30 сентября (13 октября) 2017 года. Святые дня, молите Бога о нас! (ч.2)
Продолжение...
Священномученик Петр Соловьев, пресвитер
Память 30 сентября, в Соборе Бутовских новомучеников и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Родился в 1871 году в селе Подлесная слобода Зарайского уезда Рязанской губернии в семье псаломщика Введенской церкви Тимофея Соловьева.
Окончил Рязанскую духовную семинарию и женился на Александре, дочери священника Стефана Кедрова, служившего в храме во имя Казанской иконы Божией Матери в селе Карташево. Впоследствии у Петра Тимофеевича и Александры Степановны родилось пятеро детей.
В июле 1896 года Петр Тимофеевич был рукоположен в сан священника ко храму во имя Казанской иконы Божией Матери в селе Астанкино. В этом храме о.Петр прослужил всю свою жизнь, был возведен в сан протоиерея и назначен благочинным округа.
Семья отца Петра была дружная, священник воспитал детей в любви к храму и к сельскому труду, так что все крестьянские работы дети производили вместе с отцом. Сами пахали, косили сено для скотины - до тех пор пока власти не отобрали хозяйство и часть дома. Среди жителей села отец Петр пользовался любовью и авторитетом.
2 сентября 1937 года на основании беседы с председателем колхоза в селе Астанкино сотрудники НКВД составили протокол следующего содержания.
В 1936 году председатель колхоза будто бы пришел в дом к священнику, чтобы просить его подписаться на государственный заём. Священник отказался подписываться и сказал, что он советской власти помогать не будет, так как она преследует священнослужителей и отняла у них все гражданские права. «Вы вот пришли просить меня подписаться на заём, а где же я деньги возьму, когда нас советская власть ограбила и до сих пор это продолжается? Нам не дают возможности зарабатывать своими трудами, запрещая ходить с молебнами по приходу».
«В январе 1937 года я шел мимо дома попа, - показал председатель, - и, повстречавшись с ним, сказал: “Пора бы отказаться от богослужения”. Но он на это заявил: “Этого никогда не будет. Я же пастырь Божий; наши деды и прадеды так жили, и мы будем так доживать. А что сейчас время такое тяжелое и смутное, оно, поверь мне, изменится”».
В тот же день был допрошен председатель сельсовета, который заявил, будто бы священник говорил ему: «Советская власть привыкла нас грабить и до сих пор не перестает делать это. Законно или незаконно, а вам все подавай. Нам вы воспрещаете ходить с молебнами по приходу, а мы только на это и живем, между тем, согласно новой конституции, мы вправе это делать. Вы от народа утаиваете, что в новой конституции написано относительно религии».
«В мае 1937 года священник призывал население не считаться с работами в колхозе и ходить в церковь, - показал председатель, - он говорил: “_Вас никто не может принудить работать в колхозе в праздники, и никто не может притеснять вас за ваши религиозные убеждения. Согласно произведенной переписи, государство учло, что верующих пока имеется большинство, и нам нужно проводить в жизнь то, что предоставила нам советская власть в новой конституции, - свободу религии. Нужно больше самим посещать храм Божий и привлекать тех, кто отошел, и в особенности молодежь”. В июле 1937 года при проведении подписки на заём в моем присутствии священник Соловьев сказал: “Мы много помогаем советской власти, а нам от этого нет никаких улучшений. Но чтобы вы больше не приставали, я могу пожертвовать десять рублей. Вы с нас просите на заём, а сами нам по приходу ходить воспрещаете, а я бы вам тогда пожертвовал не десять рублей, а сто_”».
8 сентября 1937 года НКВД выписал ордер на арест о. Петра, но он в это время был в Коломне у зятя о. Сергия Кочурова на именинах внучки Наталии. В доме о. Сергия сотрудники НКВД арестовали о. Петра.
На следствии протоиерей Петр держался мужественно и с большим достоинством, и, как почти всегда бывало в таких случаях, представители безбожных властей, натолкнувшись на непоколебимую веру священника и готовность отстаивать свои убеждения до конца, ограничились всего лишь одним допросом.
- Следствию известно, что вы призывали население не вступать в колхоз, то есть вели контрреволюционную деятельность. Признаете ли вы это?
- Нет, это я отрицаю.
- Следствию известно, что вы высказывали террористические настроения против коммунистов. Признаете ли вы это?
- Нет, это я отрицаю, так как никогда ничего подобного я не высказывал.
- Следствию также известно, что вы среди населения высказывали контрреволюционную клевету на советскую власть. Признаете ли вы это?
- Нет, это я отрицаю и виновным себя в контрреволюционной деятельности против советской власти не признаю.
10 октября 1937 года тройкой НКВД был приговорен к расстрелу.
Был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
В 1989 году реабилитирован по 1937 году репрессий.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в августе 2000 для общецерковного почитания.
Церковь Казанской иконы Божьей Матери, в которой служил сщмч. Петр была разрушена в 1937 году, как и сама деревня. АСТАНКИНО (Астанково, Карташево тож; Останкино, Останково) - бывшая деревня при р. Уница, в 11 км севернее Зарайска, в 11 км от Беспятовского сельского территориального управления. Не существует с 1988: при сооружении соседнего водохранилища оказалась в зоне затопления, и жителей переселили в другие места. Сейчас на месте пахотные поля под пшеницу.
Священномученик Василий Гурьев, пресвитер
Память 30 сентября, в Соборе Бутовских новомучеников и в Соборе новомучеников и исповедников Российских
Родился в 1869 году в селе Фили Московского уезда Московской губернии в семье протоиерея церкви Покрова на Филях Виктора Гурьева. Брат - секретарь Патриарха Тихона - Петр Гурьев.
По окончании Московской Духовной семинарии Василий был рукоположен во священника и служил в Знаменской церкви в селе Кунцеве Московского уезда.
В 1929 году был арестован и приговорен к полутора годам тюремного заключения, но затем суд следующей инстанции изменил приговор, заменив заключение тремястами рублями штрафа.
В 1932 году Знаменский храм был закрыт и священник перешел служить в храм Спаса Нерукотворного Образа на Сетуни, где он и прослужил до последнего ареста.
(Московский Спасский храм на Сетуни)
Был арестован 21 сентября 1937 года и содержался сначала в Кунцевском районном отделении НКВД, а затем был переведен в Таганскую тюрьму в Москве.
Свидетели - священник и диакон, которые были допрошены ранее, - согласились подписать показания против отца Василия, будто он входил в контрреволюционную организацию, но охарактеризовали его как человека глубоко верующего, а диакон даже прибавил, что «Гурьев человек очень божественный».
Отец Василий был допрошен сразу же после ареста.
- Вы арестованы как участник контрреволюционной террористической группы, существовавшей в Кунцевском районе. Требуем от вас правдивых показаний! - заявил следователь.
- Это я отрицаю, ни к какой террористической группе я не принадлежал и о существовании таковой не знаю.
Следователь перечислил людей, которые дали против отца Василия показания, и спросил, знает ли их священник, на что тот ответил, что людей этих знает, но «разговоров антисоветского направления... никогда от названных мною выше лиц не слышал». Следователь зачитал показания, данные против священника другими, и в частности, что приглашенный на поминки он в связи с предстоящими выборами высказывал злобу по адресу советской власти.
