Cid Campeador
Некоторое время назад я выложил здесь тексты, повествовавшие об осаде Саморы королем Санчо II и о его смерти под стенами этого города. В том эпизоде впервые появляется как действующее лицо рыцарь по имени Родриго де Бивар, более известный всем как Сид Кампеадор, или Сид Воитель. Об этом человеке писали много. Основным произведением, благодаря которому он стал известен практически повсеместно, стала «Песнь о Сиде» - испанская эпическая поэма, созданная где-то в середине XII века. Она дважды переводилась на русский язык, оба раза весьма неудачно и непрофессионально.
Текст, который я выкладываю здесь - это ранее не переводившиеся на русский язык фрагменты «Первой Всеобщей Хроники Испании», повествующие об истории Сида, а точнее, - об одном из наиболее известных ее эпизодов. Речь идет о свадьбе дочерей Сида с инфантами Карриона и о последующем предательстве, совершенном инфантами. Не могу не отметить того, что меня подтолкнуло к опубликованию в ЖЖ этого текста: я долго и безуспешно искал в Интернете русский текст «Песни о Сиде», и так его и не нашел. Если он все же есть - пожалуйста, киньте ссылочку:-)
Поскольку текст большой (полный объем этого фрагмента составляет 90 тысяч знаков), я разобью его на три поста, идущих один за другим. По той же причине я не даю примечаний вместе с текстом; если у кого-нибудь возникнут вопросы, я буду рад ответить на них в комментариях или по электронной почте.
Глава 932.
О том, как каррионские инфанты попросили у Сида своих жен, чтобы отвезти их в свои земли и о больших дарах, которые им дал Сид.
Рассказывает история, что после того, как достославный Руй Диас Сид Кампеадор одержал победу в великой битве на поле у Кварто, он долгое время оставался в Валенсии, весьма надменный [muy vicioso] и очень высокого мнения о себе, наделяя многими почестями и осыпая дарами каррьонских инфантов, своих зятьев, которые были ему вместо сыновей; но они плохо заботились о нем, чего он не заслужил, и, более того, поступали как неверные [вассалы]. И как-то раз, в один день, когда были эти инфанты каррионские на дворе своего тестя Сида младшие рыцари начали обсуждать, посмеиваясь, кто был хорош в день битвы или кто лучше сражался, и говорили они друг другу на ухо о заносчивости инфантов Каррьона. Инфанты услышали это и позвали своего дядю Суэра Гонсалеса и вышли со двора и направились к себе домой, и начали говорить о том, как бы сделать то зло, которое они носили в сердце. А их дядя Суэр Гонсалес, который должен был их остановить, чтобы не бесчестили так такого высокочтимого человека как Сид, он их подвиг на это; и потом дал им плохой совет, когда у них возникла в нем нужда, как дальше вам расскажет история. После этого, по прошествии двух дней, отправились оба брата к Сиду и сказали, что хотят с ним поговорить; и он ответил им, что его это радует; и захотели они, чтобы при разговоре присутствовали только они оба и Сид и никого больше. И Диего Гонсалес, старший брат, сказал: «Сид, вам ведомо, что мы вас признали за отца в день, когда женились на ваших дочерях и что вы приняли нас за сыновей, когда отдали их королю дону Альфонсо, нашему сеньору; и с того времени и по сей день мы живем с вами и стараемся вам служить и вам помогать, насколько можем. И так как отделены мы от нашего отца и нашей матери и не видим их, и не знаем, что с ними происходит, а они не знают, что с нами происходит, то хотим мы, если вас это устроит, отправиться домой и взять ваших дочерей и наших жен с нами, чтобы увидели наши отец и мать и прочие наши родственники все блага, которые мы имеем, взяв ваших дочерей в жены и услышали, что этот брак был совершен к нашей чести и к вашему удовольствию. И будем мы готовы и снаряжены вернуться тогда, когда вы прикажете». И после того, как Диего Гонсалес сказал эти слова, Сид, поверив в них и считая эти слова не противоречащими их долгу, ответил им: «Зятья мои, устраивает меня и то, что вы сказали, и то, что вы решили, и много благодарю вас за то, что вы мне пообещали. В какой день вы захотите, в тот мы и соберем вас и вы поедете с вашими женами». И удовлетворил их тот ответ, который дал им Сид, и были они очень довольны. И затем поднялся Сид со своей скамьи, на которой сидел и отправился к себе домой, где была донна Химена, его жена; и разговаривал с ней двоюродный брат Сида Альвар Фаньес, и сказал им Сид обо всем, что произошло сейчас с его зятьями и об ответе, который он им дал; и очень опечалил этот ответ Альвара Фаньеса и донну Химену. И сказала Сиду донна Химена: «Не думаю, что хорошо то, что позволяете вы забрать ваших дочерей из-под вашей власти и увести их в другую землю, так как эти ваши зятья враждебны нам и много себе позволяют и если им взбредет в голову, то сделают они им зло и обесчестят их, и кто тогда с них за это спросит?!» И то же самое сказал ему и Альвар Фаньес и не понравилось это Сиду, и обругал он их сильно, и сказал, чтобы не говорили ему такого, так как не хочет Бог ни чтобы инфанты оставались здесь, поскольку творят зло, ни чтобы они получили возможность его (т.е. зло) совершить; и когда и если случится такое несчастье, что дьявол подвигнет их на столь дурное дело, он им жестоко отомстит. Затем снарядил он инфантов в дорогу, когда они уезжали, и снаряжение было следующим: во-первых, его дочери, мечи Колада и Тисона, и многие одежды из шерсти и шелка, и дал им сотню лошадей, оседланных и взнузданных, и сотню мулов, также оседланных и взнузданных и десять золотых кубков и сто серебряных ваз и в мисках и в ножах и в других вещах дал им шестьсот марок серебра. После того, как все им было дано, и были они снаряжены для того, чтобы начинать свой путь, выехал с ними Сид проводить их до выезда из города. Когда его дочери подошли попрощаться с Сидом, их отцом, и донной Хименой их матерью, то плакали много и те и другие, поскольку [дочери] предчувствовали сердцами беду, которая должна была с ними случиться, и которая была уже подготовлена и с которой они были совсем рядом. И Сид, их отец, старался их успокоить, говоря им, чтобы они не плакали и что он всегда будет помнить о них, и позаботится об их достойном положении.
Глава 933. О том, как инфанты Каррьона увезли с собой дочерей Сида Руй Диаса и о страшном бесчестии, которое учинили им инфанты в дубраве Корпес.
