25 июля (07 августа) 2014 года. Святые дня, молите Бога о нас! (ч.3)
Продолжение...
Святые мученики Лионские и Вьеннские Пофин, епископ Лионский, священномученик; мученики Санкт, Матур, Аттал, Бландина, Библиада, Эпагаф, Александр и другие мученики, числом сорок три (+ 177)
(мученики Лионские Пофин, Бландина, Санкт)
Мученичество сорока трёх человек за Христа в Лионе (Лугдуне), одном из главных городов римской провинции Галлия совершилось в 177 году. В том же году церкви Лиона и Виенны составили письмо церквам в Асии и Фригии о мужестве и стойком исповедании галльскими христианами своей веры, которое является первым документальным свидетельством о христианстве на территории современной Франции. Это письмо, дошедшее до нас в изложении святого Евсевия Памфила, предположительно принадлежит перу известного церковного апологета и богослова священномученика Иринея, преемника священномученика Пофина на Лионской кафедре, и представляет главный источник сведений о мучениках.
Письмо описывает гонения на христиан Галлии во время предстоятельства в Римской Церкви епископа Елевферия и царствования императора Антонина Вера, когда язычники не пускали христиан в дома, в бани, на рынок, им было запрещено показываться на людях, а чернь избивала их на улицах. По приказу трибуна и городских властей христиан вывели на площадь и допросили перед народом. Они исповедали свою веру и были заключены в тюрьму до приезда легата, который обошёлся с ними с жестокостью. Видный римлянин и благочестивый христианин Веттий Эпагаф вступился было за христиан, и был осуждён вместе с ними.
Среди христиан обнаружилось различие: одни были готовы к мученичеству, другие страшились его. При этом каждый день хватали всё новых христиан, забирая самых деятельных и ревностных. Между испугавшихся пыток нашлись лжесвидетели, обращая на верных ещё больший гнев народа своими наветами. Христиане подверглись страшным пыткам, особенно Санкт, диакон из Виенны; недавно крестившийся Матур; Аттал-пергамец; и Бландина. Их непоколебимое исповедание веры оставляло мучителей бессильными, так как изтерзав тела мучеников и превратив их в «сплошную зияющую рану» они не могли вырвать у них отречения. Исповедала Христа под пытками и ранее нетвердая Библиада, отказавшись оговаривать христиан.
Стойкость мучеников сподвигла мучителей на новые козни: «заключение в мрачные, очень суровые тюрьмы, растягивание ног на деревянной доске до пятой дыры и прочие мучения». Многие умерли, задохнувшись в тюрьме, освобожденные Господом. Другие, которые, казалось, не смогут выжить даже при самом тщательном уходе, продолжали жить в тюрьме и уговаривали и утешали других. Новички же часто не выносили тяжести заключения и умирали в тюрьме.
Епископ Лионский Пофин, телесно слабый старец которому было за девяносто, укрепился духом ревности и жаждой мученичества и сам явился к судье. Огромная толпа всячески избивала и забрасывала его камнями, думая, что таким образом они мстят за своих богов. Пофина, едва дышавшего, бросили в тюрьму, и через два дня он испустил дух.
В это время проявилась разница между исповедниками и отрекшимися, которые также содержались в тюрьме по обвинению в убийствах и разврате. Если первые шли веселые, то последние были понурыми и приниженными, что укрепляло остальных в исповедании веры. Исповедников бросили в амфитеатре зверям, но им они снискали разные венки - Матур и Санкт прошли весь круг бичеваний, предания зверям, поджаривания заживо на железном колесе и заколония; подвешенную на столбе Бландину не тронули звери и она снова была брошена в тюрьму; участь Аттала, как римского гражданина, была отсрочена до суждения кесаря. Благодаря исповедникам большинство отступников тогда вернулось к вере, и с воодушевлением пошло на новые допросы объявляя себя христианами.
Через некоторое время пришёл ответ кесаря, гласвший: исповедников мучить; кто отречется, тех отпустить. Тогда как раз начиналось собрание провинциалов, на которое сходились представители ото всех племен, и легат превратил выход мучеников к трибуне в театральное зрелище для толпы. Тут он опять их допрашивал: римским гражданам велел отрубить головы, а остальных бросить зверям. Вопреки ожиданию язычников, немало недавних отступников, которых допрашивали особо, обещая освобождение, прославляли Христа. К мученикам присоединился фригиец-врач Александр, прошедший поприще в амфитеатре вместе с Атталом. Понтик, мальчик пятнадцати лет, был искушаем и пытаем вместе с Бландиной и испустил дух выдержав все испытания. Святая Бландина же, последняя из всех, скончалась претерпев больше всех - её бичевали, оставляли зверям, бросали на раскаленную сковороду и, наконец, посадили в ивовую корзину и бросили быку.
(мч. Бландина)
Не успокоившись, язычники стали издеваться над мертвыми телами. Тела задохнувшихся в тюрьме выбросили собакам и старательно стерегли днем и ночью, чтобы никто из наших не похоронил их. Выбросили то, что осталось от огня и звериных зубов: истерзанные, обугленные куски, а также головы и обрубки туловищ - все это много дней подряд оставалось без погребения и бдительно охранялось. Язычники либо скрежетали зубами ища мести, либо восхваляли идолов, либо укоряли христиан говоря «Где же их Бог? Какая им польза от их веры, за которую они отдали жизнь?» Сами же верные печалились, ибо не могли предать земле тела, остававшиеся шесть дней под открытым небом. Затем язычники их сожгли и смели пепел в реку Родан, чтобы изгладить их след. Они это делали в расчете победить Бога и отнять у них возрождение «чтобы и надежды у них не было на воскресение, поверив в которое, они вводят странную новую веру, презирают пытки и готовы с радостью идти на смерть. Посмотрим, воскреснут ли они и сможет ли их Бог помочь им и вырвать из наших рук».
Лионские мученики, претерпевшие столь многочисленные пытки, не только сами не объявляли себя мучениками, но запрещали нам их так называть, и, если кто в письме или разговоре обращался к ним: «Мученики», они горько его упрекали, видя в истинного Мученика в Христе, а также в прежде отошедших мучениках, говоря: «Вот они, мученики: Христос удостоил принять их при исповедании, запечатлев смертью их свидетельство, а мы просто исповедники ничтожные». Они слёзно просили братьев усиленно молиться, чтобы им устоять до конца, проявляя на деле силу мученичества в смелости, терпении, бесстрашии и твердости. Они молились за своих палачей, подобно первомученику Стефану, а также не превозносились над отрёкшимися, но молились о даровании им веры и жизни во Христе. По словам письма Лионской и Виеннской цервей «любовь их была настоящей, и потому шла у них великая война с дьяволом».