- Требуем правдивых показаний! - повторил следователь.
- Я не отрицаю, что я действительно бывал на поминках у целого ряда лиц, проживающих в городе Кунцево, но разговоров контрреволюционного порядка я никогда ни с кем не вел.
Отвечая на дополнительные вопросы следователя и зачитанные им лжесвидетельства, отец Василий повторил, что людей этих знает, но в состав контрреволюционной террористической группы он не входил и никакой контрреволюционной работы не вел. В тот же день следователь провел очные ставки между священником и свидетелями, но отец Василий категорически отверг все лжесвидетельства и не признал себя виновным в выдвинутых против него обвинениях.
10 октября 1937 года тройкой НКВД был приговорен к расстрелу.
Был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.
23 января 1959 года был реабилитирован по 1937 году репрессий.
20 апреля 2005 года постановлением Священного Синода был причислен к лику святых Новомучеников Российских для общецерковного почитания.
Священномученик Александр Орлов, пресвитер
Священномученик Александр родился 6 августа 1885 года в селе Хонятино Коломенского уезда Московской губернии в семье священника Георгиевской церкви Василия Ильича Орлова. В 1901 году Александр окончил Коломенское Духовное училище, в 1909 м - Московскую Духовную семинарию и в 1911 году был рукоположен во священника. С 1920 го по 1923 год он учился на естественном факультете Московского университета. В 1923 году семья отца Александра поселилась в селе Семеновском Царицынской волости в доме его тестя, священника Александра Крылова, а сам он с 1924 года стал служить в Троицкой церкви в селе Троице-Голенищево Московского уезда (ныне один из районов Москвы), одновременно он служил в молитвенном доме, издавна существовавшем в соседней деревне Матвеевская, который был закрыт под давлением властей в 1929 году.
К началу 1932 года в ОГПУ стали поступать доносы, из которых сотрудники ОГПУ сделали заключение, что в «селе Троице-Голенищево… существует антисоветская группировка церковников, возглавляемая священником Орловым… и связанная с антисоветским элементом окрестных деревень - Матвеевская, Гладышево и др. Названная группировка ведет антисоветскую агитацию… Орлов… систематически обрабатывал в антисоветском духе часть местных крестьян, регулярно посещая их под видом богослужения». Все обвинения были весьма неконкретны, но усиливалось гонение на Русскую Православную Церковь, и 10 февраля 1932 года руководство Московского ОГПУ отправило начальнику Кунцевского отделения ОГПУ распоряжение - арестовать священника Александра Орлова и крестьян - членов церковного совета. 12 февраля священник и двое крестьян были арестованы и заключены в Бутырскую тюрьму в Москве.
Начались допросы свидетелей и обвиняемых, священника и крестьян, один из которых показал, что они, собравшись в церковной сторожке, пили чай «и вели разговор после того, как прочли в газете статью о японо-манджурском конфликте, где кто первый начал говорить, я не помню, но следующее, что „скоро будет война, на нас идет Япония, и нам придется защищать границы, будут брать опять на войну, и крестьянам придется туговато“».
Был допрошен в качестве свидетеля ответственный исполнитель Троице-Голенищевского сельсовета, который показал, что крестьяне и священник, по всей видимости, занимаются антисоветской агитацией. Доказательством, по его мнению, является то, что он «лично видел в щель закрытого окна ставней изнутри в сторожке церкви, после всенощной, около двенадцати часов ночи собрались священник Орлов, староста церковного совета, он же сторож», члены церковного совета, «среди каковых священник Орлов стал что-то говорить, размахивая руками, но ничего слышно не было».
24 февраля следователь допросил отца Александра, который, выслушав его вопросы, сказал: «В своей пастырской службе кроме молитвы, служения в храме и исполнения треб в домах верующих… при Троицкой в Голенищах церкви не знаю ничего. Район деятельности: село Троицкое, деревни Гладышево, Каменная Плотина, Матвеевская и слобода Палиха… Никаких бесед на политические темы я не вел».
В тот же день был допрошен дежурный свидетель, крестьянин из Троице-Голенищева, отбывавший принудительные работы по месту жительства за непоставку сельскохозяйственных заготовок; он дал обширные показания о священнике и обо всех жителях села, которые, по его мнению, были достаточно зажиточны или имели антисоветские настроения, которых можно было бы подвергнуть репрессиям со стороны советской власти.
После допросов свидетелей снова был допрошен священник, он показал, что им «проводились беседы в присутствии… уполномоченных группой верующих по хозяйственной части на тему чисто хозяйственных вопросов, в части антисоветских бесед я в корне отрицаю и виновным себя не признаю».
Для подкрепления обвинения был вызван председатель сельсовета, который показал, что в августе 1930 года в сельсовет пришел «священник Орлов, держа в руках Кодекс законов, и в присутствии крестьян сего села в количестве семи-восьми человек… стал говорить: „Товарищ Гвоздев, вы неправильно… обложили меня налогами, вот у меня имеется Кодекс, возьми и прочитай, его ведь создавала советская власть, в нем указано одно, а ты делаешь другое“. После чего начал сам зачитывать отдельные пункты Кодекса; присутствующие крестьяне его в этом поддерживали. Одна из присутствующих женщин… говорила: „Вообще-то теперь никакой правды нет и везде все ложь и обман, посадят советских работников, сами ничего не понимают и ворочают, кто как хочет“. В вышеуказанном поведении священник Орлов в присутствии… крестьян села Троице-Голенищево подрывал авторитет местной власти села».
Член церковного совета, вызванный в качестве свидетеля, показал, что никаких проповедей антисоветского характера отец Александр не произносил, а лишь говорил, что он, как пастырь, призывает их следовать примеру Иисуса Христа, чаще самим ходить в церковь и привлекать к церкви других, кто себя заявил состоящими в приходе Троицкого храма.
17 апреля 1932 года следствие было закончено, 8 мая того же года тройка при ПП ОГПУ постановила освободить крестьян, лишив их на три года права проживания в некоторых районах и областях, а священника приговорила к трем годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и он был отправлен в Медвежьегорск на строительство Беломорско-Балтийского канала.
Вернувшись в 1934 году из заключения, отец Александр поселился сначала в селе Теремец Михневского района Московской области, в 1935 году он переехал в село Гергиевский Погост Клинского района, а затем в село Павловская Слобода Истринского района. В 1936 году скончался его тесть, священник Александр Крылов, и отец Александр переехал в село Семеновское, где все эти годы жила его семья. К этому времени он был возведен в сан протоиерея. Храм в селе был закрыт, но все знали отца Александра и обращались к нему для совершения треб, и он никому не отказывал.
Наступил 1937 год, когда гонения на Русскую Православную Церковь усилились и изыскивался любой предлог для ареста священников. Протоиерей Александр был арестован 10 сентября 1937 года и заключен в Таганскую тюрьму в Москве.
14 сентября следователь допросил священника.
- Вы арестованы как участник контрреволюционной организации. Следствие требует от вас правдивых показаний!
- Ни в какой контрреволюционной организации я не состоял и не состою, - ответил отец Александр.
- Вы показываете ложь. Следствие располагает достаточными данными, изобличающими вас в том, что вы по возвращении из концлагеря продолжаете вести контрреволюционную деятельность против советской власти. Дайте показания по этому вопросу.
- Никакой контрреволюционной деятельности я не вел.