Когда отъехали они от города около двух лиг, Сид, который выехал проводить их, распрощался с инфантами и с дочерьми и возвратился в Валенсию. А возвратившись, вспомнил он те слова, которые говорили ему жена его донна Химена и Альвар Фаньес; также вспомнил он о том, как его зятья обиделись на него из-за случая со сбежавшим львом; и также припомнил он тогда, что не говорили они с ним о том, какой дорогой поедут и что их слова были обидчивы и злобны; и по всем этим причинам испугался подозревая, что причинят зло его дочерям. И заподозрив это, позвал к себе своего племянника Ордоньо и сказал ему, что заподозрил он инфантов Каррьона своих зятьев в том, что те хотят причинить какое-то зло его дочерям и что поэтому он просит и приказывает Ордоньо, чтобы отправлялся тот немедленно за ними и не отставал от них до того времени, пока они не приедут в Каррьон, и слушал разговоры о том, что они делают; и приказал также, чтобы отправлялся он пешим, чтобы идти как можно более скрытно и чтобы не присоединялся он к группе. И Ордоньо, так как был человеком опытным и знающим, сделал так, как приказал ему Сид и отправился за ними. А путь, который избрали инфанты, был таким: из Валенсии поехали они по полю Кварто и оттуда в Чибу, потом в Бониоль, а затем в Рекену; и после того, как проехали в Рекену, выбрали дорогу через поле Робрес и прошли по ущелью Чинер и остановились отдохнуть в Вильярехо Рубио. И утром следующего дня выехали они дорогой на Мойю и оставили город по правую руку и въехали в Адамус и проехали через Сельчу и остановились отдохнуть в Кинтане. Король Абенканон, через чью землю они проезжали, был вассалом Сида и каждый год давал ему дань; и когда услышал, что инфанты и дочери Сида проезжают через его земли, выехал принять их и приказал разбить шатры на том поле, где они остановились отдохнуть, чтобы они ими воспользовались и получше отдохнули, и также приказал привезти туда много провизии и дал им множество вещей, в которых они испытывали нужду, и оказал им такие почести, какие только мог, и просил их, чтобы остались они у него на несколько дней. Инфанты же заявили ему, что не могут этого сделать, так как торопятся завершить свое путешествие в договоренные сроки. И когда увидел король-мавр, что не может их задержать, то подарил им много очень дорогих и красивых драгоценностей, распростился с ними и вернулся в свой дом. А они направились к долине Эспино и проехали через Парру, через Беррокаль и через Валь-де-андринос, и оставили Медину справа, затем пересекли поле Барагоны и направились по дороге на Берлангу, и проехали около Берланги. И на следующий день пересекли Дуэро, по броду неподалеку от города Берланга и въехали в дубравы Корпес, так как именно там было место, где они замыслили обесчестить своих жен, дочерей Сида. И когда приехали на это место, то приказали всем своим людям, чтобы те ехали дальше, а сами остались одни со своими женами. И донья Эльвира, старшая, сказала Диего Гонсалесу, своему мужу: «Зачем вы хотите, чтобы мы с вами остались одни в этом месте?» И Диего Гонсалес сказал: «Молчи, сейчас вы это увидите». И затем начали углубляться с ними дальше в лес, и съехали с тропинки, и проехали один источник и одну лужайку и там спешились. И после того, как они спешились, схватил Диего Гонсалес донью Эльвиру за волосы, а Фернан Гонсалес донью Соль и таскали их по земле, сколько хотели. Потом сорвали с них плащи, которые на них были надеты и все прочие одежды, пока не остались на них только рубашки, в которых их оставили и нанесли им множество ударов шпорами. Затем сорвали с седел плети и били их ими до крови; донья Эльвира же и донья Соль издавали сильные крики, громко плача и взывая к Богу и к Святой Деве Марии, чтобы те пощадили их. Но чем больше они кричали и чем больше плакали, тем больше били каждую из них, так что те (инфанты) их оставили, когда они обе были покрыты кровью и походили на мертвых. И, сделав это, инфанты вскочили на своих мулов и сказали им: «Здесь вы останетесь, дочери Сида де Бивара; и больше подходит вам оставаться здесь, чем быть вам нашими женами. И теперь увидите, как отомстит за вас ваш отец и ваш род, так как мы уже отомщены за то бесчестье, которое ваш отец учинил нам в Валенсии со львом».
Глава 934. О том, как инфанты Каррьона оставили своих жен и как их нашел их двоюродный брат Ордоньо.
После того, как инфанты уехали с этого места, Ордоньо, племянник Сида, который следовал за ними и слышал крики, пришел туда; и когда нашел он своих сестер брошенных на земле в таком тяжелом состоянии, то опечалился он сильно, почувствовал сильную скорбь из-за них и начал говорить: «Увы Господу на небесах, что вы, мои сестры двоюродные и мои сеньоры брошены здесь, потому что никогда вы не сделали ничего, чем бы заслужили подобное». И затем, боясь, что если он их там так оставит, то предатели, которые это злодеяние совершили, опомнятся и вернутся, чтобы усугубить совершенное, по этому поводу решил перенести их оттуда в другое место, где он мог бы их укрыть; и взял он донью Эльвиру, старшую из сестер, и положил ее себе на спину и долго нес ее по дубраве, пока не удалился от того места, и сделал подстилку из листьев и травы, на которую опустился сам и положил там донью Эльвиру, и укрыл ее плащом, который снял с себя. После этого вернулся он за доньей Соль и отнес ее в то же место, и положил рядом с ее сестрой и укрыл их обеих тем же плащом. Потом начал он заботиться о них, и, заботясь очень усердно, громко плакал о том, что не знал, что делать с ними; и решил, что если останется с ними, то ни ему ни им нечего будет есть, а если уйдет искать какое-нибудь селение, то оставит их на волю случая, так как они были окровавленными и израненными и могли появиться дикие звери и птицы и тут же убить их. Также сказал он: «Если я не приду к Сиду моему дяде и сеньору, чтобы рассказать ему, как было совершено это преступление, он не сможет это узнать ни от кого другого и не начнет месть, которую следует начать».
Глава 935. О том, как Педро Санчес и сто рыцарей с ним спросили инфантов о своих сеньорах, дочерях Сида Руй Диаса.
Пока Ордоньо оставался в таких больших раздумьях и заботах, инфанты присоединились к своим людям с окровавленными шпорами и руками, покрытыми кровью от ран, которые они нанесли своим женам. И когда их люди увидели инфантов в таком виде и без жен с ними, то поняли они злодеяние, которое те совершили, и, [поскольку все были] людьми добрыми, опытными и сердечными, то опечалились сердцем. И от той группы, с которой ехали инфанты, отделились сто рыцарей с одним, которого звали Педро Санчес; и сказал Педро Санчес так: «Друзья, эти инфанты совершили преступление по отношению к своим женам, дочерям Сида, нашего сеньора, которые являются нашими сеньорами, так как приносили им оммаж [ca omenaje que fiziemos] перед лицом их отца, когда принимали их сеньорами, и Сид посвятил нас в рыцари для того, чтобы хранить все те обязательства, которые есть у нас перед ними и перед их отцом. И нужно нам хорошо вооружиться, а затем выступить против инфантов каррионских и потребовать от них, чтобы рассказали нам, что сделали с нашими сеньорами и чтобы нам их отдали; а если не захотят этого сделать, то сразимся с ними насмерть, так как по праву поступаем; а если не сделаем этого, то станем мы преступниками, так как за такое бесчестье, как это, захочет спросить Сид наш сеньор и в большую вину нам это поставит [et por grant mal nos lo ternie], поскольку если мы этого здесь не потребуем, то будем неправы». И сочли рыцари добрым тот совет, который дал им Педро Санчес, и сделали так. Инфанты, когда это услышали, были очень оскорблены тем, что им сказали, и испугались рыцарей, и сказали им: «Идите к источнику в дубраве Корпес и найдете их обеих там, где мы оставили их, живых и здоровых, так как не сделали им никакого другого зла; но не хотим их везти с собой». И рыцари им сказали: «Плохо вы сделали, оставив таких жен, дочерей такого доброго человека, и злом вам воздастся за это; и еще об этом вам скажем, что разрываем мы с вами дружбу и вызываем вас за Сида и за нас и за всех тех, кто будет на стороне Сида». И Педро Санчес с этими рыцарями отправились туда, куда им сказали инфанты; и когда прибыли к источнику, нашли окровавленное место, где они (дочери Сида) были изранены и не нашли там дам и сильно поэтому опечалились; и не знали, в какую сторону идти их искать, и начали бродить по дубраве, плача и крича и скорбя о совершенном зле и о том, что не могут они их найти. И пока они так ходили, дамы и Ордоньо, который оставался с ними, сильно перепугались, слыша крики, которые те издавали, так как думали, что это были инфанты, которые вернулись со своими людьми, чтобы убить их; и, сильно перепугавшись голосов, которые они слышали, они, в свою очередь, хотели оказаться подальше от того места. И сказал Мартин Фернандес, уроженец Бургоса: «друзья, больше нам приличествует уехать отсюда и убить инфантов за то преступление, которое они совершили, чем вернуться отсюда к Сиду; так как если не попытаемся мы отомстить каким-нибудь другим образом, то не сможем появиться перед ним. А если мы не сможем на дороге догнать каррионских инфантов, то лучше нам будет отправиться к королю дону Альфонсо, чтобы рассказать ему про это дело и сказать ему всю правду, чтобы совершил он правосудие, которое должен будет вершить по такому преступному деянию, так как несомненно будет опечален, когда это услышит и будет очень поражен, так как сам просил дочерей у Сида, чтобы отдать их инфантам. И заключим между собой такой договор: чтобы в этом деле не брать нам ничьей другой сеньории, пока Сид не добьется правосудия, которое должен иметь по этому поводу». И другие рыцари согласились с этим и пообещали делать так, и выехали на дорогу и попытались погнаться за инфантами; но те уже уехали далеко и поэтому не смогли они их догнать. И после того как увидели, что не могут догнать инфантов, отправились к королю дону Альфонсо и прибыли к нему в Паленсию; и после того, как рыцари поцеловали королю руки, с большой грустью в сердце рассказали ему о преступлении, совершенном против Сида Кампеадора то есть о том бесчестии, которое причинили его дочерям инфанты каррионские. И когда король это услышал, то очень опечалился он и был поражен таким преступным деянием, и ответил им так: «Я слышу то, что вы решили; и не могу вмешиваться в это дело, если только через много дней мы не получим гонца от Сида Кампеадора и после этой жалобы у нас будет больше оснований [mas razon] вмешаться в это дело и потом сделаем здесь все, что должно сделать». За те слова, которые сказал король, рыцари поцеловали ему руки и приняли их за великую милость [touierongelo por grant merced] и остались при дворе короля дона Альфонсо до тех пор пока Сид не будет отомщен. Но здесь прекращает история говорить о них и возвращается к рассказу об Ордоньо и дамах, которые остались в дубраве Корпес.
