Как погиб Франциск Венцек
Оригинал взят у kraevedoff63 в Как погиб Франциск Венцек
«Мёртвые сраму не имут»
Самарское краеведение похоже на котел, в котором находится густо замешанный коктейль из разных ингредиентов: мифов, легенд, «баек в законе», анекдотов, реальных фактов и откровенной лжи. Хлебнёшь из сего источника знаний и не ведаешь, что попало в организм - то ли бодрящая правда, то ли ядовитая ложь. А то и всё перечисленное вместе. Но нужно сказать, для исследователя это хорошо. Чем противоречивее информация, тем интереснее работать. Проблема - катализатор любого исследования. Слава Богу, краеведческих проблем в самарском крае много. Одна из них связана с деятельность и гибелью председателя самарского трибунала Франциска Ивановича Венцека.
«Венцек Франциск Иванович... 8 июня 1918 в уличном бою с белогвардейцами был схвачен и зверски замучен». Откроем любое советское издание, посвященное периоду гражданской войны, сведения о гибели Венцека будет стандартной: убит толпой черносотенцев.
В 90-е годы прошлого столетия появился новый взгляд на события Гражданской войны. Появились версии, согласно которым Франциск Иванович Венцек был садистом, мучил самарцев, лично участвуя в пытках и расстрелах. За это, мол, народ свершил справедливый суд над душегубом.
Например, чета краеведов Демидовых в статье «Горизонты гражданского общества» о последних минутах жизни Франциска Венцека написала следующее:
«О своих мучителях они вспоминали с ужасом и ненавистью. А те бежали прочь. Кто не успел скрыться, сразу боялись выйти на улицу, прятались в погреба, затихали на чердаках. В.И. Корнилов рассказывал, что прогуливающиеся по Заводской улице дамочки увидели торопящегося прохожего, похожего на Карабаса-Барабаса, укутанного в черный шарф, в темных очках и цилиндре, надвинутом на глаза. Он только хотел шмыгнуть мимо, как большая амбарная крыса. Однако решительная гражданка зацепила этого субъекта ручкой зонтика за шею. Маскарадный костюм тут же с него слетел. Все аж вскрикнули. Прижавшись к стене, дрожа от страха, стоял сам Ф.И. Венцек садист и убийца, возглавлявший в городе Ревтрибунал. Самарские женщины, у которых этот коммунист отнял сына, мужа, брата или отца, буквально в одно мгновение разорвали его на части».
Историк Михаил Матвеев в статье «Территория КОМУЧ» вроде бы подтверждает версию Демидовых:
«Высыпавшие на улицу самарцы (по воспоминаниям очевидцев - главным образом женщины) буквально растерзали в районе Троицкого рынка, отбив у чешского патруля, пойманного чехами известного садиста (именем которого, разумеется, позже была названа эта улица) председателя ревтрибунала Франца Венцека и завотделом горисполкома И.П. Штыркина».
А в одном из комментариев Михаил Матвеев добавляет красок в картину «справедливой» расправы над Венцеком:
«Венцек нач. ГубЧК в Самаре в 18г. Славен пристрастием к личным пыткам и расстрелам. Когда Самару взяли белочехи, когда тов.Куйбышев (Мирончик) позорно бежал, тов.Венцек переоделся в шинельку рядового, видимо из расстрелянных им, и пытался драпануть. Его словили, но не опознали, за служивого приняли, два чеха конвоировали его по улице с трехлинейками. Но опознали самарские обыватели, бабы вдовы замученных им мужей. Собралась толпа чисто женская, отбили его у конвоиров и разорвали на клочки без применения технических средств. Разорвали так, что хоронить было нечего. Произошло это на нынешнем углу ул.Л.Толстого и Ленинской».
Однако место гибели указано не точно, но это мелочь по сравнению с тем как неизвестный автор то ли по не знанию, то ли специально, в статье «Этот день в истории края. Председатель Самарского ревтрибунала Венцек» написал вещи просто мистические:
«В течение апреля-мая у этого судебного ведомства (революционный трибунал г.Самары. - автор) было очень много работы. Сначала Венцеку и другим членам трибунала довелось выносить смертные приговоры по делам участников «чапанного» крестьянского восстания, произошедшего в марте 1918 года. Тогда были казнены сотни человек, причем полные списки приговоренных к смертной казни не сохранились. Возможно, расстрелянных тогда было гораздо больше. Затем ревтрибунал оказался завален делами участников анархо-максималистского мятежа в Самаре (17-18 мая 1918 года). По этим эпизодам также не сохранилось полных сведений о числе смертных приговоров, вынесенных Венцеком и его сотрудниками, хотя одних только так называемых «членов вооруженных банд» было расстреляно 470 человек».
Удивительно, но автора вышеозначенной статьи не смутило, что Франциск Иванович Венцек участвовать в работе трибунала по Чапанному восстанию не мог. Решительно не мог, так как Венцек к этому времени больше года покоился в братской могиле на Всесвятском кладбище вместе с другими жертвами чехословацкого террора.
В одной из статей ЖЖ гибель Венцека рассматривается, чуть ли не как некий «прецедент»: «Вспомните рассказы о садисте Франциске Венцеке, которого разорвали матери и вдовы, замученных им в застенках ЧК. Разорвали живым. Прямо на улице».