20 сентября к секретарю Семеновского сельсовета пришел сотрудник НКВД, который потребовал дать справку на священника Александра Орлова. Секретарь никогда не видела священника и ничего о нем не знала, но под диктовку сотрудника НКВД написала ее, поставила печать, а за председателя сельсовета тот впоследствии расписался сам. Он продиктовал ей, что священник «без разрешения сельского совета совершает обходы по домам верующих и неверующих жителей села… Во время обходов в каждом доме вел агитацию за посещение церкви… В июле 1936 года прокладывалась шоссейная дорога через старое кладбище, намечалось перенесение гробов на новое кладбище специальными людьми… Вопреки этому священник Орлов агитировал жителей села Семеновское без ведома сельского совета… переносить гробы в индивидуальном порядке. Этим создал панику у населения, и все взрослые жители по агитации Орлова собрались на кладбище, вырывали могилы и перевозили гробы без санитарного надзора на другое кладбище… С великим трудом удалось сельскому совету убедить сагитированных священником Орловым граждан прекратить паническое перемещение гробов. Созданной Орловым паникой… в колхозе была сорвана работа в течение двух дней. К выполнению обязательств по сельскому совету Орлов относится враждебно, так до настоящего времени им не выполнено обязательство по мясопоставке за 1936 1937 года».
В этой справке не было ни слова правды, однако все это было принято к сведению, как в действительности бывшее и служащее к его обвинению. Вызванные дежурные свидетели показали, что священник упрекал верующих, что они не посещают церковь, призывал матерей водить детей в храм, молиться Богу, во время проповеди говорил о страданиях Христа и вообще о страданиях. Подписали свидетели показания и о том, что священник создал паническое настроение среди населения в связи с переносом кладбища, хотя он не только не присутствовал при этом, но это было и невозможно, очевидно опасно и чревато арестом, как вмешательство в дела государственных учреждений.
20 сентября следствие было закончено, 25 сентября следователь в последний раз вызвал священника на допрос.
- Вы подтверждаете показания, данные вами на допросах? - спросил он.
- Показания, данные мною на следствии, я подтверждаю, - ответил священник.
9 октября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу. Протоиерей Александр Орлов был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
25 апреля 1958 года был реабилитирован по 1937 году репрессий.
12 октября 2007 года постановлением Священного Синода был причислен к лику святых новомучеников Российских для общецерковного почитания.
Мученик Матфей Соловьев
Мученик Матфей родился 10 октября 1868 года в деревне Сенино Талдомского уезда Тверской губернии в семье крестьянина Ефима Соловьева.
С 1889 по 1893 год он служил в городе Кронштадте в 148-ом полку в качестве младшего унтер-офицера. С 1894 по 1902 год Матфей Ефимович служил в Семеновской и Озерской волостях в полиции урядником.
После революции Матфей Соловьев поселился в деревне Сенино и занялся сельским хозяйством. В 1929 году он был избран председателем церковного совета Благовещенской церкви села Георгие-Хотча Талдомского района, а также нес послушание псаломщика в той же церкви.
На предложения безбожников отказаться от службы в храме и вступить в колхоз он отвечал категорическим отказом. Властями у храма была отнята церковная сторожка, которую переделали в пекарню. Матфей Ефимович ездил в Москву хлопотать об отмене этого решения. «Проездил даром, - сказал он в ответ одному из вопросивших о результатах этой поездки, - куда ни придешь, нигде толку не добьешься, на нас и внимания не обращают, все руководители заняты; делами занялись - троцкистов ищут».
Летом 1937 года безбожные власти начали самые беспощадные гонения на Русскую Православную Церковь. Всюду шли аресты духовенства и верующих, безбожники задались целью уничтожить Церковь Христову.
10 сентября 1937 года Талдомское районное отделение НКВД арестовало псаломщика Матфея Соловьева и он был заключен в камеру предварительного заключения в городе Талдоме. На следующий день состоялся допрос. Следователь, подробно расспросив о жизни и о службе в полиции, стал обвинять Матфея Ефимовича в антисоветских высказываниях, которые заключались в критике колхозной жизни, и антисоветской деятельности, которую он якобы проводил среди крестьян. Все эти ложные обвинения Матфей Ефимович категорически отверг.
- С кем вы за последнее время поддерживаете близкие связи по деревне? - поинтересовался следователь.
- ...Имел близкое отношение со священником Александром Невским, с ним я вместе служил в одной церкви, часто заходил к нему на квартиру по церковным делам.
- Какие разговоры вы вели с ним на политические темы?
- На политические темы у меня с ним разговоров не было.
16 сентября следствие было закончено. Из Талдома Матфея Ефимовича перевели в Таганскую тюрьму города Москвы.
10 октября 1937 года тройка НКВД приговорила псаломщика Матфея к расстрелу.
Председатель церковного совета псаломщик Матфей Соловьев был расстрелян 13 октября 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.
Причислен к лику святых новомучеников Российских постановлением Священного Синода 26 декабря 2003 года для общецерковного почитания.
Священномученик Леонид Прендкович
(Священник Леонид Прендкович. 1921 год)
Память 30 сентября, в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Родился 22 марта 1874 года в Москве в семье священника Александра Прендковича. Родители его умерли рано, и Леонид с братом Иваном жили и воспитывались в семье старшей сестры Варвары, которая была замужем за служившим в одном из московских храмов священником Александром Дмитриевичем Харитоновым. Отец Александр воспитал братьев Леонида и Ивана и определил их в семинарию.
В 1899 году окончил Московскую духовную семинарию, а через год - курс Московского епархиального училища иконописания.
С 26 октября 1899 по 2 июня 1900 года служил учителем Троице-Ратмановской церковно-приходской школы Богородского уезда, откуда был перемещен на должность законоучителя в Юркинскую церковно-приходскую школу и затем 4 января 1902 года - на должность учителя в Верейскую городскую церковно-приходскую школу.
К этому времени познакомился со своей будущей женой, Анастасией. Она заканчивала институт благородных девиц в Москве, куда ее определил дядя, занимавший должность инспектора подобного рода институтов. Не имея своих детей, он заботился о воспитании и образовании детей своей сестры. Анастасия была дочерью священника Петра Соколова, который служил в Богоявленском храме в городе Верее. По окончании института Анастасия Петровна вернулась в Верею и обвенчалась с Леонидом Александровичем. Впоследствии у них родилось пятеро детей.
В 1903 году был рукоположен во священника к Богоявленскому храму в городе Верее, а после смерти тестя был назначен настоятелем этого храма. Одновременно продолжал служить законоучителем в Верейских училищах: в пригородном министерском двухклассном училище (с 1907 по 1913), в низшей ремесленной школе и в двухклассном приходском женском училище (с 1913 по 1918).
С сентября 1904 года состоял членом Верейского отделения Кирилло-Мефодиевского Братства, а с марта 1911 года - товарищем председателя Верейского отдела Братства Воскресения Христова.
В январе 1913 года отец Леонид был назначен лектором и заведующим Верейских народных катехизаторских курсов.
С 1910 по 1914 год он был членом благочиннического совета 1-го округа Верейского уезда, а с 1914 года - духовником священно-церковнослужителей 1-го округа Верейского уезда.
Не позднее 1910 года был возведен в сан протоиерея.
