Про кошку и насрато
У нас в подезде живет кошка. Объективно говоря, я не знаю, где она живет, но в туалет она ходит в наш подъезд, регулярно. Гадит попросту, чего уж миндальничать.
Кошка, надо признать, весьма справедливая: каждая лестничная площадка была ею осчастливлена равное количество раз, с первого этажа по четвертый включительно, в произвольном порядке. Это говорит о ее высоком самомсознании - могла бы и в одном месте какать, как все остальные ее сородичи. (Мы живем на пятом этаже, к нам она не ходит, слава Богу, надеюсь, у нее боязнь высоты ).
Жители нашего подъезда тоже люди своеобразные: в них борются очень противоречивые чувства - с одной стороны, они поливают это животное последними словами, с другой стороны - выносят ей еду. Такая вот необъяснимая дуальность. Со временем соседи смирились со своей участью, но постарались облегчить свою нелегкую долю - на каждой площадке появились расстеленные газетки. Ну и правильно, убирать-то легче!
По весне наша засранка родила пятерых котят. Они были настолько милые, что даже перманентное раздражение на кошку-мать приутихло. (Истинная правда!) Жильцы с упятеренной силой принялись выносить им еду. Даже перспектива убирать за стаей кошек, гадящих где попало, не омрачала идиллии. Котята росли, прозревали, учились ходить. Двоих, самых симпатичных, забрали в хорошие руки.
Все шло тихо-мирно. Как вдруг - кошки пропали. Не было их несколько дней, однажды кто-то из соседей наткнулся в траве на труп животного, по расцветке напоминающего нашу главную кошку. На сто процентов уверенности не было, потому что присматриваться не стали, но горевать принялись. Может, и были те, кто злорадствовал, но я с ними не знакома.
И вот иду я на днях домой. Вижу - возле соседнего подъезда сидит кошка, вылитая наша! Захожу к себе - на третьем этаже - заветная кучка. Прихожу домой, восклицаю, обращаясь к Аркадию:
- Представляешь, кошка-то наша жива! Жива и довольно... - тут я замялась, потому что хотела сказать "довольно упитанна", но это противоречило правде.
- Жива и довольно серибельна, - догадливо завершил историю Аркадий.
Кошка, надо признать, весьма справедливая: каждая лестничная площадка была ею осчастливлена равное количество раз, с первого этажа по четвертый включительно, в произвольном порядке. Это говорит о ее высоком самомсознании - могла бы и в одном месте какать, как все остальные ее сородичи. (Мы живем на пятом этаже, к нам она не ходит, слава Богу, надеюсь, у нее боязнь высоты ).
Жители нашего подъезда тоже люди своеобразные: в них борются очень противоречивые чувства - с одной стороны, они поливают это животное последними словами, с другой стороны - выносят ей еду. Такая вот необъяснимая дуальность. Со временем соседи смирились со своей участью, но постарались облегчить свою нелегкую долю - на каждой площадке появились расстеленные газетки. Ну и правильно, убирать-то легче!
По весне наша засранка родила пятерых котят. Они были настолько милые, что даже перманентное раздражение на кошку-мать приутихло. (Истинная правда!) Жильцы с упятеренной силой принялись выносить им еду. Даже перспектива убирать за стаей кошек, гадящих где попало, не омрачала идиллии. Котята росли, прозревали, учились ходить. Двоих, самых симпатичных, забрали в хорошие руки.
Все шло тихо-мирно. Как вдруг - кошки пропали. Не было их несколько дней, однажды кто-то из соседей наткнулся в траве на труп животного, по расцветке напоминающего нашу главную кошку. На сто процентов уверенности не было, потому что присматриваться не стали, но горевать принялись. Может, и были те, кто злорадствовал, но я с ними не знакома.
И вот иду я на днях домой. Вижу - возле соседнего подъезда сидит кошка, вылитая наша! Захожу к себе - на третьем этаже - заветная кучка. Прихожу домой, восклицаю, обращаясь к Аркадию:
- Представляешь, кошка-то наша жива! Жива и довольно... - тут я замялась, потому что хотела сказать "довольно упитанна", но это противоречило правде.
- Жива и довольно серибельна, - догадливо завершил историю Аркадий.