Признаюсь, история с убийством Венцека меня до недавнего времени не интересовала. Но изучая обстоятельства гибели Франциска Венцека, я был удивлен огромным количеством не стыковок в вышеприведенных версиях и следующим фактом: большинство угроз из толпы убийц раздавались в адрес комиссара хозяйственного отдела Ивана Штыркина. Это, как минимум странно. Неужели самарцев больше волновало изъятое имущество, нежели умученные родственники? Из каких источников стало известно о массовых расстрелах самарцев по решению самарского трибунала?
Возможно исследователей смутило слово «трибунал». Чем занимаются в трибунале? Ну, конечно выносят исключительно смертные приговоры. Но это не так. В некоторых языках например французском, «трибунал» означает просто суд, не обязательно чрезвычайный, в английском юридическом языке это общий термин для судов разных уровней. История самарского трибунала ведет свой отсчёт с 1 января 1918 года, когда по декрету Совета Народных Комиссаров о суде, губернский комиссариат юстиции издал постановление об упразднении с 1 января 1918 года окружного суда и мировых судей, а так же об организации революционного трибунала. Первым председателем Самарского трибунала с 2 января 1918 года стал В.М. Зубков, по-профессии типографский рабочий. В составе Самарского революционного трибунала помимо большевиков были «максималисты» и беспартийные. Тогда же в трибунале создали два отделения: гражданское и уголовное. Уголовное отделение возглавил Ф. Венцек. Через три месяца, 10 апреля 1918 года решением коллегии губернского комиссариата юстиции Венцека назначают на должность председателя самарского ревтрибунала[7.С.151-152]. После разгона губернского исполнительного комитета, 23 мая 1918 года Франциск Иванович занимает должность заместителя комиссара юстиции. К концу мая 1918 года революционный трибунал города Самара фактически прекратил свою работу [6. С.9].
То есть, если председатель самарского трибунала творил убийства, то свидетельства преступлений нужно искать в период с 10 апреля по май 1918 года. Однако в Самарском архиве, в фонде Самарского трибунала нет ни одного «расстрельного» дела за указанный период. В газетах, которые выпускались в Самаре в период с апреля 1918 года по июнь 1918 года о расстрелах населения Самары - молчок! Может стеснялись писать об этом? Но в Самаре выпускали газеты не только большевики. Если в городском совете рабочих депутатов абсолютное большинство принадлежало большевикам, то в губернском исполнительном комитете господствовали эсеры.
Типичный пример «зверской» расправы большевиков над «инакомыслящими». 11 мая 1918 года в Кинель-Черкассах красногвардейцы разоружили отряд анархиста Попова. «Поповцы» занимались, говоря современным языком, рэкетом, вырезали серьги из ушей женщин, «творили непотребности, которым позавидовали бы опричники Ивана Грозного. Мародеры, как бы они не назывались, во всякой войне всегда уничтожаются, а Самарский исполком только обезвредил охотников за ценностями, разоружив их». Попова арестовали и посадили в тюрьму. Никого из группы Попова не расстреляли.
Член первого революционного суда М.Мартынов вспоминает о работе трибунала: «Вскоре в трибунал стали поступать дела разоблаченных провокаторов: Башкина-кличка Кудрявый...а так же работников жандармского управления, в том числе и полковника Познанского. Как правило, при рассмотрении этих дел судебный зал революционного трибунала был переполнен рабочими. С каким презрением и ненавистью встречали они главных инквизиторов Самары - Познанского, его помощников... Суровый и заслуженный приговор революционного трибунала всякий раз встречался присутствующими с энтузиазмом»[6. С.20].
«Инквизиторов» расстреляли? Нет. В апреле 1918 года газета «Волжское слово» печатает уведомление: «Следственный комитет Революционного Трибунала постановил прекратить дело о бывших жандармских офицерах Гурьеве, Германове, Станкевиче». Бывший начальник СГЖУ полковник Михаил Игнатьевич Познанский вплоть до 20 июля 1918 года находится в палате тюремной больницы в вполне комфортных условиях. Удивительная мягкость к классовым врагам! Провокаторы, по решению трибунала так же не расстреливаются, а высылаются «в отдаленные места» - вариант административного наказания. Осечка вышла с только с вышеозначенным провокатором Башкиным, на выходе из здания суда его застрелили неизвестные.
17 мая 1918 года. В газете «Приволжская правда» № 68 председатель ревтрибунала Венцек размещает странное для «садиста» воззвание:
«Революционный трибунал просит граждан Самары немедленно сообщить Революционному Трибуналу сведения о неблаговидных поступках и злоупотреблениях для привлечения к суду. Каждый гражданин РФР имеет полное право с документами и свидетельскими данными привлекать представителей власти, общественных организаций и служащих. Лица, подрывающие власть трудящихся своими поступками и злоупотребляющие доверием трудящихся масс, выдвинувших их на ответственные посты в советские учреждения, имеющие государственное значение, понесут тройное наказание. Председатель Трибунала. Ф. Венцек».
Любопытно и то, что в мемуарах Константина Неклютина (Константин Николаевич Неклютин последний председатель Самарского биржевого комитета, сын Самарского городского головы, по матери один из клана Шихобаловых, в годы гражданской войны министр в Правительстве Колчака) чекисты рисуются как вполне себе вежливые граждане.
