Цитируя Дворкин
Феминисткам теперь угрожают в каждой области деятельности, поскольку мужчины пытаются заново колонизировать наши умы - умы, которые пытались быть свободными от мужского контроля. Женщины повсюду сталкиваются с настоятельностью мужских требований, каждое из которых считается гораздо более важным, чем те требования, которые женщины должны предъявить для обретения собственной независимости.
Эта история настолько стара, что давно должна бы всем наскучить и кануть в лету, но этого не происходит. Феминистки не устают повторять одни и те же печальные истории: как женщины принимали участие в той и этой революции и в результате оказались преданными. Как после того, как революционная пыль осела, их выпроводили обратно в дом, к уборке, беременных и бедных. Как женщины принимали участие в том и этом движении за социальные преобразования и были изнасилованы, подверглись эксплуатации и жестокому обращению, а затем были отправлены обратно, убираться в доме, беременные и бедные.
Но колонизированное сознание не способно помнить. У него нет гордости или воинственности памяти. Колонизированное сознание отказывается политизировать гнев или обиду. Оно должно отвечать требованиям колонизатора: преданность и примерное поведение, чистота помыслов и никакого уродливого гнева...
Одна характеристика особенно свойственна колонизированному сознанию женщины: она поставит опыт мужчин выше своего собственного; припишет мужской жизни большую важность, чем своей собственной...
Укоренная в реальности своего собственного опыта - который включает всё, что с нею случалось, самостоятельно осмысленное, и всё, что она видела, слышала, узнала и сделала - женщина, осознающая жизненную необходимость сохранения независимости сознания, найдет в себе мужество не отгораживаться от боли. Колонизированное сознание при помощи идеологии будет защищать себя как от боли, так и от знания...
Женщины нашли в себе мужество включить женщин в каждое требование свободы, сделать их приоритетом, сделать их необходимым условием. Это разозлило мужчин, но что важнее всего, это лишило их обилия сексуальных партнерш, секретарш, организаторок и посудомоечных машин. Также это оставило их без женщин, которые вынашивали бы их (sic!) детей - непереносимая для всех мужчин потеря.
На протяжении почти десятилетия женщины, по праву называющие себя феминистками, занимались анализом того, что по праву называется политикой пола: секс как власть; властностные отношения; ценности, заложенные в сексе и сексуальности как культурных и социальных институтах. Мужчины тревожились, стенали, создавали группы поддержки, проходили первичную, дыхательную и водную терапию, ели неочищенный рис и продолжали искать податливых женщин, колонизированных женщин, которые и дальше раздували бы мужскую самооценку подобострастием и услужливостью. Мужчины также изъяли свои деньги, труд, энергию и моральную поддержку из дел, определяемых женщинами как задачи первостепенной важности.
Так, например, в 60-х годах получение женщинами доступа к безопасным абортам было важной проблемой для левых мужчин. Доступ к безопасным абортам сделал большее количество женщин открытыми к более частому сексу с большим количеством мужчин. С феминистским переопределением значения аборта - то есть, когда аборт был определен как важнейший элемент права женщины распоряжаться собственным телом (это право также включает в себя и часто требует использования страшного слова «нет») - мужчины потеряли к нему всякий интерес или просто переметнулись на другую сторону. Они создали вакуум, который хорошо сплоченные правые тут же поспешили заполнить.
Мы отвоевали себе право на легальный аборт своими собственными силами, но сейчас правые по частям отнимают его у нас. И тут на сцену выходят герои-победители - те, кто в минуту наибольшей необходимости сбросили с себя всякую ответственность, теперь готовые помочь нам - по сходной цене. Эта цена - возвращение женщин в определяемую ими политику, принятие их политических приоритетов.
На протяжении прошлого десятилетия левый мужчина был передовой позицией правого мужчины и подкреплял правое крыло стратегиями, ориентированными на уничтожение феминисток.
По мере того, как наши правые враги набирались сил и самоуверенности, женщины все больше и больше боялись - все больше боялись рассердить левых мужчин, все больше боялись определять свои приоритеты, исходя из собственных интересов. Испуганные женщины легче поддаются давлению мужчин с целью заставить нас повиноваться, вернуть нас в мир колонизированных женщин.
И женщины капитулировали пугающе быстро. Вместо того, чтобы жить и действовать в мире, исходя из женского понимания первоочередных целей и задач, женщины отступали в мир мужского политического дискурса и приоритетов.
И тут в который раз всё, что угодно, оказывается более важным, чем преступления, совершаемые мужчинами в отношении женщин.