Глава 936. О том, как Ордоньо позаботился о донье Соль и донье Эльвире и о том, как Альвар Фаньес и Педро Бермудес прибыли к королю дону Альфонсо.
Рассказывает история, что после того, как Ордоньо увидел, что крики, которые он сначала слышал, стихли и не звучат более, он ушел искать деревню, которая была неподалеку от того места, а в деревне искал пищи для дам и для себя; и тем, что он там получил, Божьей милостью, кормил их и себя семь дней. И по прошествии этих семи дней нашел Ордоньо в той деревне «доброго человека», пахаря, который жил там вместе со своей женой и сыновьями, и был человеком, который знал Сида Кампеадора, так как тот много раз отдыхал в его доме, и знал про его добрые дела, которые тот совершил. И когда вышел этот человек с Ордоньо, то рассказал ему Ордоньо как произошла эта история с дамами; и этот «добрый человек» очень сильно опечалился, когда это услышал и взял двух ослов, которых он держал в доме, и отправился с Ордоньо через гору туда, где оставались дамы; и повел этот добрый человек с собой двух своих сыновей, которые были вполне взрослыми юношами. Когда дамы увидели «доброго человека» и его двух сыновей, которых он привел с собой, то удивились они тому, кто были эти люди. И «добрый человек» встал перед ними на колени и сказал им, заливаясь слезами: «Сеньоры, я знаю милость Сида, вашего отца, и много раз отдыхал он в моем доме, и я нес ему такую службу, какую мог из того, что я мог, и знаю я все благодеяния, которые он совершил. Сейчас, когда был я в своем доме, появился там этот юноша, который сказал, что его имя Ордоньо и поведал мне о преступлении, которое совершили против вас ваши мужья, инфанты каррионские. И я, когда это услышал, то опечалился очень из-за этого, и, хорошо зная, что я должен служить вашему отцу, где бы он ни был, и вам, пришел на это место за этим оруженосцем Ордоньо с этими двумя моими сыновьями и с этими двумя рабочими животными. И вы не останетесь здесь, но хочу вас перевезти в мой дом, который отсюда в трех лигах; и пока вы там будете, я и моя жена и сыновья, которые у меня есть, будем вам служить и дадим вам все, что найдем. И оттуда вы сможете направить этого оруженосца с посланием к вашему отцу, и там останетесь очень хорошо охраняемые, пока ваш отец не пришлет вам приказ, что делать дальше; так как это место, в котором вы находитесь, не для вас, так как здесь вы умрете от голода и жажды и дикие звери вам причинят зло». На этих словах повернулась донья Соль к донье Эльвире, старшей сестре, и сказала: «Сестра, правильно говорит этот «добрый человек», и лучше будет нам поехать туда и жить, [так как если] мы умрем, то никогда не увидим как наш отец за нас отомстит». На этом согласились они и посадили их на этих ослов и отвезли в деревню, где жил этот «добрый человек»; и когда пришли туда, была уже ночь; и пришли они скрытно, так что никто не слышал о них, кроме этого «доброго человека», его жены и его сыновей. И этим дамам, израненным и обесчещенным, оказал Господь честь; так как донья Эльвира вышла замуж потом за короля Арагона, а донья Соль за короля Наварры, как вы дальше услышите из истории. И когда дамы были в доме этого «доброго человека», написали письмо они к своему отцу Сиду Кампеадору, и было это письмо верительной грамотой [la qual carta era de creencia], которую вверили Ордоньо, его племяннику, которого послал Сид для того, чтобы хранить дочерей; и было это письмо написано кровью. И хозяин, этот «добрый человек», одолжил Ордоньо немного денег, чтобы тот поел в дороге. После этого отправили его в Валенсию, где был Сид. И когда он шел туда, то встретил в дороге Альвара Фаньеса Минайю и Педро Бермудеса, которые направлялись к королю дону Альфонсо с подарком, который посылал ему Сид и с его поручением. А подарок был таким: посылал Сид ему сто коней, из тех, которые захватил в битве с маврами, и восемьдесят пленных мавров, и множество мечей и богатых седел. Когда же Альвар Фаньес и Педро Бермудес уезжали от Сида, не знал еще Сид ничего из того, что случилось с его дочерьми. И когда Альвар Фаньес и Педро Бермудес ехали по дороге, беседуя друг с другом, то увидели Ордоньо очень опечаленного, бредущего пешком; и Педро Бермудес сказал Альвару Фаньесу: «Кажется мне, что я вижу Ордоньо, и мне его жаль»; и Альвар Фаньес удивился, когда его увидел. И когда он приблизился к ним, то схватил себя за волосы и начал раскачиваться и сильно горевать; а они спустились с мулов и спросили, что происходит. И он рассказал им все, что произошло с дамами и с ним. Когда же они это услышали, то кто вам сумеет рассказать, какой великий плач начался тогда и с той стороны и с этой?! И Педро Бермудес сказал Альвару Фаньесу: «Нужно нам посоветоваться по этому поводу». И их договор был таким: что поедут они к королю с поручением Сида, так же, как и ехали, и когда будут перед королем, то скажут ему о том, как они ехали к нему и как получили в дороге эти новости, и что просят его милости для Сида и для них начать месть за такое преступление, как это. Также приказали они Ордоньо, чтобы тот отправлялся к Сиду, как и шел, и чтобы рассказал ему о том, о чем они договорились. Тогда расстался Ордоньо с ними и пошел своей дорогой, а они пошли своей, к королю дону Альфонсо; и прибыли к нему в Вальядолид. И король, когда увидел Альвара Фаньеса и Педро Бермудеса, то принял их очень хорошо и спросил у них о новостях от Сида Кампеадора. И Альвар Фаньес поцеловал королю руки за Сида и сказал: «Сеньор, Сид послал нас к вам и вручил себя на вашу милость, и послал сказать вам, что пребывает он в Валенсии в служении Господу и вам, и даровал ему Господь до сегодняшнего дня множество благ и милостей своих против мавров, врагов веры Иисуса Христа; и среди всех дел, которые Сид совершил, была битва, в которой победил он короля Букара Марокканского, и получил он там очень богатую добычу в золоте и в серебре, и в боевых конях, не считая многих людей, которых он убил и взял в плен. И из того, что там было, отобрал он свой дар, чтобы послать его вам, и торжественно вам его послал из того, что получил в тот день, когда выиграл битву на поле Кварто. И этот дар вы, сеньор, должны ему принять, признавая волю вашего законного вассала, который вам его послал; и в этом должны вы понять, что где бы он ни был, он всюду помнит о вас, и имеет большое желание служить вам и посылать вам всякую вещь, которая вас