Священномученик Николай Удинцев, пресвитер
Память 25 июля, в Соборе Екатеринбургских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Родился 4 апреля 1862 года в семье священника села Скородумского Ирбитского уезда.
Обучался в Пермской духовной семинарии, но по собственному прошению был уволен из нее при переходе в пятый класс. Поступил на должность учителя народных школ в Ирбитском уезде и до 1890 года преподавал сначала в школах сел Крутихинского, Голубковского, Верх-Ницинского и поселка Ирбитский завод, а затем - в народном училище села Голубковского. В это время он вступил в брак с дочерью диакона села Ницинского Ирбитского уезда Антониной Михайловной Ласиной, и в 1890 году у них родился первенец - сын Александр, а еще через два года - сын Дмитрий.
15 ноября 1892 года был рукоположен в сан диакона и определен для служения в церковь в честь Трех Святителей Нижнетуринского завода Верхотурского уезда. В его послужном списке значится: «поведения очень хорошего».
В 1894 году был рукоположен в сан священника и назначен на служение в Петропавловскую церковь села Петропавловского Верхотурского уезда. Вскоре его перевели в Воскресенскую церковь села Верх-Ницинского Ирбитского уезда. Во время служения в этом селе он преподавал в церковно-приходской школе деревни Игнатьевой Верх-Ницинского прихода. Преподавание шло успешно, в 1903 и 1905 годах его имя неоднократно отмечалось в отчетах епархиальных наблюдателей о состоянии церковных школ епархии среди имен тех, кто «особенно ревностно относились к церковно-школьному делу и аккуратным исполнением обязанностей заявили себя».
Приблизительно в это же время отец Николай стал членом братства святого праведного Симеона, Верхотурского чудотворца, и Православного миссионерского общества по Екатеринбургскому комитету. Образованное в 1886 году братство святого Симеона действовало в двух основных направлениях: просветительском и миссионерском, прежде всего - противораскольническом. В 1897 году в ведение братства были переданы также все противораскольнические миссионерские комитеты, организованные в местностях, особенно зараженных расколом. Дело в том, что еще в конце XVII века на Урал хлынул поток старообрядцев, спасавшихся от преследований церковных и светских властей. Среди дремучих лесов они основали село Шарташское, вокруг которого вскоре возникло несколько скитов и часовен. В особенности возрос приток раскольников во времена Петра I, когда на Урале открылось несколько частных чугунолитейных и железоделательных заводов, на работу в которые хозяева принимали и беглых крепостных крестьян, и беглых каторжников, и раскольников. С течением времени многие старообрядцы оказались на ведущих должностях, и в результате стали на Урале очень влиятельной группой населения, особенно в Екатеринбурге.
Кроме того, отец Николай состоял членом-сотрудником Императорского Православного Палестинского Общества по Екатеринбургскому отделу.
Летом 1907 года был переведен сначала в село Петропавловское Верхотурского уезда, через месяц - в Нижне-Синячихинский завод того же уезда, а сразу вслед за этим он был назначен сверхштатным священником в село Костинское Ирбитского уезда для служения в приписной Михаило-Архангельской церкви деревни Клевакиной. Через несколько месяцев деревня Клевакина отделилась в самостоятельный приход и стала с этого времени селом Клевакинским. В январе 1908 года батюшка был назначен в Михаило-Архангельскую церковь штатным священником. Здесь он прослужил семь лет.
Село Клевакинское находилось в северо-западной части Ирбитского уезда , близ реки Реж. Каменный однопрестольный храм во имя святого Архистратига Божия Михаила был построен в селе в 1897 году, в начале ХХ века приход его составлял около 1800 человек. На расстоянии версты от села находилась небольшая деревенька Верхняя Бутакова с действовавшей в ней школой грамоты для мальчиков и девочек. Отец Николай стал преподавать в ней Закон Божий.
В июле 1915 года он был переведен для служения в Вознесенскую церковь села Коптеловского Верхотурского уезда. Расположенное в той же местности, на реке Реж, село это получило свое название от фамилии первого поселенца. Каменный храм в честь Вознесения Господня с приделами во имя Великомученика Димитрия Солунского и Праведного Симеона Верхотурского был в конце XIX столетия благолепно украшен настенной живописью. Примечательно, что роспись на одной из стен изображала крушение Царского поезда 17 октября 1888 года. Это трагическое событие, видимо, глубоко тронуло жителей отдаленного селения, если они даже решили запечатлеть его на стене храма. Прихожане храма, а их было вместе с жителями окрестных деревень около 4500 человек, особенно почитали находившийся в нем искусно вырезанный из дерева образ Спасителя, на котором Господь был изображен в рост, с оковой на левой ноге.
Летом 1918 года на Урале происходили трагические события: бои белогвардейцев с красными, аресты и убийства мирных жителей… Положение большевиков в стране в то время стало критическим. В этих условиях на V Всероссийском съезде Советов в июле 1918 года была принята первая Конституция РСФСР, провозглашавшая защиту новой власти обязанностью всех граждан. Специальным постановлением «О строительстве Красной армии» съезд закрепил создание вооруженных сил регулярного типа на принципах принудительной мобилизации, введя Закон о всеобщей воинской повинности.
Однако насильственная мобилизация в части Красной армии и грабеж крестьян, осуществлявшийся продотрядами, вызвали на всей территории Урала многочисленные крестьянские восстания. Только что вернувшиеся домой после Первой мировой войны мужчины в большинстве своем отказывались вступать в ряды красных. Все эти волнения характеризовались властью как «мятежи кулаков-контрреволюционеров» и подавлялись беспощадно, с особенной жестокостью.
