Об африканских художницах разных поколений (часть вторая).
Памела Фатсимо Сунструм Математик
В последние несколько лет в галереях, музеях, на аукционах и в частных коллекциях стали все чаще появляться фигуративные произведения искусства. Современные художники\цы демонстрируют освежающе новые способы изображения окружающего мира и невероятно красочные миры, достойные изображения. И, в процессе реанимирования казавшегося устаревшим жанра, они дают возможность репрезентации лиц, прежде отсутствовавших на музейных стенах.
Это явление достигло апофеоза 2 года назад, когда Amy Sherald и Kehinde Wiley были наняты для написания портретов Мишель и Барака Обамы в традиционном африканском стиле.
Картины Amy Sherald
Возрождение фигуративности - глобальный феномен, который особенно ярко проявляется в творчестве художниц с африканскими корнями, группы людей, ранее игнорируемой в мире искусства. Так, уроженка Нигерии и выпускница Йеля Нжидека Акунили Кросби уже получила немало наград, включая Макартуровский грант для гениев в 2017 за свои замысловатые, насыщенные картины-коллажи, изображающие повседневную жизнь нигерийцев и западные стереотипы об Африке.
Либерийско-британская художница Лина Айрис Виктор и ее нигерийско-американская коллега Тойин Оджи Одутола через свое творчество делятся личным опытом, рассказывая о том, как ощущается темная кожа, а не только как она выглядит. Одутола во время выставки ее работ в музее Уитни удивила посетителей портретами, как будто светящимися изнутри. Кроме того, художница создает работы, вдохновленные африканской народной тканью боголанфини и произведениями другой афроамериканской художницы Лоис Майлоу Джонс.
Картины Лины Айрис Виктор:
Картины Тойин Оджи Одутолы:
Самое сильное впечатление производят работы художниц, живущих и работающих на континенте, никогда не уезжавших или уехавших и вернувшихся. Среди них есть уроженки самых разных стран Африки - от Эфиопии до ЮАР. Их стили и техники очень сильно различаются между собой; от малавийской художницы Билли Зангева, создающей гобелены, до зимбабвийской гравировщицы Вирджинии Чихоты. Их всех объединяет стремление дать визуальное воплощение, а вместе с ним силу и значимость жизненному опыту ранее игнорируемой группы людей, во всем его разнообразии. По словам куратрисы Лерато Беренг, организовавшей выставку этих художниц в Стивенсоновской галерее в Йоханнесбурге: «Мы все живем в эре волшебства черных женщин.
Два года назад Ассоциация Луи Вьюттона в Париже выставила 16 картин маслом кисти Йоханнесбургской художницы Тенживе Ники Нкоси. Все они представляют собой поплечные портреты площадью 20 дюймов и выполнены в теплых мягких тонах на плоском одноцветном фоне. Каждый портрет изображает члена семьи, близкую подругу или выдающуюся личность с африканского континента. »Персональный пантеон«, как называет его Нкоси включает ее прапрабабушку, которая работала горничной у Южноафриканского президента XIX века Пола Крюгера, близкую подругу и партнершу по студии - ботсванийскую художницу Памелу Фатсимо Сунструм, немецко-африканскую поэтессу Мэй Айим, Винни Манделу, известтную как Мать Нации, Мидо Масиа - Мозамбикского иммигранта, убитого южноафриканской полицией и т.д. Творческое стремление Нкоси с помощью живописи отвоевать для своего народа ранее закрытые для него пространства носит также и политический характер. Художница заявляет: »Сейчас мы переживаем важный для Африки и, особенно, для африканской диаспоры во всем мире, исторический момент. Настало время , когда образы чернокожих людей начали появляться на стенах ведущих институтов.
Поэтесса Мэй Айим
Художница Памела Фатсимо Сунструм.
Индустриальный пейзаж.
