ГЕНДЕРНЫЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ ТРУДА И ЗАНЯТОСТИ (1990-1998 гг)
1. Гендерная асимметрия сокращения занятости и проблемы гендерной дискриминации в сфере труда
Гендерные проблемы современного российского рынка труда особенно отчетливо видны при сопоставлении с процессами, происходившими в последние десять лет ХХ в. в развитых странах. Например, в анализируемом периоде в Японии занятость женщин увеличилась на 11%, в США и Франции - на 15%, в Австрии - на 48%, а в Нидерландах - на 64%. У нас за тот же период численность занятых женщин снизилась на 20%. Сокращение занятости женщин произошло и в других странах постсоветского пространства, а также в Болгарии и Венгрии.
В 1990-1998 гг. общая численность занятых уменьшилась на 11,7 млн. человек. При этом численность занятых мужчин сократилась на 3,8 млн., а женщин - на 7,8 млн., то есть, образовалась двукратная разница. В результате процессов, происходивших в сфере занятости в 90-х гг., число рабочих мест в официальном секторе экономики для мужчин сократилась примерно на 10,3%, а для женщин - на 20,6%. За этот же период доля женщин в общем числе занятых упала с 50,6 до 47,6 %.
Ликвидация почти 8 миллионов женских рабочих мест в сфере легальной экономики отрицательно сказалась не только на их статусе в обществе, но, деформировала рынок труда и трудовое поведение его агентов: работодателей, работников, безработных. Дискриминация в сфере труда из скрытой превратилась в явную.
Анализ заводских списков на высвобождение кадров показал, что вне зависимости от ведомственной подчиненности предприятий в списках были представлены практически только женщины. Их увольняли первыми не только из «женских» отраслей, таких как легкая промышленность и приборостроение, но также и с машиностроительных заводов, где женщины составляли менее половины работающих.
К этому же периоду относится широкое распространение другого вида дискриминации в сфере занятости, которую в экономике принято называть «дискриминацией на уровне предпочтений», когда работодатели принимали на работу преимущественно мужчин.
<...> гендерный аспект изменений в отраслях со снижающейся занятостью выразился прежде всего в том, что сокращение занятости женщин было более интенсивным, чем мужчин во всех отраслях кроме транспорта, где численность работников мужчин уменьшилась на 30,6%, а женщин - на 25,4%.
Сокращение численности персонала преимущественно за счет женщин остро отразилось на работающих в промышленности и в науке, где значительная доля женщин была занята квалифицированным и/или интеллектуальным трудом. Первая волна сокращений и безработицы в основном ударила по дипломированным женщинам специалистам и служащим, что серьезно подорвало квалификационный и образовательный потенциал женской рабочей силы в целом, ухудшило ее качество.
<...> в бурно развивающихся отраслях сферы услуг темпы роста численности мужчин были значительно выше, чем рост численности женских кадров.
<...> в некоторых отраслях (сельское хозяйство и культура) «вытеснение» женщин-работниц было масштабнее приема мужских кадров, и в результате общая численность занятых в этих отраслях сократилась на 5-10 процентов. <...> этот процесс имел более сложный характер и женщин увольняли с одних рабочих мест, а для мужчин, в большинстве случаев, создавались рабочие места несколько иного рода. Наиболее явно процесс гендерного «вытеснения/замещения» проявился в жилищно-коммунальном хозяйстве. Здесь численность вновь принятых мужчин почти втрое (!) превысила число уволенных из отрасли женщин.
Лесное хозяйство - самая малочисленная отрасль с самым маскулинизированным составом занятых, а образование - напротив, одна из самых больших и самых феминизированных отраслей экономики. За восемь лет из лесного хозяйства ушли 5 тысяч работников-мужчин, а прирост численности женщин составил 6 тысяч человек. Сокращение мужского персонала в образовании было весьма многочисленным - 148 тысяч человек, а прирост женщин скромным - всего 1 тысяча человек. В этих отраслях самый низкий уровень средней заработной платы, который в анализируемом периоде имел тенденцию к еще большему снижению по сравнению с общероссийскими мерками: мужчины ушли из-за низкой зарплаты, а женщины, имея ограниченные возможности трудоустройства, пришли на низкооплачиваемые рабочие места в этих отраслях.