Подобная ситуация сложилась и в Верхотурском уезде. В ответ на приказ о мобилизации здесь по инициативе жителей села Аромашевского, расположенного рядом с селом Коптеловским, были устроены митинги с участием представителей от 15 окрестных волостей. На них вынесли следующую резолюцию: «В Красную армию не вступать, большевиков не поддерживать». Аромашевцы отказывались идти воевать в Красную армию, а когда карательный отряд все же вынудил сельчан повиноваться и вступить в ряды красных, то вскоре по прибытии на фронт близ села Голубковского Ирбитского уезда мобилизованные целой ротой в 180 человек с ружьями и пулеметами перешли на сторону белых, вступив в Народную армию. Не менее решительно были настроены и крестьяне соседней деревни Деевой. Обезоружив отряд красноармейцев в 28 человек с пулеметами и винтовками, крестьяне, вооруженные лишь навозными вилами, железными лопатами и самодельными копьями, вырыв окопы, почти целую неделю с часа на час ожидали прихода красных. К счастью, красные больше не приходили в деревню.
Жители села Коптеловского также наотрез отказались от вступления в ряды Красной армии. В агитации против мобилизации был заподозрен священник села отец Николай Удинцев.
После того как рядом с Коптеловским появилась первая разведка войск Народной армии, положение красных стало особенно напряженным. Чувствуя, что вскоре им придется оставить село, они решили расправиться с отцом Николаем. Священник был убит 7 августа 1918 года, красноармейцы подняли его на штыки прямо в алтаре Вознесенского храма.
Священномученик Николай Удинцев прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Российских от Екатеринбургской епархии в 2002 году.
Священномученик Александр Сахаров, пресвитер
Священномученик Александр Сахаров родился в 1873 году в Санкт-Петербурге в семье полкового священника протоиерея Николая Сахарова. После окончания Санкт-Петербургской Духовной академии Александр Николаевич был рукоположен в сан священника. Был возведен в сан протоиерея. В начале двадцатых годов он служил в храме Михаила Архангела в Санкт-Петербурге.
В 1924 году безбожные власти в Петербурге развернули усиленную борьбу с православными, заключая их в тюрьмы и в концлагеря. Для того чтобы быть арестованным, достаточно было доноса, который почти всегда следовал в то время от обновленцев, внимательно наблюдавших за всеми сколько-нибудь ревностными священниками.
В январе 1924 года в ОГПУ поступил донос, в котором говорилось, что протоиерей Александр будто бы проповедовал с амвона, чтобы верующие не шли за этим правительством, так как советская власть временна, и что со смертью Ленина народ избавился от одного из антихристов.
В начале февраля 1924 года протоиерей Александр был арестован. На допросах он не признал себя виновным, сказав: «Проповеди я говорил почти на каждой службе, но только на евангельские темы, не затрагивая политических вопросов и общественных деятелей. Может быть, кому-либо из слушателей в моих проповедях действительно показалось что-либо антисоветским, но я вас уверяю, что этого не было никогда».
26 сентября 1924 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Александра к трем годам заключения в Соловецком концлагере. 22 октября он был отправлен в концлагерь, откуда ему уже не суждено было вернуться. Протоиерей Александр Сахаров скончался в Соловецком концлагере 7 августа 1927 года и погребен в безвестной могиле.
Исповедница Ираида Тихова
Великое бедствие богоборческих гонений, постигшее Русскую Церковь в ХХ веке, пронизало ее до самой глубины. В каждом храме затерянного в российских просторах села оно ощущалось со всей остротой, звало людей на подвиг верности Христу. В 1896 году в маленьком селе Котове, расположенном на берегу Волги в четырех километрах от Углича, в благочестивой семье крестьянина середняка Осипа Ивановича Тихова и Анны Александровны родилась дочь Ираида. В кругу семьи ее звали Раей. В семье было семеро детей: братья Иван, Алексей и Николай и сестры Анна, Серафима и Мария. Николай рано умер в селе Муравьеве, Мария вышла замуж и уехала в Ленинград, Алексей женился и уехал в Москву. Остальные братья и сестры прожили всю жизнь с родителями в Котове, в безбрачии.
В центре села возвышалась Успенская церковь, построенная, вероятно, в 1812 году, окруженная небольшим кладбищем. Дом Тиховых стоял напротив церкви, окнами обращен к паперти, основательный, просторный, на кирпичном фундаменте, таком высоком, что рукой до окна было не достать.Сзади к дому пристроен был сарай, а за ним отдельно стояла банька.Осип Иванович и все его дети были постоянными прихожанами своего храма.
В молодости девушка ходила пешком в Ростов, за восемьдесят пять километров, чтобы сдать экзамены на учительницу школы грамоты, но не смогла - не хватило знаний. В 1918 году по благословению Владыки Серафима (Самойловича) в Угличе открылись годичные курсы при Учительской семинарии. Ираиду на них приняли, поверив, что она изучит семь предметов которых при поступлении не знала. Занималась девушка со всем усердием. По окончании курсов из двадцати семи слушательниц только трое сдали все двадцать шесть зачетов. Одной из них была Ираида Тихова. Она получила место учительницы в школе села Архангельского-в-Бору и проработала в ней пятнадцать лет.
В 1922 году Угличский архиепископ Серафим (Самойлович) учредил вечерние богословские курсы. Девушка очень хотела их посещать, ходила раз восемь, но больше не смогла - она ежедневно работала, а школа, в которой она преподавала, находилась в одиннадцати километрах от Углича. За время учения в Угличе Ираида сблизилась с Владыкой Серафимом, оказалась в курсе церковных проблем и споров своего времени.
В 1931 году архиепископ Серафим был арестован. Репрессии коснулись и его окружения. Ираида Осиповна тоже была тогда арестована и ненадолго заключена в тюрьму. После освобождения она ездила (по некоторым сведениям, не раз) в ссылку к Владыке Серафиму. В течение всей жизни она оказывала очень широкую материальную помощь осужденному духовенству.В 1934 году Ираида Осиповна была арестована Ивановским УНКВД по обвинению в антисоветской деятельности и двадцать четыре дня находилась в заключении, после чего была освобождена вследствие признания ее невиновности.
После этого районо отказало ей в восстановлении на работу в той же школе и рекомендовало школу сменить. Ираида Осиповна отказалась это сделать и уволилась. Она вернулась в Котово и поступила учительницей в школу близлежащего села Горки Покровские. Школа эта ранее принадлежала мужскому Покровскому монастырю. В 1941 году при сооружении Угличской ГЭС монастырь взорвали. Когда уровень воды поднялся, остатки монастыря и школа были затоплены. Преподавательская деятельность Ираиды Осиповны окончилась. В своем селе Ираида Осиповна служила регентом церковного хора. В ее хоре пели человек двенадцать-четырнадцать, некоторые певчие приходили за несколько километров, из окрестных сел Селиванова, Осеняева и из Углича. 1 апреля 1942 года в Котово приехал освобожденный из ссылки епископ Василий (Преображенский). Ираида Осиповна предложила Владыке поселиться в ее доме. Епископ предложение принял.