Афрофутуризм - эстетика с элементами научной фантастики, долгое время была основным компонентом рисунков, инсталляций, перформансов и короткометражных фильмов Памелы Фатсимо Сунструм. Ее разностороннее творчество автобиографично, но оно выходит далеко за пределы окружающей обстановки, Африки, планеты, времени, создавая уникальную вселенную, населенную мифическими персонажами. Путешествуя по этому миру, альтер эго художницы - Асме, олицетворяет ее африканские корни отдельно от других культурных контекстов. Особое восприятие художницей мира, возможно, следствие ее интернационального воспитания. Рожденная в Ботсване, Сунструм провела детство в Юго-Восточной Азии и получила образование в США. Сейчас художница делит свое время между Онтарио и Йоханнесбургом, где в августе прошлого года выставлялась ее самая большая работа - стеклянная роспись длиной в сто футов. Она установлена в здании советов и представляет собой восемь панелей, изображающих Асме, проходящую сквозь время и пространство, легко преодолевающую все трудности и преграды.
Художница из Зимбабве Порция Звавахера спит со скетчбуком под подушкой. Если она запоминает сновидения, то изображает их в набросках. Позднее художница добавляет новые детали в виде образов и тем из жизни наяву. В результате получается произведение на злободневную тему, расцвеченное яркими видениями из подсознания. Звавахера, представлявшая павильон Зимбабве на Венецианской Биеннале в 2013, создала уникальную схему для своих произведений, подразумевающую изображение внутренней жизни персонажей, часто не имеющих лица. Монументальные и эмоционально заряженные, ее работы рассказывают замысловатую историю зимбабвийской женщины с отсылками к неудачным попыткам Роберта Мугабе совершить революцию. Другие, несмотря на свою призрачность и сюрреалистичность, передают счастливые виденя.
Для художницы, скульптриссы и новелистки Пежу Алатисе творчество - акт социального протеста. Рожденная в Лагосе, в Нигерии в строгой мусульманской семье, художница была вынуждена сопротивляться давлению отца, не одобрявшего ее карьерные устремления. Мать художницы поняла, что страсть ее дочери к творчеству не угаснет и встала на сторону дочери, обеспечив ей стабильную поддержку.
Хотя Алатисе изучала архитектуру, позднее она переключилась на изобразительное искусство, поскольку это позволяло ей более полно высказываться на значимые для нее темы. Детство художницы, принадлежащей к племени Йоруба, прошло в традиционалистской обстановке, где принудительные браки и похищения не редкость. Алатисе начинала с портретов большого формата, изображая обычных женщин в героическом свете. Со временем, в творчестве Алатисе стали преобладать трехмерные и концептуальные произведения, чаще всего инсталляции. В них художница драпирует ткань вокруг отсутствующих фигур или заменяет головы пустыми коробками. Таким образом, она привлекает внимание к проблеме исчезновения в 2014 году сотен девочек подростков в руках террористической организации Боко Харам.
Слава художницы возросла в международных масштабах два года назад в связи с двумя событиями: получением FNB Art Prize в ходе проведения Пан-Африканской Арт Ярмарки и представлением Нигерии на Венецианской Биеннале со скульптурой Летящие Девочки, изображающей девочек, находящихся в позиции принудительного служения, с надеждой глядящих на пролетающую мимо стаю птиц и мечтающих присоединится к ней.
В 2013 году зимбабвийка Вирджиния Чихота разделила павильон, представлявший ее страну на Венецианской Биеннале со своей соотечественницей Порцией Зваахера. Работы обеих художниц балансируют между мечтами и реальностью. Но это единственное, что их объединяет. В том же году Чихота была награждена престижной премией Кансон, которой награждают художников, работающих с бумагой - ее любимым материалом. Это событие повлекло за собой серию выставок художницы в Европе и Африке, включая галерею Саатчи в Лондоне. Рисунки, гравюры и шелкографии Чихоты изображают деформированные женские фигуры, отчасти уязвимые, отчасти сопротивляющиеся неведомым силам. Работы художницы - абстрактное выражение ее личного опыта, в частности, путешествий. В 2012 году Чихота иммигрировала в Ливию, после падения режима Каддафи, затем перебралась в Тунис - колыбель Арабской Весны, а сейчас живет в Черногории. Художница признается, что эти путешествия оставили в ее душе чувство бесприютности и изоляции, превратив ее в подобие изображаемых ею расплывчатых фигур, написанных тушью и акварелью. Но они также познакомили ее с новыми источниками красоты, страха, любви и выносливости, которые заполнили пустоту в сердце.
