Литература
После многих лет начал читать художественную литературу.
Где-то с 12-ого по 20-й читал в основном теологическую, научно-популярную и историческую литературу.
С религиозными вопросами более-менее для себя разобрался и под конец переключился на тему современного искусства. И усиленно четыре года занимался греческим.
Художка казалась неинтересной, пустой, высосанной из пальца доминирующего автора.
Но вот снова происходят перемены.
По воздействием одного греческого ютубера решил прочитать роман "Невыносимая лёгкость бытия".
Фильм посмотрел впервые году в 93-м и был тогда, по молодости, сильно потрясён.
Роман, чо уж там, отличный, суперский и все эти переплетения истории страны, истории любви и хитровывихнутых размышлений автора снова возбудили во мне желание читать художку.
Благо электронная библиотека разбухла до неприличия.
Почти наугад выудил из неё несколько романов.
Хотелось чего-то не очень попсового, не слишком заумного, и про 20-й век.
Пощёлкав один, второй, третий - вот оно, - залип на "Американской пасторали" Филиппа Рота.
Америка и сороковых, и шестидесятых, и девяностых... Самое оно.
Читаю почти запоем, как в детстве.
Где-то с 12-ого по 20-й читал в основном теологическую, научно-популярную и историческую литературу.
С религиозными вопросами более-менее для себя разобрался и под конец переключился на тему современного искусства. И усиленно четыре года занимался греческим.
Художка казалась неинтересной, пустой, высосанной из пальца доминирующего автора.
Но вот снова происходят перемены.
По воздействием одного греческого ютубера решил прочитать роман "Невыносимая лёгкость бытия".
Фильм посмотрел впервые году в 93-м и был тогда, по молодости, сильно потрясён.
Роман, чо уж там, отличный, суперский и все эти переплетения истории страны, истории любви и хитровывихнутых размышлений автора снова возбудили во мне желание читать художку.
Благо электронная библиотека разбухла до неприличия.
Почти наугад выудил из неё несколько романов.
Хотелось чего-то не очень попсового, не слишком заумного, и про 20-й век.
Пощёлкав один, второй, третий - вот оно, - залип на "Американской пасторали" Филиппа Рота.
Америка и сороковых, и шестидесятых, и девяностых... Самое оно.
Читаю почти запоем, как в детстве.