Об активистских стратегиях: отрывок из речи Наоми Кляйн
Originally posted by mug_rug at Об активистских стратегиях: отрывок из речи Наоми Кляйн
...
WOMENATION.ORG
Об активистских стратегиях
07.11.2015 | Авторка: Наоми Кляйн
Отрывок из речи Наоми Кляйн перед выпускниками колледжа Атлантик читать на сайте »
...
оригинал: Climate Change Is a Crisis We Can Only Solve Together (речь перед выпускниками 2015 года в колледже Атлантик)
авторка: Naomi Klein
перевод: mug_rug
редакторка: frau_zapka
От переводчицы: Этот текст не о феминизме, но имеет к нему прямое отношение. То, что Наоми Кляйн, канадская журналистка, писательница, социологиня и одна из лидерок альтерглобализма, пишет об энвайронменталистском и антиэксплуатационном активизме, вполне применимо и к активизму феминистскому, и тем более - к радфем-стратегии. При прочтении этого отрывка я предлагаю критически переосмыслить предлагаемые феминисткам "индивидуальные" стратегии борьбы с патриархатом типа производства правильных игрушек, политического лесбийства и прочих протестов против корпорации "Марс" путем отказа от покупки сникерсов.
Когда мне было 26, я ездила в Индонезию и на Филиппины проводить исследования для моей первой книги «Нет логотипу». Моя цель была проста: познакомиться с рабочими, которые производили всю ту одежду и электронику, которые покупали я и мои друзья. Я проводила вечера на бетонном полу нищенских общежитий, где девочки-подростки - милые и смешливые - проводили свое короткое нерабочее время. Они жили ввосьмером или даже вдесятером в одной комнате. Они рассказывали мне истории о том, как им не разрешали отойти от машин даже в туалет. О боссах, которые их бьют. О нехватке денег на сушеную рыбу к рису. Они отлично понимали, что их жестоко эксплуатируют - что одежда, которую они шьют, потом продается по ценам, превышающим их месячный доход. Одна семнадцатилетняя девочка сказала мне: «Мы делаем компьютеры, но даже не знаем, как ими пользоваться.»
Единственное, что меня неприятно удивило - это что некоторые рабочие носили одежду, украшенную поддельными символами тех самых транснациональных корпораций, на которых и лежала ответственность за такие тяжелые условия их жизни и работы: персонажами диснеевских мультфильмов, галочками Найка. Однажды я спросила об этом лидера местной трудовой организации. Мне такая ситуация казалось странным противоречием.
Мой собеседник долго пытался понять мой вопрос. Когда он его наконец понял, то посмотрел на меня как на сумасшедшую. Видите ли, для него и его коллег, индивидуальное потребление не имело никакого значения в изменении политической обстановки. Власть основана не на том, что делает человек как индивидуум в своей частной жизни, а что делают много людей, что делает каждый человек как часть большого, организованного и целенаправленного движения. Мой собеседник видел свою задачу в организации рабочих на забастовку для улучшения условий работы и на борьбу за право формировать профсоюзы. Что рабочие едят на завтрак или носят, никого абсолютно не волновало.
Это меня просто шокировало, потому что в моей родной культуре, в Канаде, принят диаметрально противоположный подход к таким вопросам. Там, где я выросла, первый (и часто последний) способ выражения политических убеждений - изменение стиля жизни: громко провозгласить себя вегетарианцем, начать покупать продукцию «честных» и местных компаний и бойкотировать товары крупных злобных корпораций.
Это кардинальное отличие в понимании сути социальных изменений всплывало снова и снова, в том числе и через пару лет, когда вышла моя книга. Я произносила речи о необходимости защиты права на профсоюзы на международном уровне. О необходимости таких изменений в международной системе торговли, чтобы эксплуатация не поощрялась. И тем не менее, в конце каждой моей речи, первый вопрос аудитории звучал как «Какие кроссовки можно покупать?» или «Какие бренды достаточно этичны?» или «Где вы покупаете одежду?», то есть «Что я, как отдельная личность, могу сделать, чтобы изменить мир?»
