Воспоминания…
(Ярополец 07.10.05-09.10.05)
Я наконец-то добрался до подмосковного дома отдыха своего родного института. Много всякого было, но не хочу даже пытаться рассказывать, потому что все мысли на сей счёт толком не умещаются даже в голове, а уместить их на страницах моего дневника, кажется, задача совсем не выполнимая. Ко всему прочему, выезд в лагерь МАИ-Ярополец событие феерически-эмоциональное, а вовсе не вдумчиво-интересное, а потому и воспоминания копошатся в голове разноцветными эмоциями, а вовсе не какими-то конкретными мыслями. При чём эмоции накладываются друг на друга, толкаются с вполне ощутимым звоном, пытаясь заработать для себя как можно больше пространства, отбирая его у других.
Тут непонятно даже о чём рассказывать в первую очередь, а что оставить на потом или же счесть совсем уж неважным и выбросить вон из рассказа. Хотя, по большому счёту, неважного не было. Конечно, что-то казалось более ощутимым, а что-то более тусклым и смазанным, конечно что-то задевало слабее, что-то сильнее, а от чего-то в голове разливался фонтан искр, но всё равно, и вправду непонятно, о чём рассказывать?
О льющихся по комнатам, коридорам и улице гитарных аккордах, которые цеплялись за уши громко поющих людей, а потом растворялись прямо в воздухе, оставляя после себя лишь особый эмоциональный заряд?
Об одноразовых стаканчиках всех цветов и мастей, без которых не обходится ни одна подобная тусовка, даже если привезённые с собой сумки надрываются от красивых и, быть может, более удобных стопок? Об одноразовых стаканчиках, которые без устали и перерыва наполнялись алкогольными напитками всех сортов?
Или о самом алкоголе, который лишь касался губ и полости рта, но не оставлял следов на сознании, так как от феерии, веселья и позитива итак ломилась, уставшая от отсутствия сна и отдыха, голова и шла по швам истерзанная криками, смехом, весельем, самой разной музыкой и просто скопом человеческих голосов, плотной стеной лёгших на двое суток в подмосковном лагере, душа?
А, может быть, стоит подробно остановиться на целой кучи новых и старых знакомых, друзей, собутыльников, товарищей, любимых людей и просто «лиц, на секунду пролетающих мимо»? Или махнуть рукой, поняв, что затея припомнить все тёплые слова, быть может, неважные, но ласкающие слух, родные взгляды, пропитанные каким-то странным пониманием, поцелуи, оставляющие на губах и щеках привкус химически-сладкой губной помады? Понять, что попытаться перебрать в голове (хотя бы вкратце и на огромной скорости) все приятные разговоры, проходящие вскользь, но задевающих душу похлещи двухчасовых вдумчивых бесед, проводимых в другой обстановке и… с другими людьми, значит, потерять уйму времени, потому что подобные вещи хочется вспоминать лишь вскользь, надевая на лицо приятную улыбку и при этом толком не понимая, чему именно улыбаешься?
А, быть может, добавить ложку дёгтя в огромную бочку с мёдом и припомнить все стычки в пьяном бреду, которые непременно приходилось разводить в разные стороны, срывая голос в попытках достучаться до человеческого благоразумия, может, вспомнить украденные сумки, потерянные вещи, битьё бутылок и кучу других совсем-совсем неприятных инцидентов, съедавших время, которое можно было использовать с гораздо большей пользой?