В октябре 1918 года во время крестьянского восстания в селе Вышгороде отец Леонид был арестован Верейским исполкомом и некоторое время находился в заключении в качестве заложника.
После освобождения служил в храме Космы и Дамиана села Заречье Верейского уезда. В приходе отца Леонида было 10 домов евангелистов, в которых о. Леонид и о. Петр Пушкинский проводили беседы-диспуты.
Знавшие отца Леонида вспоминали о нем как о человеке необыкновенно добром. Он был противником применения строгих мер даже в воспитательных целях и никогда не повышал голоса. Как ни тяжело было жить, он никогда не устанавливал цен на требы, и верующие давали кто сколько мог. В любое время дня и ночи его могли позвать пособоровать или причастить больного, и, хотя он был человеком слабого здоровья, безотказно собирался и шел.
Отец Леонид всегда ходил по городу в рясе, и во время проводимых государством антирелигиозных кампаний мальчишки выкрикивали ему вслед разные прозвища и бросали камни. Власти реквизировали часть его дома и имущества. Прихожане любили священника и старались ему помочь, но, боясь властей, делали это тайно. Так, они в складчину купили корову и сено для нее и привели ее ночью к дому священника. В голодное время благодаря ей священник и его семья выжили.
(Богоявленская церковь (что в Заречье) с приделом святых бессребренников и чудотворцев Косьмы и Дамиана, в Риме пострадавших)
В начале 1937 года отца Леонида вызвали в НКВД и предложили поступить на службу осведомителем. При этом ему пригрозили, что в случае несогласия его арестуют. Отец Леонид сказал в ответ: «Я не способен такими вещами заниматься, можете меня оставить здесь». В тот раз его отпустили, но через некоторое время, 8 сентября 1937 года, он был арестован и заключен в тюрьму в городе Можайске.
- Следствие располагает материалами, что вы являетесь участником контрреволюционной группировки. Подтверждаете вы это? - спросил следователь.
- Такой группировки у нас в городе Верее нет, и участником ее я не являюсь.
- Следствием также установлено, что вы в вашем доме собирали нелегальные собрания.
- Никаких нелегальных собраний у меня не было, но Пушкинский и Серебренников ко мне иногда заходили.
- Когда к вам заходили Серебренников и Пушкинский, вы вели между собой контрреволюционные разговоры?
- Нет, мы разговаривали только на религиозные и семейные темы.
- Вы говорили: «я коммунистам не сочувствую и денег добровольно давать не хочу»?
- Нет, я этого не говорил, я не подписался на заём потому, что у меня не было денег в момент подписки.
- Вы все говорите неверно. Вы систематически вели контрреволюционную агитацию и участвовали в контрреволюционной группировке. Следствием это установлено, и мы требуем дать правильный ответ.
- Я говорил все правильно и от дальнейших ответов отказываюсь.
7 октября 1937 года был приговорен к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере ("Дело протоиерея Петра Пушкинского и др. Московская о., 1937г." ).
(Протоиерей Леонид Прендкович. Москва. Тюрьма НКВД. 1937 год)
Отца Леонида отправили на лесоразработки, откуда он написал, что живет хорошо, целый день на воздухе, в лесу, «а я к такой жизни привычный».
13 октября 1938 года умер в заключении.
В 1989 году реабилитирован Прокуратурой Московской области по 1937 году репрессий.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в августе 2000 для общецерковного почитания.
Священноисповедник Серафим Слободской, в миру Николай Михайлович Загоровский
Родился 27 июля 1872 г. в г. Ахтырке, в семье диакона. Окончил Харьковскую духовную семинарию. Любил родной украинский язык и сложенные на нем песни, писал стихи, прекрасно играл в школьных спектаклях. В сценических выступлениях он обнаружил особый талант артиста-комика. Его даже звали в одну из трупп украинских театров, но мать запретила сыну думать об этом и укрепляла в нем готовность служить Святой Церкви. Когда пришло время, Николай вступил в брак. Его жена была образованной девушкой, окончившей епархиальное училище. В их семье родились сын Владимир и дочь Лидия. В 1894 г. Николай принял священство. В дальнейшем он служил в с. Малыжино (в нынешнем Золочевском районе Харьковской области). Чтобы дать своим детям хорошее образование, о. Николай перешел на служение в Харьков. Под его руководством стала организовываться монашеская женская община, но в связи с грянувшей революцией она перешла на нелегальное положение.
17 марта 1923 г. подвижник, носивший к тому времени сан протоиерея, был арестован. В рамках борьбы с религией, органы новой власти выслали о. Николая из Харькова. После этого пастырь жил в Петрограде. При публикации в 1927 г. митрополитом Сергием (Страгородским, будущим Патриархом) «Декларации» о лояльности Русской Православной Церкви к советской власти, о. Николай оказался в числе тех, кто не смог принять положений данного документа. У себя на квартире подвижник устроил тайную церковь и совершал в ней богослужения. В 1930 г. последовал новый арест - с осуждением на 5 лет лагерей. Часть этого срока о. Николай провел в Соловецком лагере, где был тайно пострижен в монашество с именем Серафим. Другая часть срока прошла в условиях Крайнего Севера. Когда о. Серафим направлялся туда по этапу, однажды в дороге, проснувшись после ночевки у старой часовни, он обнаружил, что спал под иконой «Взыскание погибших». Это ободрило и укрепило узника. Из всей партии конвоируемых он один смог дойти до назначенного места жительства - прочие умерли от истощения. В ссылку к о. Серафиму приехала окормляемая им послушница Ульяна Ноздрина. Ей удалось получить разрешение стражи на то, чтобы батюшку отпускали к ней на обед.
После ссылки о. Серафим поселился в г. Обоянь (в нынешней Курской области России) близ Харьковщины: вернуться в сам Харьков не представлялось возможным, а в Обояни, - как выяснилось при разговоре в поезде с женой иного ссыльного пастыря, - тайно существовал женский монастырь. Опасаясь слежки, привратница отказалась впустить в обитель о. Серафима с Ульяной, но батюшка попросил, чтобы о них все-таки доложили игумении. Мать игумения вскоре вышла и приняла путников - оказалось, что накануне она увидела во сне прп. Серафима Саровского, который сказал ей: «К тебе прибудет Харьковский Серафим, ты его прими».
Во время оккупации Украины нацистами пастырь смог переехать в Харьков, где совершал службы в собственном доме. При отступлении германской армии о. Серафим с семьей дочери и Ульяной выехал на Запад. Однако, 13 октября 1943 г. - в канун праздника Покрова Пресвятой Богородицы - произошел инсульт, за которым в тот самый день последовала и кончина. Похоронен в г. Перемышле.
Канонизация и почитание
В 1981 году священноисповедник Серафим канонизирован Русской Православной Церковью Заграницей, один из будущих архиереев которой был пострижен в его честь.
22 июня 1993 года решение о местной канонизации подвижника в Харьковской епархии, в Соборе новомучеников и исповедников Слободского края (день памяти - 1 июня нового стиля), принято Священным Синодом Украинской Православной Церкви. Чин местного прославления подвижника состоялся во время визита в Харьков 3-4 июля 1993 г. Предстоятеля Украинской Православной Церкви Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира, в кафедральном Благовещенском соборе города.