Аида Мулунэ создает фотографии больше похожие на живопись. Каждую поверхность в их композиции она наполняет яркими цветами. В работах художницы часто появляются фигуры с лицами, раскрашенными на манер традиционной эфиопской нательной росписи, а на заднем фоне плетеные корзины, которые, по традиции, создаются женщинами. Автопортреты в творчестве Мулунэ занимают центральное место. В каждой из них заметен конфликт идентичностей. Насыщенные символизмом произведения художницы получили множество наград и сейчас находятся во многих музеях мира, включая Смитсоновский Национальный Музей Африканского Искусства в Вашингтоне.
По словам Мулуне, она была рождена Эфиопией, но воспитана миром. Она придерживается концепции Афрополитанизма. Рожденная в Аддис Абебе, художница росла между Йеменом, Англией, Кипром и Канадой, получив образование в Институте Ховарда в США. В 2007 Мулунэ вернулась в Эфиопию, чтобы принять участие в индустриальной и творческой жизни страны. Сейчас художница является неотъемлемой частью мира искусства Эфиопии, став членом ДЕСТА - организации, отвечающей за создание мастерских, культурный обмен и выставки. В 2010 Мулунэ организовала Аддис Фото Фест - фотобиеннале, снискавшую международную славу. Она использует свой интернациональный опыт , чтобы совместить роли художницы и предпринимателя. И то и другое - также попытки заново открыть для себя родную страну. Возвращение стало для художницы приездом в страну, которая тебе незнакома.
Билли Зангева родилась в Малави, выросла в Ботсване, а сейчас живет в Йоханнесбурге. Она проторила путь к успеху, используя дикий шелк для создания красочных и детализированных произведений. Гобелены художницы, как правило, изображают домашние сцены и являются размышлением на тему женского опыта. Ее работы выставляются по всему миру, включая Музей Гугенхайма, коллекцию Хьюстона Менила и студию-музей в Гарлеме. Сфокусировавшись на поэзии повседневности и уделяя особенное внимание текстуре черной кожи, Зангева вдохновляется работами афро-американского художника Керри Джеймса Маршалла, творчество которого очень сильно на нее повлияло. Другой источник вдохновения - фотографии Эллен вон Унверт. Но более всего художницу вдохновляет сама жизнь и все ее работы автобиографичны. История выбора художницей ее фирменного стиля и материала сама по себе автобиографична. Все началось с детства, проведенного в пригороде Малави, когда мать Зангевы и ее подруги устраивали посиделки с чаем, сладостями и шитьем. «Ребенком я наблюдала за ними и видела, как шитье дает им успокоение». В подростковые годы она переживала неутомимый интерес к глянцевым журналам и мечтала о роскошных тканях от кутюр, рассматривая подиум как некое подобие театральной сцены. Под руководством учителя рисования Зангева создавала коллажи из обложек журналов, в которых уже угадывались черты ее будущих произведений. После окончания Университета Родса в Грэмстауне, Южная Африка, художница переехала в Йоханнесбург. И вот, настал момент, когда мастерство художницы и ее уникальное восприятие слились воедино. «Раньше я никогда не жила в большом городе и была поражена его масштабами, а также разнообразием текстур, окружавших меня повсюду. Пожарные лестницы были моей маленькой радостью каждый день». Экскурсия на ткацкую фабрику с подругой воскресила в памяти Зангевы детские воспоминания и ее любовь к тканям. Художница ушла оттуда со свертком дикого шелка - тканью, которая ассоциировалась у нее с роскошью. «Когда я пришла домой и взглянула на эту ткань, она мне напомнила стеклянную поверхность небоскребов, увиденных мною в городе». Это наблюдение вдохновило ее вышить целый город из шелка, создать фантастические сцены, сначала на сумках, а потом и в двухмерном виде. Таким образом Зангева документирует свою жизнь - каждый неповторимый момент, словно создает графическую новеллу, добавляя иногда пузыри с текстом.
Истории, рассказанные в работах Зангевы передают женский опыт во всей его полноте, а ее развитое самосознание приравнивает их к политическому манифесту в более широком смысле. «Раньше истории чернокожих женщин рассказывались кем-то другим. Сейчас мир открыт для всех, индивидуальные и коллективные голоса, наконец-то могут быть услышаны. Теперь мы можем свободно выражать свои чувства, высказывать свою точку зрения, делиться опытом. Кто сделает это лучше, чем мы сами»?