И тут в который раз мужчины стали золотыми (а не оловянными) союзниками, и мужское господство, хоть оно нам и так противно, не должно отвлекать нас от Настоящих Проблем.
Есть женщины, которые называют себя феминистками, несмотря на свое полное равнодушие к проблемам женщин как группы и полное отсутствие сколько-нибудь заметного интереса к политике пола как таковой. Они стоят на службе мужских «измов»; и как ими, так и «измами» манипулируют с целью убедить женщин отказаться от политической, сексуальной и социальной конфронтации с мужчинами.
Таким образом, среди нас есть женщины, настаивающие на том, что источником мужского господства является капитализм, несмотря на то, что вся история и современная действительность наглядно демонстрируют, что ненависть к женщинам пронизывает все общества, независимо от типа их экономической организации.
Среди нас есть женщины, защищающие сутенеров от порнографии, ссылаясь на Первую Поправку - гражданское либертарианство - несмотря на то, что Первая поправка не предоставляет женщинам сколько-нибудь реальной защиты, так как у женщин нет практически никакого доступа к средствам массовой информации. И даже если бы он был, у них нет средств на защиту своих интересов в суде, поскольку адвокаты, специализирующиеся на ведении дел, связанных с Первой Поправкой, стоят 150$ в час, и их гонорары составляют лишь малую часть необходимых расходов.
Среди нас есть женщины, снова поддавшиеся очарованию левых пацифистов.
В каждом из этих случаев и во многих других, среди нас есть женщины, которые умудряются защищать политические приоритеты мужчин - несмотря на то, что те продолжают манипулировать ими и эксплуатировать их, отрицать их базовые притязания на человеческое достоинство и автономию.
Среди нас есть женщины, которые хотят быть хорошими в глазах мужчин, какую бы цену не пришлось заплатить им самим и другим женщинам.
Среди нас есть женщины, готовые забыть всё самое важное, чему мы научились за последние десять лет - с тем, чтобы снова начать сотрудничать с мужчинами, которые лишь слегка улучшили свои манеры, не более того.
И все чаще те из нас, кто нашел в себе силы бороться за независимость, снова вступают в сумрачный мир наведенного мужчинами морока: они отказываются от своих собственных жизней, и заберут с собой жизни остальных, если только мы не воспротивимся этому.
И все чаще эти женщины используются левыми мужчинами для того, чтобы подвергнуть сомнению нашу элементарную порядочность, осудить нашу преданность женщинам, перекричать, оклеветать и очернить нас. И поскольку мы тоже женщины, от нас ожидают, что мы сдадимся, что наши умы не выдержат натиска их враждебности.
Я видела слишком много женского самообмана, чтобы не бояться его больше всего на свете.
Я слишком часто оказывалась в его плену, чтобы не бояться его больше всего на свете.
Те, кто принимает приоритеты мужчин за свои собственные, колонизированы: мы должны называть вещи своими именами, чтобы оставаться свободными.
Я приехала сюда, чтобы сказать одну простую вещь: наша честь и наша надежда заключены в нашей способности назвать независимость основополагающей реальностью революции; и мы сможем обрести эту независимость только в том случае, если поставим ее превыше всего. И мы поставим ее на первое место, только сохранив свое отношение к действительности непосредственным и уважая свою способность самим осмыслять свой опыт - без посредничества мужской идеологии, мужских интерпретаций или мужских идей. Мужские ценности обесценили нас: и мы не можем рассчитывать на то, что нас оценят, принимая их. Это противоречие без разрешения, если не считать таковым наше уничтожение.
В ближайшие несколько лет мы станем свидетельницами попыток любыми доступными средствами повторно колонизировать нас, чтобы вернуть нас в мир женщин, выполняющих всю грязную работу и раздвигающих ноги по первому требованию мужчины.
Мы должны понять и признать, что уязвимы к манипуляциям, что нам свойственно терзаться чувством вины, что само по себе является политическим, и мучиться страхом, что вполне оправдано реальностью.
Мы должны найти в себе достаточно отваги, чтобы не поддаваться внутреннему желанию реассимилироваться в мужском мире, и чтобы признать, что можем обманывать себя - особенно относительно справедливости мужских политических императивов - чтобы вернуться в него. Нам все время кажется, что там безопаснее. Но если мы осмелимся и дальше смотреть ему прямо в лицо, то поймем, что там обосновалось безумие, там изнасилования, там избиения, там принуждение к беременности, к проституции, к калечащим операциям; там убийства.