Священномученик Петр Соловьев, пресвитер
Память 30 сентября, в Соборе Бутовских новомучеников и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Родился в 1871 году в селе Подлесная слобода Зарайского уезда Рязанской губернии в семье псаломщика Введенской церкви Тимофея Соловьева.
Окончил Рязанскую духовную семинарию и женился на Александре, дочери священника Стефана Кедрова, служившего в храме во имя Казанской иконы Божией Матери в селе Карташево. Впоследствии у Петра Тимофеевича и Александры Степановны родилось пятеро детей.
В июле 1896 года Петр Тимофеевич был рукоположен в сан священника ко храму во имя Казанской иконы Божией Матери в селе Астанкино. В этом храме о.Петр прослужил всю свою жизнь, был возведен в сан протоиерея и назначен благочинным округа.
Семья отца Петра была дружная, священник воспитал детей в любви к храму и к сельскому труду, так что все крестьянские работы дети производили вместе с отцом. Сами пахали, косили сено для скотины - до тех пор пока власти не отобрали хозяйство и часть дома. Среди жителей села отец Петр пользовался любовью и авторитетом.
2 сентября 1937 года на основании беседы с председателем колхоза в селе Астанкино сотрудники НКВД составили протокол следующего содержания.
В 1936 году председатель колхоза будто бы пришел в дом к священнику, чтобы просить его подписаться на государственный заём. Священник отказался подписываться и сказал, что он советской власти помогать не будет, так как она преследует священнослужителей и отняла у них все гражданские права. «Вы вот пришли просить меня подписаться на заём, а где же я деньги возьму, когда нас советская власть ограбила и до сих пор это продолжается? Нам не дают возможности зарабатывать своими трудами, запрещая ходить с молебнами по приходу».
«В январе 1937 года я шел мимо дома попа, - показал председатель, - и, повстречавшись с ним, сказал: “Пора бы отказаться от богослужения”. Но он на это заявил: “Этого никогда не будет. Я же пастырь Божий; наши деды и прадеды так жили, и мы будем так доживать. А что сейчас время такое тяжелое и смутное, оно, поверь мне, изменится”».
В тот же день был допрошен председатель сельсовета, который заявил, будто бы священник говорил ему: «Советская власть привыкла нас грабить и до сих пор не перестает делать это. Законно или незаконно, а вам все подавай. Нам вы воспрещаете ходить с молебнами по приходу, а мы только на это и живем, между тем, согласно новой конституции, мы вправе это делать. Вы от народа утаиваете, что в новой конституции написано относительно религии».
«В мае 1937 года священник призывал население не считаться с работами в колхозе и ходить в церковь, - показал председатель, - он говорил: “_Вас никто не может принудить работать в колхозе в праздники, и никто не может притеснять вас за ваши религиозные убеждения. Согласно произведенной переписи, государство учло, что верующих пока имеется большинство, и нам нужно проводить в жизнь то, что предоставила нам советская власть в новой конституции, - свободу религии. Нужно больше самим посещать храм Божий и привлекать тех, кто отошел, и в особенности молодежь”. В июле 1937 года при проведении подписки на заём в моем присутствии священник Соловьев сказал: “Мы много помогаем советской власти, а нам от этого нет никаких улучшений. Но чтобы вы больше не приставали, я могу пожертвовать десять рублей. Вы с нас просите на заём, а сами нам по приходу ходить воспрещаете, а я бы вам тогда пожертвовал не десять рублей, а сто_”».
8 сентября 1937 года НКВД выписал ордер на арест о. Петра, но он в это время был в Коломне у зятя о. Сергия Кочурова на именинах внучки Наталии. В доме о. Сергия сотрудники НКВД арестовали о. Петра.
На следствии протоиерей Петр держался мужественно и с большим достоинством, и, как почти всегда бывало в таких случаях, представители безбожных властей, натолкнувшись на непоколебимую веру священника и готовность отстаивать свои убеждения до конца, ограничились всего лишь одним допросом.
- Следствию известно, что вы призывали население не вступать в колхоз, то есть вели контрреволюционную деятельность. Признаете ли вы это?
- Нет, это я отрицаю.
- Следствию известно, что вы высказывали террористические настроения против коммунистов. Признаете ли вы это?
- Нет, это я отрицаю, так как никогда ничего подобного я не высказывал.
- Следствию также известно, что вы среди населения высказывали контрреволюционную клевету на советскую власть. Признаете ли вы это?
- Нет, это я отрицаю и виновным себя в контрреволюционной деятельности против советской власти не признаю.
10 октября 1937 года тройкой НКВД был приговорен к расстрелу.
Был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
В 1989 году реабилитирован по 1937 году репрессий.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в августе 2000 для общецерковного почитания.
Церковь Казанской иконы Божьей Матери, в которой служил сщмч. Петр была разрушена в 1937 году, как и сама деревня. АСТАНКИНО (Астанково, Карташево тож; Останкино, Останково) - бывшая деревня при р. Уница, в 11 км севернее Зарайска, в 11 км от Беспятовского сельского территориального управления. Не существует с 1988: при сооружении соседнего водохранилища оказалась в зоне затопления, и жителей переселили в другие места. Сейчас на месте пахотные поля под пшеницу.
Священномученик Василий Гурьев, пресвитер
Память 30 сентября, в Соборе Бутовских новомучеников и в Соборе новомучеников и исповедников Российских
Родился в 1869 году в селе Фили Московского уезда Московской губернии в семье протоиерея церкви Покрова на Филях Виктора Гурьева. Брат - секретарь Патриарха Тихона - Петр Гурьев.
По окончании Московской Духовной семинарии Василий был рукоположен во священника и служил в Знаменской церкви в селе Кунцеве Московского уезда.
В 1929 году был арестован и приговорен к полутора годам тюремного заключения, но затем суд следующей инстанции изменил приговор, заменив заключение тремястами рублями штрафа.
В 1932 году Знаменский храм был закрыт и священник перешел служить в храм Спаса Нерукотворного Образа на Сетуни, где он и прослужил до последнего ареста.
(Московский Спасский храм на Сетуни)
Был арестован 21 сентября 1937 года и содержался сначала в Кунцевском районном отделении НКВД, а затем был переведен в Таганскую тюрьму в Москве.
Свидетели - священник и диакон, которые были допрошены ранее, - согласились подписать показания против отца Василия, будто он входил в контрреволюционную организацию, но охарактеризовали его как человека глубоко верующего, а диакон даже прибавил, что «Гурьев человек очень божественный».
Отец Василий был допрошен сразу же после ареста.
- Вы арестованы как участник контрреволюционной террористической группы, существовавшей в Кунцевском районе. Требуем от вас правдивых показаний! - заявил следователь.
- Это я отрицаю, ни к какой террористической группе я не принадлежал и о существовании таковой не знаю.
Следователь перечислил людей, которые дали против отца Василия показания, и спросил, знает ли их священник, на что тот ответил, что людей этих знает, но «разговоров антисоветского направления... никогда от названных мною выше лиц не слышал». Следователь зачитал показания, данные против священника другими, и в частности, что приглашенный на поминки он в связи с предстоящими выборами высказывал злобу по адресу советской власти.
- Требуем правдивых показаний! - повторил следователь.
- Я не отрицаю, что я действительно бывал на поминках у целого ряда лиц, проживающих в городе Кунцево, но разговоров контрреволюционного порядка я никогда ни с кем не вел.