Или, может, вспомнить тоже ужасно неприятные, но более осмысленные и обоснованные, серьёзные разговоры, в которых нет и никогда не было необходимости, но по иронии судьбы они выскочили как раз в тот момент, когда было слишком хорошо, чтобы должным образом почувствовать неприятность этих бесед? Такие вдумчивые разговоры в таких местах и в таком времени проходят вскользь, но плотно наполнены очень сильными эмоциями, бьющими фонтаном через край. Может, сесть и основательно вспомнить не только те разговоры, которые прошли и закончились, но и те, которые остались лишь на уровне мимолётных взглядов, полу-эмоций и полуслов, но так и не удосужились сложиться в конкретные предложения? Теперь таким разговорам суждено случиться в большом городе, хотя их причины, мотивация и осмысленность были собраны там, где-то в районе Волоколамска, и, соответственно, толком понятны были только там, в той атмосфере…
А, может, попробовать вспоминать что-то совсем безотносительное к людям, хотя они и являются самым главным? Вспомнить поразительно красивые места с мутной, плотно заросшей рекой, с широкими полями, создающими очень просторное ощущение, лесами, прямо из которых торчат макушки зданий ярко-красного с вкраплениями белого поместья, окружённого ветхим забором со старинными воротами. Ведь именно благодаря подобному фону место выглядит особенно нереальным, таким, что кажется, будто туда не «приезжаешь», а «проваливаешься», попадая в немыслимый водоворот событий, настолько плотный, что можно позволить себе выкроить на сон лишь пару часиков день, а всё остальное время провести в каком-то особенном, чуть бредовом состоянии, которое только подогревается давящими со всех сторон обветшалыми зданиями, на ярком солнце выглядящими помолодевшими, а в темноте усталыми и какими-то загадочными. Или вспомнить погоду, настоящую осень, а не жалкое московское подобие, скованное серостью городских улиц и усталыми, невыразительными лицами всё время куда-то спешащих людей, которые никогда не оглядываются по сторонам? Ведь там, «по сторонам», нет ярко-жёлтых, ещё не успевших толком засохнуть, но уже приобретших самый осенний цвет, листьев, устилающих дорогу и громко шелестящих под ногами, нет жизнерадостного солнца, изредка уходящего за кучные облака, разрезающие тускло-синие небо в самых разных местах, нет ещё зелёной травы, которая весело, но как-то безнадёжно на этом солнце поблескивает, нет холодно-тёплого ветра, забирающегося под одежду, чтобы пощекотать холодную кожу своими ласковыми прикосновениями, и всех прочих факторов, превращающих самый обычный пейзаж в пейзаж осенний…
Можно вспомнить ещё огромную кучу самых разных вещей, но толком вспомнить главное точно не выйдет, потому что заключается оно в самых жутким мелочах, в мимолётных моментах, которые даже не успели толком зацепиться за слух или взгляд, и пылью осесть на душе, но создавали правильную атмосферу эмоций, которую так хочется передать знакомому или друг, потом, некоторое время спустя, сидя в каком-нибудь баре на окраине города с кружкой пива в руках, когда объясняешь событие за событием и никак не можешь понять, почему до этого друга не получается донести главного, почему унылое перечисление событий не может отправить и его в ту самую «правильную атмосферу», которую ты чувствуешь… чувствуешь за счёт тех самых мимолётных мелочей, которые никогда не получится обличить в слова, которая застревает где-то на кончике языка и никогда толком не сползает с губ. Ты пытаешься сбить эмоции в правильную кучу и прибегаешь ко всяким изощрённым методам (вроде этого моего «а, может быть, стоит вспомнить), но никогда толком не получается приготовить тот самый «правильный коктейль» и раздать его окружающим в бокалах на длинных ножках, тот самый коктейль, пригубив который с ног до головы пропитаешься ощущениями, для которых нет конкретных слов. Такого не приготовить, потому что его рецепт был утерян, когда ты с кучкой людей выполз на холодный московский перрон, допивая коктейль под названием «Ярополец» до дна, до последней капли, мирясь с той мыслью, что тебе при всём желание не учесть в следующий раз всех тех ингредиентов, которые сами так ловко собрались там, в далёком подмосковном поместье. Хотя… ты можешь тешить себя мыслью, что в скором будущем вот так же, сам по себе соберётся ещё один подобный коктейль. Он будет другим, не хуже и не лучше, просто другим, но со знакомым терпким привкусам, остающимся на губах вместе с химически-сладкой губной помадой при прощании с очередным очень дорогим человечком…
Я наконец-то добрался до подмосковного дома отдыха своего родного института. Много всякого было, но не хочу даже пытаться рассказывать, потому что все мысли на сей счёт толком не умещаются даже в голове, а уместить их на страницах моего дневника, кажется, задача совсем не выполнимая. Ко всему прочему, выезд в лагерь МАИ-Ярополец событие феерически-эмоциональное, а вовсе не вдумчиво-интересное, а потому и воспоминания копошатся в голове разноцветными эмоциями, а вовсе не какими-то конкретными мыслями. При чём эмоции накладываются друг на друга, толкаются с вполне ощутимым звоном, пытаясь заработать для себя как можно больше пространства, отбирая его у других.