обрадует». Ответил на это король, и сказал, что принимает он этот дар за большой и очень хороший, и что он очень благодарит Сида за то, что тот ему его послал, и их за то, что довезли дар со своей стороны. Потом приказал король своим людям, чтобы они забрали дар и очень хорошо его хранили; и приказал Альвару Фаньесу и Педро Бермудесу, чтобы они поднялись на ноги. И после того, как они отдохнули, поднялся на ноги Альвар Фаньес и сказал перед королем такие слова: «Сеньор, пришли мы к вам с посланием от Сида и с даром, который он вам послал, и когда мы уезжали от него, то оставляли его досточтимым и весьма удачливым; и когда ехали мы по дороге, то повстречались с одним оруженосцем, воспитанником и племянником Сида, и рассказал он нам о том преступлении, которое совершили инфанты каррионские против своих жен, дочерей Сида и о том бесчестии, которое Сид и мы получили от этого; и рассказал он нам все так, как происходило. И вы уже знаете, что дело, которое мы имеем в виду, является весьма тяжким преступлением и нарушением существующих норм, и такой большой изменой; так как слышали мы, когда сюда приехали, о том как Мартин Фернандес из Бургоса и другие рыцари уже приходили к вам по этому делу и вы им все сказали, то не хотим мы, чтобы вас не раздражать, чтобы вы нам еще раз это говорили. И мы уверенны, что такое преступление, как это, печалит Бога на небесах и должно печалить вас, кто является нашим королем и сеньором по рождению; и поэтому просим у вас милости для Сида, там, где он есть и для нас, которые здесь, перед вами, чтобы совершили вы ваше правосудие, и воздали бы Сиду и нам. И вы не хотите, чтобы в ваше время Сид был обесчещен, потому что до сегодняшнего дня Бог усердно хранил его от бесчестья: и ваш отец, добрый король дон Фернандо, который хорошо правил, сделал Сида рыцарем во время осады Коимбры и всегда продвигал его вперед; и потом благоволил к нему ваш брат, король дон Санчо, продолживший доброе правление; и вы сами, после того, как пришли, ему благоволили сильно до сегодняшнего дня. И помимо того, хорошо знаете, сеньор, что вы выдавали дочерей Сида замуж, и я вам их передавал, так, как вы мне приказали, и от их бесчестья большую часть имеете вы и никто другой, так как вы их выдавали замуж». Ответил король на эти слова и сказал: «Ведомо Богу, что правда то, что беда Сида меня очень печалит, и чем больше я об этом слышу, тем сильнее моя печаль, так как есть у меня многие причины, по которым я печалиться должен: во-первых, из-за меня самого, потом из-за Сида и потом из-за его дочерей; также печалит меня то, что я так жестоко и глубоко ошибся в моих вассалах и в уроженцах моих земель [naturales] инфантах каррионских. Но так как есть такое дело, то я не могу оставаться и не делать того, что должен, согласно фуэро и праву; поэтому считаю за благо для них явиться на мои кортесы, которые хочу собрать по этому поводу в Толедо; и собрание будет от сегодняшнего дня через три месяца; и скажите Сиду, чтобы прибыл туда со столькими людьми, скольких он возьмет с собой». Такой срок, который дал король, очень порадовал Альвара Фаньеса и Педро Бермудеса. Потом сказали они королю: «Сеньор, после этого, мы хотим уехать, так как время нам ехать и поедем в то место, где Ордоньо сказал, что оставил дам, чтобы увидеть их мертвыми или живыми». Затем поцеловали они королю руки и расстались с ним и отправились по долине реки Эсгеба к берегу, против Пеннафиеля, и к Роа, и к Сант-Эстебану.
Глава 937. О том как Альвар Фаньес и Педро Бермудес отвезли дам оттуда, где они находились в Молину.
После того как Альвар Фаньес и Педро Бермудес въехали в дубраву Корпес, где дамы были ранены, нашли они место, где было совершено по отношению к ним это преступление и горевали там, как если бы дамы были перед ними. Оттуда поехали они в деревню, где, как сказал им Ордоньо, он оставил дам, а вы должны знать, что этот оруженосец Ордоньо приходился братом Педро Бермудесу по отцу и по матери, и когда приехали они в деревню, то расположились в лучшем доме, который они нашли, так как не захотели идти туда, где находились дамы, чтобы не обнаруживать их (descobrir) в такое время [суток], как это; когда же наступил вечер, спросили они о доме того «доброго человека», где были дамы; и Альвар Фаньес и Педро Бермудес пошли туда, так как хотели, чтобы никто другой не шел с ними. И когда вошли в двери [того дома], где находились дамы, позвали они того «доброго человека», о котором им говорил Ордоньо. И когда «добрый человек» их увидел, то узнал их, так как много раз видел их, когда Сид отдыхал в его доме, и обрадовался им очень и ввел их в дом. А когда вошли они в дом и увидели дам, то кто вам сможет рассказать, как сильно плакали и горевали и те и другие? И в конце концов (а cabo de pieçа) сказал Альвар Фаньес: «Во имя Бога, племянницы, знает Господь небесный правду и ваш отец, там, где он есть, и ваша мать, с которой я говорил, что очень опасаюсь я вашего отъезда с этими неверными [вассалами], когда ваш отец позволил им, взять вас с собой; а ваша мать и я хотели этому воспрепятствовать, но не смогли из-за вашего отца, говорившего нам, что он выполнит то, что он им обещал. Но поскольку случилось так, что в такую беду (en este mal) попали вы и мы, отвезем мы вас к вашему отцу, и он, и мы с ним с Божьей помощью посоветуемся, о том, каким образом вы будете отомщены». И после того, как эта ночь прошла, на другой день перед рассветом поступили они, как было [решено]; и приказали позвать «доброго человека», который охранял дам, и дали ему очень хороший дар, так, что он остался очень доволен ими. Потом одели они дам в свои меховые шубы и плащи и посадили их на своих мулов, и отправились по дороге на Атиенцу, и направились к Медине, и от Медины поехали к Молине. И когда въехали в Молину, поскольку дамы ослабели, во-первых, из-за дороги, во-вторых, из-за имевшихся ран, то решили они, что оставят их (дам) в Молине до тех пор, пока их отец не узнает о том, где они и не пошлет приказ о том, что с ними делать. И решили, что останется с ними Альвар Фаньес; а Педро Бермудес чтобы отправлялся к Сиду в Валенсию и чтобы рассказал все дело, как оно произошло, и то, что у них случилось с королем доном Альфонсо, и о сроке, который король назначил через три месяца для кортесов в Толедо, и чтобы были там Сид и инфанты каррионские по поводу того бесчестья, которое они (инфанты) сделали.