Через пятнадцать лет после публикации «Нет логотипу» я обнаружила, что мне задают все те же вопросы. В настоящее время мои выступления в основном посвящены тому, что та же экономическая модель, которая поощряет транснациональные корпорации использовать дешевый труд в Китае и Индонезии, виновата и в глобальных выбросах газов, приводящих к парниковому эффекту в атмосфере. И непременно находится кто-то, кто спросит: «Скажите мне, что я могу сделать как отдельная личность.» Ну или «как владелец бизнеса».
Горькая правда состоит в том, что ответ на вопрос «Что я, как отдельная личность, могу сделать, чтобы остановить изменение климата?» звучит как «Ничего.» Вы ничего не можете сделать. Фактически сама мысль, что мы как отдельные изолированные личности, даже если таких личностей наберется много, можем заметно повлиять на стабилизацию всепланетной климатической системы, или изменить что-то в глобальной экономике, совершенно безумна. Только вместе мы можем решить эти сложнейшие задачи. Для этого каждый из нас должен стать частью организованного глобального движения. Ирония в том, что люди, обладающие ничтожной властью над собственной жизнью, понимают это гораздо лучше, чем люди с куда большими возможностями. Рабочие, которых я встречала в Индонезии и на Филиппинах, слишком хорошо знали, насколько мало правительства и корпорации ценят их отдельные голоса и даже жизни. Именно это заставляет их не только объединяться, но и действовать в крупных политических масштабах: например, пытаться менять правила на фабриках с тысячами работников, или в экспортных зонах с десятками тысяч рабочих. Или менять трудовое законодательство в целой многомиллионной стране. Чувство индивидуального бессилия заставляет их стремиться к классовой политической власти, требовать структурных изменений.
В более благополучных странах напротив, очень любят убеждать каждого индивидуального гражданина, что все в его власти. Особенно в сфере потребления. Особенно если этот индивидуальный гражданин - активист. В результате, несмотря на наши возможности и преимущества, мы часто ограничиваемся действиями в излишне мелких масштабах - в масштабах собственного стиля жизни, максимум в масштабах отдельных сообществ или городов. В то же время мы отказываемся от работы над структурными изменениями - законами, правилами - и этим занимаются другие.
...
WOMENATION.ORG
Об активистских стратегиях
07.11.2015 | Авторка: Наоми Кляйн
Отрывок из речи Наоми Кляйн перед выпускниками колледжа Атлантик читать на сайте »
...
оригинал: Climate Change Is a Crisis We Can Only Solve Together (речь перед выпускниками 2015 года в колледже Атлантик)
авторка: Naomi Klein
перевод: mug_rug
редакторка: frau_zapka
От переводчицы: Этот текст не о феминизме, но имеет к нему прямое отношение. То, что Наоми Кляйн, канадская журналистка, писательница, социологиня и одна из лидерок альтерглобализма, пишет об энвайронменталистском и антиэксплуатационном активизме, вполне применимо и к активизму феминистскому, и тем более - к радфем-стратегии. При прочтении этого отрывка я предлагаю критически переосмыслить предлагаемые феминисткам "индивидуальные" стратегии борьбы с патриархатом типа производства правильных игрушек, политического лесбийства и прочих протестов против корпорации "Марс" путем отказа от покупки сникерсов.
Когда мне было 26, я ездила в Индонезию и на Филиппины проводить исследования для моей первой книги «Нет логотипу». Моя цель была проста: познакомиться с рабочими, которые производили всю ту одежду и электронику, которые покупали я и мои друзья. Я проводила вечера на бетонном полу нищенских общежитий, где девочки-подростки - милые и смешливые - проводили свое короткое нерабочее время. Они жили ввосьмером или даже вдесятером в одной комнате. Они рассказывали мне истории о том, как им не разрешали отойти от машин даже в туалет. О боссах, которые их бьют. О нехватке денег на сушеную рыбу к рису. Они отлично понимали, что их жестоко эксплуатируют - что одежда, которую они шьют, потом продается по ценам, превышающим их месячный доход. Одна семнадцатилетняя девочка сказала мне: «Мы делаем компьютеры, но даже не знаем, как ими пользоваться.»
