дневная бессонница
середина зимы - не самое благоприятное время для утренних прогулок по цветному бульвару. шум ненасытной пасти эвакуатора, спешащего разогнать ровные разноцветные автомобили, напоминает о переполненности местности внешними объектами - они похожи даже не на калейдоскоп, они не представляют собой целостной картины настолько, что это отсутствие гармонии заставляет сильнее зацепиться за возможные картины совершенного в собственном сознании, но что-то постороннее звучит в нем уже несколько часов, не дает расслабиться и прижаться к фонарному столбу. и все же я прислоняюсь к нему, а он выключается как назло. скучно, ведь я даже не могу как следует разглядеть собственную тень в предложенных обстоятельствах.
из цветного выходят люди в вылизанной обуви, обычно спешат, но спешат аккуратно, пытаясь не поставить ни пятнышка на своих лакированных туфлях и сапогах. я думаю, что им это приятно. хотя такое вышагивание скорее всего требует значительной сосредоточенности на движении, ведь ноги должны подниматься и опускаться в застывшую грязь довольно проворно, при этом не вызывая ее перемещения вверх и вниз. как только я представляю, сколько умственных усилий необходимо прикладывать для подобной походки, мне становится больно. очнувшись, я понимаю, что размышляю о траекториях ног уже четверть часа и спешу домой.
пожилые женщины, предпочитающие очки с толстой оправой и червонную помаду, в метро всегда открывают томик пикуля. "и дался им этот пикуль," думаю я, прищуривая глаза. три часа не вполне здорового сна никогда не проходят даром - все кажется чуть хуже, чем обычно, щетина чуть более скользкой, взмахи ресниц изящных девушек чуть менее плавными, а дрожащий пар, вырывающийся изо ртов случайных прохожих и вовсе вызывает ассоциации с дымовыми трубами мертворожденного лондона конца девятнадцатого века
лестничная клетка между пятым и шестым этажами встречает меня жирным запахом борща, иссиня зелеными стенами и неоперившимися наркоманами, укутанными в засаленные дутые куртки. один из них блаженно растекается по кислотному вертикальному глянцу, второй, испуганно вскинув плечи, здоровается со мной. я ненамеренно мотаю головой и, закрывшись, думаю полежать - полежать пока полезно. тогда меня никто не тронет, лежачих не бьют