ИДЕАЛЬНЫЙ ЖЕНСКИЙ ОБРАЗ НА СТРАНИЦАХ ЖУРНАЛА Н.М.КАРАМЗИНА «ВЕСТНИК ЕВРОПЫ»
Т.А. Егерева
Москва, Московский гос. университет путей сообщения
В русской культуре традиционно высоким был авторитет Слова и его носителей - проповедников, поэтов и писателей, которые формулировали и транслировали в образованное российское общество нормы, смыслы и ценности, служившие своеобразной «сеткой координат» для выстраивания национальной, социокультурной, гендерной идентичности человека.
Одним из «властителей дум» русского общества начала XIX в. был Н.М. Карамзин, чей журнал «Вестник Европы» пользовался невероятной по меркам того времени популярностью - 1200 подписчиков - и включал в себя помимо сообщений о текущей политической жизни в Европе, новинках науки и философии, раздел «Литература и смесь», заметно отличавшийся по сентиментальному стилю изложения от остальных материалов журнала и состоявший, как правило, из переводных нравоучительных романов и повестей. С его помощью Карамзин стремился влиять на нравы и вкусы образованных женщин, проповедовал традиционные добродетели и модели поведения и высмеивал пороки - погоню за роскошью, модами, рассеянную светскую жизнь[1], причем делал это с изяществом и непринужденностью: «Венера секла Амура миртовою лозою. Эта аллегория есть наставление для Автора, который хочет исправить женские слабости»[2].
Уже в первом номере «Вестника Европы» Карамзин обрисовал «портрет милой женщины» и обозначил те качества, которые его составляют. Главной женской добродетелью он вполне в традиционном духе считал скромность, которая является «всегда и везде первым женским достоинством» [3] и к тому же придает женщине особое очарование в глазах мужчины - «нежную таинственность сердечной кротости, эту пленительную, трогательную стыдливость...». На втором месте после скромности стояла религиозность, причем Карамзин сделал характерную ремарку в «духе времени», что набожность должна быть «без суеверия» [4].
Среди качеств «милой женщины» Карамзин называл также «любезность», «нежность» и «чувствительность»[5], которые ранее не входили в традиционный набор женских добродетелей и обязаны своим появлением культуре сентиментализма. Новым элементом в перечне женских достоинств стала и образованность. При этом, чтобы быть положительным качеством для женщины, образованность должна оставаться в умеренных пределах, необходимых для возможности поддержать в свете и в домашнем кругу разговор о литературных новинках, нравственно воспитать детей, и не должна превращаться в ученость, которая не к лицу любезной женщине: «Кто захочет вообразить Граций с пером в руке, закапанных чернилами и погруженных ночью в авторское глубокомыслие? Розовая гирлянда украшает женщину; лавровый венок делает ее старее» [6]. Карамзин на страницах своего журнала недвусмысленно заявлял, что наука, философия, профессиональная литература являются «мужской» сферой деятельности, проникновение в которую женщины вызовет неприятие в обществе подобной дерзости с ее стороны и отпор со стороны мужчин: «они никогда не сравняют с собою Автора-женщины: при нашем [т.е. женском] недостаточном воспитании такое равенство сделалось бы уже превосходством». Женщины, осмелившиеся заниматься не только литературой, но и наукой, как, например, подруга Вольтера маркиза дю Шатле, получали в «Вестнике Европы» отрицательную характеристику: «Не имея от природы ни талантов, ни вкуса <...> она сделалась Геометром, чтобы выйти из круга обыкновенных женщин, странность помогла ей возвыситься»[7].
Не только проникновение женщин в «мужскую» сферу деятельности, но и обладание ими считавшимися маскулинными чертами характера -твердостью, силой воли и владением философией - расценивалось в журнале с иронией [8]. Даже гордость «извинительна» в мужчинах, а в женщинах «несносна». Главная мысль, пронизывающая все нравоучительные повести в «Вестнике Европы», заключалась в прославлении женщины, посвятившей себя семье: «домашняя жизнь <...> есть, по закону Природы, святилище ее достоинств»[9]. Как утверждала одна благоразумная героиня, женщины созданы для того, чтобы служить «утешением» и «наградою» для мужчин, занятых такими важными делами, как война и политика, а потому «истинная героиня есть добродетельная мать и супруга!».