Живя в Котове, он организовал евангельский кружок, одним из членов которого была Ираида Осиповна. В ее баньке он устроил тайную домашнюю церковь и служил в ней. Пели Ираида Осиповна и несколько певчих храма села Котова.
6 ноября 1943 года она вновь была арестована.
Агентурные сведения, необходимые для ареста Ираиды Осиповны, сообщила свидетельница Клушина Александра Павловна. Эта женщина была эвакуирована из Ленинграда во время блокады. Она зарубила топором хозяйку дома, в котором поселилась, тело разрубила и выбросила в прорубь в Волгу а соседям сказала, что та ушла в город и не вернулась. По просьбе колхозного бригадира Ираида Осиповна ходила в милицию заявить о пропавшей. Клушина пригрозила ей: «Я покажу Тиховой, как ходить в милицию и заявлять!» Она написала два доноса, от своего имени и от имени зарубленной ею женщины, и передала их в органы НКВД. Преступление раскрылось, Клушину приговорили к заключению в концлагерь на восемь лет, но оба ее «показания» были оставлены в деле и использованы в качестве основания для ареста.
При обыске в доме Ираиды Осиповны были найдены и изъяты святой антиминс, панагия, два серебряных креста, две иконы, полное архиерейское облачение и вся церковная утварь, необходимая для богослужения. Ираида Осиповна обвинялась как участница антисоветской нелегальной церковной организации и в проведении антисоветской агитации. Наличие тайной антисоветской организации и свое участие в ее работе она категорически отрицала:
- В предъявленном обвинении виновной себя не признаю, никакой антисоветской работы я ни с кем не вела. <…>
- В антисоветской работе Вас изобличает ряд лиц, находящихся с Вами в близких отношениях.Прекратите бесцельное запирательство.
- Пусть изобличают, но я по-прежнему буду говорить одно и то же, так как антисоветской деятельности у меня не было. <…>
- О Вашей антисоветской деятельности следствию известно. Когда Вы будете говорить правду?
- Больше мне говорить нечего. <…>
(исповедница Ираида Тихова в тюрьме)
Ираида Осиповна была осуждена 7 октября 1944 года на ссылку в Коми АССР сроком на пять лет. Она жила в Сыктывкаре и работала на кожобувном комбинате. Работа была очень тяжелой: ей приходилось очищать тюленьи шкуры от жира. В 1945 году Ираида Осиповна написала подробное письмо в Особый отдел НКВД с просьбой пересмотреть дело и освободить ее ввиду невиновности, но получила отказ. Она была освобождена в 1948 году, после окончания срока ссылки, и вернулась в Котово.
Здоровье Ираиды Осиповны было подорвано, болели отмороженные руки и ноги. Несмотря на это, она сохранила жизнерадостность и жизнелюбие. Она была весело-задорного характера, охотно шутила, обладала большим человеческим обаянием. Люди тянулись к ней сами. Особенно любили тетю Раю дети.
Успенскую церковь закрыли в 1954-1955 годах.Приехавшая из Углича комиссия изъяла все ценности и утварь. После этого храм подвергался периодическому разграблению и глумлению. Ираида Осиповна хранила ключи от церкви у себя и делала все возможное, чтобы воспрепятствовать ее разорению: прогоняла назойливых туристов, заменяла сломанные замки новыми. Но остановить разрушение церкви было не в ее силах.
Образ жизни Ираиды Осиповны оставался прежним: она принимала в своем доме монахинь, послушниц и паломников. Любила ее Марфушка, немного сгорбленная старушка, приходившая из окрестностей города Кашина. Она шла босиком, ботинки носила на плече; ночевать любила рядом с домом на кладбище. Жители села считали ее блаженной.
Вечерами в «зале» большого дома зажигались лампады, тихо совершалось богослужение. И пока звучало пение молитв, молодые члены семьи, не принимавшие в нем участия, ходили по дому на цыпочках и разговаривали шепотом, чтобы не помешать. В баньке сохранилась домовая церковь епископа Василия, приезжавшие священники изредка совершали в ней литургию. В этой баньке году в 1960-м по просьбе Ираиды Осиповны была окрещена ее внучатая племянница, и она стала ее крестной матерью.
На всю жизнь запомнила маленькая девочка, как при свете лампад молились они с крестной, стоя на коленях перед святыми иконами. Брат Ираиды Осиповны, Иван Осипович, служил летчиком. В 1955 году он пострадал от аварии, был полностью парализован и двенадцать лет пролежал в постели. Семьи у Ивана не было, и все эти годы Ираида Осиповна одна самоотверженно заботилась о нем. Иван был человеком грузным, и уход за ним требовал от нее предельного напряжения всех сил. Вместе с ним она переселилась в баньку, которую легче было протопить зимой. Там хватало места как раз на двух человек.
(исповедница Ираида Тихова у баньки, в которой жила вместе с братом)
Материально жила более чем скромно, помогали только ближайшие родственники.
Скончалась Ираида Осиповна 7 августа 1967 года и похоронена на сельском кладбище рядом со всеми родными, возле развалин Успенской церкви. На ее похороны приехало очень много людей. Иван Осипович пережил ее всего лишь на один месяц. После их кончины дом Тиховых опустел. Несколько раз он переходил из рук в руки; под конец его купил, разобрал и перевез на центральную усадьбу председатель колхоза, а собрать не смог. Банька стоит на своем месте по сей день.
(Успенская церковь села Котово, Углического района увы, почти разрушена и не действует. Где то на этом кладбище находится могила святой исповедницы Ираиды. Фото 2010 года)
Тропарь
глас 4
Благочестно в законе Господни поживши, веру православную сохранила еси, и терпением гонители Церкве Русския посрамивши, страдания за Христа претерпела еси, исповеднице славная Ираидо. Престолу Божию предстоящи, моли спастися душам нашим.
Кондак
глас 4
Яко крин благоуханный, посреде пустыни безбожия в земнем отечестве твоем процвела еси, блаженная мати Ираидо, и житие добродетельное исповеданием веры украсивши, востекла еси к Небесному Жениху Христу, Иже увенча тя красотою славы нетленныя.
