Розовые мечты
По рекомендации коллег на досуге проштудировал книгу Л.А. Бураковой "Почему у Грузии получилось" - своеобразную библию российских почитателей грузинских реформ, мечтающих об их повторении на отечественной почве. Бурного экстатического восторга не испытал. Много думал. Попробую очень тезисно и лаконично изложить некоторые свои мысли по данному поводу.
Сразу должен оговориться - несмотря на экономическое образование, мой взгляд на проблемы экономики есть прежде всего взгляд политика. Я вполне способен оценить красоту и изящество той или иной теории, но меня гораздо больше интересуют вопросы ее практической применимости к конкретным условиям - и возможные последствия такого применения. Условия, естественно, наши, российские, здесь и сейчас.
По сути, грузинские реформы, окруженные в отечественном сознании немалым ореолом таинственности и романтических легенд, представляют собой вполне обычный монетаристско-либертарианский набор имени все того же г-на Милтона Фридмана и его "чикагских мальчиков". Это означает, в сухом остатке: максимально возможное сокращение государственных расходов, максимальную приватизацию, максимально свободный рынок, сведенное к минимуму вмешательство государства в экономику. Модель очень похожа на ту, которая была реализована в Чили при Пиночете.
На самом деле, эта параллель - между Грузией и Чили - очень неслучайна. Собственно говоря, эти две страны являются прекрасным примером как раз того типа стран, в которых монетаристские реформы наиболее осуществимы. Что за тип такой? Небольшие, относительно отсталые и довольно захолустные страны "третьего мира" с жестким правящим режимом. "Жестким" - не обязательно значит "авторитарным", главное - чтобы режим на момент проведения реформ имел более-менее полный и устойчивый контроль над политической ситуацией в стране, без сильной оппозиции. В Чили, понятное дело, с этим все было совсем просто - военная хунта, как-никак. В Грузии после "революции роз" на какой-то период сложилась (хоть и другим путем) в чем-то схожая ситуация - одна и та же политическая сила уверенно контролировала все ветви власти, и могла не опасаться реального противодействия оппонентов. Важно также отметить, что в обеих странах не имелось сильного левого движения - в Чили оно было уничтожено физически, в Грузии его просто и не было.
Далее, будучи странами "третьего мира", что Чили, что Грузия не имели серьезной самостоятельной политической роли, которую в силу исторических или геополитических причин вынуждены бы были выполнять, не имели "исторически сложившегося" статуса, который нуждался бы в поддержании. Собственно, если называть вещи своими именами, они практически всегда были в той или иной степени чьей-то колонией, и могли этого не стесняться. Свою самостоятельность им не нужно было отстаивать - них и так ее не было. А посему они могли позволить себе распродавать все свои активы направо и налево в рамках широкой приватизации, не особо разбирая, кто и что покупает - иностранцы, не иностранцы, и какие иностранцы - лишь бы денег выручить побольше. Недра - продать (у нас, например, они лишь сдаются в аренду, и я убежден, что это правильно), лицензирование - предельно упростить, если не отменить совсем (плевать, что оно дает государству неплохие рычаги для воздействия на инвесторов, чтобы они вели себя на рынке прилично), антимонопольное законодательство урезать по максимуму - ну еще бы, мы же хотим, чтобы корпорации к нам деньги вкладывали...