В рассуждениях о браке на страницах «Вестника Европы» интересно сочетание традиционных и новых, модерных, взглядов на него. Так, вполне традиционно звучит мысль о том, что «в супружестве пламенная любовь не есть необходимость.»[10], что для него «надобно выбирать того, чья любовь сходнее с кроткою и милою дружбою» [11], что «благоразумный человек должен с расчетом жениться для благополучия» [12]. Но при этом расчет должен производиться не из материальных соображений, которые кощунственны в браке («мы не покупаем, а любим друг друга»[13], - заявляют герои одной из повестей), а исключительно из душевных качеств будущих супругов. Идеальный брак исключает ревность, которая «граничит с завистью и происходит более от гордости, нежели от нежного чувства» [14] и мыслится как «дружба» супругов, основанная на «совершенной доверенности» их друг к другу и скрепленная «сходством нравов, чувствительности и характера» [15].
Таким образом, на страницах журнала «Вестник Европы» Н.М. Карамзина выстраивался определенный образ «милой женщины» - дворянки, соединявший в себе как традиционные женские добродетели, так и некоторые новые качества - образованность, любезность, чувствительность, наличие хорошего вкуса. Несмотря на эти новые веяния, неизменным оставался традиционный взгляд на предназначение женщины - быть женой и матерью, закреплявший за ней исключительно приватную сферу существования.
[1] Семь женщин, аллегорическая сказка // Вестник Европы, 1802. №4; Дневные записки молодой женщины // BE, 1802. № 24.
[2] Женские парики // BE. 1802. № 1. С .40.
[3] О легкой одежде модных красавиц девятого-надесять века // BE, 1802. № 7. С. 250.
[4] Портрет милой женщины // BE, 1802. № 1. С. 57.
[5] Вольнодумство и набожность // BE, 1802. № 11.
[6] Женщина-автор // BE, 1802. № 21. С. 15, 253.
[7] Маркиза де Шатле // BE, 1802. № 7. С.243.
[8] Линдана и Вальмир // BE, 1802. № 16. С. 267.
[9] О легкой одежде модных красавиц девятого - надесять века // BE, 1802. № 7. С. 250.
[10] Женщина-автор // BE, 1802. № 21. С. 25.
[11] Линдана и Вальмир // BE, 1802. № 17. С. 27.
[12] Необходимость знать первые арифметические правила до женитьбы // BE, 1802. № 22. С. 89.
[13] Свадебный контракт // BE, 1802. № 3. С. 20.
[14] О ревности // BE, 1802. № 19. С. 202.
[15] О славном Гальвани // BE, 1802. № 3. С. 42.
Оригинал
Москва, Московский гос. университет путей сообщения
В русской культуре традиционно высоким был авторитет Слова и его носителей - проповедников, поэтов и писателей, которые формулировали и транслировали в образованное российское общество нормы, смыслы и ценности, служившие своеобразной «сеткой координат» для выстраивания национальной, социокультурной, гендерной идентичности человека.
Одним из «властителей дум» русского общества начала XIX в. был Н.М. Карамзин, чей журнал «Вестник Европы» пользовался невероятной по меркам того времени популярностью - 1200 подписчиков - и включал в себя помимо сообщений о текущей политической жизни в Европе, новинках науки и философии, раздел «Литература и смесь», заметно отличавшийся по сентиментальному стилю изложения от остальных материалов журнала и состоявший, как правило, из переводных нравоучительных романов и повестей. С его помощью Карамзин стремился влиять на нравы и вкусы образованных женщин, проповедовал традиционные добродетели и модели поведения и высмеивал пороки - погоню за роскошью, модами, рассеянную светскую жизнь[1], причем делал это с изяществом и непринужденностью: «Венера секла Амура миртовою лозою. Эта аллегория есть наставление для Автора, который хочет исправить женские слабости»[2].
Уже в первом номере «Вестника Европы» Карамзин обрисовал «портрет милой женщины» и обозначил те качества, которые его составляют. Главной женской добродетелью он вполне в традиционном духе считал скромность, которая является «всегда и везде первым женским достоинством» [3] и к тому же придает женщине особое очарование в глазах мужчины - «нежную таинственность сердечной кротости, эту пленительную, трогательную стыдливость...». На втором месте после скромности стояла религиозность, причем Карамзин сделал характерную ремарку в «духе времени», что набожность должна быть «без суеверия» [4].