Единственное, что меня неприятно удивило - это что некоторые рабочие носили одежду, украшенную поддельными символами тех самых транснациональных корпораций, на которых и лежала ответственность за такие тяжелые условия их жизни и работы: персонажами диснеевских мультфильмов, галочками Найка. Однажды я спросила об этом лидера местной трудовой организации. Мне такая ситуация казалось странным противоречием.
Мой собеседник долго пытался понять мой вопрос. Когда он его наконец понял, то посмотрел на меня как на сумасшедшую. Видите ли, для него и его коллег, индивидуальное потребление не имело никакого значения в изменении политической обстановки. Власть основана не на том, что делает человек как индивидуум в своей частной жизни, а что делают много людей, что делает каждый человек как часть большого, организованного и целенаправленного движения. Мой собеседник видел свою задачу в организации рабочих на забастовку для улучшения условий работы и на борьбу за право формировать профсоюзы. Что рабочие едят на завтрак или носят, никого абсолютно не волновало.
Это меня просто шокировало, потому что в моей родной культуре, в Канаде, принят диаметрально противоположный подход к таким вопросам. Там, где я выросла, первый (и часто последний) способ выражения политических убеждений - изменение стиля жизни: громко провозгласить себя вегетарианцем, начать покупать продукцию «честных» и местных компаний и бойкотировать товары крупных злобных корпораций.
Это кардинальное отличие в понимании сути социальных изменений всплывало снова и снова, в том числе и через пару лет, когда вышла моя книга. Я произносила речи о необходимости защиты права на профсоюзы на международном уровне. О необходимости таких изменений в международной системе торговли, чтобы эксплуатация не поощрялась. И тем не менее, в конце каждой моей речи, первый вопрос аудитории звучал как «Какие кроссовки можно покупать?» или «Какие бренды достаточно этичны?» или «Где вы покупаете одежду?», то есть «Что я, как отдельная личность, могу сделать, чтобы изменить мир?»
Через пятнадцать лет после публикации «Нет логотипу» я обнаружила, что мне задают все те же вопросы. В настоящее время мои выступления в основном посвящены тому, что та же экономическая модель, которая поощряет транснациональные корпорации использовать дешевый труд в Китае и Индонезии, виновата и в глобальных выбросах газов, приводящих к парниковому эффекту в атмосфере. И непременно находится кто-то, кто спросит: «Скажите мне, что я могу сделать как отдельная личность.» Ну или «как владелец бизнеса».
Горькая правда состоит в том, что ответ на вопрос «Что я, как отдельная личность, могу сделать, чтобы остановить изменение климата?» звучит как «Ничего.» Вы ничего не можете сделать. Фактически сама мысль, что мы как отдельные изолированные личности, даже если таких личностей наберется много, можем заметно повлиять на стабилизацию всепланетной климатической системы, или изменить что-то в глобальной экономике, совершенно безумна. Только вместе мы можем решить эти сложнейшие задачи. Для этого каждый из нас должен стать частью организованного глобального движения. Ирония в том, что люди, обладающие ничтожной властью над собственной жизнью, понимают это гораздо лучше, чем люди с куда большими возможностями. Рабочие, которых я встречала в Индонезии и на Филиппинах, слишком хорошо знали, насколько мало правительства и корпорации ценят их отдельные голоса и даже жизни. Именно это заставляет их не только объединяться, но и действовать в крупных политических масштабах: например, пытаться менять правила на фабриках с тысячами работников, или в экспортных зонах с десятками тысяч рабочих. Или менять трудовое законодательство в целой многомиллионной стране. Чувство индивидуального бессилия заставляет их стремиться к классовой политической власти, требовать структурных изменений.
В более благополучных странах напротив, очень любят убеждать каждого индивидуального гражданина, что все в его власти. Особенно в сфере потребления. Особенно если этот индивидуальный гражданин - активист. В результате, несмотря на наши возможности и преимущества, мы часто ограничиваемся действиями в излишне мелких масштабах - в масштабах собственного стиля жизни, максимум в масштабах отдельных сообществ или городов. В то же время мы отказываемся от работы над структурными изменениями - законами, правилами - и этим занимаются другие.