Почему 1937 - это торжество законности, а не беззакония
Мы привыкли думать, что 1937 год - это торжество беззакония, но так ли это было на самом деле?
Чтобы разобраться в этом вопросе, предлагаем обратиться к фактам в изложении писателя-историка Елены Прудниковой:
"Сразу после февральской революции, - утверждает она, - Временное правительство сделало несколько шагов: например, оно упразднило полицию, провело тюремную амнистию, наводнив города огромным количеством выпущенных из тюрем опаснейших уголовников. - Т.е. всего за полгода [до Октябрьского переворота] в России развелось примерно тоже, что разводится в бульоне, который неделю простоял на плите в тепле. И вот вся эта прелесть рухнула на головы большевиков".
"При этом большевики, - уточнила Прудникова, - жили в мире теорий. Мир теорий в то время был несколько иным. Это сейчас все теории проверены на практике, а тогда "гуляли" идеи совершенно безумные. Одна из безумнейших идей, заливших страну кровью, это, конечно, идея права нации на самоопределение, которую неизвестно зачем взяли на вооружение большевики".
Елена Прудникова, писатель-историк. Иллюстрация с ресурса Яндекс.Картинки
"Еще одна идея, - добавила историк, - это так называемая идея революционного правосознания. - Она происходила из психологической школы права, которая возводила право не к закону, а к коллективной психологии...".
"В общем еще месяца не прошло со дня революции, - заметила Прудникова, как старые законы перестали действовать, старые суды практически все были распущены; судебное следствие, прокурорский надзор и даже защита были отменены. Суд мог допускать защиту, мог не допускать защиту".
"Новые суды, - продолжила историк, - были трехуровневыми: народные суды, окружные суды, революционные трибуналы. - Решали они дела в основном, руководствуясь не законами, которых не было, а революционным правосознанием. А с учетом того, что более 60% судей имели только начальное образование, представить, что там творилось не трудно...".
Любопытный нюанс: по утверждению Прудниковой, [бонусом ко всему этому безобразию] был еще произвол исполнителей, которые тоже делали, что хотели. - И судили они, руководствуясь собственным пониманием того, что является преступлением, что является наказанием, что для революции полезно, а что не полезно. Одним из роковых следствий такого подхода, как ни странно, стал именно Голодомор, потому что до 1932 года имущественные преступления карались максимум пятью годами заключения.
Т.е. фактически с воровством у нас не боролись вообще. И поэтому, когда в 1932 году урожай был разворован, следствием чего и стал голод, то драконовские меры (Закон о двух колосках) были введены слишком поздно. Их надо было применять на 5 лет раньше, еще в 1927 году".
"Таким образом, - подытожила историк, - у нас было два подхода к законности, один из них был классический - по старому римскому праву: "Пусть закон плох, но это закон". Его лидером был страшно нелюбимый всеми Вышинский. Был и второй подход - подход революционного правосознания, т.е. классовый".
Что интересно: по мнению Прудниковой, вся история советского права - это история борьбы за прокурорский надзор. "В 1933 году, - отметила она, - Вышинский в очередной раз выпускает очередную бумагу, о том, что арестовывать надо с разрешения прокурора и только теми, кто имеет право арестовывать. - Вот председатель колхоза не имеет права арестовывать, участковый милиционер без санкции тоже. Помогло? Конечно, нет!"
В 1935 году случилась совершенно дивная история, тогда Вышинский вышел на Политбюро с историей о том, как в Казахстане в одном колхозе поймали двух людей, укравших колхозную корову.
Сначала их отправили в МТС, потом начальник политотдела МТС вернул их в колхоз, приехал сам и склонил колхозников к самосуду.
В итоге этих воров убили. Естественно дело дошло до суда, все [кроме начальника политотдела МТС] получили сколько положено.
Вышинский спросил у Политбюро: "Что делать с начальником политотдела МТС, если он инструкции о самосудах получил из райкома, а райком получил их из ЦК республики?"
Политбюро ответило, что надо ему объяснить, что это было неправильно, а ЦК объяснить, что таких инструкций выпускать нельзя, потому что мы живем в правовом государстве.
И это [на минуточку] 1935 год.
[...]
"Т.е. не надо думать, - резюмировала историк, - что 1937 - это торжество беззакония. 1937 - это торжество законности! Иначе бы там такое было, что страшно даже об этом подумать.
Вот такая пища для размышлений.