Среди качеств «милой женщины» Карамзин называл также «любезность», «нежность» и «чувствительность»[5], которые ранее не входили в традиционный набор женских добродетелей и обязаны своим появлением культуре сентиментализма. Новым элементом в перечне женских достоинств стала и образованность. При этом, чтобы быть положительным качеством для женщины, образованность должна оставаться в умеренных пределах, необходимых для возможности поддержать в свете и в домашнем кругу разговор о литературных новинках, нравственно воспитать детей, и не должна превращаться в ученость, которая не к лицу любезной женщине: «Кто захочет вообразить Граций с пером в руке, закапанных чернилами и погруженных ночью в авторское глубокомыслие? Розовая гирлянда украшает женщину; лавровый венок делает ее старее» [6]. Карамзин на страницах своего журнала недвусмысленно заявлял, что наука, философия, профессиональная литература являются «мужской» сферой деятельности, проникновение в которую женщины вызовет неприятие в обществе подобной дерзости с ее стороны и отпор со стороны мужчин: «они никогда не сравняют с собою Автора-женщины: при нашем [т.е. женском] недостаточном воспитании такое равенство сделалось бы уже превосходством». Женщины, осмелившиеся заниматься не только литературой, но и наукой, как, например, подруга Вольтера маркиза дю Шатле, получали в «Вестнике Европы» отрицательную характеристику: «Не имея от природы ни талантов, ни вкуса <...> она сделалась Геометром, чтобы выйти из круга обыкновенных женщин, странность помогла ей возвыситься»[7].
Не только проникновение женщин в «мужскую» сферу деятельности, но и обладание ими считавшимися маскулинными чертами характера -твердостью, силой воли и владением философией - расценивалось в журнале с иронией [8]. Даже гордость «извинительна» в мужчинах, а в женщинах «несносна». Главная мысль, пронизывающая все нравоучительные повести в «Вестнике Европы», заключалась в прославлении женщины, посвятившей себя семье: «домашняя жизнь <...> есть, по закону Природы, святилище ее достоинств»[9]. Как утверждала одна благоразумная героиня, женщины созданы для того, чтобы служить «утешением» и «наградою» для мужчин, занятых такими важными делами, как война и политика, а потому «истинная героиня есть добродетельная мать и супруга!».
В рассуждениях о браке на страницах «Вестника Европы» интересно сочетание традиционных и новых, модерных, взглядов на него. Так, вполне традиционно звучит мысль о том, что «в супружестве пламенная любовь не есть необходимость.»[10], что для него «надобно выбирать того, чья любовь сходнее с кроткою и милою дружбою» [11], что «благоразумный человек должен с расчетом жениться для благополучия» [12]. Но при этом расчет должен производиться не из материальных соображений, которые кощунственны в браке («мы не покупаем, а любим друг друга»[13], - заявляют герои одной из повестей), а исключительно из душевных качеств будущих супругов. Идеальный брак исключает ревность, которая «граничит с завистью и происходит более от гордости, нежели от нежного чувства» [14] и мыслится как «дружба» супругов, основанная на «совершенной доверенности» их друг к другу и скрепленная «сходством нравов, чувствительности и характера» [15].
Таким образом, на страницах журнала «Вестник Европы» Н.М. Карамзина выстраивался определенный образ «милой женщины» - дворянки, соединявший в себе как традиционные женские добродетели, так и некоторые новые качества - образованность, любезность, чувствительность, наличие хорошего вкуса. Несмотря на эти новые веяния, неизменным оставался традиционный взгляд на предназначение женщины - быть женой и матерью, закреплявший за ней исключительно приватную сферу существования.
[1] Семь женщин, аллегорическая сказка // Вестник Европы, 1802. №4; Дневные записки молодой женщины // BE, 1802. № 24.
[2] Женские парики // BE. 1802. № 1. С .40.
[3] О легкой одежде модных красавиц девятого-надесять века // BE, 1802. № 7. С. 250.
[4] Портрет милой женщины // BE, 1802. № 1. С. 57.
[5] Вольнодумство и набожность // BE, 1802. № 11.
[6] Женщина-автор // BE, 1802. № 21. С. 15, 253.
[7] Маркиза де Шатле // BE, 1802. № 7. С.243.
[8] Линдана и Вальмир // BE, 1802. № 16. С. 267.
[9] О легкой одежде модных красавиц девятого - надесять века // BE, 1802. № 7. С. 250.
[10] Женщина-автор // BE, 1802. № 21. С. 25.
[11] Линдана и Вальмир // BE, 1802. № 17. С. 27.
[12] Необходимость знать первые арифметические правила до женитьбы // BE, 1802. № 22. С. 89.
[13] Свадебный контракт // BE, 1802. № 3. С. 20.
[14] О ревности // BE, 1802. № 19. С. 202.
[15] О славном Гальвани // BE, 1802. № 3. С. 42.
Оригинал