Памяти Оптинских новомучеников...(ч.2)
Продолжение...
начало тут: http://filin-dimitry.livejournal.com/857602.html
Иеромонах Василий Росляков
Обращение человека к Богу происходит не в результате общественно-политической ситуаций, в которой оказывается человек, а от того, что Господь Сам ему открывается и избирает для служения Себе. И произойти это может в самое окаянное время. Со времен основания Церкви Христос предупреждал своих учеников, что те всегда будут гонимы изменившимся после грехопадения миром. Но никогда не будет Церковь Христова побеждена. Особенно тяжело всегда приходится монахам - избранным воинам Христовым. В наше время, когда кончилось физическое уничтожение Церкви, происходившее в начале XX века, когда богоборческие силы решили, что всё - церковь уничтожена, даже корни вырублены, а если что и осталось, пусть оно само потихоньку уйдет - старики умрут, молодёжь, одурманенная пропагандой, туда не пойдёт. И начался период общественного забвения, исключения Церкви из общественной жизни. Но в это время по московскому району Кузьминки гуляла молодая женщина с коляской, в которой лежал ее новорожденный сын Игорь. Он родился 23 декабря 1960 г. Родители были не чужды церкви - т.е. окрестили ребёнка и ходили в храм по большим праздникам. Воцерковлёнными людьми родители мальчика не были.
(Иеромонах Василий (Игорь Росляков))
Отец, Иван Фёдорович, родился в 1917 году, воспитывался в детском доме и своих родителей не помнил. Он был рабочим, во время Великой Отечественной служил на флоте моряком. Но человек он был честный и прямодушный. Умер в 1979 г., когда Игорь заканчивал учение в школе. Мама, Анна Михайловна, много лет проработала на ткацкой фабрике. Игорь учился в школе № 466, неподалёку от которой располагался храм. И когда он почувствовал призыв Господа, мы не знаем, это тайна его души. Никаких внешних причин, обычно побуждающих человека искать помощи у Бога, не было. Обычно это тяжёлое горе или встреча с каким-то святым человеком. Но ему встретить такого человека было в ту пору негде.
С 3-го класса мальчик начинает заниматься спортом - водным поло. К 9-му классу становится мастером спорта международного класса и входит в состав сборной команды СССР. О успешном спортсмене начинают писать в газетах, но в то же время молодой человек чувствует, что спорт - не его призвание. Его внутренняя жизнь была закрыта для посторонних, но близкие люди к тому времени начинают замечать происходящие в юноше перемены, хотя и не могут по-настоящему их оценить. После школы Игорь год работает на автомобильном заводе АЗЛК, после чего потом поступает на факультет журналистики МГУ. И почти одновременно в Институт физкультуры им. Лесгафта в Ленинграде. Он получает два высших образования, и это уже говорит о том, какой это человек. Во-первых, это человек целеустремлённый, собранный, организованный, ответственный и к тому же имеет большие интеллектуальные способности. А душу ему Господь дал монашескую, и заслуга этого человека в том, что его душа сама себя познала и поняла, к чему она призвана.
Он ездит на международные соревнования, но в это же время уже начинает поститься. Его вера и влияние на окружающих людей были так велики, что потом вся его команда с семьями пришла к Богу. Его приятель по команде вспоминал, что однажды очень ответственные соревнования пришлись на время Великого поста. Все знали, что Игорь поститься, и боялись, что он ослабнет и команда проиграет. Кормили мясом, это ведь основной источник белка. Друзья предлагали своему капитану поесть, на что тот сказал: «Главное, чтобы были духовные силы, а физические придут». Оценить этот подвиг друзья смогли только потом, когда сами начали поститься.
Сокурсники вспоминают, что Игорь был очень образованным и, поскольку он пользовался авторитетом в команде, они старались за ним тянуться. «Помню, купил он Библию за границей - и мы Библию покупать». Один из товарищей вспоминает, что Игорь во время игры прятал крестик под плавательную шапочку. Спортивное руководство, узнав о том, что Игорь посещает храм, сделало его невыездным - запретило выезжать за границу.