Если мы вернемся, то не сможем двигаться вперед.
И если мы не будем двигаться вперед, мы исчезнем.
Источник:http://a-dworkin-ru.livejournal.com/9393.html
Эта история настолько стара, что давно должна бы всем наскучить и кануть в лету, но этого не происходит. Феминистки не устают повторять одни и те же печальные истории: как женщины принимали участие в той и этой революции и в результате оказались преданными. Как после того, как революционная пыль осела, их выпроводили обратно в дом, к уборке, беременных и бедных. Как женщины принимали участие в том и этом движении за социальные преобразования и были изнасилованы, подверглись эксплуатации и жестокому обращению, а затем были отправлены обратно, убираться в доме, беременные и бедные.
Но колонизированное сознание не способно помнить. У него нет гордости или воинственности памяти. Колонизированное сознание отказывается политизировать гнев или обиду. Оно должно отвечать требованиям колонизатора: преданность и примерное поведение, чистота помыслов и никакого уродливого гнева...
Одна характеристика особенно свойственна колонизированному сознанию женщины: она поставит опыт мужчин выше своего собственного; припишет мужской жизни большую важность, чем своей собственной...
Укоренная в реальности своего собственного опыта - который включает всё, что с нею случалось, самостоятельно осмысленное, и всё, что она видела, слышала, узнала и сделала - женщина, осознающая жизненную необходимость сохранения независимости сознания, найдет в себе мужество не отгораживаться от боли. Колонизированное сознание при помощи идеологии будет защищать себя как от боли, так и от знания...
Женщины нашли в себе мужество включить женщин в каждое требование свободы, сделать их приоритетом, сделать их необходимым условием. Это разозлило мужчин, но что важнее всего, это лишило их обилия сексуальных партнерш, секретарш, организаторок и посудомоечных машин. Также это оставило их без женщин, которые вынашивали бы их (sic!) детей - непереносимая для всех мужчин потеря.
На протяжении почти десятилетия женщины, по праву называющие себя феминистками, занимались анализом того, что по праву называется политикой пола: секс как власть; властностные отношения; ценности, заложенные в сексе и сексуальности как культурных и социальных институтах. Мужчины тревожились, стенали, создавали группы поддержки, проходили первичную, дыхательную и водную терапию, ели неочищенный рис и продолжали искать податливых женщин, колонизированных женщин, которые и дальше раздували бы мужскую самооценку подобострастием и услужливостью. Мужчины также изъяли свои деньги, труд, энергию и моральную поддержку из дел, определяемых женщинами как задачи первостепенной важности.
Так, например, в 60-х годах получение женщинами доступа к безопасным абортам было важной проблемой для левых мужчин. Доступ к безопасным абортам сделал большее количество женщин открытыми к более частому сексу с большим количеством мужчин. С феминистским переопределением значения аборта - то есть, когда аборт был определен как важнейший элемент права женщины распоряжаться собственным телом (это право также включает в себя и часто требует использования страшного слова «нет») - мужчины потеряли к нему всякий интерес или просто переметнулись на другую сторону. Они создали вакуум, который хорошо сплоченные правые тут же поспешили заполнить.
Мы отвоевали себе право на легальный аборт своими собственными силами, но сейчас правые по частям отнимают его у нас. И тут на сцену выходят герои-победители - те, кто в минуту наибольшей необходимости сбросили с себя всякую ответственность, теперь готовые помочь нам - по сходной цене. Эта цена - возвращение женщин в определяемую ими политику, принятие их политических приоритетов.
На протяжении прошлого десятилетия левый мужчина был передовой позицией правого мужчины и подкреплял правое крыло стратегиями, ориентированными на уничтожение феминисток.
По мере того, как наши правые враги набирались сил и самоуверенности, женщины все больше и больше боялись - все больше боялись рассердить левых мужчин, все больше боялись определять свои приоритеты, исходя из собственных интересов. Испуганные женщины легче поддаются давлению мужчин с целью заставить нас повиноваться, вернуть нас в мир колонизированных женщин.
И женщины капитулировали пугающе быстро. Вместо того, чтобы жить и действовать в мире, исходя из женского понимания первоочередных целей и задач, женщины отступали в мир мужского политического дискурса и приоритетов.
И тут в который раз всё, что угодно, оказывается более важным, чем преступления, совершаемые мужчинами в отношении женщин.
И тут в который раз мужчины стали золотыми (а не оловянными) союзниками, и мужское господство, хоть оно нам и так противно, не должно отвлекать нас от Настоящих Проблем.