Кроме того, красиво звучащее "сокращение государственных расходов" означает на практике демонтаж всей старой социальной системы. Например, пенсионной. В послереформенной Грузии больше нет специального пенсионного фонда - есть пенсии как одна из разновидностей государственных пособий (как, например, пособия по безработице), причем пособие это обусловленное. То есть - пенсия выплачивается только тем, чей материальный уровень ниже определенной планки. Об остальных - пусть дети заботятся. Уровень жизни определяется не формально - по зарегистрированным доходам, и т.п. - а путем практической проверки. Вот ходит время от времени такой дядя, специальный чиновник, стучится в квартиры к пенсионерам, и смотрит - не слишком ли богато они там живут. Автор сама же, в виде минутной проговорки, упоминает знакомую ей абсолютно нищую старушку-пенсионерку, которую лишили пенсии, потому что зашедший к ней домой "социальный агент" увидел на кухне принесенные ей сердобольными соседями продукты, которые показались ему "слишком дорогими". Знаете, какие продукты? Яйца, например. Видимо, все, что сверх хлеба и молока, является уже предметом роскоши. Спорить бесполезно. Бабушку теперь спасают от голодной смерти всем домом, кто чем может... Оно, конечно, понятно, что советская пенсионная система - далеко не идеальна, и остро нуждается в реформировании. Но на дворе все ж таки не середина XIX века.
Тут нам важно понимать, что автор влюблена в либертарианскую экономику (и, судя по всему, в саму Грузию), а потому, хоть и старается быть объективной, картинка у нее все равно выходит довольно выборочная. Умолчания ее - или вот такие "упоминания вскользь" - не менее интересны, чем радостно сообщаемые ей факты. Вот, например, та же реформа тарифов ЖКХ, которая одномоментно вывела их на реальный, экономически обоснованный уровень. Это означает, что в один прекрасный день все коммунальные тарифы просто взяли и скачком увеличились в 2-3 раза. Или, например, массовые увольнения при радикальном сокращении штата всех государственных учреждений - оно понятно, дело благое и звучит красиво - пока не задумаешься, а куда все эти люди подались. Те же полицейские, к примеру. Мы можем лишь догадываться, как повлияли все эти эффектные меры на благосостояние простого народа. Как повлияли на умонастроение - по крайней мере, многих - уже понятно, потому что на недавних выборах в грузинский парламент победила оппозиция, а не доблестные реформаторы. Оппозиция, шедшая на эти выборы как раз-таки под лозунгами восстановления порушенной социальной системы. В сети можно натолкнуться и на другие данные, которые еще больше заставляют заподозрить, что у "грузинского чуда" есть не очень приглядная изнанка. Например, попадались отзывы грузин, давно проживающих в США, но иногда посещающих историческую родину. Отмечая кое-какие заметные позитивные сдвиги - с той же полицией и бытовой коррупцией, к примеру - они одновременно констатируют, что на улицах грузинских городов появилось массовое нищенство, причем именно местных грузинских же граждан, не каких-то беженцев. А такого не было никогда раньше.
Резюмируя наши краткие (и далеко не полные, конечно, в силу той ж нехватки времени) комментарии, хочу сказать следующее. Грузинский опыт, конечно, имеет определенное значение для России. Но вовсе не такое абсолютное, как думают отдельные наши оппозиционеры, готовые на него буквально молиться. В нем интересны, прежде всего, чисто административно-управленческие аспекты - как непосредственно осуществлялась кадровая реформа и люстрация государственных и правоохранительных органов, например. Очень позитивен и полезен опыт по упрощению и минимизации бюрократических процедур - как за считанные минуты выдаются паспорта, регистрируются предприниматели, и т.д., и т.п. Этот опыт действительно достоин изучения и обдумывания. Однако в том, что касается экономики, требуется куда большая сдержанность и осторожность, энтузиазм надо умерить, а критический анализ - включить. По целому комплексу причин Россия просто не может позволить себе многое из того, что сделала в своей экономике Грузия - и еще большой вопрос, чем аукнутся некоторые из этих реформ ей самой в более дальней перспективе. В очередной раз повторюсь - осторожнее надо быть с всякими "правыми экономическими моделями", господа. Не стоит выбирать их лишь за то, что они "правые". Крайности редко доводят до добра. И если в Грузии реакцией на "правую экономику" стал приход во власть людей, насколько можно сейчас судить, с довольно мягкой социал-демократической программой, в России, где существует сильное и агрессивное левое движение, последствия могут быть гораздо радикальнее и разрушительнее.
Posted via LiveJournal app for iPad.