Культура чукчей и практика «превращения» - смены пола м-ж.

[fiona_2013]

Еще с 18-го века и вплоть до начала 20-го столетия, участники научных экспедиций, мореплаватели, представители администрации и исследователи, в своих работах нередко сообщали о шаманах, некого «превращенного пола», населяющих местность Северо-восточной части Сибири, наряду с чукчами, коряками, ительменами, эскимосами, алеутами и другими народами. Сегодня, взяв за основу этнографические материалы чукчей, мы рассмотрим всю теорию института этих «половых превращений».

Изначально под традицией состояния смены пола, которое чукотский народ называл как «мягко-человеческое бытие», подразумевалась ритуальная смена гендерной идентичности и принадлежности к полу, также являющаяся одной из форм призывов шамана. Согласно истории, причиной эдакого гендерного перераспределения становился приказ духа - kel и происходило оно еще в период полового созревания, играя роль отправной точки в процессе развития молодого шамана. Смена пола не была одномоментным актом. Шаманам приходилось достигать конечной цели посредством прохождении ряда поочередных и связанных между собой этапов перехода, в процессе чего достигалась интенсификация «полового превращения» и весь ритуал завершала окончательная смена социального пола и гендера.

Кстати, как говорят некоторые данные, предшественником «превращения» или перевоплощения в женщину, как правило, является «инициационная болезнь», протекающая в острейшей форме и не поддающаяся лечению. Такой болезнью могла быть оспа, малярия, рак, туберкулез и т.д. В таком случае, пребывая в полудреме, больной видел духов, сообщающих ему о возможности поправки после смены пола м ж.


В.Г. Богоразовым было выделено четыре основные стадии, полностью соответствующие описаниям смены пола в книге Калинникова:

• смена прически шамана
• смена его нарядов
• смена поведения, привычек, черт характера и других личностных особенностей
• полное превращение, которое заканчивалось обретением супруги/супруга пол которого идентичен биологическому

«Превращение пола» не являлось поголовной тенденцией, скорее наоборот, ведь среди 3-х тысяч чукчей, было обнаружено лишь 5 «превращенных». Кстати говоря, осуществить смену пола имели право не только мужчины, но и женщины, хотя среди первых, «превращенных» определенное большинство. Скорее всего, причина этой закономерности заключается в беременности и родах, что, как считал чукотский народ, отбирает у шамана его силу, тогда как «превращенный» должен быть искусным специалистом. Для достижения вершин мастерства шамана в камланиях, «мужеподобным» предлагалось отказаться от своей природы и, соответственно, будущего рождения ребенка. По всей видимости, и общество, и сама женщина видели в этом нежелательное действие. В.Г. Богоразовым была упомянута одна «превращенная», имеющая детей, но она никоим образом не была охарактеризована, как шаманка. К сожалению, количество данных о «мужеподобных», т.е. «превращенных» шаманках, крайне скудно. В большинстве случаев, эти данные ограничены лишь описанием самого факта «превращения», без подробных описаний.

В качестве завершения общей характеристики «превращенных», следует подчеркнуть тот факт, что социальные, общественные нормы, которые предусматривали поведение шаманов и их социальный статус, могли быть нарушены с учетом особенностей конкретного индивидуума и его характера. Так, к примеру, известны некоторые «превращенные» шаманы, не обладающие мощными талантами. Вероятно, отнюдь не каждый шаман, который получил призыв духа, был наделен определенными способностями и дарами, позволяющими ему в будущем стать перспективным и выдающимся шаманом. В конце концов, не зря исследователи отмечали творческую составляющую обрядов этих шаманов.

Вариации поведения «превращенного» касались даже столь жесткой и строгой области, как процесс изменения внешности. Говоря иначе, степень феминизации или маскулинизации шамана вполне могла варьировать. Однако, подобные случайные и, достаточное редкие отклонения, ни в коем случае не отрицают установленного стереотипа, а лишь лишний раз подтверждают его правомерность. Ведь всем нам известно, что «полного торжества нормы достичь невозможно, ибо в таком случае понятие нормы теряет свой смысл».

Этнографическая литература вообще довольно часто обсуждает трансвестизм и бисексуальность шаманства, однако исследователи в вопросе интерпретаций этих явлений не достигли согласия. Например, Л. Я. Штернбергом, соответственно его собственной теории половых избранничеств шаманизма, акцент был расставлен на сексуальной связи между «превращенным» и его духом. Богоразд в свою очередь приравнивал трансвестизм и бисексуальности к куваде, а сам факт «превращения пола» чукотского народа считал отголоском шаманства, который существовал еще на ранних этапах развития этой культуры в условиях преобладания женского элемента. Т.е., как говорила Е.П. Батьянова, «превращение» мужчины-шамана в женщину посредством изменения одежды, прически и т.д., «косвенно подтверждало гипотезу, касающуюся того, что именно женщины были «первооткрывательницами» шаманизма».