Есть женщины, которые называют себя феминистками, несмотря на свое полное равнодушие к проблемам женщин как группы и полное отсутствие сколько-нибудь заметного интереса к политике пола как таковой. Они стоят на службе мужских «измов»; и как ими, так и «измами» манипулируют с целью убедить женщин отказаться от политической, сексуальной и социальной конфронтации с мужчинами.
Таким образом, среди нас есть женщины, настаивающие на том, что источником мужского господства является капитализм, несмотря на то, что вся история и современная действительность наглядно демонстрируют, что ненависть к женщинам пронизывает все общества, независимо от типа их экономической организации.
Среди нас есть женщины, защищающие сутенеров от порнографии, ссылаясь на Первую Поправку - гражданское либертарианство - несмотря на то, что Первая поправка не предоставляет женщинам сколько-нибудь реальной защиты, так как у женщин нет практически никакого доступа к средствам массовой информации. И даже если бы он был, у них нет средств на защиту своих интересов в суде, поскольку адвокаты, специализирующиеся на ведении дел, связанных с Первой Поправкой, стоят 150$ в час, и их гонорары составляют лишь малую часть необходимых расходов.
Среди нас есть женщины, снова поддавшиеся очарованию левых пацифистов.
В каждом из этих случаев и во многих других, среди нас есть женщины, которые умудряются защищать политические приоритеты мужчин - несмотря на то, что те продолжают манипулировать ими и эксплуатировать их, отрицать их базовые притязания на человеческое достоинство и автономию.
Среди нас есть женщины, которые хотят быть хорошими в глазах мужчин, какую бы цену не пришлось заплатить им самим и другим женщинам.
Среди нас есть женщины, готовые забыть всё самое важное, чему мы научились за последние десять лет - с тем, чтобы снова начать сотрудничать с мужчинами, которые лишь слегка улучшили свои манеры, не более того.
И все чаще те из нас, кто нашел в себе силы бороться за независимость, снова вступают в сумрачный мир наведенного мужчинами морока: они отказываются от своих собственных жизней, и заберут с собой жизни остальных, если только мы не воспротивимся этому.
И все чаще эти женщины используются левыми мужчинами для того, чтобы подвергнуть сомнению нашу элементарную порядочность, осудить нашу преданность женщинам, перекричать, оклеветать и очернить нас. И поскольку мы тоже женщины, от нас ожидают, что мы сдадимся, что наши умы не выдержат натиска их враждебности.
Я видела слишком много женского самообмана, чтобы не бояться его больше всего на свете.
Я слишком часто оказывалась в его плену, чтобы не бояться его больше всего на свете.
Те, кто принимает приоритеты мужчин за свои собственные, колонизированы: мы должны называть вещи своими именами, чтобы оставаться свободными.
Я приехала сюда, чтобы сказать одну простую вещь: наша честь и наша надежда заключены в нашей способности назвать независимость основополагающей реальностью революции; и мы сможем обрести эту независимость только в том случае, если поставим ее превыше всего. И мы поставим ее на первое место, только сохранив свое отношение к действительности непосредственным и уважая свою способность самим осмыслять свой опыт - без посредничества мужской идеологии, мужских интерпретаций или мужских идей. Мужские ценности обесценили нас: и мы не можем рассчитывать на то, что нас оценят, принимая их. Это противоречие без разрешения, если не считать таковым наше уничтожение.
В ближайшие несколько лет мы станем свидетельницами попыток любыми доступными средствами повторно колонизировать нас, чтобы вернуть нас в мир женщин, выполняющих всю грязную работу и раздвигающих ноги по первому требованию мужчины.
Мы должны понять и признать, что уязвимы к манипуляциям, что нам свойственно терзаться чувством вины, что само по себе является политическим, и мучиться страхом, что вполне оправдано реальностью.
Мы должны найти в себе достаточно отваги, чтобы не поддаваться внутреннему желанию реассимилироваться в мужском мире, и чтобы признать, что можем обманывать себя - особенно относительно справедливости мужских политических императивов - чтобы вернуться в него. Нам все время кажется, что там безопаснее. Но если мы осмелимся и дальше смотреть ему прямо в лицо, то поймем, что там обосновалось безумие, там изнасилования, там избиения, там принуждение к беременности, к проституции, к калечащим операциям; там убийства.
Если мы вернемся, то не сможем двигаться вперед.
И если мы не будем двигаться вперед, мы исчезнем.
Источник:http://a-dworkin-ru.livejournal.com/9393.html