Текст, который я выкладываю здесь - это ранее не переводившиеся на русский язык фрагменты «Первой Всеобщей Хроники Испании», повествующие об истории Сида, а точнее, - об одном из наиболее известных ее эпизодов. Речь идет о свадьбе дочерей Сида с инфантами Карриона и о последующем предательстве, совершенном инфантами. Не могу не отметить того, что меня подтолкнуло к опубликованию в ЖЖ этого текста: я долго и безуспешно искал в Интернете русский текст «Песни о Сиде», и так его и не нашел. Если он все же есть - пожалуйста, киньте ссылочку:-)
Поскольку текст большой (полный объем этого фрагмента составляет 90 тысяч знаков), я разобью его на три поста, идущих один за другим. По той же причине я не даю примечаний вместе с текстом; если у кого-нибудь возникнут вопросы, я буду рад ответить на них в комментариях или по электронной почте.
Глава 932.
О том, как каррионские инфанты попросили у Сида своих жен, чтобы отвезти их в свои земли и о больших дарах, которые им дал Сид.
Рассказывает история, что после того, как достославный Руй Диас Сид Кампеадор одержал победу в великой битве на поле у Кварто, он долгое время оставался в Валенсии, весьма надменный [muy vicioso] и очень высокого мнения о себе, наделяя многими почестями и осыпая дарами каррьонских инфантов, своих зятьев, которые были ему вместо сыновей; но они плохо заботились о нем, чего он не заслужил, и, более того, поступали как неверные [вассалы]. И как-то раз, в один день, когда были эти инфанты каррионские на дворе своего тестя Сида младшие рыцари начали обсуждать, посмеиваясь, кто был хорош в день битвы или кто лучше сражался, и говорили они друг другу на ухо о заносчивости инфантов Каррьона. Инфанты услышали это и позвали своего дядю Суэра Гонсалеса и вышли со двора и направились к себе домой, и начали говорить о том, как бы сделать то зло, которое они носили в сердце. А их дядя Суэр Гонсалес, который должен был их остановить, чтобы не бесчестили так такого высокочтимого человека как Сид, он их подвиг на это; и потом дал им плохой совет, когда у них возникла в нем нужда, как дальше вам расскажет история. После этого, по прошествии двух дней, отправились оба брата к Сиду и сказали, что хотят с ним поговорить; и он ответил им, что его это радует; и захотели они, чтобы при разговоре присутствовали только они оба и Сид и никого больше. И Диего Гонсалес, старший брат, сказал: «Сид, вам ведомо, что мы вас признали за отца в день, когда женились на ваших дочерях и что вы приняли нас за сыновей, когда отдали их королю дону Альфонсо, нашему сеньору; и с того времени и по сей день мы живем с вами и стараемся вам служить и вам помогать, насколько можем. И так как отделены мы от нашего отца и нашей матери и не видим их, и не знаем, что с ними происходит, а они не знают, что с нами происходит, то хотим мы, если вас это устроит, отправиться домой и взять ваших дочерей и наших жен с нами, чтобы увидели наши отец и мать и прочие наши родственники все блага, которые мы имеем, взяв ваших дочерей в жены и услышали, что этот брак был совершен к нашей чести и к вашему удовольствию. И будем мы готовы и снаряжены вернуться тогда, когда вы прикажете». И после того, как Диего Гонсалес сказал эти слова, Сид, поверив в них и считая эти слова не противоречащими их долгу, ответил им: «Зятья мои, устраивает меня и то, что вы сказали, и то, что вы решили, и много благодарю вас за то, что вы мне пообещали. В какой день вы захотите, в тот мы и соберем вас и вы поедете с вашими женами». И удовлетворил их тот ответ, который дал им Сид, и были они очень довольны. И затем поднялся Сид со своей скамьи, на которой сидел и отправился к себе домой, где была донна Химена, его жена; и разговаривал с ней двоюродный брат Сида Альвар Фаньес, и сказал им Сид обо всем, что произошло сейчас с его зятьями и об ответе, который он им дал; и очень опечалил этот ответ Альвара Фаньеса и донну Химену. И сказала Сиду донна Химена: «Не думаю, что хорошо то, что позволяете вы забрать ваших дочерей из-под вашей власти и увести их в другую землю, так как эти ваши зятья враждебны нам и много себе позволяют и если им взбредет в голову, то сделают они им зло и обесчестят их, и кто тогда с них за это спросит?!» И то же самое сказал ему и Альвар Фаньес и не понравилось это Сиду, и обругал он их сильно, и сказал, чтобы не говорили ему такого, так как не хочет Бог ни чтобы инфанты оставались здесь, поскольку творят зло, ни чтобы они получили возможность его (т.е. зло) совершить; и когда и если случится такое несчастье, что дьявол подвигнет их на столь дурное дело, он им жестоко отомстит. Затем снарядил он инфантов в дорогу, когда они уезжали, и снаряжение было следующим: во-первых, его дочери, мечи Колада и Тисона, и многие одежды из шерсти и шелка, и дал им сотню лошадей, оседланных и взнузданных, и сотню мулов, также оседланных и взнузданных и десять золотых кубков и сто серебряных ваз и в мисках и в ножах и в других вещах дал им шестьсот марок серебра. После того, как все им было дано, и были они снаряжены для того, чтобы начинать свой путь, выехал с ними Сид проводить их до выезда из города. Когда его дочери подошли попрощаться с Сидом, их отцом, и донной Хименой их матерью, то плакали много и те и другие, поскольку [дочери] предчувствовали сердцами беду, которая должна была с ними случиться, и которая была уже подготовлена и с которой они были совсем рядом. И Сид, их отец, старался их успокоить, говоря им, чтобы они не плакали и что он всегда будет помнить о них, и позаботится об их достойном положении.
Глава 933. О том, как инфанты Каррьона увезли с собой дочерей Сида Руй Диаса и о страшном бесчестии, которое учинили им инфанты в дубраве Корпес.