Святые мученики Лионские и Вьеннские Пофин, епископ Лионский, священномученик; мученики Санкт, Матур, Аттал, Бландина, Библиада, Эпагаф, Александр и другие мученики, числом сорок три (+ 177)
(мученики Лионские Пофин, Бландина, Санкт)
Мученичество сорока трёх человек за Христа в Лионе (Лугдуне), одном из главных городов римской провинции Галлия совершилось в 177 году. В том же году церкви Лиона и Виенны составили письмо церквам в Асии и Фригии о мужестве и стойком исповедании галльскими христианами своей веры, которое является первым документальным свидетельством о христианстве на территории современной Франции. Это письмо, дошедшее до нас в изложении святого Евсевия Памфила, предположительно принадлежит перу известного церковного апологета и богослова священномученика Иринея, преемника священномученика Пофина на Лионской кафедре, и представляет главный источник сведений о мучениках.
Письмо описывает гонения на христиан Галлии во время предстоятельства в Римской Церкви епископа Елевферия и царствования императора Антонина Вера, когда язычники не пускали христиан в дома, в бани, на рынок, им было запрещено показываться на людях, а чернь избивала их на улицах. По приказу трибуна и городских властей христиан вывели на площадь и допросили перед народом. Они исповедали свою веру и были заключены в тюрьму до приезда легата, который обошёлся с ними с жестокостью. Видный римлянин и благочестивый христианин Веттий Эпагаф вступился было за христиан, и был осуждён вместе с ними.
Среди христиан обнаружилось различие: одни были готовы к мученичеству, другие страшились его. При этом каждый день хватали всё новых христиан, забирая самых деятельных и ревностных. Между испугавшихся пыток нашлись лжесвидетели, обращая на верных ещё больший гнев народа своими наветами. Христиане подверглись страшным пыткам, особенно Санкт, диакон из Виенны; недавно крестившийся Матур; Аттал-пергамец; и Бландина. Их непоколебимое исповедание веры оставляло мучителей бессильными, так как изтерзав тела мучеников и превратив их в «сплошную зияющую рану» они не могли вырвать у них отречения. Исповедала Христа под пытками и ранее нетвердая Библиада, отказавшись оговаривать христиан.
Стойкость мучеников сподвигла мучителей на новые козни: «заключение в мрачные, очень суровые тюрьмы, растягивание ног на деревянной доске до пятой дыры и прочие мучения». Многие умерли, задохнувшись в тюрьме, освобожденные Господом. Другие, которые, казалось, не смогут выжить даже при самом тщательном уходе, продолжали жить в тюрьме и уговаривали и утешали других. Новички же часто не выносили тяжести заключения и умирали в тюрьме.
Епископ Лионский Пофин, телесно слабый старец которому было за девяносто, укрепился духом ревности и жаждой мученичества и сам явился к судье. Огромная толпа всячески избивала и забрасывала его камнями, думая, что таким образом они мстят за своих богов. Пофина, едва дышавшего, бросили в тюрьму, и через два дня он испустил дух.
В это время проявилась разница между исповедниками и отрекшимися, которые также содержались в тюрьме по обвинению в убийствах и разврате. Если первые шли веселые, то последние были понурыми и приниженными, что укрепляло остальных в исповедании веры. Исповедников бросили в амфитеатре зверям, но им они снискали разные венки - Матур и Санкт прошли весь круг бичеваний, предания зверям, поджаривания заживо на железном колесе и заколония; подвешенную на столбе Бландину не тронули звери и она снова была брошена в тюрьму; участь Аттала, как римского гражданина, была отсрочена до суждения кесаря. Благодаря исповедникам большинство отступников тогда вернулось к вере, и с воодушевлением пошло на новые допросы объявляя себя христианами.
Через некоторое время пришёл ответ кесаря, гласвший: исповедников мучить; кто отречется, тех отпустить. Тогда как раз начиналось собрание провинциалов, на которое сходились представители ото всех племен, и легат превратил выход мучеников к трибуне в театральное зрелище для толпы. Тут он опять их допрашивал: римским гражданам велел отрубить головы, а остальных бросить зверям. Вопреки ожиданию язычников, немало недавних отступников, которых допрашивали особо, обещая освобождение, прославляли Христа. К мученикам присоединился фригиец-врач Александр, прошедший поприще в амфитеатре вместе с Атталом. Понтик, мальчик пятнадцати лет, был искушаем и пытаем вместе с Бландиной и испустил дух выдержав все испытания. Святая Бландина же, последняя из всех, скончалась претерпев больше всех - её бичевали, оставляли зверям, бросали на раскаленную сковороду и, наконец, посадили в ивовую корзину и бросили быку.
(мч. Бландина)
Не успокоившись, язычники стали издеваться над мертвыми телами. Тела задохнувшихся в тюрьме выбросили собакам и старательно стерегли днем и ночью, чтобы никто из наших не похоронил их. Выбросили то, что осталось от огня и звериных зубов: истерзанные, обугленные куски, а также головы и обрубки туловищ - все это много дней подряд оставалось без погребения и бдительно охранялось. Язычники либо скрежетали зубами ища мести, либо восхваляли идолов, либо укоряли христиан говоря «Где же их Бог? Какая им польза от их веры, за которую они отдали жизнь?» Сами же верные печалились, ибо не могли предать земле тела, остававшиеся шесть дней под открытым небом. Затем язычники их сожгли и смели пепел в реку Родан, чтобы изгладить их след. Они это делали в расчете победить Бога и отнять у них возрождение «чтобы и надежды у них не было на воскресение, поверив в которое, они вводят странную новую веру, презирают пытки и готовы с радостью идти на смерть. Посмотрим, воскреснут ли они и сможет ли их Бог помочь им и вырвать из наших рук».
Лионские мученики, претерпевшие столь многочисленные пытки, не только сами не объявляли себя мучениками, но запрещали нам их так называть, и, если кто в письме или разговоре обращался к ним: «Мученики», они горько его упрекали, видя в истинного Мученика в Христе, а также в прежде отошедших мучениках, говоря: «Вот они, мученики: Христос удостоил принять их при исповедании, запечатлев смертью их свидетельство, а мы просто исповедники ничтожные». Они слёзно просили братьев усиленно молиться, чтобы им устоять до конца, проявляя на деле силу мученичества в смелости, терпении, бесстрашии и твердости. Они молились за своих палачей, подобно первомученику Стефану, а также не превозносились над отрёкшимися, но молились о даровании им веры и жизни во Христе. По словам письма Лионской и Виеннской цервей «любовь их была настоящей, и потому шла у них великая война с дьяволом».
