Книга Живых: архимандрит Павел Груздев...
Родился Павел Александрович в 1910 году в деревне Большой Борок Мологского уезда в крестьянской семье.
Отца забрали на войну, семья стала бедствовать и в 1916 году Павел ушёл к тёткам монахине Евстолии и инокиням Елене и Ольге в мологский Афанасьевский женский монастырь; сначала пас цыплят, затем коров и лошадей, пел на клиросе. Носить подрясник восьмилетнего послушника благословил живший некоторое время в монастыре Патриарх Московский Тихон. В 1928 году признан негодным к службе в армии из-за «слабого умственного развития». Недолгое время был судебным заседателем (из воспоминаний старца):
"Как-то раз приходят, говорят нам:
- Есть Постановление! Необходимо выбрать судебных заседателей из числа членов Афанасьевской трудовой артели.
От монастыря, значит.
- Хорошо, - соглашаемся мы. - А кого выбирать в заседатели?
- А кого хотите, того и выбирайте.
Выбрали меня, Груздева Павла Александровича. Надо еще кого-то. Кого? Ольгу-председательницу, у нее одной были башмаки на высоких каблуках. Без того в заседатели не ходи. Мне-то ладно, кроме подрясника и лаптей, ничего. Но как избранному заседателю купили рубаху хорошую, сумасшедшую рубаху с отложным воротником. Ой-й! зараза, и галстук! Неделю примеривал, как на суд завязать?
Словом, стал я судебным заседателем. Идем, город Молога, Народный суд. На суде объявляют: “Судебные заседатели Самойлова и Груздев, займите свои места”. Первым вошел в зал заседания я, за мной Ольга. Батюшки! Родные мои, красным сукном стол покрыт, графин с водой… Я перекрестился. Ольга Самойлова меня в бок толкает и шепчет мне на ухо:
- Ты, зараза, хоть не крестися, ведь заседатель!
- Так ведь не бес, - ответил я ей.
Хорошо! Объявляют приговор, слушаю я, слушаю… Нет, не то! Погодите, погодите! Не помню, судили за что - украл он что-то, муки ли пуд или еще что? “Нет, - говорю, - слушай-ка, ты, парень - судья! Ведь пойми, его нужда заставила украсть-то. Может, дети у него голодные!”
Да во всю-то мощь говорю, без оглядки. Смотрят все на меня и тихо так стало…
Пишут отношение в монастырь: “Больше дураков в заседатели не присылайте”. Меня, значит", - уточнил батюшка и засмеялся.
13 мая 1941 года Павел Груздев вместе с иеромонахом Николаем и ещё 11 людьми был арестован по делу архиепископа Ярославского Варлаама (Ряшенцева). Арестованных содержали в тюрьмах Ярославля. Долгое время Павел Груздев находился в одиночной камере в полной изоляции, затем в одноместную камеру из-за нехватки мест поместили 15 человек.
(заключенный Павел Груздев, фотография из дела)
Заключённым не хватало воздуха, поэтому они, чтобы подышать, по очереди припадали к дверной щели у пола.
На допросах Павла подвергли пыткам: избивали, выбили почти все зубы, ломали кости и слепили глаза, он начал терять зрение.
Из воспоминаний старца:
"Во время допросов следователь кричал: «Ты, Груздев, если не подохнешь здесь в тюрьме, то потом мою фамилию со страхом вспоминать будешь! Хорошо её запомнишь - Спасский моя фамилия, следователь Спасский!» Отец Павел об этом рассказывал: «Прозорливый был, зараза, страха, правда не имею, но фамилию его не забыл, до смерти помнить буду. Все зубы мне повыбил, вот только один на развод оставил»."
Пасторское служение свое он начал после реабилитации в 1958 году и продолжал до самой своей кончины в 1996 году. 9 марта 1958 года в кафедральном Феодоровском соборе в Ярославле был рукоположён епископом Угличским Исаией во диакона, а 16 марта - во пресвитера. В августе 1961 года архиепископом Ярославским и Ростовским Никодимом пострижен в монашество.
Служил настоятелем церкви села Борзово Рыбинского района. С 1960 года настоятель Троицкой церкви села Верхне-Никульского Некоузского района (ранее Мологского уезда). Получил известность далеко за пределами села и даже области. Самые разные люди ехали к нему за благодатным утешением и решением жизненных вопросов. Учил христианской любви просто: притчами, жизненными рассказами, некоторые из которых были записаны и позднее изданы. Отец Павел был образцом христианского нестяжания: несмотря на широкую известность он очень просто питался и одевался, за всю свою жизнь не накопил никаких материальных ценностей.