Когда отъехали они от города около двух лиг, Сид, который выехал проводить их, распрощался с инфантами и с дочерьми и возвратился в Валенсию. А возвратившись, вспомнил он те слова, которые говорили ему жена его донна Химена и Альвар Фаньес; также вспомнил он о том, как его зятья обиделись на него из-за случая со сбежавшим львом; и также припомнил он тогда, что не говорили они с ним о том, какой дорогой поедут и что их слова были обидчивы и злобны; и по всем этим причинам испугался подозревая, что причинят зло его дочерям. И заподозрив это, позвал к себе своего племянника Ордоньо и сказал ему, что заподозрил он инфантов Каррьона своих зятьев в том, что те хотят причинить какое-то зло его дочерям и что поэтому он просит и приказывает Ордоньо, чтобы отправлялся тот немедленно за ними и не отставал от них до того времени, пока они не приедут в Каррьон, и слушал разговоры о том, что они делают; и приказал также, чтобы отправлялся он пешим, чтобы идти как можно более скрытно и чтобы не присоединялся он к группе. И Ордоньо, так как был человеком опытным и знающим, сделал так, как приказал ему Сид и отправился за ними. А путь, который избрали инфанты, был таким: из Валенсии поехали они по полю Кварто и оттуда в Чибу, потом в Бониоль, а затем в Рекену; и после того, как проехали в Рекену, выбрали дорогу через поле Робрес и прошли по ущелью Чинер и остановились отдохнуть в Вильярехо Рубио. И утром следующего дня выехали они дорогой на Мойю и оставили город по правую руку и въехали в Адамус и проехали через Сельчу и остановились отдохнуть в Кинтане. Король Абенканон, через чью землю они проезжали, был вассалом Сида и каждый год давал ему дань; и когда услышал, что инфанты и дочери Сида проезжают через его земли, выехал принять их и приказал разбить шатры на том поле, где они остановились отдохнуть, чтобы они ими воспользовались и получше отдохнули, и также приказал привезти туда много провизии и дал им множество вещей, в которых они испытывали нужду, и оказал им такие почести, какие только мог, и просил их, чтобы остались они у него на несколько дней. Инфанты же заявили ему, что не могут этого сделать, так как торопятся завершить свое путешествие в договоренные сроки. И когда увидел король-мавр, что не может их задержать, то подарил им много очень дорогих и красивых драгоценностей, распростился с ними и вернулся в свой дом. А они направились к долине Эспино и проехали через Парру, через Беррокаль и через Валь-де-андринос, и оставили Медину справа, затем пересекли поле Барагоны и направились по дороге на Берлангу, и проехали около Берланги. И на следующий день пересекли Дуэро, по броду неподалеку от города Берланга и въехали в дубравы Корпес, так как именно там было место, где они замыслили обесчестить своих жен, дочерей Сида. И когда приехали на это место, то приказали всем своим людям, чтобы те ехали дальше, а сами остались одни со своими женами. И донья Эльвира, старшая, сказала Диего Гонсалесу, своему мужу: «Зачем вы хотите, чтобы мы с вами остались одни в этом месте?» И Диего Гонсалес сказал: «Молчи, сейчас вы это увидите». И затем начали углубляться с ними дальше в лес, и съехали с тропинки, и проехали один источник и одну лужайку и там спешились. И после того, как они спешились, схватил Диего Гонсалес донью Эльвиру за волосы, а Фернан Гонсалес донью Соль и таскали их по земле, сколько хотели. Потом сорвали с них плащи, которые на них были надеты и все прочие одежды, пока не остались на них только рубашки, в которых их оставили и нанесли им множество ударов шпорами. Затем сорвали с седел плети и били их ими до крови; донья Эльвира же и донья Соль издавали сильные крики, громко плача и взывая к Богу и к Святой Деве Марии, чтобы те пощадили их. Но чем больше они кричали и чем больше плакали, тем больше били каждую из них, так что те (инфанты) их оставили, когда они обе были покрыты кровью и походили на мертвых. И, сделав это, инфанты вскочили на своих мулов и сказали им: «Здесь вы останетесь, дочери Сида де Бивара; и больше подходит вам оставаться здесь, чем быть вам нашими женами. И теперь увидите, как отомстит за вас ваш отец и ваш род, так как мы уже отомщены за то бесчестье, которое ваш отец учинил нам в Валенсии со львом».
Глава 934. О том, как инфанты Каррьона оставили своих жен и как их нашел их двоюродный брат Ордоньо.
После того, как инфанты уехали с этого места, Ордоньо, племянник Сида, который следовал за ними и слышал крики, пришел туда; и когда нашел он своих сестер брошенных на земле в таком тяжелом состоянии, то опечалился он сильно, почувствовал сильную скорбь из-за них и начал говорить: «Увы Господу на небесах, что вы, мои сестры двоюродные и мои сеньоры брошены здесь, потому что никогда вы не сделали ничего, чем бы заслужили подобное». И затем, боясь, что если он их там так оставит, то предатели, которые это злодеяние совершили, опомнятся и вернутся, чтобы усугубить совершенное, по этому поводу решил перенести их оттуда в другое место, где он мог бы их укрыть; и взял он донью Эльвиру, старшую из сестер, и положил ее себе на спину и долго нес ее по дубраве, пока не удалился от того места, и сделал подстилку из листьев и травы, на которую опустился сам и положил там донью Эльвиру, и укрыл ее плащом, который снял с себя. После этого вернулся он за доньей Соль и отнес ее в то же место, и положил рядом с ее сестрой и укрыл их обеих тем же плащом. Потом начал он заботиться о них, и, заботясь очень усердно, громко плакал о том, что не знал, что делать с ними; и решил, что если останется с ними, то ни ему ни им нечего будет есть, а если уйдет искать какое-нибудь селение, то оставит их на волю случая, так как они были окровавленными и израненными и могли появиться дикие звери и птицы и тут же убить их. Также сказал он: «Если я не приду к Сиду моему дяде и сеньору, чтобы рассказать ему, как было совершено это преступление, он не сможет это узнать ни от кого другого и не начнет месть, которую следует начать».
Глава 935. О том, как Педро Санчес и сто рыцарей с ним спросили инфантов о своих сеньорах, дочерях Сида Руй Диаса.
Пока Ордоньо оставался в таких больших раздумьях и заботах, инфанты присоединились к своим людям с окровавленными шпорами и руками, покрытыми кровью от ран, которые они нанесли своим женам. И когда их люди увидели инфантов в таком виде и без жен с ними, то поняли они злодеяние, которое те совершили, и, [поскольку все были] людьми добрыми, опытными и сердечными, то опечалились сердцем. И от той группы, с которой ехали инфанты, отделились сто рыцарей с одним, которого звали Педро Санчес; и сказал Педро Санчес так: «Друзья, эти инфанты совершили преступление по отношению к своим женам, дочерям Сида, нашего сеньора, которые являются нашими сеньорами, так как приносили им оммаж [ca omenaje que fiziemos] перед лицом их отца, когда принимали их сеньорами, и Сид посвятил нас в рыцари для того, чтобы хранить все те обязательства, которые есть у нас перед ними и перед их отцом. И нужно нам хорошо вооружиться, а затем выступить против инфантов каррионских и потребовать от них, чтобы рассказали нам, что сделали с нашими сеньорами и чтобы нам их отдали; а если не захотят этого сделать, то сразимся с ними насмерть, так как по праву поступаем; а если не сделаем этого, то станем мы преступниками, так как за такое бесчестье, как это, захочет спросить Сид наш сеньор и в большую вину нам это поставит [et por grant mal nos lo ternie], поскольку если мы этого здесь не потребуем, то будем неправы». И сочли рыцари добрым тот совет, который дал им Педро Санчес, и сделали так. Инфанты, когда это услышали, были очень оскорблены тем, что им сказали, и испугались рыцарей, и сказали им: «Идите к источнику в дубраве Корпес и найдете их обеих там, где мы оставили их, живых и здоровых, так как не сделали им никакого другого зла; но не хотим их везти с собой». И рыцари им сказали: «Плохо вы сделали, оставив таких жен, дочерей такого доброго человека, и злом вам воздастся за это; и еще об этом вам скажем, что разрываем мы с вами дружбу и вызываем вас за Сида и за нас и за всех тех, кто будет на стороне Сида». И Педро Санчес с этими рыцарями отправились туда, куда им сказали инфанты; и когда прибыли к источнику, нашли окровавленное место, где они (дочери Сида) были изранены и не нашли там дам и сильно поэтому опечалились; и не знали, в какую сторону идти их искать, и начали бродить по дубраве, плача и крича и скорбя о совершенном зле и о том, что не могут они их найти. И пока они так ходили, дамы и Ордоньо, который оставался с ними, сильно перепугались, слыша крики, которые те издавали, так как думали, что это были инфанты, которые вернулись со своими людьми, чтобы убить их; и, сильно перепугавшись голосов, которые они слышали, они, в свою очередь, хотели оказаться подальше от того места. И сказал Мартин Фернандес, уроженец Бургоса: «друзья, больше нам приличествует уехать отсюда и убить инфантов за то преступление, которое они совершили, чем вернуться отсюда к Сиду; так как если не попытаемся мы отомстить каким-нибудь другим образом, то не сможем появиться перед ним. А если мы не сможем на дороге догнать каррионских инфантов, то лучше нам будет отправиться к королю дону Альфонсо, чтобы рассказать ему про это дело и сказать ему всю правду, чтобы совершил он правосудие, которое должен будет вершить по такому преступному деянию, так как несомненно будет опечален, когда это услышит и будет очень поражен, так как сам просил дочерей у Сида, чтобы отдать их инфантам. И заключим между собой такой договор: чтобы в этом деле не брать нам ничьей другой сеньории, пока Сид не добьется правосудия, которое должен иметь по этому поводу». И другие рыцари согласились с этим и пообещали делать так, и выехали на дорогу и попытались погнаться за инфантами; но те уже уехали далеко и поэтому не смогли они их догнать. И после того как увидели, что не могут догнать инфантов, отправились к королю дону Альфонсо и прибыли к нему в Паленсию; и после того, как рыцари поцеловали королю руки, с большой грустью в сердце рассказали ему о преступлении, совершенном против Сида Кампеадора то есть о том бесчестии, которое причинили его дочерям инфанты каррионские. И когда король это услышал, то очень опечалился он и был поражен таким преступным деянием, и ответил им так: «Я слышу то, что вы решили; и не могу вмешиваться в это дело, если только через много дней мы не получим гонца от Сида Кампеадора и после этой жалобы у нас будет больше оснований [mas razon] вмешаться в это дело и потом сделаем здесь все, что должно сделать». За те слова, которые сказал король, рыцари поцеловали ему руки и приняли их за великую милость [touierongelo por grant merced] и остались при дворе короля дона Альфонсо до тех пор пока Сид не будет отомщен. Но здесь прекращает история говорить о них и возвращается к рассказу об Ордоньо и дамах, которые остались в дубраве Корпес.
