Ленком. Вишнёвый сад.
Пляски на костях. Даже не на костях, - на смертном одре. И пляшут не только молодые, остающиеся жить, но и обречённые, заживо гниющие. Судорожно, как марионетки на надорванных нитках.
Умирает целый мир. Мир скорее иллюзорный, нежели реальный. В нём живут жили люди, не знающие счёта деньгам, неспособные к труду как физическому, так и интеллектуальному, в общем-то никому, даже самим себе, не нужные, но такие красивые, изящные, хрупкие... и никому, решительно никому не нужные. Склонный драматизировать Леонид Андреевич (Александр Збруев), человек восьмидесятых. Восторженная Аня (Анна Зайкова) с пышным бантом в волосах. Чопорная Варя (Наталья Омельченко), безнадёжно влюблённая. Экзальтированная Любовь Андреевна (Александра Захарова), плачущая даже тогда, когда смеётся. Слуги, совсем отвыкшие, скорее даже никогда не привыкавшие служить, порой неотличимые от потрёпанных господ. По-собачьи жалобный Фирс, так и оставшийся крепостным, потому что зачем она, эта свобода, на которую смотреть страшно.
На смену им, обречённым, приходят толстобрюхий Симеонов-Пищик (Сергей Степанченко) и деловитый Лопахин (Антон Шагин). Пышущий юностью и красотой Ермолай Алексеевич перверсивно влюблён в стареющую Раневскую. Он смотрит на неё голодными глазами и горячо убеждает снести дом, вырубить сад, сдавать дачные участки, спастись с тонущего корабля, примириться с реальностью. Она не услышит. Дом будет снесён, сад будет вырублен, но уже потом, после торгов, когда произойдёт неизбежная метаморфоза и поэтический вишнёвый сад с лёгкой руки Ермолая Алексеевича превратится в обыкновенный, тошнотворно прозаический вишневый.
Музыка. Заунывная, щемяще-тоскливая скрипка. Но грянет еврейский оркестр и Шарлотта Ивановна (Анна Якунина) будет отплясывать кан-кан на бильярдном столе. Безобразно, безвкусно, отчаянно.
Где комедия? Нет комедии. История рассказана со злым надрывом.
Стены покинутого, обречённого на снос дома медленно съезжаются, словно внутри - вакуум, но нет, внутри человек, забытый в спешке, как вышедшее из моды пальто, Фирс (Юрий Колычев). И стены сомкнутся и упадут с оглушительным грохотом, погребая под собой последнего обитателя этого ушедшего в небытие мира. Но сколько в нём таких домов. И сколько Фирсов будет раздавлено руинами.