Тут непонятно даже о чём рассказывать в первую очередь, а что оставить на потом или же счесть совсем уж неважным и выбросить вон из рассказа. Хотя, по большому счёту, неважного не было. Конечно, что-то казалось более ощутимым, а что-то более тусклым и смазанным, конечно что-то задевало слабее, что-то сильнее, а от чего-то в голове разливался фонтан искр, но всё равно, и вправду непонятно, о чём рассказывать?
О льющихся по комнатам, коридорам и улице гитарных аккордах, которые цеплялись за уши громко поющих людей, а потом растворялись прямо в воздухе, оставляя после себя лишь особый эмоциональный заряд?
Об одноразовых стаканчиках всех цветов и мастей, без которых не обходится ни одна подобная тусовка, даже если привезённые с собой сумки надрываются от красивых и, быть может, более удобных стопок? Об одноразовых стаканчиках, которые без устали и перерыва наполнялись алкогольными напитками всех сортов?
Или о самом алкоголе, который лишь касался губ и полости рта, но не оставлял следов на сознании, так как от феерии, веселья и позитива итак ломилась, уставшая от отсутствия сна и отдыха, голова и шла по швам истерзанная криками, смехом, весельем, самой разной музыкой и просто скопом человеческих голосов, плотной стеной лёгших на двое суток в подмосковном лагере, душа?
А, может быть, стоит подробно остановиться на целой кучи новых и старых знакомых, друзей, собутыльников, товарищей, любимых людей и просто «лиц, на секунду пролетающих мимо»? Или махнуть рукой, поняв, что затея припомнить все тёплые слова, быть может, неважные, но ласкающие слух, родные взгляды, пропитанные каким-то странным пониманием, поцелуи, оставляющие на губах и щеках привкус химически-сладкой губной помады? Понять, что попытаться перебрать в голове (хотя бы вкратце и на огромной скорости) все приятные разговоры, проходящие вскользь, но задевающих душу похлещи двухчасовых вдумчивых бесед, проводимых в другой обстановке и… с другими людьми, значит, потерять уйму времени, потому что подобные вещи хочется вспоминать лишь вскользь, надевая на лицо приятную улыбку и при этом толком не понимая, чему именно улыбаешься?
А, быть может, добавить ложку дёгтя в огромную бочку с мёдом и припомнить все стычки в пьяном бреду, которые непременно приходилось разводить в разные стороны, срывая голос в попытках достучаться до человеческого благоразумия, может, вспомнить украденные сумки, потерянные вещи, битьё бутылок и кучу других совсем-совсем неприятных инцидентов, съедавших время, которое можно было использовать с гораздо большей пользой?