«Однажды вечером ….раздался звонок, на пороге появился парень, по одежде похожий на моряка...Я спросил его, в чем же дело? Ответ его был удивительным. Он заявил, что представляет организацию, которая спасает ценные вещи от немцев на территории, которая может быть ими оккупирована. А так же эта организация борется с контрреволюционерами. И добавил, что к несчастью, пока не нашел никаких контрреволюционеров в Самаре».
О расстрелах - ни слова! Полным молчанием в своём дневнике обходит «расстрельную тему» Александр Григорьевич Ёлшин, бывший присяжный поверенный Самарского суда.
Странности эти объясняются просто. Дело в том, что «после Октябрьской революции II Всероссийский съезд Советов 26 октября 1917 г. отменил смертную казнь. В этом выразилась принципиальная позиция Советской власти к смертной казни. Однако менее чем через год постановлением СНК РСФСР "О красном терроре" от 5 сентября 1918 г. смертная казнь путем расстрела была восстановлена. Законодательно это было закреплено в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г.»[2]. То есть, расстреливать классовых врагов Венцек просто не имел юридического права.
Осенью 1918 года, председатель Самарского ЧК поставил перед подчиненными задачу: расследовать обстоятельства гибели Франциска Венцека и Ивана Штыркина, найти убийц, подстрекателей и наказать их за совершенное преступление. Чекисты восстановили картину убийства, которую я дополню воспоминаниями свидетелей тех трагических событий.
8 мая 1918 года. Город обстреливается чехами из орудий. Улицы Самары вымерли. От артиллерийского огня погибло несколько жителей города. Один из снарядов попал в мельницу Соколова: сгорело десятки тысяч пудов муки и нефти. На рассвете чехи атаковали мост, перебили охрану и стали растекаться по городу.
«Чехословакии еще не успели сойти с моста, а белогвардейские отряды уже двинулись по Заводской (ныне Венцека) улице к клубу коммунистов и по Панской (теперь Ленинградской), чтобы отрезать путь к отступлению засевшим в клубе. Одновременно с этим другие группы белогвардейцев атаковали милицейские части. Наряду с этим красные подвергались обстрелу из винтовок и из пулеметов из окон, с крыш домов и т.д. Белогвардейские отряды были разбросаны по всему городу. Красные отряды, отступавшие по направлению к дачам, были обстреляны белогвардейцами в Мещанском поселке, а в районе тюрьмы были встречены цепью вооруженных белогвардейцев». В городе вспыхнула яростная пулеметная и винтовочная пальба. С боем чехи продвигались к центру города. Легионер выкатил пулемет на мостовую Саратовской улицы, расстреливая очередями Штаб охраны города, который охраняли латыши, в основном бывшие рабочие эвакуированного в Самару из Риги завода «Саламандра». Постепенно стрельба со стороны Штаба стала стихать.
Предполагаемое место гибели последнего защитника Управления милиции. Ул.Фрунзе 112
Последний защитник, латыш, крепкого телосложения, лицо в веснушках, положил винтовку на место крепления водосточной трубы и прицельным выстрелом убил пулеметчика. В ответ две пули пробили водосточную трубу, одна из них попала латышу в челюсть. Чех, снимая с убитого сапоги, обратился к толпе: «Уберите эту собаку хотя бы в яму». Желающих не нашлось. Пленных красногвардейцев чехи повели в сторону вокзала по улице Льва Толстого. Причем мадьяр и латышей отделяли от русских - «латышей, мадьяр и комиссаров не щадим» - и расстреливали.
К восьми часам утра весь город был в руках чехов. Толпы обывателей высыпали на улицу, с любопытством разглядывая людей в чужой форме. Группы офицеров и граждан в штатском приступили к обходу квартир в поисках уцелевших красногвардейцев. Вечно трусливый обыватель внезапно осмелел. Началась расправа. В течении дня чехи и самарские «доброхоты» расстреляли более 100 красногвардейцев. Рабочий Романов попытался перевязать раненного красноармейца - убили обоих. Комиссара по формированию Красной Армии Шульца, чехи расстреляли разрывными пулями у цирка «Олимп». Вооруженные патрули по указаниям из толпы хватали и расстреливали заподозренных в большевизме прямо на улице. Погибли популярный в рабочей среде поэт А.С. Конихин, рабочие Е.И. Бахмутов, И.Г. Тезиков (один из сотрудников трибунала), член Агитаторской группы молодежи Я.М. Длуголенский, латышку Марию Вагнер расстреляли у Рабочего клуба.[5. С. 133].
Константин Николаевич Неклютин:
«По пути я встретил группу татар, которые тащили татарина-коммуниста в суд. Они считали, что он должен быть наказан, но только по закону. Но здание суда было пусто и один из охранников посоветовал отвести его в штаб белочехов. Как решилась судьба этого человека, я не знаю. Но понимание того, что наказание должно быть законным, характерно для истинных мусульман» [3. С.107-102].
