только добычей денег. Я почувствовала, что могу упустить ребенка. Надо было что-то выбрать. Я выбрала ребенка, хотя это было в ущерб моему заработку. Тем не менее... Без меня он бы не учился: и покормить, и из школы встретить - надо было элементарно заниматься домом. Вообще я считаю, что женщина должна остановиться где-то на золотой середине. Бизнес и ребенок - это практически совместить невозможно, как и многое другое...
(незамужняя одинокая мать, в/о, сын-школьник 14 лет, Москва).
Поиски "лучшей" работы нередко заканчивались для одиноких матерей разочарованием, так как работодатели отказывали им в приеме на работу:
Встречают все-таки по одежке. Потом смотрят образование, и чтобы семьей не была обременена. Без этого можешь никуда не соваться. Ты полностью должна принадлежать работе. Как только увидят, что у меня двое детей, а один ребенок маленький, значит, будет болеть, а кто за меня сидеть будет? Вот и приходится довольствоваться тем, что есть.
(вдова, в/о, два сына 15 лет и 6 лет, Москва)
Самозанятость до сих пор не поощряется и даже вызывает агрессию со стороны местных охранительных органов:
Пережила сверхдискриминацию, когда решила попробовать себя в самозанятости. Приходили из милиции, проверяли, чем я занимаюсь, обвиняли в том, что я не хочу работать на государство, угрожали наказанием. Требовали обязательного трудоустройства в короткий срок или, по их словам, у меня будут большие неприятности с нашими органами. Видимо, наши органы еще не совсем перестроились.
(незамужняя одинокая мать, два сына: 7 лет, инвалид с детства - ДЦП, и 4,5 года, Москва).
В некоторых неполных материнских семьях профессиональная деятельность женщин имела положительную динамику с взрослением детей, но по мнению многих респонденток, воспитывающих ребенка самостоятельно (без помощи родственников и близких), конфликт "работа - семья" наиболее остро проявляется в возрасте детей от 7 до 15 лет, когда они подвержены разного рода внешним воздействиям. Чтобы уберечь детей от "вредных" привычек и дурного влияния, одни матери пытаются "от и до" расписать день своих детей, другие стремятся "привязать" ребенка к себе:
Трудно сделать так, чтобы ребенок вырос с не травмированной психикой, чтобы не ощущал себя ущербным среди своих сверстников. Попробуйте противостоять наводнившему сейчас потребительский рынок полному ассортименту соблазнов…
(незамужняя мать, в/о, сын-школьник 15 лет, Москва)
Как известно, состояние материально-имущественного положения семьи формируется под воздействием многих факторов, в том числе - от возможности найти как "хорошую" работу, так и дополнительные заработки. В этом контексте важное значение приобретают особенности развития конкретной территории, размер города и его промышленно-отраслевая ориентация. Поэтому москвички находятся в лучшем, если не сказать, привилегированном положении: столица предоставляет более широкий спектр для самореализации и высокооплачиваемой работы и больше шансов для выбора разных видов деятельности. Рыбинск - город маленький, и возможности поиска приработков для матерей-глав неполных семей ограничены, а престижных вакансий тем более нет.
Зависимость от параметров города наглядно иллюстрирует вовлеченность в дополнительную занятость: в Москве подработки декларировала каждая третья респондентка, в Рыбинске - одна из десяти. При этом мнение, что дополнительной трудовой деятельностью занимаются одинокие матери, которым в уходе за детьми помогают родственники, не подтвердилось.
Дополнительная занятость во многом определялась не столько профессиональными, образовательными или адаптивными качествами респонденток, сколько ситуативными обстоятельствами и возможностью выбора именно такой линии поведения. Как правило, это была работа не по специальности, по договоренности и без официального оформления у частных лиц (бытовые и персональные услуги); крайне редко юридически оформленное совместительство:
...Работаю на предприятии не по специальности. Моя-то теперь никому не нужна, даже говорить не хочу. Рано начинаем и рано заканчиваем, поэтому я имею возможность подрабатывать - нанялась экономкой к вдовцу, три раза в неделю. Рядом с домом, это удобно. Платит, конечно, прилично, но ведь это до тех пор, пока у него у самого дела идут хорошо. Этот заработок ненадежный... Всегда что-то находила, даже уборщицей, мыла подъезд в богатом доме. Когда дочка была совсем маленькая, я ее с собой брала...