Отвечая на дополнительные вопросы следователя и зачитанные им лжесвидетельства, отец Василий повторил, что людей этих знает, но в состав контрреволюционной террористической группы он не входил и никакой контрреволюционной работы не вел. В тот же день следователь провел очные ставки между священником и свидетелями, но отец Василий категорически отверг все лжесвидетельства и не признал себя виновным в выдвинутых против него обвинениях.
10 октября 1937 года тройкой НКВД был приговорен к расстрелу.
Был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в общей безвестной могиле на полигоне Бутово под Москвой.
23 января 1959 года был реабилитирован по 1937 году репрессий.
20 апреля 2005 года постановлением Священного Синода был причислен к лику святых Новомучеников Российских для общецерковного почитания.
Священномученик Александр Орлов, пресвитер
Священномученик Александр родился 6 августа 1885 года в селе Хонятино Коломенского уезда Московской губернии в семье священника Георгиевской церкви Василия Ильича Орлова. В 1901 году Александр окончил Коломенское Духовное училище, в 1909 м - Московскую Духовную семинарию и в 1911 году был рукоположен во священника. С 1920 го по 1923 год он учился на естественном факультете Московского университета. В 1923 году семья отца Александра поселилась в селе Семеновском Царицынской волости в доме его тестя, священника Александра Крылова, а сам он с 1924 года стал служить в Троицкой церкви в селе Троице-Голенищево Московского уезда (ныне один из районов Москвы), одновременно он служил в молитвенном доме, издавна существовавшем в соседней деревне Матвеевская, который был закрыт под давлением властей в 1929 году.
К началу 1932 года в ОГПУ стали поступать доносы, из которых сотрудники ОГПУ сделали заключение, что в «селе Троице-Голенищево… существует антисоветская группировка церковников, возглавляемая священником Орловым… и связанная с антисоветским элементом окрестных деревень - Матвеевская, Гладышево и др. Названная группировка ведет антисоветскую агитацию… Орлов… систематически обрабатывал в антисоветском духе часть местных крестьян, регулярно посещая их под видом богослужения». Все обвинения были весьма неконкретны, но усиливалось гонение на Русскую Православную Церковь, и 10 февраля 1932 года руководство Московского ОГПУ отправило начальнику Кунцевского отделения ОГПУ распоряжение - арестовать священника Александра Орлова и крестьян - членов церковного совета. 12 февраля священник и двое крестьян были арестованы и заключены в Бутырскую тюрьму в Москве.
Начались допросы свидетелей и обвиняемых, священника и крестьян, один из которых показал, что они, собравшись в церковной сторожке, пили чай «и вели разговор после того, как прочли в газете статью о японо-манджурском конфликте, где кто первый начал говорить, я не помню, но следующее, что „скоро будет война, на нас идет Япония, и нам придется защищать границы, будут брать опять на войну, и крестьянам придется туговато“».
Был допрошен в качестве свидетеля ответственный исполнитель Троице-Голенищевского сельсовета, который показал, что крестьяне и священник, по всей видимости, занимаются антисоветской агитацией. Доказательством, по его мнению, является то, что он «лично видел в щель закрытого окна ставней изнутри в сторожке церкви, после всенощной, около двенадцати часов ночи собрались священник Орлов, староста церковного совета, он же сторож», члены церковного совета, «среди каковых священник Орлов стал что-то говорить, размахивая руками, но ничего слышно не было».
24 февраля следователь допросил отца Александра, который, выслушав его вопросы, сказал: «В своей пастырской службе кроме молитвы, служения в храме и исполнения треб в домах верующих… при Троицкой в Голенищах церкви не знаю ничего. Район деятельности: село Троицкое, деревни Гладышево, Каменная Плотина, Матвеевская и слобода Палиха… Никаких бесед на политические темы я не вел».
В тот же день был допрошен дежурный свидетель, крестьянин из Троице-Голенищева, отбывавший принудительные работы по месту жительства за непоставку сельскохозяйственных заготовок; он дал обширные показания о священнике и обо всех жителях села, которые, по его мнению, были достаточно зажиточны или имели антисоветские настроения, которых можно было бы подвергнуть репрессиям со стороны советской власти.
После допросов свидетелей снова был допрошен священник, он показал, что им «проводились беседы в присутствии… уполномоченных группой верующих по хозяйственной части на тему чисто хозяйственных вопросов, в части антисоветских бесед я в корне отрицаю и виновным себя не признаю».
Для подкрепления обвинения был вызван председатель сельсовета, который показал, что в августе 1930 года в сельсовет пришел «священник Орлов, держа в руках Кодекс законов, и в присутствии крестьян сего села в количестве семи-восьми человек… стал говорить: „Товарищ Гвоздев, вы неправильно… обложили меня налогами, вот у меня имеется Кодекс, возьми и прочитай, его ведь создавала советская власть, в нем указано одно, а ты делаешь другое“. После чего начал сам зачитывать отдельные пункты Кодекса; присутствующие крестьяне его в этом поддерживали. Одна из присутствующих женщин… говорила: „Вообще-то теперь никакой правды нет и везде все ложь и обман, посадят советских работников, сами ничего не понимают и ворочают, кто как хочет“. В вышеуказанном поведении священник Орлов в присутствии… крестьян села Троице-Голенищево подрывал авторитет местной власти села».
Член церковного совета, вызванный в качестве свидетеля, показал, что никаких проповедей антисоветского характера отец Александр не произносил, а лишь говорил, что он, как пастырь, призывает их следовать примеру Иисуса Христа, чаще самим ходить в церковь и привлекать к церкви других, кто себя заявил состоящими в приходе Троицкого храма.
17 апреля 1932 года следствие было закончено, 8 мая того же года тройка при ПП ОГПУ постановила освободить крестьян, лишив их на три года права проживания в некоторых районах и областях, а священника приговорила к трем годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и он был отправлен в Медвежьегорск на строительство Беломорско-Балтийского канала.
Вернувшись в 1934 году из заключения, отец Александр поселился сначала в селе Теремец Михневского района Московской области, в 1935 году он переехал в село Гергиевский Погост Клинского района, а затем в село Павловская Слобода Истринского района. В 1936 году скончался его тесть, священник Александр Крылов, и отец Александр переехал в село Семеновское, где все эти годы жила его семья. К этому времени он был возведен в сан протоиерея. Храм в селе был закрыт, но все знали отца Александра и обращались к нему для совершения треб, и он никому не отказывал.
Наступил 1937 год, когда гонения на Русскую Православную Церковь усилились и изыскивался любой предлог для ареста священников. Протоиерей Александр был арестован 10 сентября 1937 года и заключен в Таганскую тюрьму в Москве.
14 сентября следователь допросил священника.
- Вы арестованы как участник контрреволюционной организации. Следствие требует от вас правдивых показаний!
- Ни в какой контрреволюционной организации я не состоял и не состою, - ответил отец Александр.
- Вы показываете ложь. Следствие располагает достаточными данными, изобличающими вас в том, что вы по возвращении из концлагеря продолжаете вести контрреволюционную деятельность против советской власти. Дайте показания по этому вопросу.
- Никакой контрреволюционной деятельности я не вел.