(Церковь Троицы Живоначальной - Верхне-Никульское - Некоузский район - Ярославская область)
В 1961 году был награждён епископом фиолетовой скуфьей, в 1963 - патриархом наперсным крестом, в 1971 - палицей, в 1976 - крестом с украшениями. С 1962 года иеромонах, с 1966 - игумен, с 1983 - архимандрит.
(о. Павел Груздев в советские годы)
Отец Павел обладал даром лечить болезни, особенно кожные. Умел он и исцелять людей от такого страшного недуга, как уныние. По свидетельству протоиерея Сергия ( Цветкова), даже когда отец Павел лежал слепой, с трубкой в боку, он до последнего вздоха продолжал шутить и не терял своей веселости. И исцелял людей от уныния только одним своим присутствием.
Вот как пишет об этом даре сам о. Сергий:
Впрочем, исцелял он не только от уныния. Помню, мама моя после соборования упала с крылечка и сломала себе какую-то кость в плече. Перелом был очень болезненный, причем боль не отступала ни на минуту. И врачи толком помочь не могли. И мы с мамой поехали к отцу Павлу. А он постучал по ее плечу кулаком - и все… И боль прошла. Я не скажу, что сразу кость срослась или еще что-то. Нет, заживление шло своим чередом. Но боль отступила, ушла, - а для нее тогда именно боль была самой большой тяжестью. И таких случаев было немало...
...У батюшки был дар исцелять любые кожные болезни. Иногда он при мне делал лечебную мазь. Надевал епитрахиль и смешивал компоненты. Я наблюдал. Раз он мне сказал: «Вот ты знаешь состав, но у тебя ничего не получится, слово нужно знать». По свидетельству врачей из Борка отец Павел вылечивал своей мазью любые кожные заболевания, даже те, от которых врачи отказывались. Еще старец говорил, что этот дар один человек получил от Божией Матери и передал ему. Хотя я думаю, что, возможно, он и был тем человеком. Любовь отца Павла к Царице Небесной была безгранична.
Отец Павел часто записывал свои воспоминания. Вот некоторые из них, которые вошли в книгу "Родные мои":
Самый счастливый день (из воспоминаний старца):
Архимандрит Павел незадолго до смерти, в 90-х годах нашего (уже минувшего) столетья, признался: "Родные мои, был у меня в жизни самый счастливый день. Вот послушайте.
Пригнали как-то к нам в лагеря девчонок. Все они молодые-молодые, наверное, и двадцати им не было. Их "бендеровками" называли. Среди них одна красавица - коса у ней до пят и лет ей от силы шестнадцать. И вот она-то так ревит, так плачет... "Как же горько ей, - думаю, - девочке этой, что так убивается она, так плачет".
Подошел ближе, спрашиваю... А собралось тут заключенных человек двести, и наших лагерных, и тех, что вместе с этапом. "А отчего девушка-то так ревит?" Кто-то мне отвечает, из ихних же, вновь прибывших: "Трое суток ехали, нам хлеба дорогой не давали, какой-то у них перерасход был. Вот приехали, нам за все сразу и уплатили, хлеб выдали. А она поберегла, не ела - день, что ли, какой постный был у нее. А паек-то этот, который за три дня - и украли, выхватили как-то у нее. Вот трое суток она и не ела, теперь поделились бы с нею, но и у нас хлеба нету, уже все съели".
А у меня в бараке была заначка - не заначка, а паек на сегодняшний день - буханка хлеба! Бегом я в барак... А получал восемьсот граммов хлеба как рабочий. Какой хлеб, сами понимаете, но все же хлеб. Этот хлеб беру и бегом назад. Несу этот хлеб девочке и даю, а она мне: "Ни, не треба! Я честь свою за хлиб не продаю!" И хлеб-то не взяла, батюшки! Милые мои, родные! Да Господи! Не знаю, какая честь такая, что человек за нее умереть готов? До того и не знал, а в тот день узнал, что это девичьей честью называется.
Сунул я этот кусок ей под мышку и бегом за зону, в лес! В кусты забрался, встал на коленки... и такие были слезы у меня радостные, нет, не горькие. А думаю, Господь и скажет:
- Голоден был, а ты, Павлуха, накормил Меня.
- Когда, Господи?
- Да вот тую девку-то бендеровку. То ты Меня накормил!
Вот это был и есть самый счастливый день в моей жизни, а прожил я уж немало".