Глава 936. О том, как Ордоньо позаботился о донье Соль и донье Эльвире и о том, как Альвар Фаньес и Педро Бермудес прибыли к королю дону Альфонсо.
Рассказывает история, что после того, как Ордоньо увидел, что крики, которые он сначала слышал, стихли и не звучат более, он ушел искать деревню, которая была неподалеку от того места, а в деревне искал пищи для дам и для себя; и тем, что он там получил, Божьей милостью, кормил их и себя семь дней. И по прошествии этих семи дней нашел Ордоньо в той деревне «доброго человека», пахаря, который жил там вместе со своей женой и сыновьями, и был человеком, который знал Сида Кампеадора, так как тот много раз отдыхал в его доме, и знал про его добрые дела, которые тот совершил. И когда вышел этот человек с Ордоньо, то рассказал ему Ордоньо как произошла эта история с дамами; и этот «добрый человек» очень сильно опечалился, когда это услышал и взял двух ослов, которых он держал в доме, и отправился с Ордоньо через гору туда, где оставались дамы; и повел этот добрый человек с собой двух своих сыновей, которые были вполне взрослыми юношами. Когда дамы увидели «доброго человека» и его двух сыновей, которых он привел с собой, то удивились они тому, кто были эти люди. И «добрый человек» встал перед ними на колени и сказал им, заливаясь слезами: «Сеньоры, я знаю милость Сида, вашего отца, и много раз отдыхал он в моем доме, и я нес ему такую службу, какую мог из того, что я мог, и знаю я все благодеяния, которые он совершил. Сейчас, когда был я в своем доме, появился там этот юноша, который сказал, что его имя Ордоньо и поведал мне о преступлении, которое совершили против вас ваши мужья, инфанты каррионские. И я, когда это услышал, то опечалился очень из-за этого, и, хорошо зная, что я должен служить вашему отцу, где бы он ни был, и вам, пришел на это место за этим оруженосцем Ордоньо с этими двумя моими сыновьями и с этими двумя рабочими животными. И вы не останетесь здесь, но хочу вас перевезти в мой дом, который отсюда в трех лигах; и пока вы там будете, я и моя жена и сыновья, которые у меня есть, будем вам служить и дадим вам все, что найдем. И оттуда вы сможете направить этого оруженосца с посланием к вашему отцу, и там останетесь очень хорошо охраняемые, пока ваш отец не пришлет вам приказ, что делать дальше; так как это место, в котором вы находитесь, не для вас, так как здесь вы умрете от голода и жажды и дикие звери вам причинят зло». На этих словах повернулась донья Соль к донье Эльвире, старшей сестре, и сказала: «Сестра, правильно говорит этот «добрый человек», и лучше будет нам поехать туда и жить, [так как если] мы умрем, то никогда не увидим как наш отец за нас отомстит». На этом согласились они и посадили их на этих ослов и отвезли в деревню, где жил этот «добрый человек»; и когда пришли туда, была уже ночь; и пришли они скрытно, так что никто не слышал о них, кроме этого «доброго человека», его жены и его сыновей. И этим дамам, израненным и обесчещенным, оказал Господь честь; так как донья Эльвира вышла замуж потом за короля Арагона, а донья Соль за короля Наварры, как вы дальше услышите из истории. И когда дамы были в доме этого «доброго человека», написали письмо они к своему отцу Сиду Кампеадору, и было это письмо верительной грамотой [la qual carta era de creencia], которую вверили Ордоньо, его племяннику, которого послал Сид для того, чтобы хранить дочерей; и было это письмо написано кровью. И хозяин, этот «добрый человек», одолжил Ордоньо немного денег, чтобы тот поел в дороге. После этого отправили его в Валенсию, где был Сид. И когда он шел туда, то встретил в дороге Альвара Фаньеса Минайю и Педро Бермудеса, которые направлялись к королю дону Альфонсо с подарком, который посылал ему Сид и с его поручением. А подарок был таким: посылал Сид ему сто коней, из тех, которые захватил в битве с маврами, и восемьдесят пленных мавров, и множество мечей и богатых седел. Когда же Альвар Фаньес и Педро Бермудес уезжали от Сида, не знал еще Сид ничего из того, что случилось с его дочерьми. И когда Альвар Фаньес и Педро Бермудес ехали по дороге, беседуя друг с другом, то увидели Ордоньо очень опечаленного, бредущего пешком; и Педро Бермудес сказал Альвару Фаньесу: «Кажется мне, что я вижу Ордоньо, и мне его жаль»; и Альвар Фаньес удивился, когда его увидел. И когда он приблизился к ним, то схватил себя за волосы и начал раскачиваться и сильно горевать; а они спустились с мулов и спросили, что происходит. И он рассказал им все, что произошло с дамами и с ним. Когда же они это услышали, то кто вам сумеет рассказать, какой великий плач начался тогда и с той стороны и с этой?! И Педро Бермудес сказал Альвару Фаньесу: «Нужно нам посоветоваться по этому поводу». И их договор был таким: что поедут они к королю с поручением Сида, так же, как и ехали, и когда будут перед королем, то скажут ему о том, как они ехали к нему и как получили в дороге эти новости, и что просят его милости для Сида и для них начать месть за такое преступление, как это. Также приказали они Ордоньо, чтобы тот отправлялся к Сиду, как и шел, и чтобы рассказал ему о том, о чем они договорились. Тогда расстался Ордоньо с ними и пошел своей дорогой, а они пошли своей, к королю дону Альфонсо; и прибыли к нему в Вальядолид. И король, когда увидел Альвара Фаньеса и Педро Бермудеса, то принял их очень хорошо и спросил у них о новостях от Сида Кампеадора. И Альвар Фаньес поцеловал королю руки за Сида и сказал: «Сеньор, Сид послал нас к вам и вручил себя на вашу милость, и послал сказать вам, что пребывает он в Валенсии в служении Господу и вам, и даровал ему Господь до сегодняшнего дня множество благ и милостей своих против мавров, врагов веры Иисуса Христа; и среди всех дел, которые Сид совершил, была битва, в которой победил он короля Букара Марокканского, и получил он там очень богатую добычу в золоте и в серебре, и в боевых конях, не считая многих людей, которых он убил и взял в плен. И из того, что там было, отобрал он свой дар, чтобы послать его вам, и торжественно вам его послал из того, что получил в тот день, когда выиграл битву на поле Кварто. И этот дар вы, сеньор, должны ему принять, признавая волю вашего законного вассала, который вам его послал; и в этом должны вы понять, что где бы он ни был, он всюду помнит о вас, и имеет большое желание служить вам и посылать вам всякую вещь, которая вас