Священномученик Николай Удинцев, пресвитер
Память 25 июля, в Соборе Екатеринбургских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Родился 4 апреля 1862 года в семье священника села Скородумского Ирбитского уезда.
Обучался в Пермской духовной семинарии, но по собственному прошению был уволен из нее при переходе в пятый класс. Поступил на должность учителя народных школ в Ирбитском уезде и до 1890 года преподавал сначала в школах сел Крутихинского, Голубковского, Верх-Ницинского и поселка Ирбитский завод, а затем - в народном училище села Голубковского. В это время он вступил в брак с дочерью диакона села Ницинского Ирбитского уезда Антониной Михайловной Ласиной, и в 1890 году у них родился первенец - сын Александр, а еще через два года - сын Дмитрий.
15 ноября 1892 года был рукоположен в сан диакона и определен для служения в церковь в честь Трех Святителей Нижнетуринского завода Верхотурского уезда. В его послужном списке значится: «поведения очень хорошего».
В 1894 году был рукоположен в сан священника и назначен на служение в Петропавловскую церковь села Петропавловского Верхотурского уезда. Вскоре его перевели в Воскресенскую церковь села Верх-Ницинского Ирбитского уезда. Во время служения в этом селе он преподавал в церковно-приходской школе деревни Игнатьевой Верх-Ницинского прихода. Преподавание шло успешно, в 1903 и 1905 годах его имя неоднократно отмечалось в отчетах епархиальных наблюдателей о состоянии церковных школ епархии среди имен тех, кто «особенно ревностно относились к церковно-школьному делу и аккуратным исполнением обязанностей заявили себя».
Приблизительно в это же время отец Николай стал членом братства святого праведного Симеона, Верхотурского чудотворца, и Православного миссионерского общества по Екатеринбургскому комитету. Образованное в 1886 году братство святого Симеона действовало в двух основных направлениях: просветительском и миссионерском, прежде всего - противораскольническом. В 1897 году в ведение братства были переданы также все противораскольнические миссионерские комитеты, организованные в местностях, особенно зараженных расколом. Дело в том, что еще в конце XVII века на Урал хлынул поток старообрядцев, спасавшихся от преследований церковных и светских властей. Среди дремучих лесов они основали село Шарташское, вокруг которого вскоре возникло несколько скитов и часовен. В особенности возрос приток раскольников во времена Петра I, когда на Урале открылось несколько частных чугунолитейных и железоделательных заводов, на работу в которые хозяева принимали и беглых крепостных крестьян, и беглых каторжников, и раскольников. С течением времени многие старообрядцы оказались на ведущих должностях, и в результате стали на Урале очень влиятельной группой населения, особенно в Екатеринбурге.
Кроме того, отец Николай состоял членом-сотрудником Императорского Православного Палестинского Общества по Екатеринбургскому отделу.
Летом 1907 года был переведен сначала в село Петропавловское Верхотурского уезда, через месяц - в Нижне-Синячихинский завод того же уезда, а сразу вслед за этим он был назначен сверхштатным священником в село Костинское Ирбитского уезда для служения в приписной Михаило-Архангельской церкви деревни Клевакиной. Через несколько месяцев деревня Клевакина отделилась в самостоятельный приход и стала с этого времени селом Клевакинским. В январе 1908 года батюшка был назначен в Михаило-Архангельскую церковь штатным священником. Здесь он прослужил семь лет.
Село Клевакинское находилось в северо-западной части Ирбитского уезда , близ реки Реж. Каменный однопрестольный храм во имя святого Архистратига Божия Михаила был построен в селе в 1897 году, в начале ХХ века приход его составлял около 1800 человек. На расстоянии версты от села находилась небольшая деревенька Верхняя Бутакова с действовавшей в ней школой грамоты для мальчиков и девочек. Отец Николай стал преподавать в ней Закон Божий.
В июле 1915 года он был переведен для служения в Вознесенскую церковь села Коптеловского Верхотурского уезда. Расположенное в той же местности, на реке Реж, село это получило свое название от фамилии первого поселенца. Каменный храм в честь Вознесения Господня с приделами во имя Великомученика Димитрия Солунского и Праведного Симеона Верхотурского был в конце XIX столетия благолепно украшен настенной живописью. Примечательно, что роспись на одной из стен изображала крушение Царского поезда 17 октября 1888 года. Это трагическое событие, видимо, глубоко тронуло жителей отдаленного селения, если они даже решили запечатлеть его на стене храма. Прихожане храма, а их было вместе с жителями окрестных деревень около 4500 человек, особенно почитали находившийся в нем искусно вырезанный из дерева образ Спасителя, на котором Господь был изображен в рост, с оковой на левой ноге.
Летом 1918 года на Урале происходили трагические события: бои белогвардейцев с красными, аресты и убийства мирных жителей… Положение большевиков в стране в то время стало критическим. В этих условиях на V Всероссийском съезде Советов в июле 1918 года была принята первая Конституция РСФСР, провозглашавшая защиту новой власти обязанностью всех граждан. Специальным постановлением «О строительстве Красной армии» съезд закрепил создание вооруженных сил регулярного типа на принципах принудительной мобилизации, введя Закон о всеобщей воинской повинности.
Однако насильственная мобилизация в части Красной армии и грабеж крестьян, осуществлявшийся продотрядами, вызвали на всей территории Урала многочисленные крестьянские восстания. Только что вернувшиеся домой после Первой мировой войны мужчины в большинстве своем отказывались вступать в ряды красных. Все эти волнения характеризовались властью как «мятежи кулаков-контрреволюционеров» и подавлялись беспощадно, с особенной жестокостью.
