(no subject)
"Перед боем всегда стремно и ссыкотно. Я не знаю никого, кому перед боем не было бы страшно. За исключением, пожалуй, тех, кого называют "человек-война". Но это уже другая, отдельная раса разумных.
Перед боем в тебе всегда начинает говорить животный страх смерти. Ты пытаешься заткнуть его - делами или какими-то нужными или не нужными вещами. Шьешь разгрузку. Чистишь автомат. Набиваешь магазины патронами. Рассовываешь рассыпуху по карманам. Сортируешь сигареты. Обмениваешься телефонами. Раздаешь адреса.
Но задавить этот страх до конца ты все равно не в состоянии.
Тут не разум решает - надпочечники.
Хуже всего, когда до часа "Д" - ночь, полсуток, или сутки.
Это время непреодолимо.
Но вот приходит момент. И комбат, ротный, или взводный, гляда на часы, отсчитывая взглядом секундную стрелку, ненавидя и желая её при этом - наконец открывают рот, втягивают воздух, выпрямляются, замирают на мгновение, и - начинают петь.
- Рррр-о-т-а-а-а-а-а!!!! К бо-о-о-о-юю!!
И ты никак не ожидал от этого маленького чумазого человека в засранном прожженном бушлате с дырками вместо карманов, с которым ты полгода жрал из одного котелка и сто раз ночевал под дождем спина к спине, согревая друг друга лишь теплом своих тел - ты никак не ожидал от него такого чистого, насыщенного, могучего и красивого пения.
Команда разносится одиноко и страшно. Голос стрижет траву над болотом, или отдается от стен подвала, или проходит по канаве перед дорогой, и никто не хочет верить в эту команду, которую услышал, и которую все, на самом деле, только и ждали, но которая лучше бы прозвучала через минуту, или через час, через день, или не прозвучала бы вообще.
Но она прозвучала.
На мгновенье наступает тишина.
Становится холодно до дрожи и сразу, без перехода - жарко до испарины. Но напряжение и страх, которые колотили тебя несколько часов подряд - колотили в прямом смысле слова, иногда бывает так, что дрожат и колени - уходят.
Потом команда уходит дальше, подхватываемая ротными, взводными или отделенными - одним и тем же голосом, на один и тот же манер, с одним и тем же выражением. Каждый перед командой делает паузу. Надеясь еще хоть на что-то, стараясь этой задержкой еще изменить наше общее будущее.
Но оно уже неизменимо. Все знают это.
Хотя и благодарны за эти мгновения задержки.
И все меняется вокруг.
Застывает время. Пропадает пространство. Исчезает прошлое и будущее. Уходит настоящее.
Нет ничего. Только ты, и твой автомат в руках.
И - то пространство впереди, в которое тебе нужно сейчас бросить свое тело, оторвав его от земли.
Люди, которых ты знал как облупленных, знал лучше, чем своих родных, и у которых на протяжении нескольких месяцев не было никаких других желаний, кроме как поспать и пожрать - люди вокруг вдруг меняются.
Пиноккио, самый чумоходный боец в твоем взводе, превращается в богатыря. Тело его вырастает до неба, в мышцах появляется напряженность и скорость ящерицы, в утянувшихся скулах проступает сила, в устремленном за бровку окопа взгляде сталь и решимость, а в лице - высокая одухотворенность бесстрашия.
И ты понимаешь, что он не бросит тебя.
И ты сдохнешь за него теперь тоже.
Вы все становитесь - готовы.
Меняются люди. Меняются души. Другими становятся глаза.
Все тайны мироздания доступны солдатам в этот момент и все их можно прочесть в этих глазах.
Единение, самопожертвование и готовность.
И ничто уже не имеет значения, кроме того, что впереди, и тех, кто рядом.
Существ, одухотворенных более, чем солдаты в этот момент, природа не знает.
И шерсть на загривке лезет дыбом...
Команду "к бою" я слышал всего несколько раз. Пару раз мне доводилось отдавать её самому. Отдавать - страшнее.
Ты, оказывается, готов вести за собой людей.
А люди, оказывается - готовы пойти за тобой тоже.
Хотя на секунду в затылке и мелькает приятное удивление от этого никак не ожидаемого умения ТАК пропеть.
И людей, одухотворенных этой командой, я видел тоже всего несколько раз.
Но я знаю теперь, что нет ничего важнее этих людей и этих глаз. И того простого понятия, заключенного в том коротком слове, которое, на самом-то деле, и является меркой нашей жизни.
Мужество.Мужество и самопожертвование.
