(no subject)
Нет, всё-таки не зря я недавно вспоминал про то, как пришел в газету «Рост». Так восстановилась точная дата знакомства с моим замечательным другом Сашкой Варшал, которая тоже училась в школе юнкоров. Нашего первого знакомства: второе состоялось на нашем зачислении в ряды ифмиповских филологов, которые Саша через некоторое время покинула ради энгэушной медбиологии.
По-моему, здорово, что можно вот так восстановить точную дату знакомства (например, когда именно осенью 1998 года я познакомился с Олежиком, третьим из «святой троицы нас» и автором этой вот фотографии, мы с ним полтора года назад так и не вспомнили) и лишний раз сказать Сашке о моей к ней любви.
В прошлом году она написала по моей просьбе несколько хороших текстов для «Студенческого города», и лучшим из них (да и вообще одним из лучших в нашей газете за прошлый год) я считаю вышедший в четырнадцатом номере трогательный гонзо-очерк «Вятские хроники», написанный в моем любимом жанре «рассказ о ДРУГОМ городе». Иллюстрацию для него нам любезно предоставил кировский фотограф Леонид Макаров, найденный мною на бесценном «Фликре»; вы сможете увидеть его фотографию, как и сам материал, если заглянете под кат.
Сегодня мне хочется, чтобы все читатели моего журнала прочитали этот текст и почувствовали себя в осеннем Кирове. Спасибо тебе большое, Саша Варшал, в том числе и за эту возможность. Люблю тебя, дорогой друг.
Вятские хроники
На четвертом Международном конгрессе «Молодое поколение XXI века: актуальные проблемы социально-психического здоровья», проходившем в Кирове с 22 по 24 сентября, психологи, психиатры и социальные педагоги обсуждали современные методики воспитательной и реабилитационной работы. Наш специальный корреспондент, участвуя в кировском конгрессе, пыталась ощутить на себе влияние чужого города на социальное и психическое здоровье молодежи.
За три часа до Кирова место напротив меня занимает социально и психически здоровый кировчанин. Мне определенно повезло: прежде чем посадить на вокзале на нужный гостье города троллейбус, он расскажет о местах, которые надо обязательно посетить. Первое позитивное впечатление от города и жителей складывается, таким образом, уже в поезде.
Первые три конгресса состоялись в Москве, Минске и Казани, а в Кирове мероприятие такого статуса проходит впервые. Видимо, поэтому открытие в областной филармонии начинается с фильма о городе. Оказывается, Киров-Вятка имеет еще одно историческое название - Хлынов. Городу 635 лет, в нем 18 вузов и ссузов, развиты спорт, промышленность и народные промыслы, чтят ветеранов. К середине просмотра я уже влюблена в Киров и незаметно пускаю слезу. Сентиментальность акклиматизации? Возможно. Я сижу посередине самого последнего ряда под балконом. Целоваться положительно не с кем.
После фильма правнучка писателя Гайдара, заместитель губернатора Белых, толкает речь о непостижимости настоящего исторического момента и его довольно губительном воздействии на юные поколения. Она и сама очень молода. Затем у конгрессменов начинаются первые доклады, а у меня - острый приступ клаустрофобии. Ничего не поделаешь, приходится уходить. Прогулка по улочкам Кирова - отличное спасение.
Старые улочки кокетливо уходят то вверх, то значительно вниз, и заманивают вглубь своих кварталов и дворов. В центре города дома в основном двух- и трехэтажные, а дворы сплошь несквозные. Можно сказать, что Киров - город заборов и оград. Дисциплинирует ли этот факт молодежь? Распаляет ли граффитчиков? Не знаю, но меня один раз он чуть не доводит до отчаяния, когда я, топографический гений, пытаюсь срезать по дворам.
По вечерам обещаны интересные лекции в Кировской государственной медицинской академии. Один из ее корпусов оказывается кирпичной большой девятиэтажкой с четырьмя лифтами. «Ого! Должно быть, отличные кадры кует этот вуз» - невольно и непрофессионально думаю я. Хотя бытие, конечно, определяет сознание только в некоторой степени. Научные доклады кировчан, кстати, нравятся мне больше остальных. Обстоятельны, полновесны, гуманистичны. Предвзятость влюбленного? Возможно.
Люди в Кирове очень добры и ласковы со мной. Может быть, оттого что я сама стараюсь быть крайне вежливой и любезной. На конгрессе психического и социального здоровья-то. У кировчан особый милый говор. Женщина в столовой горадминистрации спрашивает с нарастающей интонацией: «Доча, гречу будешь?» - ну как тут не согласиться? Во мне просыпается голод общения. Чувствую, что к последнему дню он усилится настолько, что начну задавать вопросы докладчикам. Болтаю со всеми, с кем можно - кондукторами, продавцами, коллегами. Ищу книжные магазины. Книжных намного меньше, чем в центре Новосибирска, но тем интереснее их находить.
Кругом очень много кареглазых людей, значительно больше, чем у нас, и круглолицых тоже заметно больше. Может, кировчане просто лучше питаются, раз такие отзывчивые и живые? Еще они с каким-то участием и интересом смотрят друг на друга. Мне кажется, это какой-то не поддающийся научному осмыслению фактор защиты психического здоровья детей, подростков и гостей города: я не чувствую себя в Кирове чужаком.
И лишь в один вечер мне становится тоскливо и одиноко. Я иду в центр по градиенту концентрации той самой молодежи, которой посвящен наш конгресс, и выхожу на площадь перед драматическим театром и политехническим университетом. Это такое же место тусовки молодых кировчан, как у нас перед оперным. Молодежь оказывается что надо - настоящая, жизнерадостная, современная. Парни и девушки, велики и ролики, йо-йо и рюкзаки, клетчатые толстовки и полосатые шарфики. Здесь я окончательно понимаю, что Киров - отличный город.
Останавливаюсь возле памятника Ленину и подсматриваю за группой подростков. Пять мальчиков и две девочки репетируют офигительный верхний брейк под ритмичную музыку. Серый магнитофон стоит на мраморном пьедестале Владимира Ильича. Настроение ползет вверх. Киров спасает меня.
Я много всего оставила в этом городе: не только кучу монеток, старательно и суеверно раскиданных мною с балкона, но и счет за гостиницу, командировочное удостоверение, вкуснющий местный майонез и даже пальто, купленное перед поездкой. И представляете, мне все вернули! Осталось дождаться, когда сбудется примета.
