ГРУДИНКА С ФАСОЛЬЮ
ГРУДИНКА С ФАСОЛЬЮ
Пастор Петер Амцих ужинал грудинкою с фасолью. Запивал красным вином. Трапеза доставляла ему неслыханное удовольствие. Щеки лоснились. Он весь отдал себя кушанью, его ничто не тревожило в этот час. Свечи озорно сияли на столе. За окном взошла было луна, но ее скрыли тучи. Покончив с ужином, Петер Амцих разрезал новую пьесу Шиллера и, подавляя икоту, погрузился в чтение.
Пришла кошка и стала тереться о его ноги, туго обтянутые чулками из лосиной кожи. Свет не видывал эдакого уюта! И тут в дверь постучали.
Петер щелкнул пальцами, призывая служанку отпереть. В этот час он не страшился разбойников, он был не робкого десятка. Служанка скинула крючок с петли, и в комнату порывисто вошла - вернее, вбежала юная Марта Эмерлих, прехорошенькая девица.
- Что случилось, дитя мое? - полюбопытствовал Петер и сладко зевнул.
Но Марта не могла вымолвить ни слова.
- Ульрика, - велел пастор служанке, - дай ей разбавленного вина. А вы, - это он обратился к Марте, - сядьте на стул против меня.
Пригубив вина, Марта зарыдала. Жестом руки Петер дал понять Ульрике, что ей лучше уйти. Он отложил в сторону Шиллера, вынул из халата табакерку с вензелем, вынюхал хорошую понюшку и молвил:
- Милая Марта, здесь вы найдете только доброту и участие. Говорите же!
- Беда, отец мой, беда!
- Но в чем же дело?
Марта вновь разразилась рыданиями. Пока она плакала, пастор понюхал еще жменю табачку.
- Я беременна! - наконец выпалила Марта. - Я согрешила с Вагнером!
- С композитором? - Петер надвинул очки на лоб.
- Нет! С егерем барона фон Гусмана!
- Ах вот оно что.
Воцарилось молчание.
09.10.2024
Пастор Петер Амцих ужинал грудинкою с фасолью. Запивал красным вином. Трапеза доставляла ему неслыханное удовольствие. Щеки лоснились. Он весь отдал себя кушанью, его ничто не тревожило в этот час. Свечи озорно сияли на столе. За окном взошла было луна, но ее скрыли тучи. Покончив с ужином, Петер Амцих разрезал новую пьесу Шиллера и, подавляя икоту, погрузился в чтение.
Пришла кошка и стала тереться о его ноги, туго обтянутые чулками из лосиной кожи. Свет не видывал эдакого уюта! И тут в дверь постучали.
Петер щелкнул пальцами, призывая служанку отпереть. В этот час он не страшился разбойников, он был не робкого десятка. Служанка скинула крючок с петли, и в комнату порывисто вошла - вернее, вбежала юная Марта Эмерлих, прехорошенькая девица.
- Что случилось, дитя мое? - полюбопытствовал Петер и сладко зевнул.
Но Марта не могла вымолвить ни слова.
- Ульрика, - велел пастор служанке, - дай ей разбавленного вина. А вы, - это он обратился к Марте, - сядьте на стул против меня.
Пригубив вина, Марта зарыдала. Жестом руки Петер дал понять Ульрике, что ей лучше уйти. Он отложил в сторону Шиллера, вынул из халата табакерку с вензелем, вынюхал хорошую понюшку и молвил:
- Милая Марта, здесь вы найдете только доброту и участие. Говорите же!
- Беда, отец мой, беда!
- Но в чем же дело?
Марта вновь разразилась рыданиями. Пока она плакала, пастор понюхал еще жменю табачку.
- Я беременна! - наконец выпалила Марта. - Я согрешила с Вагнером!
- С композитором? - Петер надвинул очки на лоб.
- Нет! С егерем барона фон Гусмана!
- Ах вот оно что.
Воцарилось молчание.
09.10.2024