Интересно отношение Игоря к демократии. Тогда начались политические изменения в стране. Однажды на собрании члены команды заговорили о демократии в спорте и как её расширить. На что Игорь сказал: «Команда - это монархия, и если не подчинить игру единой воле, то какая это будет игра». После тяжёлых соревнований спортсменам давали месячный отпуск. Все ехали отдохнуть к морю, а Игорь на это время уезжал в Псково-Печерский монастырь, где трудился на разных послушаниях. Существует предположение, что он исповедовался у архимандрита Иоанна Крестьянкина, который однажды и сказал ему: «Ну что, пойдём в монахи?» Понимая, насколько средства массовой информации зависят от власти, Игорь решил, что не будет работать журналистом. Он устроился инструктором по спорту, там можно было внутренне оставаться свободным от влияния властей.
Игорь Росляков был высоким, сильным и очень красивым. При таких физических данных он, казалось бы, должен был пользоваться успехом у девушек и быть душой компании, но юноша тогда уже понимал, что ему этого не нужно, и всячески избегал шумных компаний и женского общества. Хотя на втором курсе МГУ женился, но брак просуществовал полгода, об этом браке никто не вспоминал. Больше он не искал жены. Его никогда не видели гневающимся или чем-то недовольным. Но в то же время его замкнутость и внутреннюю сосредоточенность на себе люди иногда принимали это за холодность. Он постоянно был как бы погружён в самого себя.
В плюс к своим талантам Игорь Росляков писал стихи. Сначала они были обыкновенные - рифмованные, светские, но на духовные темы. А потом стал писать церковные гимны, тексты на церковнославянском языке. И в это время он все свои мирские стихи сжёг. Они ему не нравились. Тогда пошла мода на песни духовного содержания под гитару, но Игорь говорил: «Конечно, красиво сидеть у костра и петь эти песни, только бутылки не хватает». Игорь уже тогда смотрел на это с другой стороны - глазами монаха и понимал, что надо подниматься от душевного к духовному. В печать своих стихов он не предлагал.
Всё время он вёл дневники. Но составить представление жизни по дневникам нельзя. В них он фиксировал не события жизни и не себя описывал, это были в основном впечатления от прочитанных святоотеческих книг и размышления о Боге. Поэтому вся его жизнь составлена по воспоминаниям его друзей. Но какие-то события он отмечал в своём дневнике. 12 апреля он написал: «Мама нашла мой крещальный крестик. Я его надел впервые после крещения, бывшего 27 лет назад. Явный знак Божий, указующий, может быть, приблизительно день моего крещения. Мама не помнит. Это радостно. И напоминает слова Христовы: «Возьми крест свой и следуй за мной». Это пока тягостно». Вскоре наступает Великий пост. А Игорь едет на соревнования в Тбилиси и, хотя со стороны друзьям казалось, что ему это не так тяжело, пишет: «Познал опытно слова Давида: «Колени мои изнемогли от поста, и тело моё лишилось духа». Господи! Спаси и сохрани!». 20 апреля возвращается в Москву и идёт на литургию в Богоявленский собор. Он часто посещает храм. Люди вспоминают, что, когда смотрели на него в то время на церковной службе, то многие решали, что это монах молится. 28 апреля 1988 года Игорь идёт на выставку живописи Константина Васильева, пишущего на мистические темы. Многим нравится, потому что это красиво. Но Игорь смотрит выставку и думает: «Интересно, талантливо, красиво, т. е. душевно, а хочется духа. Людям нравится, говорят: возвращение к истокам. А к каким? Истоки Руси в христианстве, а не в дремучем лесу. Васильев, видно, увлекался Вагнером, и поэтому в картинах о России тот же языческий привкус. То есть соколиный взгляд, волчьи глаза, а хочется побольше доброты и милосердия. Тут же вспоминаются слова Христа: «Милости хочу, а не жертвы». В это время у него уже такие глубокие рассуждения обо всём, полученные с Божией помощью, но без постоянного духовного руководства.
