Старики - это здорово
#методТПП, #упругостьТПП
Совсем недавно, общаясь с несколькими пожилыми сразу, я столкнулась с насыщенными проявлениями старости. Недовольство, опущенные плечи и уголки рта, вздернутые брови, эмоциональная ригидность и застревание. За всеми этими проявлениями прятались усталость, беспомощность, обреченность и просто телесное недомогание. У одной женщины болело между лопатками и было очень удрученное, мрачное настроение, у мужчины болела рука и чувствовалась задержка дыхания, у другой женщины болела голова. И каждому я предложила поработать методом процессуально-соматической психотерапии с телесным симптомом. была уверена, что хуже я не сделаю, навредить этим методом невозможно, а вот облегчить состояние - запросто. но я не думала, что изменения будут настолько стремительными и кардинальными, по крайней мере, у двоих наступили значительные изменения, а у третьей изменился настрой и душевное состояние.
1. У Захара болела рука, болела давно и как-то безнадежно. И весь его облик говорил об усталости и тревожности. Тревожности, что ничего не вернешь и не исправишь, безнадежности, что время не повернешь вспять, не станешь снова сильным, всемогущим и одновременно таким же понимающим, как сейчас. Тревожные испуганные глаза, готовые заплакать. Он долго говорил о том, что по-другому хотел бы воспитывать детей и строить отношения с женой, что никогда так и не научился быть смелым. Что хотел бы, чтобы вся семья была вместе, что ему трудно переносить свою немощь и немощь жены, что его пугает нестабильность в стране. И потом показал на руку, она двигалась, но как-то скованно, сильно ограниченно, он не мог причесать волосы и положить руку на затылок, а также не мог завести руку за спину. В плече он чувствовал холод и скованность. Я предложила поддержку, он согласился, я положила руку на плечо. И он сразу почувствовал тепло, струящееся сверху вниз от плеча к локтю, мы долго отслеживали ощущения, потом он как-то вдруг устроился поудобнее, его лицо стало расслабляться, глаза повеселели, и он заметил, что тепло пошло в пальцы рук. И при этом и пальцы ног стали теплее и живее. Я все еще держала его плечо. И мне это было приятно. В его согласии на поддержку было столько доверия и лёгкости, какой-то детской расслабленности, стариковской осторожности и, одновременно, зрело бережности к контакту. Помогать ему было легко и приятно. Он закрыл глаза и стал погружаться в чувствование оживания тела. Вот легкая боль пришла в плечо, стало легче дыхание, спина стала расслабляться и расправляться, освободился затылок и спина стала ровнее. Дальше он стал проверять руку, ее движения. И был сильно удивлен, даже недоумевал: «Как так, так давно болит рука, и вдруг за какие-то полчаса разговоров и прикосновений она стала двигаться». Он трогал рукой волосы, поправлял их, заводил руку за лопатку и радовался. Потом мы еще поработали с ощущениями в плече, я уже давно отпустила его руку, из правого плеча боль ушла в левое, мы немного понаблюдали еще за ощущениями, и н сказал: «Всё, мне достаточно». Мы еще поговорили, на что похожа эта боль. Как будто сдержан удар, который так и не был сделан, невыпущенная злость, негодование, ярость. Но на что и на кого, непонятно. Он так и не сказал, что пришла усталость, видимо, признаться в усталости ему было гораздо труднее, чем в том, что рука болит. В первую очередь признаться было трудно себе. Но я не стала настаивать, и так эта работа и изменения были очень сильны для его восприятия. Мы закончили. Тревога ушла с его лица, осталась только усталость и спокойствие.
