Луна прошлого
Итак, зазвонил телефон.
Это звонило Прошлое. Побитое молью, из прошлого тысячелетия, не побоюсь этого слова. Прошлое, которое как Луна у Земли, ходит по орбите, показываясь то серпом, то ликом. Влияя на приливы и отливы. Но Земля при этом продолжает жить своей жизнью, искоса поглядывая в небо «как бы не упала и не зашибла».
- Привет, мы приехали, ждем тебя.
- Привет, я рада, но в мои планы сегодня не входит выходить за забор.
- Но ты же понимаешь, что такое редчайший случай в твоей однообразной скучной сельской жизни. Ты разве не хочешь меня увидеть.
- Не хочу. Хочу жить однообразной скучной сельской жизнью.
После 25-ти звонков, я решила, что пойду, проветрюсь. Рассудив, если не соглашусь, он найдет мой адрес и все равно придется общаться, недолго, потому что Луна не сходит со своей орбиты.
Звонок не был уж совсем нежданным, Прошлое звонил еще недели за две и сообщил, что приедет со своим другом-художником, у которого будет выставка. И что собирается провести в городе две недели ну-ну.
Тазик отложен. Погоды шепчут. Солнце потихоньку идет к закату. Я оделась потеплей, но без куртки (это важно), куртка была постирана и отправилась к двум бутылкам белого вина, что ждали меня на веранде гостиницы МДХ.
Вечер был чудный, я прошлась по выставке, была приглашена на официальный вернисаж, под окнами веранды гоготали гуси, Максим (художник, на чью фамилию я поначалу не обратила внимание) играл на гитаре и пел.
Мы с Прошлым вспоминали далекую юность, что интересно, помнили одни и те же детали событий. Прошлое вспомнил, что я восхищалась его цитированием Шекспира в оригинале. На что я сказала, но ты не любил Бродского, поэтому следующие тридцать лет я потратила на поиски два в одном.
Максим бросил гитару и стал читать Бродского, а где он забывал, я ему подсказывала.
Мы решили, что хватит сидеть и надо прогуляться. Прошлое устроил сцену ревности и с нами не пошел.
Дошли до набережной, но закрапал дождик. Посидеть было негде, час мы простояли под навесом с разговорами за жизнь (теперь я еще и невольный хранитель тайн Максима).
Прошлое вдруг нас нашел. Наперебой они меня знакомили с современными поэтами, но стрелки часов подходили к 11 вечера. Я проводила мальчиков до гостиницы, категорически отказалась от провожатых. И ушла в темноту.
Когда до дома оставалось каких-нибудь пятьсот метров, дождь полил как из ведра, но ускоряться я не стала, так как, согласно законам физики, чем быстрей, тем мокрей, продолжала идти, рассказывая сыну по телефону подробности вечера.
За сто метров до дома, я вышла из области темноты под фонарь и наступила на лужу, которая оказалась ямой, единственной на дороге, ровно под мой 36-й размер обуви и устремилась навстречу с асфальтом.
Не даром я имею черный пояс по падениям с высоты собственного роста, встала, отряхнулась, протерла телефон и пошла дальше, больше всего меня волновали джинсы, потому что новые, очень не хотелось получить модный узор в виде дырок на коленках.
Увидев меня, Ника отшатнулась. Впервые хозяйка возвращается домой мокрая до нитки, вся в песке и земле. Чтобы не пугать маму, я быстро скинула вещи в стирку, предстала перед ней чистая и с улыбкой.
- Нагулялась?
- А то, прекрасная выставка.
Если бы мама случайно увидела меня в том виде, в котором я ввалилась в дом вошла, и знала бы с кем я встречалась, она решила, что противостояние «единства и борьбы противоположностей» вошла в фазу физического устранения друг друга.
В пять часов утра…
Это звонило Прошлое. Побитое молью, из прошлого тысячелетия, не побоюсь этого слова. Прошлое, которое как Луна у Земли, ходит по орбите, показываясь то серпом, то ликом. Влияя на приливы и отливы. Но Земля при этом продолжает жить своей жизнью, искоса поглядывая в небо «как бы не упала и не зашибла».
- Привет, мы приехали, ждем тебя.
- Привет, я рада, но в мои планы сегодня не входит выходить за забор.
- Но ты же понимаешь, что такое редчайший случай в твоей однообразной скучной сельской жизни. Ты разве не хочешь меня увидеть.
- Не хочу. Хочу жить однообразной скучной сельской жизнью.
После 25-ти звонков, я решила, что пойду, проветрюсь. Рассудив, если не соглашусь, он найдет мой адрес и все равно придется общаться, недолго, потому что Луна не сходит со своей орбиты.
Звонок не был уж совсем нежданным, Прошлое звонил еще недели за две и сообщил, что приедет со своим другом-художником, у которого будет выставка. И что собирается провести в городе две недели ну-ну.
Тазик отложен. Погоды шепчут. Солнце потихоньку идет к закату. Я оделась потеплей, но без куртки (это важно), куртка была постирана и отправилась к двум бутылкам белого вина, что ждали меня на веранде гостиницы МДХ.
Вечер был чудный, я прошлась по выставке, была приглашена на официальный вернисаж, под окнами веранды гоготали гуси, Максим (художник, на чью фамилию я поначалу не обратила внимание) играл на гитаре и пел.
Мы с Прошлым вспоминали далекую юность, что интересно, помнили одни и те же детали событий. Прошлое вспомнил, что я восхищалась его цитированием Шекспира в оригинале. На что я сказала, но ты не любил Бродского, поэтому следующие тридцать лет я потратила на поиски два в одном.
Максим бросил гитару и стал читать Бродского, а где он забывал, я ему подсказывала.
Мы решили, что хватит сидеть и надо прогуляться. Прошлое устроил сцену ревности и с нами не пошел.
Дошли до набережной, но закрапал дождик. Посидеть было негде, час мы простояли под навесом с разговорами за жизнь (теперь я еще и невольный хранитель тайн Максима).
Прошлое вдруг нас нашел. Наперебой они меня знакомили с современными поэтами, но стрелки часов подходили к 11 вечера. Я проводила мальчиков до гостиницы, категорически отказалась от провожатых. И ушла в темноту.
Когда до дома оставалось каких-нибудь пятьсот метров, дождь полил как из ведра, но ускоряться я не стала, так как, согласно законам физики, чем быстрей, тем мокрей, продолжала идти, рассказывая сыну по телефону подробности вечера.
За сто метров до дома, я вышла из области темноты под фонарь и наступила на лужу, которая оказалась ямой, единственной на дороге, ровно под мой 36-й размер обуви и устремилась навстречу с асфальтом.
Не даром я имею черный пояс по падениям с высоты собственного роста, встала, отряхнулась, протерла телефон и пошла дальше, больше всего меня волновали джинсы, потому что новые, очень не хотелось получить модный узор в виде дырок на коленках.
Увидев меня, Ника отшатнулась. Впервые хозяйка возвращается домой мокрая до нитки, вся в песке и земле. Чтобы не пугать маму, я быстро скинула вещи в стирку, предстала перед ней чистая и с улыбкой.
- Нагулялась?
- А то, прекрасная выставка.
Если бы мама случайно увидела меня в том виде, в котором я ввалилась в дом вошла, и знала бы с кем я встречалась, она решила, что противостояние «единства и борьбы противоположностей» вошла в фазу физического устранения друг друга.
В пять часов утра…