Зелениным и Токаревым была усмотрена историческая связь рода и шаманизма. Ученые предполагали, что шаманизм возникал в условиях матриархата, в конкретной форме женского шаманизма, «превращение» же пола в свою очередь, включая и стремление мужчины подражать женщине - всего лишь пережиток данной первоначальной эпохи шаманства.

Немало исследователей уделяли пристальное внимание важности тех процессов, которые происходили в глубинных областях психики человека для того, чтобы понятии природу соотношений гомосексуальности, бисексуальности и трансвестизма, присущих шаманству.

Проведя глубокий анализ среднеазиатского и сибирского материалов, Басилов пришел к заключению, что «перевоплощение в женщину уподобляло молодого шамана духам-помощникам, которые имели женский пол. В результате всего этого, процесс воображаемого общения шамана и духов значительно упрощался».

На ранних этапах исследований, М. Элиаде также склонялся к версии, что «символические и ритуальные перевоплощения в женщину, объяснялись идеологией, уходящей корнями к эпохе царствования матриархата». С течением же времени, взгляды господина Элиаде подверглись эволюции. Вообще, молодой Элиаде изначально не связывал свою версию с приоритетом женского пола в древнем шаманстве, а всего лишь указывал на очевидное присутствие оттенков женской магии в этих практиках.

Спустя годы, Элиаде обратил свое внимание на андрогинность природы трансвестизма, бисексуальности и гомосексуализма, которая символизировала единство магических и религиозных сил, что принадлежали обоим полам. В целом, ученым были рассмотрены практики «полового превращения» в шаманстве, как олицетворение объединения абсолютных противоположностей.

Версия о приобретении андрогинных черт, посредством освоения «превращенным» основных признаков противоположного его физиологии пола, может являться весьма плодотворной для более глубокого понимания данного явления. Чукотский народ ярко демонстрирует разумность данной теории: «Превращенный» мужчина шаман, переставал являться мужчиной, но параллельно этому, не мог являться и полноценной истинной женщиной.


Учитывая данную связь, весьма любопытно проанализировать и положение «превращенных» мужчин в семейном кругу. Очевидно, что он имеет принципиальные отличия от статуса «настоящих» женщин, который наглядно отражают чукотские пословицы: «Если ты женщина, молчи!» или «Если ты женщина, гложи кость!». Между тем, факта полного порабощения представителями мужского пола в семье женщины, у чукотского народа выявлено не было. Женщины не были используемыми и бесправными существами. Совсем наоборот, они пользовались некоторой свободой и имели право отстаивать собственные интересы. Но, все же, решающим голосом в семье обладал муж или отец, а не женщины.

Статус «превращенных» имел радикальные отличия от статуса обычных женщин. Мнение «превращенного», то есть совершившего перевоплощение в женщину, являлось главным в решении бытовых вопросов. Однако, главенство «превращенного» шамана не имело ничего общего с преимуществами положения биологических мужчин. Если обычному мужчине все-таки нужно было прислушиваться к мнению других членов семьи, включая женщин, то «мягкий мужчина» и его решения не должны были обсуждаться. Их необходимо было исполнять, причем неукоснительно.

Следует подчеркнуть, что осознание гендерной идентичности и принадлежности к полу, формируется еще в раннем детстве, являясь неким подтверждением ряда социальных, а также биологических факторов. По сути, формирование данной идентификации: гендерной или половой, является необратимым процессом, поэтому между женщинами и «мягкими мужчинами» никогда нельзя поставить знак равенства, ибо последние всего лишь уподобляются феминности.


Воспользовавшись терминологией, и всей концепцией, которую предложил Тэрнер, можно заявить, что чукотские шаманы, осуществившие смену пола м  ж, скорее всего, являются лиминальными (пороговыми) людьми. Для лиминальности характерна двойственность. «Лиминальное существо ни тут, ни там, ни это, ни то: оно находится в промежутке между некоторыми положениями, которые предписывают и распределяют закон, обычаи, условности, церемониалы».

Итак, насколько мы поняли двуполость и представляется лиминальным свойством. Т.е. именно отсутствие определенной и стойкой половой полярности или гендерной идентичности отражает собой недифференцированный характер свойства лиминальности. Также Тэрнером было подчеркнуто и поведение пороговой личности, как, в большинстве случаев «пассивное» и «униженное», выражающееся в покорности и абсолютной покорности.