Неизвестный очевидец о «законном наказании»:
«Вдруг у бывшего здания окружного суда при повороте трамвайной линии раздалось два револьверных выстрела. Бегу. Страшная картина. Перед чешским офицером, сидевшим на коне, стоял на коленях человек (по-национальности татарин) с окровавленным лицом и шеей и показывал какую-то бумажку запачканную кровью. Всадник махнул рукой, из толпы вышли два чеха и повели пленника по направлению к воротам (угол гостиницы Эрмитаж и Окружного суда).
Место гибели рабочего Абаса Алиева
С несчастного кровь лилась по лицу ручьем. И рубаха и штаны были в крови. Подвели, грубо перевернули лицом к стенке. Несчастная жертва, подчиняясь чувству самосохранения, закрыл лицо руками. Бах. Падает, обливаясь кровью на колени, умоляюще смотрит. Бах. Бах. Подходит чех, обшаривает карманы убитого, находит документ, который гласит: «Предъявитель сего, есть действительно рабочий Томашевского Сахарного завода т. Алиев». [1. С.62]
Клуб коммунистов (бывший особняк того самого Неклютина) защищало около 40 красногвардейцев. Один из залов превратили в госпиталь. Когда кончились боеприпасы, защитники решили сдаться. Штыркин и Венцек попытались смешаться с толпой, но их выдал чехам лавочник Филашев. Он же начал призывать толпу расправиться с пленными. Венцека и Штыркина конвоировали четыре чешских солдата, Франциск Иванович шел без шапки, в плаще, поддерживая под руку Штыркина. Толпа вокруг пленных кричала: «Вот он!». Большинство угроз раздавались в адрес Штыркина. Тридцатипятилетний чиновник Карцев, бывший губернский секретарь первым подбежал к Венцеку и ударил его в лицо камнем. Следом за Карцевым на конвоируемых с булыжником набросился продавец ювелирными изделиями Воронцов. Толпа накинулась на арестованных. Следствие установило, Ивана Штыркина застрелил Филашев из револьвера системы «Бульдог». Кто застрелил Франциска Венцека неизвестно, но следователи выяснили, что бывший чиновник Карцев при себе имел револьвер системы «Нагана».
Осенью 1918 года Карцева арестовали. Было доказано, что именно его удар послужил сигналом к расправе над пленными. Знакомые Карцева старались спасти подозреваемого от возмездия - от имени квартального совета собирали подписи под прошением о помиловании. Однако проверкой было установлено, что большинство подписей написаны одной рукой. Воронцов, испугавшись кары за содеянное, бежал с чехами, но через много лет его нашли в Карелии. Трогать, за давностью лет, старика не стали, как не тронули проживавших в Куйбышеве жену и сына Воронцова. По одной из версий лавочник Филашев погиб в тюрьме, отбывая срок за уголовное преступление.
Пожалуй, можно было бы поставить точку в расследовании - председатель Самарского революционного трибунала Франциск Иванович Венцек погиб как настоящий мужчина в бою, не прося пощады у врагов. Убийцы известны пофамильно. Но откуда появилась версия о садизме Венцека? Один из самарских краеведов сделал интересное предположение: как субъект, чувствующий за собой реальную вину, пытается переложить её на плечи невиновного человека, так и самарцы, которые принимали участие в убийстве Венцека, в качестве оправдания своих звериных инстинктов, выдумали свирепого комиссара, садиста, пьющего кровь младенцев. Кто знает? Может быть это и так.
До последнего времени не было известно, где похоронены жертвы чехословацкого террора 8 июня 1918 года. Листая пожелтевшие страницы газеты «Революционная армия», в №3 от 8 мая 1919 года я обнаружил статью «Забытые». Приведу её полность.
«В Самаре на Всехсвятском кладбище у вскрытного дома находится могила красноармейцев, растерзанных учредиловцами 8 июня 1918 года. Там же схоронен товарищ Венцек. Могила обвалилась, вокруг могилы мусор и вблизи могилы красуется отхожее место. В день 1 мая никто как будто и не вспомнил о товарищах, которые отдали все, что имели за счастье человечества. Приближается годовщина нападения учредиловцев, годовщина кровавого ужаса в Самаре. Необходимо к этому дню, наконец, вспомнить и привести могилу в должный порядок».
Территория бывшего Всехсвятского кладбища это современный парк имени Щорса. Зная, где раньше располагался вскрытный дом (морг), можно с достаточной вероятностью найти место братской могилы. Именно в районе предполагаемого захоронения сотен красногвардейцев, на средства Чешской республики предполагают установить памятник легионарам чехословацкого корпуса. Удивительно!
Иногда на губах Клио - музы истории - появляется ехидная ухмылка.
Источники:
1.«Четыре месяца учредиловщины». Историко-литературный сборник. Издание самарского общегородского комитета. 1919 год.
2.Курс уголовного права. Том 2. Общая часть. Учение о наказании - под ред. Н.Ф. Кузнецовой
3.К.Н. Неклютин. «От Самары до Сиэтла». Самара. 2011
4.«Революционная армия» в №3 от 8 мая 1919 года
5.Ф.Г. Попов. 1918 год в самарской губернии. Куйбышев. 1972
6.«Во имя правосудия». Сборник статей и очерков о советском суде. Куйбышев. 1982 г.
7.«Встать! Суд идёт! (История Самарской Фемиды)». Самара. 2005 г.
8.«Были пламенных лет (Рассказы участников гражданской войны)». Куйбышев. 1963 г.
