СМС 962
Вы думаете, что самое страшное в этой жизни - это теракты, землетрясения, гражданские войны? Вы глубоко ошибаетесь. Самое страшное - это вид матери, потерявшей своего сына. Страшнее этого может быть только одно: вид матери, потерявшей своего единственного сына.
И самое ужасное, что в её горе ей не поможет ни религия,ни государство, ни друзья. Друзья - потому что не могут ничем помочь: их приятные, добрые, милые слова давно приелись этой женщине, потому что они говорят их всегда. А вернуть сына друзья не могут. И не помогут разрушить это ощущение пустоты утром, когда ей некого будет будить, этой неизгладимой тоски, когда уже не надо беспокоиться вечером, куда пропал её единственный и ненаглядный, этого ужасающего понимания, что у неё уже никогда не будет свадьбы любимого сына и не появится внуков.
Государство тоже опускает руки, да и наоборот, скорее, пытается ускорить психологическое разложение матери, ввязывая её в проблемы с покупкой места на кладбище, покупкой ритуальных услуг, покупкой отпевания в церкви. Вы знаете, что за место на кладбище поближе к Москве можно отдать до 400 000 рублей? Да, в N километрах от города есть возможность закопать гроб за 4,5 тысячи рублей, но при этом придется практически пройтись по чужим могилам, прождать около часа служителей кладбища, а потом наблюдать, как гроб чуть не упал в могилу. И тут еще один удар: мать хочет бросить горсть земли последней, для неё это святое право... А могильщикам надоедает ждать и они начинают закапывать гроб. Государство, которое в данном случае представлено компанией ГУП "Ритуал" отлично себя показало. Тошнит уже от такого отношения к своему народу.
И церковь тоже хороша... Про то, что она тянет деньги из населения ("минимальный размер пожертвования для отпевания") я уже написал, это не главное. Деньги - это мелочь. А вот сама постановка религии, объясняющей нам, что смерть - это плохо, - это плохо. Я не горячий поклонник буддистов, для которых смерть - это праздник. Но право, нельзя же превращать это в трагедию! Разве вы хотите, чтобы на ваших похоронах звучали фразы "Милый мой, жди, я скоро приду!", "Мне незачем больше жить!" от любимых вами людей? Максимум, на что согласен лично я - "Сейчас он бы смеялся... Давайте посмеёмся, иначе он бы обиделся!". И смех. Не истерический, не выдавленный, а нежный и искренний смех, смех, от которого пройдет горечь утраты. Да и слово "утрата" здесь, кстати, совершенно не к месту. Разве мы когда-нибудь кем-нибудь обладали? А если и обладали, сильно ли мы горевали над утратой своих рабов?
А церковь накручивает: "Я отпустил ему только те грехи, в которых он покаялся, остальные же остались при нём. Если хотите, чтобы их ему отпустили - несите мне деньги, у меня там связи высокие есть молитесь за него". Знаете, чем отличается верующий человек от атеиста? Атеист всю жизнь ищет себе цель: он был рождён никем и он пытается чего-то добиться. Он находит цель, достигает её и ищет себе новую цель. А если, не достигнув цели, он обнаруживает её пропажу - ему всё равно. Целей много. Выбор велик.
С верующим всё намного сложнее. Он рождается никем, и всю жизнь церковь ставит ему одну цель: оставайся всё тем же никем. Не зря все науки были гонимы церковью - они слишком возвышали некоторых не-священников над другими людьми. Но вернёмся к нашей матери. Она, совершенно случайно, неправильно поняв некие законы церкви, нашла себе цель: сына. Она работает только на него, она души в нём не чает, она перечитала множество книг по психологии и педагогике... А сын умирает. Сыну всего двадцать, а однажды вечером ей звонят и говорят: "Знаете, а сын ваш в коме. Его надо прооперировать, но мы не можем". А через три дня ей звонят и говорят, что сына нет. Нет сына - нет цели. Атеист нашел бы себе новую цель. Человек верующий приходит в церковь и слышит лишь "несите деньги молитесь". Молиться можно час, можно два, можно попробовать сутки. А через сутки захочется обнять сына. Потому что новой цели церковь поставить не сумела, а найти её самостоятельно мать не может.
Эпилог
Матерью можно гордиться: за сегодняшний день она ни разу не упала в обморок. Она плакала. Горько, безудержно, иногда громче, иногда почти незаметно, но плакала. Ей больше ничего не оставалось делать. Её подруги, её бывший муж, друзья её сына пытались хоть как-то поддержать. Но, собственно, что они могли сделать? Могла сделать церковь. Церковь, в лице священника, рассказала про страшный ад, смертные грехи и удалилась за алтарь. Поддержать могло государство. Государство, в лице водителя ритуального автобуса под номером СМС 962, неспеша отъехало на следующие похороны. R.I.P, Кос! Один человек будет помнить тебя всегда. Это не девушка, с которой ты встречался последние 4 года. Это мать, с которой ты встречался всю жизнь.
