Patrice Franceschi, Première personne du singulier
Это маленький сборничек, состоящий из четырёх рассказов и получивший, как вы можете заметить Гонкуровскую премию за лучший рассказ, о существовании которой только из таких bandeaux в книжном и узнаешь, никто её никогда никаким словом не поминает, ни про претендентов ни про лауреатов никогда не слышно. Понятно, что жанр рассказа во Франции давно не в чести, но всё же.
Досталась мне книга на читательском кружке, после того, как её прочли почти все сочитательницы (и все сказали своё "Ах!" и что если не шедевр, то уж наверняка "une petite merveille").
La merveille действительно petite, всего 161 страница в карманном издании, но я её промусолила целую неделю. В основном из-за самой первой новеллы, которая меня разнервировала, потом объясню почему.
Ничего не скажешь: во всех четырёх рассказах отлично выстроен сюжет, и все они очень хорошо написаны, в традиции классической новеллы, заставляющей вспомнить о Мопассане или Мериме. Автор употребляет passé simple, что по нынешним временам большая редкость (и очень приятно, сама удивилась) - по нынешним временам даже passé composé не в чести, что ни роман - всё в présent, чаще всего неоправданно, и чтение из-за этого довольно мучительно (коогда настоящее время оправдано, то его и не замечаешь).
Действие в рассказах происходит в разное время - 1884, 1940, 2013 и 1943 годы, и прямой связи между событиями нет. Ну, может быть, есть небольшая (и необязательная) связь между второй (Carrefour 54) и четвёртой (Le train de six heures quinze) новеллами и ещё то, что в каждой так или иначе присутствуют книги и читатели. Но позволяет их объединить в один сборник, даёт им возможность сосуществоать (я абсолютно убеждена, что автор так и писал, чтобы они были опубликованы и прочитаны вместе) общая тема, по-разному проигрываемая ситуация, когда герой поставлен в условия выбора - неизбежного и невозможного, не укладывающегося в сознании, самого последнего в жизни.
Всё это достоинства книги, и я даже прямо сейчас, не дописав до конца, ставлю тэг "учиться, читать", на этот счёт у меня сомнений нет.
На Гудридзах я ей поставила 3/5 (на самом деле, это 3,5/5), то есть всё-таки я какие-то недостатки вижу.
Ну, во-первых, это приведшая меня в раздражение самая первая новелла, Un fanal arrière qui s'éteint. Классическая традиция классической традицией, допущу даже стилизацию, но автор в ней грешит таким многословием, я бы даже сказала повествовательной болтливостью, что быстро начинаешь утомляться. И хоть тематика морская, и сам писатель, как я поняла, моряк, но надо же иметь чувство меры в отношении морской терминологии! Вот простая и очень типичная фраза:
Faites plutôt carguer les deux huniers, commanda Flaherty
Или ещё:
Il donna deux coups de sifflet très brefs et les écoutes des huniers furent mollies à chacun des mâts ; immédiatement on tenta de carguer les deux voiles mais aucun bras ne put résister à la puissance du vent : les huniers se gonflèrent monstrueusement
То есть понимаешь, где подлежащее и где сказуемое, со всеми местоимениями и служебными частями речи порядок, но что нам тут описывают? И действительно ли нужна читателю такая точность? Тем более что даже если я полезу в словарь, то всё равно ничего не пойму, а я и не полезла (я! не полезла!).
Ещё одна глокая куздра:
chacun se plaça face à l’alignement des cabillots où étaient tournés les cordages.
А тут автор явно решил сочинить текст для диктанта Пиво:
La plupart des haubans, des enfléchures et des maroquins s’étaient écrasés en travers de la dunette dans un choc si violent que tous les hommes présents avaient été jetés pêle-mêle contre le pavois.
(Эти лексические замечания не противоречат тэгу "учиться, читать", главное вполне понятно без этих терминов, они тут для дестабилизирующего эффекта, я так думаю, как морская качка.)
Ну и оговорка касательно заключительной новеллы сборника, Le train de six heures quinze: мне кажется, что автор немного перебарщивает с театрализацией ужаса, и получает обратный эффект - концовка кажется почти пафосной, а учитывая сюжет, это выглядит если не на грани дурного вкуса, ну уж чувство неловкости у читателя вызывает точно. А ситуация там такая, что могло быть сколько угодно недосказанности, и так сердце замирает.