Разница в оплате труда в пользу мужчин имела место во всех отраслях и колебалась от 68,9% в промышленности (самое значительное расхождение) до 83 и 83,6 % в образовании и управлении соответственно. Однако данные официальной статистики Госкомстата в значительной мере расходятся с данными репрезентативных исследований, проводимых ВЦИОМ, в соответствии с которыми средняя заработная плата женщин составляет не более 50-55% от уровня заработной платы мужчин.
<...> в исследуемом периоде в отраслях с повышающимся уровнем заработной платы, мужчины активно и успешно конкурировали за рабочие места с женщинами, вследствие чего кадровый состав этих отраслей «маскулинизировался». Там, где зарплата имела тенденцию к понижению, такой конкуренции не было, и женская занятость росла.
2. Гендерные парадоксы российской статистики безработицы. Незанятость вынужденная и добровольная.
- большинство мужчин безработных достаточно быстро находят новую работу, в то время как основная масса женщин, вытесненных из общественного производства, теряет работу на долгое время. мужская безработица носит временный характер, а женская - означает выход за рамки официального рынка труда.<...>среди женщин наблюдается «значительный отток в категорию экономически неактивного населения, а относительно высокий уровень безработицы среди мужчин обусловлен высокой вероятностью их перехода из категории занятых в категорию безработных», то есть мужская безработица носит временный характер, а женская - означает выход за рамки официального рынка труда.
- переход женщин из категории экономически активного населения в число экономически неактивного в большинстве случаев не был добровольным, а явился следствием дискриминации на официальном рынке труда.
3. Российские домохозяйки: мифы и реальность
«Число сторонников идеи «естественного предназначения женщин», связанной с реализацией себя только в семейной сфере, постоянно падает: с 54% в 1990 г. до 36% в 1994 г. Во-первых, существуют материальные ограничения - «невозможность прожить на одну зарплату мужа». Во-вторых, сказывается, негативный опыт реализации этой идеи, обретенный теми женщинами, которые потеряли работу».
В обследовании отмечалось, что социальный статус женщин, обратившихся за помощью в кризисные центры 40 городов РФ и СНГ, был следующим: 41% - работающие женщины, 28% - домохозяйки (причем, многие женщины отмечали, что хотели бы устроиться на работу, но муж категорически запрещает жене работать), 24% - безработные и 7% - пенсионерки. Как видим, более половины жертв домашнего насилия - это домохозяйки и безработные женщины!
Таким образом, российские домохозяйки в подавляющем большинстве это те же самые безработные, которым нужна работа. Но по разным соображениям, а иногда просто из отчаяния, они относят себя к категории домохозяек, а не безработных. Каковы эти соображения и как они формируются, догадаться нетрудно. Женщины подвергаются двойному прессингу - экономическому и идеологическому. Под экономическим прессингом мы здесь понимаем дискриминацию, которая выдавливает их из сферы труда, а под идеологическим - общественное мнение и СМИ, насквозь пронизанные патриархатными гендерными стереотипами, которые убеждают, что быть домохозяйкой для женщины даже почетно.
4. Особенности гендерной сегрегации в сфере неформальной занятости
<...> в последние годы наиболее массовый характер получила стратегия выживания, связанная с работой в неформальном секторе экономики, как единственная возможность реализовать свое право на труд и иметь оплачиваемую занятость. В последние пять лет специалисты отмечают устойчивую тенденцию перетока рабочей силы, высвобожденной из официального сектора занятости, в сферу теневой экономики. Особенно это характерно для занятости женщин, которых дискиминация и жесткая конкуренция за рабочие места буквально «выдавила» из офисов и производственных помещений на улицу: в ларьки, на рынки, в подземные переходы, на панель.
Как в официальном, так и в неформальном секторах экономики женщины находятся на дне пирамиды занятости.
З.А. Хоткина