20 сентября к секретарю Семеновского сельсовета пришел сотрудник НКВД, который потребовал дать справку на священника Александра Орлова. Секретарь никогда не видела священника и ничего о нем не знала, но под диктовку сотрудника НКВД написала ее, поставила печать, а за председателя сельсовета тот впоследствии расписался сам. Он продиктовал ей, что священник «без разрешения сельского совета совершает обходы по домам верующих и неверующих жителей села… Во время обходов в каждом доме вел агитацию за посещение церкви… В июле 1936 года прокладывалась шоссейная дорога через старое кладбище, намечалось перенесение гробов на новое кладбище специальными людьми… Вопреки этому священник Орлов агитировал жителей села Семеновское без ведома сельского совета… переносить гробы в индивидуальном порядке. Этим создал панику у населения, и все взрослые жители по агитации Орлова собрались на кладбище, вырывали могилы и перевозили гробы без санитарного надзора на другое кладбище… С великим трудом удалось сельскому совету убедить сагитированных священником Орловым граждан прекратить паническое перемещение гробов. Созданной Орловым паникой… в колхозе была сорвана работа в течение двух дней. К выполнению обязательств по сельскому совету Орлов относится враждебно, так до настоящего времени им не выполнено обязательство по мясопоставке за 1936 1937 года».
В этой справке не было ни слова правды, однако все это было принято к сведению, как в действительности бывшее и служащее к его обвинению. Вызванные дежурные свидетели показали, что священник упрекал верующих, что они не посещают церковь, призывал матерей водить детей в храм, молиться Богу, во время проповеди говорил о страданиях Христа и вообще о страданиях. Подписали свидетели показания и о том, что священник создал паническое настроение среди населения в связи с переносом кладбища, хотя он не только не присутствовал при этом, но это было и невозможно, очевидно опасно и чревато арестом, как вмешательство в дела государственных учреждений.
20 сентября следствие было закончено, 25 сентября следователь в последний раз вызвал священника на допрос.
- Вы подтверждаете показания, данные вами на допросах? - спросил он.
- Показания, данные мною на следствии, я подтверждаю, - ответил священник.
9 октября 1937 года тройка НКВД приговорила отца Александра к расстрелу. Протоиерей Александр Орлов был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
25 апреля 1958 года был реабилитирован по 1937 году репрессий.
12 октября 2007 года постановлением Священного Синода был причислен к лику святых новомучеников Российских для общецерковного почитания.
Мученик Матфей Соловьев
Мученик Матфей родился 10 октября 1868 года в деревне Сенино Талдомского уезда Тверской губернии в семье крестьянина Ефима Соловьева.
С 1889 по 1893 год он служил в городе Кронштадте в 148-ом полку в качестве младшего унтер-офицера. С 1894 по 1902 год Матфей Ефимович служил в Семеновской и Озерской волостях в полиции урядником.
После революции Матфей Соловьев поселился в деревне Сенино и занялся сельским хозяйством. В 1929 году он был избран председателем церковного совета Благовещенской церкви села Георгие-Хотча Талдомского района, а также нес послушание псаломщика в той же церкви.
На предложения безбожников отказаться от службы в храме и вступить в колхоз он отвечал категорическим отказом. Властями у храма была отнята церковная сторожка, которую переделали в пекарню. Матфей Ефимович ездил в Москву хлопотать об отмене этого решения. «Проездил даром, - сказал он в ответ одному из вопросивших о результатах этой поездки, - куда ни придешь, нигде толку не добьешься, на нас и внимания не обращают, все руководители заняты; делами занялись - троцкистов ищут».
Летом 1937 года безбожные власти начали самые беспощадные гонения на Русскую Православную Церковь. Всюду шли аресты духовенства и верующих, безбожники задались целью уничтожить Церковь Христову.
10 сентября 1937 года Талдомское районное отделение НКВД арестовало псаломщика Матфея Соловьева и он был заключен в камеру предварительного заключения в городе Талдоме. На следующий день состоялся допрос. Следователь, подробно расспросив о жизни и о службе в полиции, стал обвинять Матфея Ефимовича в антисоветских высказываниях, которые заключались в критике колхозной жизни, и антисоветской деятельности, которую он якобы проводил среди крестьян. Все эти ложные обвинения Матфей Ефимович категорически отверг.
- С кем вы за последнее время поддерживаете близкие связи по деревне? - поинтересовался следователь.
- ...Имел близкое отношение со священником Александром Невским, с ним я вместе служил в одной церкви, часто заходил к нему на квартиру по церковным делам.
- Какие разговоры вы вели с ним на политические темы?
- На политические темы у меня с ним разговоров не было.
16 сентября следствие было закончено. Из Талдома Матфея Ефимовича перевели в Таганскую тюрьму города Москвы.
10 октября 1937 года тройка НКВД приговорила псаломщика Матфея к расстрелу.
Председатель церковного совета псаломщик Матфей Соловьев был расстрелян 13 октября 1937 года на полигоне Бутово под Москвой и погребен в безвестной общей могиле.
Причислен к лику святых новомучеников Российских постановлением Священного Синода 26 декабря 2003 года для общецерковного почитания.
Священномученик Леонид Прендкович
(Священник Леонид Прендкович. 1921 год)
Память 30 сентября, в Соборе новомучеников и исповедников Российских.
Родился 22 марта 1874 года в Москве в семье священника Александра Прендковича. Родители его умерли рано, и Леонид с братом Иваном жили и воспитывались в семье старшей сестры Варвары, которая была замужем за служившим в одном из московских храмов священником Александром Дмитриевичем Харитоновым. Отец Александр воспитал братьев Леонида и Ивана и определил их в семинарию.
В 1899 году окончил Московскую духовную семинарию, а через год - курс Московского епархиального училища иконописания.
С 26 октября 1899 по 2 июня 1900 года служил учителем Троице-Ратмановской церковно-приходской школы Богородского уезда, откуда был перемещен на должность законоучителя в Юркинскую церковно-приходскую школу и затем 4 января 1902 года - на должность учителя в Верейскую городскую церковно-приходскую школу.
К этому времени познакомился со своей будущей женой, Анастасией. Она заканчивала институт благородных девиц в Москве, куда ее определил дядя, занимавший должность инспектора подобного рода институтов. Не имея своих детей, он заботился о воспитании и образовании детей своей сестры. Анастасия была дочерью священника Петра Соколова, который служил в Богоявленском храме в городе Верее. По окончании института Анастасия Петровна вернулась в Верею и обвенчалась с Леонидом Александровичем. Впоследствии у них родилось пятеро детей.
В 1903 году был рукоположен во священника к Богоявленскому храму в городе Верее, а после смерти тестя был назначен настоятелем этого храма. Одновременно продолжал служить законоучителем в Верейских училищах: в пригородном министерском двухклассном училище (с 1907 по 1913), в низшей ремесленной школе и в двухклассном приходском женском училище (с 1913 по 1918).
С сентября 1904 года состоял членом Верейского отделения Кирилло-Мефодиевского Братства, а с марта 1911 года - товарищем председателя Верейского отдела Братства Воскресения Христова.
В январе 1913 года отец Леонид был назначен лектором и заведующим Верейских народных катехизаторских курсов.
С 1910 по 1914 год он был членом благочиннического совета 1-го округа Верейского уезда, а с 1914 года - духовником священно-церковнослужителей 1-го округа Верейского уезда.
Не позднее 1910 года был возведен в сан протоиерея.
