Морской вечер.
Днём на пляжах Будвы море языками волн лижет сбитые о камни галечных пляжей подошвы ног, морская соль путается в ресницах и щиплет глаза, тень от широких зонтов не спасает от солнечного зноя, текст книжных строчек смешивается с шипением волн, путающихся в камнях у самого берега. Вечером, когда соль с тела смыта пресной водой, можно усесться на уютном балконе с ужином, приготовленным на скорую руку и, носом вдыхая морскую прохладу, посмотреть на совсем другую Будву.
Темнеет в южных, приморских городах быстро. Солнце прячется в горах или тонет в море, обжигая его края, и на улицу быстро опускаются сумерки, а потом и вовсе кромешная темнота. Но за эти короткие минуты можно увидеть настоящие чудеса, сотканные из небывалых красот.
К вершинам гор приходят облака, укутывая закат в белое, пуховое одеяло. Тогда над изрезанными вершинами гор горизонт светит бледно-розовым. В такой же цвет окрашивается морская гладь, украшенная гребешками волн.
Горы в полутьме смотрятся загадочно и сонно, будто огромный великан потянулся и уставший лёг спать у самого моря. Его одеяния сотканы из зелёного сукна с древесиной и каменных пуговиц, понатыканных на ткань случайными рядами, голова опущена в прибрежные воды, а серпантин дорог похож на замысловатые шрамы на его теле.
Когда великан засыпает, фонари крупного прибрежного города резко вспыхивают и вычерчивают в полутьме большие дороги и маленькие улочки, по которым лениво движутся машины, собираясь в маленькие пробки, и люди, одетые в брюки с рубашками и летние платья.
Движение людей и машин заставляет город рябить в полутьме, живые потоки движутся по дорогам, как кровь по венам. Можно чувствовать, как пульс города постепенно набирает обороты, чтобы к ночи, когда город выкраситься в огни кафе, баров и дискотек, дойти до безумного.
Темнеет в южных, приморских городах быстро. Солнце прячется в горах или тонет в море, обжигая его края, и на улицу быстро опускаются сумерки, а потом и вовсе кромешная темнота. Но за эти короткие минуты можно увидеть настоящие чудеса, сотканные из небывалых красот.
К вершинам гор приходят облака, укутывая закат в белое, пуховое одеяло. Тогда над изрезанными вершинами гор горизонт светит бледно-розовым. В такой же цвет окрашивается морская гладь, украшенная гребешками волн.
Горы в полутьме смотрятся загадочно и сонно, будто огромный великан потянулся и уставший лёг спать у самого моря. Его одеяния сотканы из зелёного сукна с древесиной и каменных пуговиц, понатыканных на ткань случайными рядами, голова опущена в прибрежные воды, а серпантин дорог похож на замысловатые шрамы на его теле.
Когда великан засыпает, фонари крупного прибрежного города резко вспыхивают и вычерчивают в полутьме большие дороги и маленькие улочки, по которым лениво движутся машины, собираясь в маленькие пробки, и люди, одетые в брюки с рубашками и летние платья.
Движение людей и машин заставляет город рябить в полутьме, живые потоки движутся по дорогам, как кровь по венам. Можно чувствовать, как пульс города постепенно набирает обороты, чтобы к ночи, когда город выкраситься в огни кафе, баров и дискотек, дойти до безумного.