В конце июня 1988 г. Игорь едет в Оптину пустынь. До этого он маме уже несколько раз говорил, что хочет быть монахом. Но Анна Михайловна, как всякая мать, тем более женщина мирская на тот момент, даже не волновалась. Он ведь постоянно уезжал в Псково-Печерский монастырь на работу. Мама вспоминала: «Я так и думала, что поработает год и приедет. И даже не волновалась, на послушании побудет и вернётся». 21 июня он приезжает в Оптину и остаётся до конца августа. На это время проходит только год с момента открытия монастыря после периода запустения. Там тяжелейшая физическая работа, и полный сил молодой человек успешно работает на всех этих тяжелейших послушаниях. И принимает решение остаться в монастыре. Но чтобы рассчитаться со всеми делами, с миром, как он говорит, ему нужно вернуться в Москву. Игорь приезжает в Москву, увольняется с работы, делает всё что положено и 15 сентября встаёт перед матерью на колени. Со слезами на глазах начинается проситься у неё в монастырь. «Мама, благослови меня». После отъезда сына мать всё время плакала. Однажды увидела сон: раздался звонок в дверь, она решила, что вернулся Игорь, подошла, открыла, а там стоял старый монах. Она дверь захлопнула. Потом опять раздался звонок, она подошла, открыла, там уже стояла женщина. Лицо женщины показалось знакомым, а руки у неё были сложены как для причастия - на груди. Потом мать вспомнила, что видела это лицо на иконах. И. испугавшись этой женщины, дверь закрыла.
17 октября Игорь прибывает в Оптину пустынь уже навсегда. Сначала живёт в общей келье при монастыре, а потом его переводят в скит, в хибарку преподобного Амвросия. Из всех Оптинских старцев больше всех он почитает именно этого. В этот день пишет: «Пришёл в монастырь преподобного Амвросия. Отче Амвросие, моли Бога о мне». В течение всей своей монашеской жизни он обращался к нему, очень часто ходил к нему на могилу. Одна трудница писала, что даже сердилась на отца Василия и отца Феропонта: «У меня земля готова, нужно цветы сажать, а они молятся и молятся. И никак я не могу их дождаться. Отец Василий увидит - отойдёт в сторонку, а отец Феропонт по 40 минут стоит. Только уйду за цветами, приду, а они опять молятся у могилы».
Оптину пустынь возвращали верующим частями. На территории монастыря располагался филиал Калужского краеведческого музея, жили мирские семьи. В скиту, в кельях старцев, располагались музеи Толстого и Достоевского.
Живя в скиту, будущий мученик за Христа, продолжает писать церковнославянские поэтические тексты. Он называет их стихирами. По этим первым пробам, где церковнославянский язык не всегда правилен, уже видно, что это очень многообещающие произведения, созданные от сердца и вдохновлённое верой в Бога. У него был несомненный талант церковного песнописца. Явление очень редкое в истории Церкви. Игорь Росляков был монахом только 4 года, но даже за этот небольшой срок, т, что было написано, принесло свой первоначальный плод. Он пишет: «Откуда приему слёзы аще не от тебя, Боже. Камо гряду в день печали аще не во храм твой, Владыка». Очень много своих работ он посвящает Оптиной пустыни. 17 апреля по распоряжению отца наместника его из скита переселяют в один из братских корпусов уже в самом монастыре. К этом времени отец наместник понимает, что к нему пришёл образованный, одарённый послушник и ему дают другие послушания. Его постригают с именем Василий - в честь Василия Великого. А потом, когда постригали в иеромонаха, - в честь Василия Блаженного. А небесный покровитель, данный ему при крещении, - Игорь, князь Черниговский. Иконы этих трёх святых постоянно находятся у него в кельи.