(разведенная одинокая мать, ср. спец. обр., сын - 15 и дочь - 12 лет, Москва).
…Когда находилась в так называемом оплачиваемом отпуске по уходу за ребенком, так этих выплат, которые мне давали на работе не хватало, как говорится, на молоко. Так что? Я пошла в ЖЭК, устроилась, мне дали участок, и я долбила лед. Так и перебивались.
(незамужняя одинокая мать, ср. обр., сын-школьник 10 лет, Москва).
Мои нынешние доходы временные, устроилась по контракту, а там, где книжка моя трудовая лежит, там ничего не платят. Кончится договор - кончатся и заработки. Что потом - увидим.
(разведенная одинокая мать, в/о, дочь 9 лет, Рыбинск).
Шью, вяжу. Мне, во-первых, это очень нравится, во-вторых, - это ведь мой основной доход…
(разведенная, ср. спец. обр., две дочери старше 18 лет, три сына 11, 13 и 15 лет, Москва).
По комментарию одной респондентки "нет проблем заработать на кусок хлеба, не престижных работ - навалом, но ведь хочется и себя немного уважать".
______________________________
[1] По оценкам микропереписи 1994 года каждая пятая семья с детьми до 18 лет была неполной (т.е. 20% всех семей с детьми). См. Указ Президента РФ от 14 сентября 1995 г. № 942. Национальный план действий в интересах детей. П. 3.2. / Собрание законодательств Российской Федерации. М., 1995.
[2] В соответствии со ст. 51 (п. 2, 3) Семейного кодекса Российской Федерации (1995) различают две категории записей внебрачных рождений: 1) рождения, зарегистрированные по совместному заявлению лиц, не состоящих между собой в браке (установленное отцовство); 2) рождения, зарегистрированные по заявлению матери, не состоящей в браке.
[3] Термин “семьи одиноких матерей” понимается в широком социальном контексте и придерживается его международной интерпретации: lone/single mother family с уточнением фактического брачного статуса женщины-матери - lone unmarital, divorced or widowed mother - одинокая незамужняя/внебрачная, разведенная или овдовевшая мать. - Подробнее см. Lewis 1997.
[4] См. Гурко 1992, Гурко 1999, Лунякова 1998, Лунякова 2001, Михеева 1998, Киблицкая 1999.
[5] См. подробнее: Россия - 1997 (1998, 184-205); Россия - 1998 (1999, 178-186); Россия - 1999 (2000, 162-165, 245-250).[1] В публикации использованы материалы эмпирического исследования “Семьи одиноких матерей: стратегии выживания в период социальных трансформаций в России”, проведенного при поддержке Института “Открытое Общество” (OSI-RSS № 284/1999). Для формирования списка респондентов применялся целевой, теоретический тип выборки, который репрезентирует не генеральную совокупность, а изучаемый феномен.
[6] В публикации использованы материалы эмпирического исследования “Семьи одиноких матерей: стратегии выживания в период социальных трансформаций в России”, проведенного при поддержке Института “Открытое Общество” (OSI-RSS № 284/1999). Для формирования списка респондентов применялся целевой, теоретический тип выборки, который репрезентирует не генеральную совокупность, а изучаемый феномен.
Полевые работы проводились в городе Рыбинске Ярославской области и Москве. С помощью анкет (строго анонимно) было опрошено 205 человек в возрасте от 19 до 60 лет: 105 - в Рыбинске и 100 - в Москве. Затем были взяты 25 углубленных интервью, во время которых респондентки (при минимальном участии интервьюера) в свободной форме рассказывали о своей жизни: респонденткам было предложено определить собственные ориентации, намерения и интересы в сфере брака и семьи, оценить уровень и качество жизни их семей, отношение к действующим мерам государственной семейной политики, ценностные ориентации и представления о собственном будущем и будущем своих детей.
[7] На вопрос: “Чего больше всего не хватает Вам и Вашей семье?”, респонденткам было предложено выбрать три из девяти вариантов ответа: материального достатка, высокооплачиваемой работы, уверенности в завтрашнем дне, времени на воспитание ребенка, жилья, здоровья, возможности отдохнуть, соблюдения социальных гарантий, уверенности в себе.