Это подтверждает то, что можно прочитать в источниках, сообщающих о «превращенных шаманах» в народах Северо-Восточной части Сибири. К примеру: « «превращенных» коряки признают за бесчестных, употребляя их имя, как бранное» (С.П. Крашенников). Штабс-капитан Калинников в свою очередь был вынужден в течение трех дней проживать в яранге «превращенного» шамана. Как говорит Калинников, за глаза «женоподобного мужчину» высмеивали, а сам он отличался застенчивостью и особой робостью. Богораз также говорил о том, что положение «превращенных» привлекает к себе массу сплетен и насмешек.

При всем этом, «мягкие мужчины» являют собой предельно скромных людей и ведут себя, как правило, покорно, робко и смиренно.


Например, один из мужчин-шаманов, осуществивших смену пола м ж, являлся настолько застенчивым, что нескромные вопросы исследователей заставляли «его щеки покрываться густым румянцем, как у молодой шестнадцатилетней красавицы, которую поставили в неловкое положение». Некоторые «мягкие люди» после перевоплощения в женщину и вовсе стараются избегать подобных встреч, чтобы не отвечать на вопросы.

Удивительно, насколько гармонично сочетается уязвимый статус «превращенных шаманов» и их высокое социальное господство в сакральных сферах: эти шаманы обладали особым могуществом. Богоразом было отмечено, что чукчи, осуществившие смену пола м ж, были весьма «искусны с точки зрения всех видов шаманизма, в том числе и чревовещания». Также подчеркивается и тот факт, что «туземцы опасаются «превращенных» больше чем традиционных шаманов».

Господин Гондатти тем временем подмечал, что:

«Чукчи уважают, а точнее боятся эрккаляольтэ (мужчин в женской одежде, исполняющих в большинстве своем конкретно женские обязанности) потому как считают, что они способны принести человеку смертельную болезнь, лишить его промысла и причинить массу неприятностей».

Работа же Крашенников говорит:

«Жупаны были признаны камчадалами за величайших волхвов, поэтому никто не противоречил их повелениям, а возвращаясь с промыслов, каждый охотник считал своим долгом отдать «превращенному» лучшего зверя».

Сочетание уязвимости и могущества «превращенного шамана» нашло свое отражение и в одной народной сказке чукчей, где рассказывалось, как «мягкий человек» помогал семье собрать стадо оленей.

«Наблюдавшая за ним жена брата, бросила с очевидной насмешкой: «Кажется, от этого мужчины в женской одежде не стоит ждать большой пользы». «Превращенный» обиделся и направился на земли коряков, победив большинство из них и захватив их стада. Вернувшись в родное стойбище, он сказал родственникам: «Теперь вы убедились в том, что мог бы добыть мужчина в женской одежде для вас»».

Данные состояния, согласно которым, физически неполноценные или социально униженные люди наделяются сверхъестественными возможностями магико-религиозной сферы, были названы Тэрнером, как «ритуальная сила слабых» или «власть слабых». Множество примеров, особенно из африканских материалов, наглядно демонстрируют тот факт, что зачастую низкий или маргинальный социальный статус человека сочетается с его исключительной ролью в сфере мистики и сакрального. Вместе с тем, общество боится лиминальности, считая двуполых существ «опасными, зловещими или оскверняющими».


Стоит еще раз отметить, что все описанные выше свойства, наряду с сакральностью, постоянной связью с потусторонними силами, ритуальной властью, смиренностью, пассивностью, униженностью, маргинальностью, сведением к минимуму всех половых различий - являют собой главные отличительные признаки лиминальных существ.

Сам термин «лиминальность» был использован впервые А. ван Геннепом с целью обозначить одну из фаз обрядов отдельного этапа перехода, согласно которому, человек лишался своего предыдущего социального статуса и пребывал в промежуточном состоянии перед тем, как найти новое место в обществе. В свою очередь Тэрнером было показано, что параллельно развитию общества, лиминальное состояние, изначально являющееся переходным и временным, начинает влиять на формирование общественной культуры и определять особенности ее характера. Т.е. происходит процесс «институционализации лиминальности».

Итак, стремлением к андрогинности и последующему обретению состояния лиминальности, можно назвать если не ключевым, то стопроцентно важным этапом функционирования изучаемой традиции. Объединив в себе характеры и признаки обоих полов, человек приравнивает две противоположности в себе и обретает могущество и целостность. Следовательно, смена пола м ж в шаманизме является в первую очередь не уподоблением противоположному полу, гендеру или духу, а стремлением именно к двуполости, как состоянию высшего совершенства, которое выводит человека к «границе» и позволяет обрести сакральные сверхвозможности.

«Превращение» или смена пола м ж имело собственное предназначение в социальной структуре чукотского народа, т.е. было наделено отдельной функциональной направленностью. «Превращение пола» было некой точкой соприкосновения мужских и женских начал, тем самым актуализируя барьер, имеющийся между полами.