Подобная ситуация сложилась и в Верхотурском уезде. В ответ на приказ о мобилизации здесь по инициативе жителей села Аромашевского, расположенного рядом с селом Коптеловским, были устроены митинги с участием представителей от 15 окрестных волостей. На них вынесли следующую резолюцию: «В Красную армию не вступать, большевиков не поддерживать». Аромашевцы отказывались идти воевать в Красную армию, а когда карательный отряд все же вынудил сельчан повиноваться и вступить в ряды красных, то вскоре по прибытии на фронт близ села Голубковского Ирбитского уезда мобилизованные целой ротой в 180 человек с ружьями и пулеметами перешли на сторону белых, вступив в Народную армию. Не менее решительно были настроены и крестьяне соседней деревни Деевой. Обезоружив отряд красноармейцев в 28 человек с пулеметами и винтовками, крестьяне, вооруженные лишь навозными вилами, железными лопатами и самодельными копьями, вырыв окопы, почти целую неделю с часа на час ожидали прихода красных. К счастью, красные больше не приходили в деревню.
Жители села Коптеловского также наотрез отказались от вступления в ряды Красной армии. В агитации против мобилизации был заподозрен священник села отец Николай Удинцев.
После того как рядом с Коптеловским появилась первая разведка войск Народной армии, положение красных стало особенно напряженным. Чувствуя, что вскоре им придется оставить село, они решили расправиться с отцом Николаем. Священник был убит 7 августа 1918 года, красноармейцы подняли его на штыки прямо в алтаре Вознесенского храма.
Священномученик Николай Удинцев прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Российских от Екатеринбургской епархии в 2002 году.
Священномученик Александр Сахаров, пресвитер
Священномученик Александр Сахаров родился в 1873 году в Санкт-Петербурге в семье полкового священника протоиерея Николая Сахарова. После окончания Санкт-Петербургской Духовной академии Александр Николаевич был рукоположен в сан священника. Был возведен в сан протоиерея. В начале двадцатых годов он служил в храме Михаила Архангела в Санкт-Петербурге.
В 1924 году безбожные власти в Петербурге развернули усиленную борьбу с православными, заключая их в тюрьмы и в концлагеря. Для того чтобы быть арестованным, достаточно было доноса, который почти всегда следовал в то время от обновленцев, внимательно наблюдавших за всеми сколько-нибудь ревностными священниками.
В январе 1924 года в ОГПУ поступил донос, в котором говорилось, что протоиерей Александр будто бы проповедовал с амвона, чтобы верующие не шли за этим правительством, так как советская власть временна, и что со смертью Ленина народ избавился от одного из антихристов.
В начале февраля 1924 года протоиерей Александр был арестован. На допросах он не признал себя виновным, сказав: «Проповеди я говорил почти на каждой службе, но только на евангельские темы, не затрагивая политических вопросов и общественных деятелей. Может быть, кому-либо из слушателей в моих проповедях действительно показалось что-либо антисоветским, но я вас уверяю, что этого не было никогда».
26 сентября 1924 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Александра к трем годам заключения в Соловецком концлагере. 22 октября он был отправлен в концлагерь, откуда ему уже не суждено было вернуться. Протоиерей Александр Сахаров скончался в Соловецком концлагере 7 августа 1927 года и погребен в безвестной могиле.
Исповедница Ираида Тихова
Великое бедствие богоборческих гонений, постигшее Русскую Церковь в ХХ веке, пронизало ее до самой глубины. В каждом храме затерянного в российских просторах села оно ощущалось со всей остротой, звало людей на подвиг верности Христу. В 1896 году в маленьком селе Котове, расположенном на берегу Волги в четырех километрах от Углича, в благочестивой семье крестьянина середняка Осипа Ивановича Тихова и Анны Александровны родилась дочь Ираида. В кругу семьи ее звали Раей. В семье было семеро детей: братья Иван, Алексей и Николай и сестры Анна, Серафима и Мария. Николай рано умер в селе Муравьеве, Мария вышла замуж и уехала в Ленинград, Алексей женился и уехал в Москву. Остальные братья и сестры прожили всю жизнь с родителями в Котове, в безбрачии.
В центре села возвышалась Успенская церковь, построенная, вероятно, в 1812 году, окруженная небольшим кладбищем. Дом Тиховых стоял напротив церкви, окнами обращен к паперти, основательный, просторный, на кирпичном фундаменте, таком высоком, что рукой до окна было не достать.Сзади к дому пристроен был сарай, а за ним отдельно стояла банька.Осип Иванович и все его дети были постоянными прихожанами своего храма.
В молодости девушка ходила пешком в Ростов, за восемьдесят пять километров, чтобы сдать экзамены на учительницу школы грамоты, но не смогла - не хватило знаний. В 1918 году по благословению Владыки Серафима (Самойловича) в Угличе открылись годичные курсы при Учительской семинарии. Ираиду на них приняли, поверив, что она изучит семь предметов которых при поступлении не знала. Занималась девушка со всем усердием. По окончании курсов из двадцати семи слушательниц только трое сдали все двадцать шесть зачетов. Одной из них была Ираида Тихова. Она получила место учительницы в школе села Архангельского-в-Бору и проработала в ней пятнадцать лет.
В 1922 году Угличский архиепископ Серафим (Самойлович) учредил вечерние богословские курсы. Девушка очень хотела их посещать, ходила раз восемь, но больше не смогла - она ежедневно работала, а школа, в которой она преподавала, находилась в одиннадцати километрах от Углича. За время учения в Угличе Ираида сблизилась с Владыкой Серафимом, оказалась в курсе церковных проблем и споров своего времени.
В 1931 году архиепископ Серафим был арестован. Репрессии коснулись и его окружения. Ираида Осиповна тоже была тогда арестована и ненадолго заключена в тюрьму. После освобождения она ездила (по некоторым сведениям, не раз) в ссылку к Владыке Серафиму. В течение всей жизни она оказывала очень широкую материальную помощь осужденному духовенству.В 1934 году Ираида Осиповна была арестована Ивановским УНКВД по обвинению в антисоветской деятельности и двадцать четыре дня находилась в заключении, после чего была освобождена вследствие признания ее невиновности.
После этого районо отказало ей в восстановлении на работу в той же школе и рекомендовало школу сменить. Ираида Осиповна отказалась это сделать и уволилась. Она вернулась в Котово и поступила учительницей в школу близлежащего села Горки Покровские. Школа эта ранее принадлежала мужскому Покровскому монастырю. В 1941 году при сооружении Угличской ГЭС монастырь взорвали. Когда уровень воды поднялся, остатки монастыря и школа были затоплены. Преподавательская деятельность Ираиды Осиповны окончилась. В своем селе Ираида Осиповна служила регентом церковного хора. В ее хоре пели человек двенадцать-четырнадцать, некоторые певчие приходили за несколько километров, из окрестных сел Селиванова, Осеняева и из Углича. 1 апреля 1942 года в Котово приехал освобожденный из ссылки епископ Василий (Преображенский). Ираида Осиповна предложила Владыке поселиться в ее доме. Епископ предложение принял.