«Мёртвые сраму не имут»
Самарское краеведение похоже на котел, в котором находится густо замешанный коктейль из разных ингредиентов: мифов, легенд, «баек в законе», анекдотов, реальных фактов и откровенной лжи. Хлебнёшь из сего источника знаний и не ведаешь, что попало в организм - то ли бодрящая правда, то ли ядовитая ложь. А то и всё перечисленное вместе. Но нужно сказать, для исследователя это хорошо. Чем противоречивее информация, тем интереснее работать. Проблема - катализатор любого исследования. Слава Богу, краеведческих проблем в самарском крае много. Одна из них связана с деятельность и гибелью председателя самарского трибунала Франциска Ивановича Венцека.
«Венцек Франциск Иванович... 8 июня 1918 в уличном бою с белогвардейцами был схвачен и зверски замучен». Откроем любое советское издание, посвященное периоду гражданской войны, сведения о гибели Венцека будет стандартной: убит толпой черносотенцев.
В 90-е годы прошлого столетия появился новый взгляд на события Гражданской войны. Появились версии, согласно которым Франциск Иванович Венцек был садистом, мучил самарцев, лично участвуя в пытках и расстрелах. За это, мол, народ свершил справедливый суд над душегубом.
Например, чета краеведов Демидовых в статье «Горизонты гражданского общества» о последних минутах жизни Франциска Венцека написала следующее:
«О своих мучителях они вспоминали с ужасом и ненавистью. А те бежали прочь. Кто не успел скрыться, сразу боялись выйти на улицу, прятались в погреба, затихали на чердаках. В.И. Корнилов рассказывал, что прогуливающиеся по Заводской улице дамочки увидели торопящегося прохожего, похожего на Карабаса-Барабаса, укутанного в черный шарф, в темных очках и цилиндре, надвинутом на глаза. Он только хотел шмыгнуть мимо, как большая амбарная крыса. Однако решительная гражданка зацепила этого субъекта ручкой зонтика за шею. Маскарадный костюм тут же с него слетел. Все аж вскрикнули. Прижавшись к стене, дрожа от страха, стоял сам Ф.И. Венцек садист и убийца, возглавлявший в городе Ревтрибунал. Самарские женщины, у которых этот коммунист отнял сына, мужа, брата или отца, буквально в одно мгновение разорвали его на части».
Историк Михаил Матвеев в статье «Территория КОМУЧ» вроде бы подтверждает версию Демидовых:
«Высыпавшие на улицу самарцы (по воспоминаниям очевидцев - главным образом женщины) буквально растерзали в районе Троицкого рынка, отбив у чешского патруля, пойманного чехами известного садиста (именем которого, разумеется, позже была названа эта улица) председателя ревтрибунала Франца Венцека и завотделом горисполкома И.П. Штыркина».
А в одном из комментариев Михаил Матвеев добавляет красок в картину «справедливой» расправы над Венцеком:
«Венцек нач. ГубЧК в Самаре в 18г. Славен пристрастием к личным пыткам и расстрелам. Когда Самару взяли белочехи, когда тов.Куйбышев (Мирончик) позорно бежал, тов.Венцек переоделся в шинельку рядового, видимо из расстрелянных им, и пытался драпануть. Его словили, но не опознали, за служивого приняли, два чеха конвоировали его по улице с трехлинейками. Но опознали самарские обыватели, бабы вдовы замученных им мужей. Собралась толпа чисто женская, отбили его у конвоиров и разорвали на клочки без применения технических средств. Разорвали так, что хоронить было нечего. Произошло это на нынешнем углу ул.Л.Толстого и Ленинской».
Однако место гибели указано не точно, но это мелочь по сравнению с тем как неизвестный автор то ли по не знанию, то ли специально, в статье «Этот день в истории края. Председатель Самарского ревтрибунала Венцек» написал вещи просто мистические:
«В течение апреля-мая у этого судебного ведомства (революционный трибунал г.Самары. - автор) было очень много работы. Сначала Венцеку и другим членам трибунала довелось выносить смертные приговоры по делам участников «чапанного» крестьянского восстания, произошедшего в марте 1918 года. Тогда были казнены сотни человек, причем полные списки приговоренных к смертной казни не сохранились. Возможно, расстрелянных тогда было гораздо больше. Затем ревтрибунал оказался завален делами участников анархо-максималистского мятежа в Самаре (17-18 мая 1918 года). По этим эпизодам также не сохранилось полных сведений о числе смертных приговоров, вынесенных Венцеком и его сотрудниками, хотя одних только так называемых «членов вооруженных банд» было расстреляно 470 человек».
Удивительно, но автора вышеозначенной статьи не смутило, что Франциск Иванович Венцек участвовать в работе трибунала по Чапанному восстанию не мог. Решительно не мог, так как Венцек к этому времени больше года покоился в братской могиле на Всесвятском кладбище вместе с другими жертвами чехословацкого террора.
В одной из статей ЖЖ гибель Венцека рассматривается, чуть ли не как некий «прецедент»: «Вспомните рассказы о садисте Франциске Венцеке, которого разорвали матери и вдовы, замученных им в застенках ЧК. Разорвали живым. Прямо на улице».
