Эксперт: выражения «девичья память» и «глава семьи» - примеры языкового сексизма
Originally posted by drugoy_project at Эксперт: выражения «девичья память» и «глава семьи» - примеры языкового сексизма
Опубликовано: 30 июля 2014, Фонд ООН в области народонаселения (ЮНФПА) в Беларуси
Белорусская поэтесса Ольга Гапеева однажды провела эксперимент. Она попросила студентов перевести с английского довольно простую фразу: «I came to that place». И 99% девушек ответили: «Я пришел в то место» - пришел, а не пришла. Мы решили выяснить, что формирует стереотипную «мужскую» модель мышления и речи и как можно изменить ситуацию.
На Западе вопросы феминизации языка обсуждаются с конца 60-х, тогда как на постсоветском пространстве эта тема стала подниматься относительно недавно. Эксперт по гендерной лингвистике, доктор наук Александр Першай считает, что изменения языка существенны для общества и победить сексизм (дискриминацию по признаку пола) может каждый из нас.
- Александр, на ваш взгляд, стоит ли журналистам, публицистам и писателям сосредоточить внимание на гендерном аспекте языка?
- Обязательно. Я бы добавил в этот список также редакторов, исследователей и законодателей. Языковой сексизм проявляется несколькими способами, например: во включенности женщины в «обобщенный» мужской род, в стилистически сниженных «женских» названиях профессий (доктор - докторша, диктор - дикторша), в оценочной лексике, якобы описывающей какой-то пол (например, выражение женская логика), в пословицах, поговорках и фразеологизмах (девичья память, глава семьи).*
- Если вспомнить эксперимент Ольги Гапеевой, на ваш взгляд, почему в нашем обществе сформировалась стереотипная модель мышления? Как преподаватели, родители, лица, формирующие общественное мнение, могут изменить это представление?
- В данном случае речь идет об «обобщенном» мужском роде, то есть когда «по умолчанию» используются формы мужского грамматического рода, если пол человека неизвестен. Опасность использования «обобщенного» мужского рода в том, что такие формы делают мужчину социальной «нормой» и одновременно «прячут» женщину в языке и культуре, не показывают ее как полноценную участницу общественных процессов. Можно порекомендовать отслеживать, как часто мы «скатываемся» в «обобщенное» мужское в повседневном общении. Как только мы начинаем следить за собственной речью, достаточно быстро наблюдаются позитивные сдвиги. Но, к сожалению, большинство людей этими проблемами не сильно обеспокоены.
- Существует мнение, что в белорусском языке феминизация происходит значительно активнее, чем в русском: слова «журналістка», «літаратарка», «паэтка» давно вошли в обиход. Разделяете ли вы это мнение? Если да, то почему, на ваш взгляд, эти процессы в русском языке проходят медленнее?
- Сложившая ситуация в белорусскоязычной среде способствует феминизации языка, но более «охотное» употребление слов «дызайнерка», «аўтарка» и т.д. вызвано не борьбой за гендерное равенство. В этом случае речь идет не о белорусском и русском языках как таковых, а об их кодификации и литературных традициях, а также о сопутствующих политических условиях. Например, на волне белорусизации начала 1990-х годов многим было важно подчеркнуть отличие белорусского языка и культуры от русской. В этом контексте более частое употребление «женских» названий профессий в белорусском языке является еще одним способом это отличие подчеркнуть.**
- На ваш взгляд, какой путь - феминизация (подчеркивание женского наименования понятий) или нейтрализация (стирание границ между женским и мужским) - наиболее подходит для белорусского и русского языков?
- Какого-то одного способа на сегодня не существует: гендерно корректные языковые практики в славянских языках еще формируются. В каких-то случаях нужна нейтрализация, а в каких-то - феминизация. Авторам можно рекомендовать быть внимательным к собственным текстам и речи, стараться избегать употребления мужского грамматического рода «по умолчанию», где возможно использовать «женские» формы в названиях профессий и статусов (например, исследовательница, журналистка и т.д.), а также воздерживаться от употребления гендерных стереотипов в пословицах и фразеологизмах, которые чаще отражают не «здравый смысл», а патриархатные устои. Но самое главное - помнить, что в какой-то степени искоренить языковой сексизм можно собственными силами, хотя, конечно, это долгий и многоступенчатый процесс.