Батюшка и на меткое слово был горазд. Раз в Борках ( это поселок ученых в Ярославской обл.) отец Павел сидел за столом с академиками-физиками ,среди которых были и его духовные дети. Был там какой-то солидный ученый, который почти ничего не ел, и по поводу каждого блюда говорил: это мне нельзя, у меня печень больная... от этого изжога... это слишком острое... и т.п. Отец Павел слушал, слушал и прокомментировал: ГНИЛАЯ ЖОПА И С ПРЯНИКОВ ДРИЩЕТ!
И снова из воспоминаний протоиерея Сергия :
Господь продлил ему дни. Батюшка говорил: «Тех, которые меня били, которые зубы мне выбили, их, бедных; через год потом расстреляли, а мне вот Господь столько лет жизни дал».
Иногда я спрашивал у него: «Батюшка, вот тебе Господь помогает во всем, такие глубокие вещи открывает… Это за то, что ты нес в своей жизни такой подвиг?» На эти вопросы он мне всегда отвечал: «А я ни при чем, это лагеря!» Помню, как он разговаривал с матушкой Варварой, игуменьей Толгского монастыря, и на ее похожий вопрос ответил: «Это все лагеря, если б не лагеря, я был бы просто ничто!»
Я думаю, что он имел в виду страстную природу всякого человека, особенно молодого. Действительно, именно страдания выковали из него такого удивительного подвижника, старца. Он о своем добром говорить не любил, но иногда само проскальзывало. Однажды мы шли с ним, прогуливаясь около храма. Он показал мне живописное уединенное место: «Вот здесь, бывало, я прочитывал Псалтирь от корки до корки»...
...Отец Павел часто рассказывал анекдот про больного, которому делали операцию под наркозом. Он очнулся и спрашивает у человека с ключами: «Доктор, как прошла операция?» Тот отвечает: «Я не доктор, а апостол Петр». Этот анекдот имеет свою предысторию. А дело было так.
По рассказу отца Павла, когда ему делали тяжелую операцию по удалению желчного пузыря, он вдруг очнулся в другом мире. Там он встретил знакомого архимандрита Серафима (настоятель Варлаамо-Хутынского Спасо-Преображенского монастыря в Новгороде) и с ним увидел множество незнакомых людей. Отец Павел спросил у архимандрита, что это за люди. Тот ответил: «Это те, за которых ты всегда молишься со словами: помяни, Господи, тех, кого помянуть некому, нужды ради. Все они пришли помочь тебе». Видимо, благодаря их молитвам батюшка тогда выжил и еще много послужил людям.
В конце восьмидесятых годов отец Павел стал быстро терять зрение и почти ослеп. Служить один, без помощников он уже не мог и в 1992 году был вынужден уйти за штат по состоянию здоровья. Он поселился в Тутаеве, при Воскресенском соборе, продолжая служить и проповедовать, принимать народ, несмотря на тяжелую болезнь и плохое зрение. Священники и миряне находили у него ответы на жизненные вопросы и получали утешение.
Зрение духовное не оставляло старца. Его простая, детски чистая вера, дерзновенная, постоянная молитва доходила к Богу и приносила благодатное утешение, ощущение близкого присутствия Божия и исцеление тем, о ком он просил. Многочисленны свидетельства его прозорливости. Эти благодатные дары отец Павел скрывал под покровом юродства.
13 января 1996 года наступила тихая христианская кончина отца Павла.
Похороны состоялись 15 января, в день памяти преподобного Серафима Саровского, которого он особенно почитал, живя по его заповеди: "Стяжи Дух мирный - и около тебя спасутся тысячи".
Отпевание и погребение совершил архиепископ Ярославский и Ростовский Михей в сослужении 38 священников и семи диаконов, при большом стечении народа из Москвы, Петербурга, Ярославля и других мест.
Похоронен архимандрит Павел, как он и завещал на Леонтьевском кладбище в левобережной части города Романова-Борисоглебска.
(могила архимандрита Павла Груздева на Леонтьевском кладбище в Тутаеве, служит братия Сретенского монастыря во главе с о. Тихоном Шевкуновым (ныне епископ Егорьевский Тихон))
Вот такой это был замечательный батюшка! И хоть он и не прославлен в лике святых (на сегодняшний день ), но верится, что молится о. Павел пред Престолом Божьим за всех нас ,грешных.
Помолись, батюшка, и о стране нашей Российской, о властех и воинстве ея, о нас, о наших сродниках и близких, о ненавидящих нас и творящих нам напасти. Помолись, отец Павел, что б Господь простил нам наши бесчисленные прегрешения и помиловал нас всех!
С любовью,
рб Дмитрий