Признаюсь, история с убийством Венцека меня до недавнего времени не интересовала. Но изучая обстоятельства гибели Франциска Венцека, я был удивлен огромным количеством не стыковок в вышеприведенных версиях и следующим фактом: большинство угроз из толпы убийц раздавались в адрес комиссара хозяйственного отдела Ивана Штыркина. Это, как минимум странно. Неужели самарцев больше волновало изъятое имущество, нежели умученные родственники? Из каких источников стало известно о массовых расстрелах самарцев по решению самарского трибунала?
Возможно исследователей смутило слово «трибунал». Чем занимаются в трибунале? Ну, конечно выносят исключительно смертные приговоры. Но это не так. В некоторых языках например французском, «трибунал» означает просто суд, не обязательно чрезвычайный, в английском юридическом языке это общий термин для судов разных уровней. История самарского трибунала ведет свой отсчёт с 1 января 1918 года, когда по декрету Совета Народных Комиссаров о суде, губернский комиссариат юстиции издал постановление об упразднении с 1 января 1918 года окружного суда и мировых судей, а так же об организации революционного трибунала. Первым председателем Самарского трибунала с 2 января 1918 года стал В.М. Зубков, по-профессии типографский рабочий. В составе Самарского революционного трибунала помимо большевиков были «максималисты» и беспартийные. Тогда же в трибунале создали два отделения: гражданское и уголовное. Уголовное отделение возглавил Ф. Венцек. Через три месяца, 10 апреля 1918 года решением коллегии губернского комиссариата юстиции Венцека назначают на должность председателя самарского ревтрибунала[7.С.151-152]. После разгона губернского исполнительного комитета, 23 мая 1918 года Франциск Иванович занимает должность заместителя комиссара юстиции. К концу мая 1918 года революционный трибунал города Самара фактически прекратил свою работу [6. С.9].
То есть, если председатель самарского трибунала творил убийства, то свидетельства преступлений нужно искать в период с 10 апреля по май 1918 года. Однако в Самарском архиве, в фонде Самарского трибунала нет ни одного «расстрельного» дела за указанный период. В газетах, которые выпускались в Самаре в период с апреля 1918 года по июнь 1918 года о расстрелах населения Самары - молчок! Может стеснялись писать об этом? Но в Самаре выпускали газеты не только большевики. Если в городском совете рабочих депутатов абсолютное большинство принадлежало большевикам, то в губернском исполнительном комитете господствовали эсеры.
Типичный пример «зверской» расправы большевиков над «инакомыслящими». 11 мая 1918 года в Кинель-Черкассах красногвардейцы разоружили отряд анархиста Попова. «Поповцы» занимались, говоря современным языком, рэкетом, вырезали серьги из ушей женщин, «творили непотребности, которым позавидовали бы опричники Ивана Грозного. Мародеры, как бы они не назывались, во всякой войне всегда уничтожаются, а Самарский исполком только обезвредил охотников за ценностями, разоружив их». Попова арестовали и посадили в тюрьму. Никого из группы Попова не расстреляли.
Член первого революционного суда М.Мартынов вспоминает о работе трибунала: «Вскоре в трибунал стали поступать дела разоблаченных провокаторов: Башкина-кличка Кудрявый...а так же работников жандармского управления, в том числе и полковника Познанского. Как правило, при рассмотрении этих дел судебный зал революционного трибунала был переполнен рабочими. С каким презрением и ненавистью встречали они главных инквизиторов Самары - Познанского, его помощников... Суровый и заслуженный приговор революционного трибунала всякий раз встречался присутствующими с энтузиазмом»[6. С.20].
«Инквизиторов» расстреляли? Нет. В апреле 1918 года газета «Волжское слово» печатает уведомление: «Следственный комитет Революционного Трибунала постановил прекратить дело о бывших жандармских офицерах Гурьеве, Германове, Станкевиче». Бывший начальник СГЖУ полковник Михаил Игнатьевич Познанский вплоть до 20 июля 1918 года находится в палате тюремной больницы в вполне комфортных условиях. Удивительная мягкость к классовым врагам! Провокаторы, по решению трибунала так же не расстреливаются, а высылаются «в отдаленные места» - вариант административного наказания. Осечка вышла с только с вышеозначенным провокатором Башкиным, на выходе из здания суда его застрелили неизвестные.
17 мая 1918 года. В газете «Приволжская правда» № 68 председатель ревтрибунала Венцек размещает странное для «садиста» воззвание:
«Революционный трибунал просит граждан Самары немедленно сообщить Революционному Трибуналу сведения о неблаговидных поступках и злоупотреблениях для привлечения к суду. Каждый гражданин РФР имеет полное право с документами и свидетельскими данными привлекать представителей власти, общественных организаций и служащих. Лица, подрывающие власть трудящихся своими поступками и злоупотребляющие доверием трудящихся масс, выдвинувших их на ответственные посты в советские учреждения, имеющие государственное значение, понесут тройное наказание. Председатель Трибунала. Ф. Венцек».
Любопытно и то, что в мемуарах Константина Неклютина (Константин Николаевич Неклютин последний председатель Самарского биржевого комитета, сын Самарского городского головы, по матери один из клана Шихобаловых, в годы гражданской войны министр в Правительстве Колчака) чекисты рисуются как вполне себе вежливые граждане.