И самое ужасное, что в её горе ей не поможет ни религия,ни государство, ни друзья. Друзья - потому что не могут ничем помочь: их приятные, добрые, милые слова давно приелись этой женщине, потому что они говорят их всегда. А вернуть сына друзья не могут. И не помогут разрушить это ощущение пустоты утром, когда ей некого будет будить, этой неизгладимой тоски, когда уже не надо беспокоиться вечером, куда пропал её единственный и ненаглядный, этого ужасающего понимания, что у неё уже никогда не будет свадьбы любимого сына и не появится внуков.
Государство тоже опускает руки, да и наоборот, скорее, пытается ускорить психологическое разложение матери, ввязывая её в проблемы с покупкой места на кладбище, покупкой ритуальных услуг, покупкой отпевания в церкви. Вы знаете, что за место на кладбище поближе к Москве можно отдать до 400 000 рублей? Да, в N километрах от города есть возможность закопать гроб за 4,5 тысячи рублей, но при этом придется практически пройтись по чужим могилам, прождать около часа служителей кладбища, а потом наблюдать, как гроб чуть не упал в могилу. И тут еще один удар: мать хочет бросить горсть земли последней, для неё это святое право... А могильщикам надоедает ждать и они начинают закапывать гроб. Государство, которое в данном случае представлено компанией ГУП "Ритуал" отлично себя показало. Тошнит уже от такого отношения к своему народу.
И церковь тоже хороша... Про то, что она тянет деньги из населения ("минимальный размер пожертвования для отпевания") я уже написал, это не главное. Деньги - это мелочь. А вот сама постановка религии, объясняющей нам, что смерть - это плохо, - это плохо. Я не горячий поклонник буддистов, для которых смерть - это праздник. Но право, нельзя же превращать это в трагедию! Разве вы хотите, чтобы на ваших похоронах звучали фразы "Милый мой, жди, я скоро приду!", "Мне незачем больше жить!" от любимых вами людей? Максимум, на что согласен лично я - "Сейчас он бы смеялся... Давайте посмеёмся, иначе он бы обиделся!". И смех. Не истерический, не выдавленный, а нежный и искренний смех, смех, от которого пройдет горечь утраты. Да и слово "утрата" здесь, кстати, совершенно не к месту. Разве мы когда-нибудь кем-нибудь обладали? А если и обладали, сильно ли мы горевали над утратой своих рабов?
А церковь накручивает: "Я отпустил ему только те грехи, в которых он покаялся, остальные же остались при нём. Если хотите, чтобы их ему отпустили - несите мне деньги, у меня там связи высокие есть молитесь за него". Знаете, чем отличается верующий человек от атеиста? Атеист всю жизнь ищет себе цель: он был рождён никем и он пытается чего-то добиться. Он находит цель, достигает её и ищет себе новую цель. А если, не достигнув цели, он обнаруживает её пропажу - ему всё равно. Целей много. Выбор велик.
С верующим всё намного сложнее. Он рождается никем, и всю жизнь церковь ставит ему одну цель: оставайся всё тем же никем. Не зря все науки были гонимы церковью - они слишком возвышали некоторых не-священников над другими людьми. Но вернёмся к нашей матери. Она, совершенно случайно, неправильно поняв некие законы церкви, нашла себе цель: сына. Она работает только на него, она души в нём не чает, она перечитала множество книг по психологии и педагогике... А сын умирает. Сыну всего двадцать, а однажды вечером ей звонят и говорят: "Знаете, а сын ваш в коме. Его надо прооперировать, но мы не можем". А через три дня ей звонят и говорят, что сына нет. Нет сына - нет цели. Атеист нашел бы себе новую цель. Человек верующий приходит в церковь и слышит лишь "несите деньги молитесь". Молиться можно час, можно два, можно попробовать сутки. А через сутки захочется обнять сына. Потому что новой цели церковь поставить не сумела, а найти её самостоятельно мать не может.
Эпилог
Матерью можно гордиться: за сегодняшний день она ни разу не упала в обморок. Она плакала. Горько, безудержно, иногда громче, иногда почти незаметно, но плакала. Ей больше ничего не оставалось делать. Её подруги, её бывший муж, друзья её сына пытались хоть как-то поддержать. Но, собственно, что они могли сделать? Могла сделать церковь. Церковь, в лице священника, рассказала про страшный ад, смертные грехи и удалилась за алтарь. Поддержать могло государство. Государство, в лице водителя ритуального автобуса под номером СМС 962, неспеша отъехало на следующие похороны. R.I.P, Кос! Один человек будет помнить тебя всегда. Это не девушка, с которой ты встречался последние 4 года. Это мать, с которой ты встречался всю жизнь.