При написании данной статьи были использованы материалы видео, представленного ниже:
https://youtu.be/WQpyN8MV1QI
канал Vesmir-inform
Чтобы разобраться в этом вопросе, предлагаем обратиться к фактам в изложении писателя-историка Елены Прудниковой:
"Сразу после февральской революции, - утверждает она, - Временное правительство сделало несколько шагов: например, оно упразднило полицию, провело тюремную амнистию, наводнив города огромным количеством выпущенных из тюрем опаснейших уголовников. - Т.е. всего за полгода [до Октябрьского переворота] в России развелось примерно тоже, что разводится в бульоне, который неделю простоял на плите в тепле. И вот вся эта прелесть рухнула на головы большевиков".
"При этом большевики, - уточнила Прудникова, - жили в мире теорий. Мир теорий в то время был несколько иным. Это сейчас все теории проверены на практике, а тогда "гуляли" идеи совершенно безумные. Одна из безумнейших идей, заливших страну кровью, это, конечно, идея права нации на самоопределение, которую неизвестно зачем взяли на вооружение большевики".
Елена Прудникова, писатель-историк. Иллюстрация с ресурса Яндекс.Картинки
"Еще одна идея, - добавила историк, - это так называемая идея революционного правосознания. - Она происходила из психологической школы права, которая возводила право не к закону, а к коллективной психологии...".
"В общем еще месяца не прошло со дня революции, - заметила Прудникова, как старые законы перестали действовать, старые суды практически все были распущены; судебное следствие, прокурорский надзор и даже защита были отменены. Суд мог допускать защиту, мог не допускать защиту".
"Новые суды, - продолжила историк, - были трехуровневыми: народные суды, окружные суды, революционные трибуналы. - Решали они дела в основном, руководствуясь не законами, которых не было, а революционным правосознанием. А с учетом того, что более 60% судей имели только начальное образование, представить, что там творилось не трудно...".
Любопытный нюанс: по утверждению Прудниковой, [бонусом ко всему этому безобразию] был еще произвол исполнителей, которые тоже делали, что хотели. - И судили они, руководствуясь собственным пониманием того, что является преступлением, что является наказанием, что для революции полезно, а что не полезно. Одним из роковых следствий такого подхода, как ни странно, стал именно Голодомор, потому что до 1932 года имущественные преступления карались максимум пятью годами заключения.
Т.е. фактически с воровством у нас не боролись вообще. И поэтому, когда в 1932 году урожай был разворован, следствием чего и стал голод, то драконовские меры (Закон о двух колосках) были введены слишком поздно. Их надо было применять на 5 лет раньше, еще в 1927 году".
"Таким образом, - подытожила историк, - у нас было два подхода к законности, один из них был классический - по старому римскому праву: "Пусть закон плох, но это закон". Его лидером был страшно нелюбимый всеми Вышинский. Был и второй подход - подход революционного правосознания, т.е. классовый".
Что интересно: по мнению Прудниковой, вся история советского права - это история борьбы за прокурорский надзор. "В 1933 году, - отметила она, - Вышинский в очередной раз выпускает очередную бумагу, о том, что арестовывать надо с разрешения прокурора и только теми, кто имеет право арестовывать. - Вот председатель колхоза не имеет права арестовывать, участковый милиционер без санкции тоже. Помогло? Конечно, нет!"
В 1935 году случилась совершенно дивная история, тогда Вышинский вышел на Политбюро с историей о том, как в Казахстане в одном колхозе поймали двух людей, укравших колхозную корову.
Сначала их отправили в МТС, потом начальник политотдела МТС вернул их в колхоз, приехал сам и склонил колхозников к самосуду.
В итоге этих воров убили. Естественно дело дошло до суда, все [кроме начальника политотдела МТС] получили сколько положено.
Вышинский спросил у Политбюро: "Что делать с начальником политотдела МТС, если он инструкции о самосудах получил из райкома, а райком получил их из ЦК республики?"
Политбюро ответило, что надо ему объяснить, что это было неправильно, а ЦК объяснить, что таких инструкций выпускать нельзя, потому что мы живем в правовом государстве.
И это [на минуточку] 1935 год.
[...]
"Т.е. не надо думать, - резюмировала историк, - что 1937 - это торжество беззакония. 1937 - это торжество законности! Иначе бы там такое было, что страшно даже об этом подумать.
Вот такая пища для размышлений.
При написании данной статьи были использованы материалы видео, представленного ниже:
https://youtu.be/WQpyN8MV1QI
канал Vesmir-inform