«Однажды вечером ….раздался звонок, на пороге появился парень, по одежде похожий на моряка...Я спросил его, в чем же дело? Ответ его был удивительным. Он заявил, что представляет организацию, которая спасает ценные вещи от немцев на территории, которая может быть ими оккупирована. А так же эта организация борется с контрреволюционерами. И добавил, что к несчастью, пока не нашел никаких контрреволюционеров в Самаре».
О расстрелах - ни слова! Полным молчанием в своём дневнике обходит «расстрельную тему» Александр Григорьевич Ёлшин, бывший присяжный поверенный Самарского суда.
Странности эти объясняются просто. Дело в том, что «после Октябрьской революции II Всероссийский съезд Советов 26 октября 1917 г. отменил смертную казнь. В этом выразилась принципиальная позиция Советской власти к смертной казни. Однако менее чем через год постановлением СНК РСФСР "О красном терроре" от 5 сентября 1918 г. смертная казнь путем расстрела была восстановлена. Законодательно это было закреплено в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР 1919 г.»[2]. То есть, расстреливать классовых врагов Венцек просто не имел юридического права.
Осенью 1918 года, председатель Самарского ЧК поставил перед подчиненными задачу: расследовать обстоятельства гибели Франциска Венцека и Ивана Штыркина, найти убийц, подстрекателей и наказать их за совершенное преступление. Чекисты восстановили картину убийства, которую я дополню воспоминаниями свидетелей тех трагических событий.
8 мая 1918 года. Город обстреливается чехами из орудий. Улицы Самары вымерли. От артиллерийского огня погибло несколько жителей города. Один из снарядов попал в мельницу Соколова: сгорело десятки тысяч пудов муки и нефти. На рассвете чехи атаковали мост, перебили охрану и стали растекаться по городу.
«Чехословакии еще не успели сойти с моста, а белогвардейские отряды уже двинулись по Заводской (ныне Венцека) улице к клубу коммунистов и по Панской (теперь Ленинградской), чтобы отрезать путь к отступлению засевшим в клубе. Одновременно с этим другие группы белогвардейцев атаковали милицейские части. Наряду с этим красные подвергались обстрелу из винтовок и из пулеметов из окон, с крыш домов и т.д. Белогвардейские отряды были разбросаны по всему городу. Красные отряды, отступавшие по направлению к дачам, были обстреляны белогвардейцами в Мещанском поселке, а в районе тюрьмы были встречены цепью вооруженных белогвардейцев». В городе вспыхнула яростная пулеметная и винтовочная пальба. С боем чехи продвигались к центру города. Легионер выкатил пулемет на мостовую Саратовской улицы, расстреливая очередями Штаб охраны города, который охраняли латыши, в основном бывшие рабочие эвакуированного в Самару из Риги завода «Саламандра». Постепенно стрельба со стороны Штаба стала стихать.
Предполагаемое место гибели последнего защитника Управления милиции. Ул.Фрунзе 112
Последний защитник, латыш, крепкого телосложения, лицо в веснушках, положил винтовку на место крепления водосточной трубы и прицельным выстрелом убил пулеметчика. В ответ две пули пробили водосточную трубу, одна из них попала латышу в челюсть. Чех, снимая с убитого сапоги, обратился к толпе: «Уберите эту собаку хотя бы в яму». Желающих не нашлось. Пленных красногвардейцев чехи повели в сторону вокзала по улице Льва Толстого. Причем мадьяр и латышей отделяли от русских - «латышей, мадьяр и комиссаров не щадим» - и расстреливали.
К восьми часам утра весь город был в руках чехов. Толпы обывателей высыпали на улицу, с любопытством разглядывая людей в чужой форме. Группы офицеров и граждан в штатском приступили к обходу квартир в поисках уцелевших красногвардейцев. Вечно трусливый обыватель внезапно осмелел. Началась расправа. В течении дня чехи и самарские «доброхоты» расстреляли более 100 красногвардейцев. Рабочий Романов попытался перевязать раненного красноармейца - убили обоих. Комиссара по формированию Красной Армии Шульца, чехи расстреляли разрывными пулями у цирка «Олимп». Вооруженные патрули по указаниям из толпы хватали и расстреливали заподозренных в большевизме прямо на улице. Погибли популярный в рабочей среде поэт А.С. Конихин, рабочие Е.И. Бахмутов, И.Г. Тезиков (один из сотрудников трибунала), член Агитаторской группы молодежи Я.М. Длуголенский, латышку Марию Вагнер расстреляли у Рабочего клуба.[5. С. 133].
Константин Николаевич Неклютин:
«По пути я встретил группу татар, которые тащили татарина-коммуниста в суд. Они считали, что он должен быть наказан, но только по закону. Но здание суда было пусто и один из охранников посоветовал отвести его в штаб белочехов. Как решилась судьба этого человека, я не знаю. Но понимание того, что наказание должно быть законным, характерно для истинных мусульман» [3. С.107-102].