обрадует». Ответил на это король, и сказал, что принимает он этот дар за большой и очень хороший, и что он очень благодарит Сида за то, что тот ему его послал, и их за то, что довезли дар со своей стороны. Потом приказал король своим людям, чтобы они забрали дар и очень хорошо его хранили; и приказал Альвару Фаньесу и Педро Бермудесу, чтобы они поднялись на ноги. И после того, как они отдохнули, поднялся на ноги Альвар Фаньес и сказал перед королем такие слова: «Сеньор, пришли мы к вам с посланием от Сида и с даром, который он вам послал, и когда мы уезжали от него, то оставляли его досточтимым и весьма удачливым; и когда ехали мы по дороге, то повстречались с одним оруженосцем, воспитанником и племянником Сида, и рассказал он нам о том преступлении, которое совершили инфанты каррионские против своих жен, дочерей Сида и о том бесчестии, которое Сид и мы получили от этого; и рассказал он нам все так, как происходило. И вы уже знаете, что дело, которое мы имеем в виду, является весьма тяжким преступлением и нарушением существующих норм, и такой большой изменой; так как слышали мы, когда сюда приехали, о том как Мартин Фернандес из Бургоса и другие рыцари уже приходили к вам по этому делу и вы им все сказали, то не хотим мы, чтобы вас не раздражать, чтобы вы нам еще раз это говорили. И мы уверенны, что такое преступление, как это, печалит Бога на небесах и должно печалить вас, кто является нашим королем и сеньором по рождению; и поэтому просим у вас милости для Сида, там, где он есть и для нас, которые здесь, перед вами, чтобы совершили вы ваше правосудие, и воздали бы Сиду и нам. И вы не хотите, чтобы в ваше время Сид был обесчещен, потому что до сегодняшнего дня Бог усердно хранил его от бесчестья: и ваш отец, добрый король дон Фернандо, который хорошо правил, сделал Сида рыцарем во время осады Коимбры и всегда продвигал его вперед; и потом благоволил к нему ваш брат, король дон Санчо, продолживший доброе правление; и вы сами, после того, как пришли, ему благоволили сильно до сегодняшнего дня. И помимо того, хорошо знаете, сеньор, что вы выдавали дочерей Сида замуж, и я вам их передавал, так, как вы мне приказали, и от их бесчестья большую часть имеете вы и никто другой, так как вы их выдавали замуж». Ответил король на эти слова и сказал: «Ведомо Богу, что правда то, что беда Сида меня очень печалит, и чем больше я об этом слышу, тем сильнее моя печаль, так как есть у меня многие причины, по которым я печалиться должен: во-первых, из-за меня самого, потом из-за Сида и потом из-за его дочерей; также печалит меня то, что я так жестоко и глубоко ошибся в моих вассалах и в уроженцах моих земель [naturales] инфантах каррионских. Но так как есть такое дело, то я не могу оставаться и не делать того, что должен, согласно фуэро и праву; поэтому считаю за благо для них явиться на мои кортесы, которые хочу собрать по этому поводу в Толедо; и собрание будет от сегодняшнего дня через три месяца; и скажите Сиду, чтобы прибыл туда со столькими людьми, скольких он возьмет с собой». Такой срок, который дал король, очень порадовал Альвара Фаньеса и Педро Бермудеса. Потом сказали они королю: «Сеньор, после этого, мы хотим уехать, так как время нам ехать и поедем в то место, где Ордоньо сказал, что оставил дам, чтобы увидеть их мертвыми или живыми». Затем поцеловали они королю руки и расстались с ним и отправились по долине реки Эсгеба к берегу, против Пеннафиеля, и к Роа, и к Сант-Эстебану.
Глава 937. О том как Альвар Фаньес и Педро Бермудес отвезли дам оттуда, где они находились в Молину.
После того как Альвар Фаньес и Педро Бермудес въехали в дубраву Корпес, где дамы были ранены, нашли они место, где было совершено по отношению к ним это преступление и горевали там, как если бы дамы были перед ними. Оттуда поехали они в деревню, где, как сказал им Ордоньо, он оставил дам, а вы должны знать, что этот оруженосец Ордоньо приходился братом Педро Бермудесу по отцу и по матери, и когда приехали они в деревню, то расположились в лучшем доме, который они нашли, так как не захотели идти туда, где находились дамы, чтобы не обнаруживать их (descobrir) в такое время [суток], как это; когда же наступил вечер, спросили они о доме того «доброго человека», где были дамы; и Альвар Фаньес и Педро Бермудес пошли туда, так как хотели, чтобы никто другой не шел с ними. И когда вошли в двери [того дома], где находились дамы, позвали они того «доброго человека», о котором им говорил Ордоньо. И когда «добрый человек» их увидел, то узнал их, так как много раз видел их, когда Сид отдыхал в его доме, и обрадовался им очень и ввел их в дом. А когда вошли они в дом и увидели дам, то кто вам сможет рассказать, как сильно плакали и горевали и те и другие? И в конце концов (а cabo de pieçа) сказал Альвар Фаньес: «Во имя Бога, племянницы, знает Господь небесный правду и ваш отец, там, где он есть, и ваша мать, с которой я говорил, что очень опасаюсь я вашего отъезда с этими неверными [вассалами], когда ваш отец позволил им, взять вас с собой; а ваша мать и я хотели этому воспрепятствовать, но не смогли из-за вашего отца, говорившего нам, что он выполнит то, что он им обещал. Но поскольку случилось так, что в такую беду (en este mal) попали вы и мы, отвезем мы вас к вашему отцу, и он, и мы с ним с Божьей помощью посоветуемся, о том, каким образом вы будете отомщены». И после того, как эта ночь прошла, на другой день перед рассветом поступили они, как было [решено]; и приказали позвать «доброго человека», который охранял дам, и дали ему очень хороший дар, так, что он остался очень доволен ими. Потом одели они дам в свои меховые шубы и плащи и посадили их на своих мулов, и отправились по дороге на Атиенцу, и направились к Медине, и от Медины поехали к Молине. И когда въехали в Молину, поскольку дамы ослабели, во-первых, из-за дороги, во-вторых, из-за имевшихся ран, то решили они, что оставят их (дам) в Молине до тех пор, пока их отец не узнает о том, где они и не пошлет приказ о том, что с ними делать. И решили, что останется с ними Альвар Фаньес; а Педро Бермудес чтобы отправлялся к Сиду в Валенсию и чтобы рассказал все дело, как оно произошло, и то, что у них случилось с королем доном Альфонсо, и о сроке, который король назначил через три месяца для кортесов в Толедо, и чтобы были там Сид и инфанты каррионские по поводу того бесчестья, которое они (инфанты) сделали.