После рукоположения в священнический сан молодой монах начинает служить литургии, принимать исповедь. Одна паломница вспоминает: «Когда он начал служить, я пришла в храм первый раз. Тут народу много, а здесь мало. Подошла к отцу Василию. А к исповеди не приготовилась. Не знаю, что говорить, у меня нет особых грехов. Хочу, чувствую, а не знаю». Тогда отец Василий начал ей задавать вопросы. «Отвечаю довольно бодро: убивать - не убивала, воровать - не воровала». А когда выяснилось, что я не пощусь, что верю в переселение душ, батюшка обхватил голову руками, облокотился на аналой и так тяжело вздохнул, что у меня просто мурашки по спине побежали. Потому что я поняла, как он расстроился и как за меня переживает. Тяжесть своих грехом я поняла только по реакции батюшки. В какое тяжёлое состояние он пришёл от моих грехов».
Отец Василий брал на себя чужие грехи. Один из монахов вспоминал: «У меня в праздник было послушание, связанное с постоянным хождением по храму. А отец Василий проводил общую исповедь. И по тем словам, которые невольно, проходя мимо, услышал, я понял, что батюшка берёт грехи всех, кто перед ним исповедуется, на себя. Я тогда ещё подумал, как же ты умирать будешь, если столько грехов на себя берёшь?»
4 года прослужил отец Василий в Оптиной. Наступает Пасха 1993 г. Пасхальная служба кончилась 5.30, а в 6 часов начиналась служба в скиту, и отец Василий должен был принимать исповедь. Один священник вспоминает, что был в тот год ответственным за расписание Пасхальной недели. Батюшка глянул в последний момент на расписание и понял, что в скиту нет никого из священников на исповеди. Он пошёл к отцу Василию, а тот как будто испугался и стал отказываться. Пошёл за послушание по благословению отца наместника.
Иноки Феропонт и Трофим пошли звонить на колокольню. Оглушенные радостным пасхальным звоном, они не услышали приближение преступника, идущего к ним с ножом. Оба инока были зарезаны прямо у колокольни. Отец Василий в это время пошел в скит. Преступник побежал ему навстречу. Перед этим Отец Василий слышал удар в набат, который удалось сделать раненым инокам, и понял: что-то случилось. Об этом он спросил приближающегося к нему человека. В ответ последовал удар ножом. Час раненый батюшка находился в родном монастыре, потом вызвали «скорую». Умер отец Василий по дороге в больницу.
Несмотря на то, что монахи и к смерти должны относиться спокойно, как ко всему посланному Богом, их первоначальная скорбь по убитым инокам была очень тяжёлой. И когда сообщили архимандриту Иоанну Крестьянкину в Псково-Печерскую обитель, то он расплакался.
Хоронили погибших на территории монастыря с закрытыми лицами, как положено у монахов. Во время похорон игумен сказал: «Это были три ангела. Мы не знали, что в нашем монастыре живут ангелы». Позже над могилами мучеников за Христа построили часовню. У каждого из них был свой талант от Бога. У инока Феропонта - молитва, у инока Трофима - любовь к людям, у отца Василия - слово.
Вся жизнь и смерть отца Василия, выросшего в условиях крайней изоляции Церкви, лишний раз доказывает, что Церковь Христова - не историческое предание, не лавка древности, не социальный институт и не культурная традиция, а мистическое тело Христово, в котором живёт Дух Святой, и который творит все, что хочет. Нам они как примеры, как укор людям, говорящим: «Не научили меня в детстве, и не буду ничего делать. Вы виноваты, что меня не научили». Нужно самим делать хотя бы маленький шажок. Старцы говорят: «Мы делаем маленький шажок навстречу Господу, а он в ответ идёт к нам навстречу с распростёртыми объятиями».
(по материалам: http://www.tayninskoye.ru/voskresnye-besedy/besedy-2008-god-/ieromonah-vasilii-roslyakov.html)
Продолжение следует...
тут: http://filin-dimitry.livejournal.com/861483.html