Неизвестный очевидец о «законном наказании»:
«Вдруг у бывшего здания окружного суда при повороте трамвайной линии раздалось два револьверных выстрела. Бегу. Страшная картина. Перед чешским офицером, сидевшим на коне, стоял на коленях человек (по-национальности татарин) с окровавленным лицом и шеей и показывал какую-то бумажку запачканную кровью. Всадник махнул рукой, из толпы вышли два чеха и повели пленника по направлению к воротам (угол гостиницы Эрмитаж и Окружного суда).
Место гибели рабочего Абаса Алиева
С несчастного кровь лилась по лицу ручьем. И рубаха и штаны были в крови. Подвели, грубо перевернули лицом к стенке. Несчастная жертва, подчиняясь чувству самосохранения, закрыл лицо руками. Бах. Падает, обливаясь кровью на колени, умоляюще смотрит. Бах. Бах. Подходит чех, обшаривает карманы убитого, находит документ, который гласит: «Предъявитель сего, есть действительно рабочий Томашевского Сахарного завода т. Алиев». [1. С.62]
Клуб коммунистов (бывший особняк того самого Неклютина) защищало около 40 красногвардейцев. Один из залов превратили в госпиталь. Когда кончились боеприпасы, защитники решили сдаться. Штыркин и Венцек попытались смешаться с толпой, но их выдал чехам лавочник Филашев. Он же начал призывать толпу расправиться с пленными. Венцека и Штыркина конвоировали четыре чешских солдата, Франциск Иванович шел без шапки, в плаще, поддерживая под руку Штыркина. Толпа вокруг пленных кричала: «Вот он!». Большинство угроз раздавались в адрес Штыркина. Тридцатипятилетний чиновник Карцев, бывший губернский секретарь первым подбежал к Венцеку и ударил его в лицо камнем. Следом за Карцевым на конвоируемых с булыжником набросился продавец ювелирными изделиями Воронцов. Толпа накинулась на арестованных. Следствие установило, Ивана Штыркина застрелил Филашев из револьвера системы «Бульдог». Кто застрелил Франциска Венцека неизвестно, но следователи выяснили, что бывший чиновник Карцев при себе имел револьвер системы «Нагана».
Осенью 1918 года Карцева арестовали. Было доказано, что именно его удар послужил сигналом к расправе над пленными. Знакомые Карцева старались спасти подозреваемого от возмездия - от имени квартального совета собирали подписи под прошением о помиловании. Однако проверкой было установлено, что большинство подписей написаны одной рукой. Воронцов, испугавшись кары за содеянное, бежал с чехами, но через много лет его нашли в Карелии. Трогать, за давностью лет, старика не стали, как не тронули проживавших в Куйбышеве жену и сына Воронцова. По одной из версий лавочник Филашев погиб в тюрьме, отбывая срок за уголовное преступление.
Пожалуй, можно было бы поставить точку в расследовании - председатель Самарского революционного трибунала Франциск Иванович Венцек погиб как настоящий мужчина в бою, не прося пощады у врагов. Убийцы известны пофамильно. Но откуда появилась версия о садизме Венцека? Один из самарских краеведов сделал интересное предположение: как субъект, чувствующий за собой реальную вину, пытается переложить её на плечи невиновного человека, так и самарцы, которые принимали участие в убийстве Венцека, в качестве оправдания своих звериных инстинктов, выдумали свирепого комиссара, садиста, пьющего кровь младенцев. Кто знает? Может быть это и так.
До последнего времени не было известно, где похоронены жертвы чехословацкого террора 8 июня 1918 года. Листая пожелтевшие страницы газеты «Революционная армия», в №3 от 8 мая 1919 года я обнаружил статью «Забытые». Приведу её полность.
«В Самаре на Всехсвятском кладбище у вскрытного дома находится могила красноармейцев, растерзанных учредиловцами 8 июня 1918 года. Там же схоронен товарищ Венцек. Могила обвалилась, вокруг могилы мусор и вблизи могилы красуется отхожее место. В день 1 мая никто как будто и не вспомнил о товарищах, которые отдали все, что имели за счастье человечества. Приближается годовщина нападения учредиловцев, годовщина кровавого ужаса в Самаре. Необходимо к этому дню, наконец, вспомнить и привести могилу в должный порядок».
Территория бывшего Всехсвятского кладбища это современный парк имени Щорса. Зная, где раньше располагался вскрытный дом (морг), можно с достаточной вероятностью найти место братской могилы. Именно в районе предполагаемого захоронения сотен красногвардейцев, на средства Чешской республики предполагают установить памятник легионарам чехословацкого корпуса. Удивительно!
Иногда на губах Клио - музы истории - появляется ехидная ухмылка.
Источники:
1.«Четыре месяца учредиловщины». Историко-литературный сборник. Издание самарского общегородского комитета. 1919 год.
2.Курс уголовного права. Том 2. Общая часть. Учение о наказании - под ред. Н.Ф. Кузнецовой
3.К.Н. Неклютин. «От Самары до Сиэтла». Самара. 2011
4.«Революционная армия» в №3 от 8 мая 1919 года
5.Ф.Г. Попов. 1918 год в самарской губернии. Куйбышев. 1972
6.«Во имя правосудия». Сборник статей и очерков о советском суде. Куйбышев. 1982 г.
7.«Встать! Суд идёт! (История Самарской Фемиды)». Самара. 2005 г.
8.«Были пламенных лет (Рассказы участников гражданской войны)». Куйбышев. 1963 г.