В октябре 1918 года во время крестьянского восстания в селе Вышгороде отец Леонид был арестован Верейским исполкомом и некоторое время находился в заключении в качестве заложника.
После освобождения служил в храме Космы и Дамиана села Заречье Верейского уезда. В приходе отца Леонида было 10 домов евангелистов, в которых о. Леонид и о. Петр Пушкинский проводили беседы-диспуты.
Знавшие отца Леонида вспоминали о нем как о человеке необыкновенно добром. Он был противником применения строгих мер даже в воспитательных целях и никогда не повышал голоса. Как ни тяжело было жить, он никогда не устанавливал цен на требы, и верующие давали кто сколько мог. В любое время дня и ночи его могли позвать пособоровать или причастить больного, и, хотя он был человеком слабого здоровья, безотказно собирался и шел.
Отец Леонид всегда ходил по городу в рясе, и во время проводимых государством антирелигиозных кампаний мальчишки выкрикивали ему вслед разные прозвища и бросали камни. Власти реквизировали часть его дома и имущества. Прихожане любили священника и старались ему помочь, но, боясь властей, делали это тайно. Так, они в складчину купили корову и сено для нее и привели ее ночью к дому священника. В голодное время благодаря ей священник и его семья выжили.
(Богоявленская церковь (что в Заречье) с приделом святых бессребренников и чудотворцев Косьмы и Дамиана, в Риме пострадавших)
В начале 1937 года отца Леонида вызвали в НКВД и предложили поступить на службу осведомителем. При этом ему пригрозили, что в случае несогласия его арестуют. Отец Леонид сказал в ответ: «Я не способен такими вещами заниматься, можете меня оставить здесь». В тот раз его отпустили, но через некоторое время, 8 сентября 1937 года, он был арестован и заключен в тюрьму в городе Можайске.
- Следствие располагает материалами, что вы являетесь участником контрреволюционной группировки. Подтверждаете вы это? - спросил следователь.
- Такой группировки у нас в городе Верее нет, и участником ее я не являюсь.
- Следствием также установлено, что вы в вашем доме собирали нелегальные собрания.
- Никаких нелегальных собраний у меня не было, но Пушкинский и Серебренников ко мне иногда заходили.
- Когда к вам заходили Серебренников и Пушкинский, вы вели между собой контрреволюционные разговоры?
- Нет, мы разговаривали только на религиозные и семейные темы.
- Вы говорили: «я коммунистам не сочувствую и денег добровольно давать не хочу»?
- Нет, я этого не говорил, я не подписался на заём потому, что у меня не было денег в момент подписки.
- Вы все говорите неверно. Вы систематически вели контрреволюционную агитацию и участвовали в контрреволюционной группировке. Следствием это установлено, и мы требуем дать правильный ответ.
- Я говорил все правильно и от дальнейших ответов отказываюсь.
7 октября 1937 года был приговорен к десяти годам заключения в исправительно-трудовом лагере ("Дело протоиерея Петра Пушкинского и др. Московская о., 1937г." ).
(Протоиерей Леонид Прендкович. Москва. Тюрьма НКВД. 1937 год)
Отца Леонида отправили на лесоразработки, откуда он написал, что живет хорошо, целый день на воздухе, в лесу, «а я к такой жизни привычный».
13 октября 1938 года умер в заключении.
В 1989 году реабилитирован Прокуратурой Московской области по 1937 году репрессий.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в августе 2000 для общецерковного почитания.
Священноисповедник Серафим Слободской, в миру Николай Михайлович Загоровский
Родился 27 июля 1872 г. в г. Ахтырке, в семье диакона. Окончил Харьковскую духовную семинарию. Любил родной украинский язык и сложенные на нем песни, писал стихи, прекрасно играл в школьных спектаклях. В сценических выступлениях он обнаружил особый талант артиста-комика. Его даже звали в одну из трупп украинских театров, но мать запретила сыну думать об этом и укрепляла в нем готовность служить Святой Церкви. Когда пришло время, Николай вступил в брак. Его жена была образованной девушкой, окончившей епархиальное училище. В их семье родились сын Владимир и дочь Лидия. В 1894 г. Николай принял священство. В дальнейшем он служил в с. Малыжино (в нынешнем Золочевском районе Харьковской области). Чтобы дать своим детям хорошее образование, о. Николай перешел на служение в Харьков. Под его руководством стала организовываться монашеская женская община, но в связи с грянувшей революцией она перешла на нелегальное положение.
17 марта 1923 г. подвижник, носивший к тому времени сан протоиерея, был арестован. В рамках борьбы с религией, органы новой власти выслали о. Николая из Харькова. После этого пастырь жил в Петрограде. При публикации в 1927 г. митрополитом Сергием (Страгородским, будущим Патриархом) «Декларации» о лояльности Русской Православной Церкви к советской власти, о. Николай оказался в числе тех, кто не смог принять положений данного документа. У себя на квартире подвижник устроил тайную церковь и совершал в ней богослужения. В 1930 г. последовал новый арест - с осуждением на 5 лет лагерей. Часть этого срока о. Николай провел в Соловецком лагере, где был тайно пострижен в монашество с именем Серафим. Другая часть срока прошла в условиях Крайнего Севера. Когда о. Серафим направлялся туда по этапу, однажды в дороге, проснувшись после ночевки у старой часовни, он обнаружил, что спал под иконой «Взыскание погибших». Это ободрило и укрепило узника. Из всей партии конвоируемых он один смог дойти до назначенного места жительства - прочие умерли от истощения. В ссылку к о. Серафиму приехала окормляемая им послушница Ульяна Ноздрина. Ей удалось получить разрешение стражи на то, чтобы батюшку отпускали к ней на обед.
После ссылки о. Серафим поселился в г. Обоянь (в нынешней Курской области России) близ Харьковщины: вернуться в сам Харьков не представлялось возможным, а в Обояни, - как выяснилось при разговоре в поезде с женой иного ссыльного пастыря, - тайно существовал женский монастырь. Опасаясь слежки, привратница отказалась впустить в обитель о. Серафима с Ульяной, но батюшка попросил, чтобы о них все-таки доложили игумении. Мать игумения вскоре вышла и приняла путников - оказалось, что накануне она увидела во сне прп. Серафима Саровского, который сказал ей: «К тебе прибудет Харьковский Серафим, ты его прими».
Во время оккупации Украины нацистами пастырь смог переехать в Харьков, где совершал службы в собственном доме. При отступлении германской армии о. Серафим с семьей дочери и Ульяной выехал на Запад. Однако, 13 октября 1943 г. - в канун праздника Покрова Пресвятой Богородицы - произошел инсульт, за которым в тот самый день последовала и кончина. Похоронен в г. Перемышле.
Канонизация и почитание
В 1981 году священноисповедник Серафим канонизирован Русской Православной Церковью Заграницей, один из будущих архиереев которой был пострижен в его честь.
22 июня 1993 года решение о местной канонизации подвижника в Харьковской епархии, в Соборе новомучеников и исповедников Слободского края (день памяти - 1 июня нового стиля), принято Священным Синодом Украинской Православной Церкви. Чин местного прославления подвижника состоялся во время визита в Харьков 3-4 июля 1993 г. Предстоятеля Украинской Православной Церкви Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира, в кафедральном Благовещенском соборе города.