2. Дина. Она была весела, но как-то не очень неестественно, выученно, брови подняты вверх, на лбу закрепилась глубокая мимическая морщина, которая говорила: «Я умею держать лицо». Время от времени лицо морщилось как от какого-то то ли недомогания, то ли недовольства, вся она как будто ускользала от контакта, держалась на дистанции, только жаловалась на боль в верхней части головы, крепко держась всей левой ладонью. Я предложила ощущать эту боль, описать, какие именно телесные ощущения чувствуются в этой части головы. Довольно быстро пришло понимание, что это легкие покалывания, как будто тысячи иголочек одновременно то тут, то там покалывают в голову. Она продолжала держать ладонь на голове, и я предложила поднять руку чуть-чуть над головой, это облегчило ощущения, и покалывания будто пошли вверх. Это была уже не боль, а как будто блуждающая энергия, то тут, то там дающая о себе знать. Дина стала с удивлением вспоминать - надо же, вот раньше была боль в висках, и в затылке, а сейчас - только вверху. Рука устала, она попробовала сменить руку, но от приближения правой руки пришла острая боль, это напугало ее, она опустила руку и просто сидела и уже без рук чувствовала покалывания и как будто подъем ощущений вверх, они были уже не в голове, а над ней. Незаметно ее лицо стало немного расслабляться от удивления и размышлений. И хоть морщины, конечно же не исчезли, но весь облик стал мягче, осанка крепче, а веселье стало более искренним. В какой-то момент даже стало заметно, что никто уже не держит лицо, оно держится само без боли и гримас. Боль и покалывания в верхней части головы постепенно сменились легким жжением и разливающимся от центра в бока теплом. На этом Дина остановилась.
3. Ксения жаловалась на боль в спине и с мрачной усталостью и обидой на родных смотрела на жизнь. Она долго устраивалась в кресле поудобнее, подкладывая подушки и меняя положение. В конце концов села удобно, успокоилась и на мой вопрос: «я вижу, что ты долго устраивалась удобно, какие ощущения говорят тебе о том, что тебе комфортно?» зависла, раздумывая, прислушиваясь к себе, как будто первый раз в жизни отмечая про себя, какие же ощущения на самом деле говорят ей об удобстве, затем сказала, показав на: «бедра, там тепло». Потом она с интересом наблюдала за ощущениями тела, вдруг колени потяжелели и стали все больше и больше тяжелыми, после чего пришла боль в паховую область, и она сказала, что в нее как будто воткнули кол. Я уточнила, где она чувствует этот кол, и она подтвердила мою догадку - в половых органах, в глубине. Все это время, несмотря на удобства и устройство, она сидела напряженная и смотрела только перед собой. Я спросила у нее, были ли у нее какие-нибудь неприятные события, связанные с сексуальной сферой. Она сказала, что никакого насилия и домогательств никогда не было. Тогда я спросила мягче, было ли в ее сексуальной жизни что-то неприятное, может быть она делала что-то неприятное для себя или ее принуждали к чему-то или же она просто испытывала неприятные ощущения. Она сделала паузу, как будто пробуя на вкус услышанное и вдруг захохотала громко, весело во весь голос, хохотала останавливаясь и вновь возвращаясь к смеху. Она смеялась, будто что-то вспомнила и радовалась этому воспоминанию. В этот момент вся хмарь и недовольство ушли с ее лица, и она глубже погрузилась в ощущения и внутренние процессы. Было заметно, что она вспомнила что-то важное, ключевое и ресурсное для себя, но не стала делиться этим со мной, сохранив свою тайну. После этого воспоминания стало доступным событие детства, она попала в аварию, после которой не вставала месяц с постели. Она сказала, что больше не сердиться на тетку, которая выпроводила выпивших мужчин поздно вечером в дорогу. Вместе с этим воспоминанием пришли боль и тепло в бедро, постепенно они стали спускаться вниз, через колено в ступню, пока совсем не ушли. Следом пришло выпрямление позвоночника и в голову пришло головокружение и какое-то кручение, как будто из тела что-то выходит, тошнота, следом кашель, потом снова головокружение и следом тепло в ноги, и снова кашель. Такой цикл прошел еще раза два, после чего через голову от бедра через грудину поднялось ощущение деревянного столба, а потом он стал выходить через голову как столб тумана, был снова кашель и головокружение. И потом она как будто завершила процесс и успокоилась, заметно повеселевшая и одновременно успокоившаяся. К ней пришел интерес к жизни, она вспомнила, что накануне ее внук спросил: «Бабуля, ты когда-нибудь улыбаешься?», она рассмеялась еще раз и сказала, что готова идти дальше по своим делам.
Честно сказать, удивлена, насколько эффективна и деликатна может быть процессуально-соматическая работа с пожилыми людьми. Мне казалось, они ригидны и неподвижны, а все оказалось наоборот. Их симптомы как будто поднимаются на поверхность, говоря специалистам: «Вот мы, мы готовы, мы можем быстро измениться, если нас вовремя заметить». Надеюсь, что мне еще удастся поработать с пожилыми людьми.