И еще - бесстрашие."
Мне лично довелось два раза....сегодня снилось. Но тогда мы знали зачем. А сейчас???
Перед боем в тебе всегда начинает говорить животный страх смерти. Ты пытаешься заткнуть его - делами или какими-то нужными или не нужными вещами. Шьешь разгрузку. Чистишь автомат. Набиваешь магазины патронами. Рассовываешь рассыпуху по карманам. Сортируешь сигареты. Обмениваешься телефонами. Раздаешь адреса.
Но задавить этот страх до конца ты все равно не в состоянии.
Тут не разум решает - надпочечники.
Хуже всего, когда до часа "Д" - ночь, полсуток, или сутки.
Это время непреодолимо.
Но вот приходит момент. И комбат, ротный, или взводный, гляда на часы, отсчитывая взглядом секундную стрелку, ненавидя и желая её при этом - наконец открывают рот, втягивают воздух, выпрямляются, замирают на мгновение, и - начинают петь.
- Рррр-о-т-а-а-а-а-а!!!! К бо-о-о-о-юю!!
И ты никак не ожидал от этого маленького чумазого человека в засранном прожженном бушлате с дырками вместо карманов, с которым ты полгода жрал из одного котелка и сто раз ночевал под дождем спина к спине, согревая друг друга лишь теплом своих тел - ты никак не ожидал от него такого чистого, насыщенного, могучего и красивого пения.
Команда разносится одиноко и страшно. Голос стрижет траву над болотом, или отдается от стен подвала, или проходит по канаве перед дорогой, и никто не хочет верить в эту команду, которую услышал, и которую все, на самом деле, только и ждали, но которая лучше бы прозвучала через минуту, или через час, через день, или не прозвучала бы вообще.
Но она прозвучала.
На мгновенье наступает тишина.
Становится холодно до дрожи и сразу, без перехода - жарко до испарины. Но напряжение и страх, которые колотили тебя несколько часов подряд - колотили в прямом смысле слова, иногда бывает так, что дрожат и колени - уходят.
Потом команда уходит дальше, подхватываемая ротными, взводными или отделенными - одним и тем же голосом, на один и тот же манер, с одним и тем же выражением. Каждый перед командой делает паузу. Надеясь еще хоть на что-то, стараясь этой задержкой еще изменить наше общее будущее.
Но оно уже неизменимо. Все знают это.
Хотя и благодарны за эти мгновения задержки.
И все меняется вокруг.
Застывает время. Пропадает пространство. Исчезает прошлое и будущее. Уходит настоящее.
Нет ничего. Только ты, и твой автомат в руках.
И - то пространство впереди, в которое тебе нужно сейчас бросить свое тело, оторвав его от земли.
Люди, которых ты знал как облупленных, знал лучше, чем своих родных, и у которых на протяжении нескольких месяцев не было никаких других желаний, кроме как поспать и пожрать - люди вокруг вдруг меняются.
Пиноккио, самый чумоходный боец в твоем взводе, превращается в богатыря. Тело его вырастает до неба, в мышцах появляется напряженность и скорость ящерицы, в утянувшихся скулах проступает сила, в устремленном за бровку окопа взгляде сталь и решимость, а в лице - высокая одухотворенность бесстрашия.
И ты понимаешь, что он не бросит тебя.
И ты сдохнешь за него теперь тоже.
Вы все становитесь - готовы.
Меняются люди. Меняются души. Другими становятся глаза.
Все тайны мироздания доступны солдатам в этот момент и все их можно прочесть в этих глазах.
Единение, самопожертвование и готовность.
И ничто уже не имеет значения, кроме того, что впереди, и тех, кто рядом.
Существ, одухотворенных более, чем солдаты в этот момент, природа не знает.
И шерсть на загривке лезет дыбом...
Команду "к бою" я слышал всего несколько раз. Пару раз мне доводилось отдавать её самому. Отдавать - страшнее.
Ты, оказывается, готов вести за собой людей.
А люди, оказывается - готовы пойти за тобой тоже.
Хотя на секунду в затылке и мелькает приятное удивление от этого никак не ожидаемого умения ТАК пропеть.
И людей, одухотворенных этой командой, я видел тоже всего несколько раз.
Но я знаю теперь, что нет ничего важнее этих людей и этих глаз. И того простого понятия, заключенного в том коротком слове, которое, на самом-то деле, и является меркой нашей жизни.
Мужество.Мужество и самопожертвование.
И еще - бесстрашие."
Мне лично довелось два раза....сегодня снилось. Но тогда мы знали зачем. А сейчас???