(no subject)
надо поднимать пост повыше, чтоб всем видно было
http://svetlana75.livejournal.com/345849.html
Знаете, как-то все вот у нас здесь через жопу. Ужасно через жопу, страшно. Сейчас европейскую и американскую социальную рекламу посмотреть - борьба с насилием в семьях (даже вербальным), педофилией, всяким таким. У нас пока для простоты считается, что ничего этого просто нет, как некогда секса не было. С сексом у нас тоже все через жопу, простите за каламбур, ну да об этом уже много разговоров было. У нас много других очень страшных проблем, с которыми там все гораздо лучше.
Иногда кажется, что наука - штука интернациональная, и не собрать ли чемоданы, и не поехать ли отсюда нах. Делать науку там, зарабатывать этим деньги, вечером заниматься любимыми делами и любимыми людьми. Но все-таки есть в этом кое-что нечестное, в интернациональности. Ее пока все же нет. Мы пока очень разные, и географическая изоляция у нас вполне себе на месте. А вместе с изоляцией у нас есть и чертовски ценные вещи, элементы культуры, национального характера и т.п. Наша субкультура какая-то особо болезненно-невротическая. Может быть, мы просто не можем по-другому жить? Может, стань мы каким-то чудом полноценным кусочком Европы, мы потеряли бы что-то очень ценное, что пока не стало интернациональным?
И не пошло ли куда подальше эту ценное, если из-за своей хваленой невротичности (типа мы такие такие особенные русские, такой национальный характер, что уссаться можно) мы так ужасно мучаем друг друга? Может ли у нас быть другое правительство в принципе? (Я подозреваю, что оно по определению не бывает хорошим, но ведь бывает не настолько плохим.) Как долго Универ останется заповедником?
У меня, знаете, мечта есть, чтобы Универ стал летающим городом, как Лапута и вынес бы всех козлов мегаоружием. Без привязки к какой-либо стране. И чтобы там все обнимались и целовались просто так, потому что рады друг друга видеть еще больше, чем сейчас. И чтобы там по коридорам бегали дети. Любимые и общие. Гораздо больше, чем сейчас.
http://svetlana75.livejournal.com/345849.html
Знаете, как-то все вот у нас здесь через жопу. Ужасно через жопу, страшно. Сейчас европейскую и американскую социальную рекламу посмотреть - борьба с насилием в семьях (даже вербальным), педофилией, всяким таким. У нас пока для простоты считается, что ничего этого просто нет, как некогда секса не было. С сексом у нас тоже все через жопу, простите за каламбур, ну да об этом уже много разговоров было. У нас много других очень страшных проблем, с которыми там все гораздо лучше.
Иногда кажется, что наука - штука интернациональная, и не собрать ли чемоданы, и не поехать ли отсюда нах. Делать науку там, зарабатывать этим деньги, вечером заниматься любимыми делами и любимыми людьми. Но все-таки есть в этом кое-что нечестное, в интернациональности. Ее пока все же нет. Мы пока очень разные, и географическая изоляция у нас вполне себе на месте. А вместе с изоляцией у нас есть и чертовски ценные вещи, элементы культуры, национального характера и т.п. Наша субкультура какая-то особо болезненно-невротическая. Может быть, мы просто не можем по-другому жить? Может, стань мы каким-то чудом полноценным кусочком Европы, мы потеряли бы что-то очень ценное, что пока не стало интернациональным?
И не пошло ли куда подальше эту ценное, если из-за своей хваленой невротичности (типа мы такие такие особенные русские, такой национальный характер, что уссаться можно) мы так ужасно мучаем друг друга? Может ли у нас быть другое правительство в принципе? (Я подозреваю, что оно по определению не бывает хорошим, но ведь бывает не настолько плохим.) Как долго Универ останется заповедником?
У меня, знаете, мечта есть, чтобы Универ стал летающим городом, как Лапута и вынес бы всех козлов мегаоружием. Без привязки к какой-либо стране. И чтобы там все обнимались и целовались просто так, потому что рады друг друга видеть еще больше, чем сейчас. И чтобы там по коридорам бегали дети. Любимые и общие. Гораздо больше, чем сейчас.