Утрата человеком некоторых качеств, черт характера или поведения, привычек, внешности и т.д. с последующим обретением новых, бинарных первоначальной позиции, в процессе «превращения» или перевоплощения в женщину, играла знаковую роль. Именно эти изменения, характерные для процесса «превращения» в очередной раз подтверждали гендерные стереотипы, принятые в обществе и подтверждали рамки «мужского» и «женского». Так, процессу феминизации сопутствовала не только смена внешности, но и принятие сугубо женских стереотипных манер и черт характера. «Превращенный» после смены пола м ж сплетничал и судачил, возился с детьми, усваивал типичное женское произношение, находил мужа, слабел и терял мужскую силу, выносливость, ловкость, бесстрашие и воинствующий дух.


Мужчина, осуществивший перевоплощение в женщину увлекался выполнение женских хозяйственных и бытовых функций. Ему необходимо было бросить «ружье, копье, аркан и гарпун», вместо этого взяв в руки «иголку и скребок для шкуры». Как мы видим, имела место быть полная переориентировка людей на женскую жизнедеятельность. Они выполняли всю работу по дому, а также брали на себя воспитание ребенка. Следовательно, использование набора феминных признаков, то есть представлений о женской природе обыденным сознанием было неразрывной часть «превращения».

Следует опять же отметить, что все это является не реально существовавшей гендерной дифференциацией чукотского народа, а лишь идеальной моделью, которая выражает представления аборигена о том, как следует распределять социальные гендерные роли относительно полов. Любопытно то, что Литке, встретивший «мягкого мужчину» отмечал особую опрятность и тщательность уборки последнего. По всей видимости, мужчина, осуществивший превращение в женщину, был вынужден предельно внимательно следить за своими феминными признаками и максимально подчеркивать их. Это же стремление характерно сегодня для трансгендеров, транссексуальных девушек и парней трансвеститов. Т.е. «мягкий мужчина», как и кроссдрессер - мужчина, одевающийся как женщина в настоящее время, должен был гораздо более соответствовать женским гендерным стереотипам, чем биологические женщины.

Кстати о гендерных стереотипах чукотского народа. Быт этих людей характеризовался рельефной выраженностью гендерной идентичности и принадлежности к полу. Мужчины отличались от женщин одеждой, украшением, прической, используемым средством передвижения, поведением, хозяйственными обязанностями и даже произношением. Подобные гендерные различия находили отражение и в характерах. Так, мужчина должен был быть войном, бесстрашным, отважным и сильным. Женскими добродетелями были забота, трудолюбие, отзывчивость и скромность. Демонстрирование же возможности объединить «мужское» и «женское» со стороны «превращенных» лишь в очередной раз подчеркивало причастность к сакральному.

Другим важным аспектом традиции смены пола м ж или «превращением», который позволяет поместить данную традицию в контекст всей культуры чукчей, неразрывно связан с характерными особенностями шаманства, присущими народу Северо-Восточной части Сибири. Как известно, шаманство не требовало ярко выраженного таланта, ведь войти в контакт с духами и стать причастными к трансцендентному с помощью различных шаманских техник, мог практически каждый. Как говорил Богоразов, «почти каждый четвертый чукча претендовал на шаманизм», «все взрослые чукчи развлекались зимними вечерами игрой на бубне и песнопением». «Превращенные» же обладали в таком случае особым значением для чукчей.


Как говорилось выше, человек, осуществивший смену пола м ж, обладал особой искусностью и могуществом. Естественно, что в подобных специалистах, в условиях наличия огромного множества подражателей шаманам, чукчи крайне нуждались. Осознание наличия настоящего шамана в общества, который поможет в критической ситуации и уверенность в его силах было важным фактором. Ярко отражает эту теорию заявление К. Леви-Стросса, который сравнил шаманскую медицину с процессом психоанализа. Он говорил, что Квесиленд «не потому получил признание, как великий колдун, что успешно лечил пациентов, а лечил их потому, что был великим колдуном».

Однако выделиться в толпе многочисленных «шаманов» также умеющих играть на бубне, танцевать, петь, поедать мухоморы и погружаться в транс, шаману было не просто. Техники, открывающие перед человеком врата в мир сакрального, были известны каждому чукче, а табуирование в отношении их применения на практике не существовало. «Превращение» или смена пола м ж, в данном случае являлось возможностью возвыситься над остальными и заявить о себе как о высококлассном специалисте.

В заключении хочется отметить, что «мягко-человеческое бытие», а в частности интерпретация его анализа, позволяет увидеть, как культуру чукотского народа с точки зрения гендерной идентичности, так и взаимосвязь отдельных ее компонентов, которые относятся к социальному или мировоззренческому уровням. Смена пола м ж (социального) являлась длительным процессом, маркирующим переход людей от одного состояния к другому, обретения ими нового социального статуса.

Источник