Или, может, вспомнить тоже ужасно неприятные, но более осмысленные и обоснованные, серьёзные разговоры, в которых нет и никогда не было необходимости, но по иронии судьбы они выскочили как раз в тот момент, когда было слишком хорошо, чтобы должным образом почувствовать неприятность этих бесед? Такие вдумчивые разговоры в таких местах и в таком времени проходят вскользь, но плотно наполнены очень сильными эмоциями, бьющими фонтаном через край. Может, сесть и основательно вспомнить не только те разговоры, которые прошли и закончились, но и те, которые остались лишь на уровне мимолётных взглядов, полу-эмоций и полуслов, но так и не удосужились сложиться в конкретные предложения? Теперь таким разговорам суждено случиться в большом городе, хотя их причины, мотивация и осмысленность были собраны там, где-то в районе Волоколамска, и, соответственно, толком понятны были только там, в той атмосфере…
А, может, попробовать вспоминать что-то совсем безотносительное к людям, хотя они и являются самым главным? Вспомнить поразительно красивые места с мутной, плотно заросшей рекой, с широкими полями, создающими очень просторное ощущение, лесами, прямо из которых торчат макушки зданий ярко-красного с вкраплениями белого поместья, окружённого ветхим забором со старинными воротами. Ведь именно благодаря подобному фону место выглядит особенно нереальным, таким, что кажется, будто туда не «приезжаешь», а «проваливаешься», попадая в немыслимый водоворот событий, настолько плотный, что можно позволить себе выкроить на сон лишь пару часиков день, а всё остальное время провести в каком-то особенном, чуть бредовом состоянии, которое только подогревается давящими со всех сторон обветшалыми зданиями, на ярком солнце выглядящими помолодевшими, а в темноте усталыми и какими-то загадочными. Или вспомнить погоду, настоящую осень, а не жалкое московское подобие, скованное серостью городских улиц и усталыми, невыразительными лицами всё время куда-то спешащих людей, которые никогда не оглядываются по сторонам? Ведь там, «по сторонам», нет ярко-жёлтых, ещё не успевших толком засохнуть, но уже приобретших самый осенний цвет, листьев, устилающих дорогу и громко шелестящих под ногами, нет жизнерадостного солнца, изредка уходящего за кучные облака, разрезающие тускло-синие небо в самых разных местах, нет ещё зелёной травы, которая весело, но как-то безнадёжно на этом солнце поблескивает, нет холодно-тёплого ветра, забирающегося под одежду, чтобы пощекотать холодную кожу своими ласковыми прикосновениями, и всех прочих факторов, превращающих самый обычный пейзаж в пейзаж осенний…
Можно вспомнить ещё огромную кучу самых разных вещей, но толком вспомнить главное точно не выйдет, потому что заключается оно в самых жутким мелочах, в мимолётных моментах, которые даже не успели толком зацепиться за слух или взгляд, и пылью осесть на душе, но создавали правильную атмосферу эмоций, которую так хочется передать знакомому или друг, потом, некоторое время спустя, сидя в каком-нибудь баре на окраине города с кружкой пива в руках, когда объясняешь событие за событием и никак не можешь понять, почему до этого друга не получается донести главного, почему унылое перечисление событий не может отправить и его в ту самую «правильную атмосферу», которую ты чувствуешь… чувствуешь за счёт тех самых мимолётных мелочей, которые никогда не получится обличить в слова, которая застревает где-то на кончике языка и никогда толком не сползает с губ. Ты пытаешься сбить эмоции в правильную кучу и прибегаешь ко всяким изощрённым методам (вроде этого моего «а, может быть, стоит вспомнить), но никогда толком не получается приготовить тот самый «правильный коктейль» и раздать его окружающим в бокалах на длинных ножках, тот самый коктейль, пригубив который с ног до головы пропитаешься ощущениями, для которых нет конкретных слов. Такого не приготовить, потому что его рецепт был утерян, когда ты с кучкой людей выполз на холодный московский перрон, допивая коктейль под названием «Ярополец» до дна, до последней капли, мирясь с той мыслью, что тебе при всём желание не учесть в следующий раз всех тех ингредиентов, которые сами так ловко собрались там, в далёком подмосковном поместье. Хотя… ты можешь тешить себя мыслью, что в скором будущем вот так же, сам по себе соберётся ещё один подобный коктейль. Он будет другим, не хуже и не лучше, просто другим, но со знакомым терпким привкусам, остающимся на губах вместе с химически-сладкой губной помадой при прощании с очередным очень дорогим человечком…