Живя в Котове, он организовал евангельский кружок, одним из членов которого была Ираида Осиповна. В ее баньке он устроил тайную домашнюю церковь и служил в ней. Пели Ираида Осиповна и несколько певчих храма села Котова.
6 ноября 1943 года она вновь была арестована.
Агентурные сведения, необходимые для ареста Ираиды Осиповны, сообщила свидетельница Клушина Александра Павловна. Эта женщина была эвакуирована из Ленинграда во время блокады. Она зарубила топором хозяйку дома, в котором поселилась, тело разрубила и выбросила в прорубь в Волгу а соседям сказала, что та ушла в город и не вернулась. По просьбе колхозного бригадира Ираида Осиповна ходила в милицию заявить о пропавшей. Клушина пригрозила ей: «Я покажу Тиховой, как ходить в милицию и заявлять!» Она написала два доноса, от своего имени и от имени зарубленной ею женщины, и передала их в органы НКВД. Преступление раскрылось, Клушину приговорили к заключению в концлагерь на восемь лет, но оба ее «показания» были оставлены в деле и использованы в качестве основания для ареста.
При обыске в доме Ираиды Осиповны были найдены и изъяты святой антиминс, панагия, два серебряных креста, две иконы, полное архиерейское облачение и вся церковная утварь, необходимая для богослужения. Ираида Осиповна обвинялась как участница антисоветской нелегальной церковной организации и в проведении антисоветской агитации. Наличие тайной антисоветской организации и свое участие в ее работе она категорически отрицала:
- В предъявленном обвинении виновной себя не признаю, никакой антисоветской работы я ни с кем не вела. <…>
- В антисоветской работе Вас изобличает ряд лиц, находящихся с Вами в близких отношениях.Прекратите бесцельное запирательство.
- Пусть изобличают, но я по-прежнему буду говорить одно и то же, так как антисоветской деятельности у меня не было. <…>
- О Вашей антисоветской деятельности следствию известно. Когда Вы будете говорить правду?
- Больше мне говорить нечего. <…>
(исповедница Ираида Тихова в тюрьме)
Ираида Осиповна была осуждена 7 октября 1944 года на ссылку в Коми АССР сроком на пять лет. Она жила в Сыктывкаре и работала на кожобувном комбинате. Работа была очень тяжелой: ей приходилось очищать тюленьи шкуры от жира. В 1945 году Ираида Осиповна написала подробное письмо в Особый отдел НКВД с просьбой пересмотреть дело и освободить ее ввиду невиновности, но получила отказ. Она была освобождена в 1948 году, после окончания срока ссылки, и вернулась в Котово.
Здоровье Ираиды Осиповны было подорвано, болели отмороженные руки и ноги. Несмотря на это, она сохранила жизнерадостность и жизнелюбие. Она была весело-задорного характера, охотно шутила, обладала большим человеческим обаянием. Люди тянулись к ней сами. Особенно любили тетю Раю дети.
Успенскую церковь закрыли в 1954-1955 годах.Приехавшая из Углича комиссия изъяла все ценности и утварь. После этого храм подвергался периодическому разграблению и глумлению. Ираида Осиповна хранила ключи от церкви у себя и делала все возможное, чтобы воспрепятствовать ее разорению: прогоняла назойливых туристов, заменяла сломанные замки новыми. Но остановить разрушение церкви было не в ее силах.
Образ жизни Ираиды Осиповны оставался прежним: она принимала в своем доме монахинь, послушниц и паломников. Любила ее Марфушка, немного сгорбленная старушка, приходившая из окрестностей города Кашина. Она шла босиком, ботинки носила на плече; ночевать любила рядом с домом на кладбище. Жители села считали ее блаженной.
Вечерами в «зале» большого дома зажигались лампады, тихо совершалось богослужение. И пока звучало пение молитв, молодые члены семьи, не принимавшие в нем участия, ходили по дому на цыпочках и разговаривали шепотом, чтобы не помешать. В баньке сохранилась домовая церковь епископа Василия, приезжавшие священники изредка совершали в ней литургию. В этой баньке году в 1960-м по просьбе Ираиды Осиповны была окрещена ее внучатая племянница, и она стала ее крестной матерью.
На всю жизнь запомнила маленькая девочка, как при свете лампад молились они с крестной, стоя на коленях перед святыми иконами. Брат Ираиды Осиповны, Иван Осипович, служил летчиком. В 1955 году он пострадал от аварии, был полностью парализован и двенадцать лет пролежал в постели. Семьи у Ивана не было, и все эти годы Ираида Осиповна одна самоотверженно заботилась о нем. Иван был человеком грузным, и уход за ним требовал от нее предельного напряжения всех сил. Вместе с ним она переселилась в баньку, которую легче было протопить зимой. Там хватало места как раз на двух человек.
(исповедница Ираида Тихова у баньки, в которой жила вместе с братом)
Материально жила более чем скромно, помогали только ближайшие родственники.
Скончалась Ираида Осиповна 7 августа 1967 года и похоронена на сельском кладбище рядом со всеми родными, возле развалин Успенской церкви. На ее похороны приехало очень много людей. Иван Осипович пережил ее всего лишь на один месяц. После их кончины дом Тиховых опустел. Несколько раз он переходил из рук в руки; под конец его купил, разобрал и перевез на центральную усадьбу председатель колхоза, а собрать не смог. Банька стоит на своем месте по сей день.
(Успенская церковь села Котово, Углического района увы, почти разрушена и не действует. Где то на этом кладбище находится могила святой исповедницы Ираиды. Фото 2010 года)
Тропарь
глас 4
Благочестно в законе Господни поживши, веру православную сохранила еси, и терпением гонители Церкве Русския посрамивши, страдания за Христа претерпела еси, исповеднице славная Ираидо. Престолу Божию предстоящи, моли спастися душам нашим.
Кондак
глас 4
Яко крин благоуханный, посреде пустыни безбожия в земнем отечестве твоем процвела еси, блаженная мати Ираидо, и житие добродетельное исповеданием веры украсивши, востекла еси к Небесному Жениху Христу, Иже увенча тя красотою славы нетленныя.