- Информация о том, что на Западе феминистки требуют лингвистических изменений - например, заменить слово «history» на «herstory» (буквальный перевод «ее история» вместо слова «история», в составе которого в английском языке можно выделить слово «his» - «его») достаточно враждебно комментируются в белорусской прессе и соответственно воспринимаются аудиторией. На популярном ресурсе «Onliner» эта тема собрала много негативных комментариев. Как вы считаете, своевременно ли ставить подобные вопросы относительно русского и белорусского языка в нашем обществе?
- Здесь проблема не в изменениях вроде history → herstory, которые критикуют и на Западе, поскольку часто новая «женская» терминология не всегда приводит к социальным реформам. Дело в том, что в постсоветских странах наблюдается негативное отношение ко всему, что связано с феминизмом. Стигматизация феминизма очень сильна и активно поддерживается СМИ. «Феминизм» обычно сводится к одному из его радикальных направлений, а внимание заостряется на мужененавистничестве и призывах к коренным политическим и социальным переменам. Между тем образовательные изменения, направленные на устранение «стеклянного потолка», борьбу с домашним насилием и домогательствами на работе, «выравнивание» зарплат и пенсий, и др. ускользают от внимания большинства журналистов и журналисток. В этом контексте обсуждение сексизма и связанных с ним языковых реформ автоматически попадает под негативное восприятие феминизма как такового, без глубокого понимания сути языковых нововведений.
5 советов, как сделать речь гендерно корректной.
1. Ознакомиться с основными понятиями о гендерном равенстве и принципами корректной коммуникации - http://un.by/pdf/manual.pdf.
2. Затрагивая общественно важные проблемы, предоставлять возможность высказаться как женщинам, так и мужчинам.
3. Использовать прямую речь и цитировать тех, кто вовлечен в тему.
4. Не использовать формы «обобщенного» мужского рода, а включать местоимения и названия для мужчин и женщин (например, «он/она», «читателей/-ниц», «слушателей и слушательниц» и т.д.).
5. В отношении названий профессий использовать суффиксы для преобразования существительных по признаку пола, но только если слово не имеет четкой негативной окраски в общественном сознании (неверно говорить «директорша», «профессорша»).
* См., например: "Семантика пола: репрезентация гендерных отношений во фразеологии"
** См. подробнее: "Феминистская языковая реформа как ресурс беларуского национализма"
Опубликовано: 30 июля 2014, Фонд ООН в области народонаселения (ЮНФПА) в Беларуси
Белорусская поэтесса Ольга Гапеева однажды провела эксперимент. Она попросила студентов перевести с английского довольно простую фразу: «I came to that place». И 99% девушек ответили: «Я пришел в то место» - пришел, а не пришла. Мы решили выяснить, что формирует стереотипную «мужскую» модель мышления и речи и как можно изменить ситуацию.
На Западе вопросы феминизации языка обсуждаются с конца 60-х, тогда как на постсоветском пространстве эта тема стала подниматься относительно недавно. Эксперт по гендерной лингвистике, доктор наук Александр Першай считает, что изменения языка существенны для общества и победить сексизм (дискриминацию по признаку пола) может каждый из нас.
- Александр, на ваш взгляд, стоит ли журналистам, публицистам и писателям сосредоточить внимание на гендерном аспекте языка?
- Обязательно. Я бы добавил в этот список также редакторов, исследователей и законодателей. Языковой сексизм проявляется несколькими способами, например: во включенности женщины в «обобщенный» мужской род, в стилистически сниженных «женских» названиях профессий (доктор - докторша, диктор - дикторша), в оценочной лексике, якобы описывающей какой-то пол (например, выражение женская логика), в пословицах, поговорках и фразеологизмах (девичья память, глава семьи).*
- Если вспомнить эксперимент Ольги Гапеевой, на ваш взгляд, почему в нашем обществе сформировалась стереотипная модель мышления? Как преподаватели, родители, лица, формирующие общественное мнение, могут изменить это представление?
- В данном случае речь идет об «обобщенном» мужском роде, то есть когда «по умолчанию» используются формы мужского грамматического рода, если пол человека неизвестен. Опасность использования «обобщенного» мужского рода в том, что такие формы делают мужчину социальной «нормой» и одновременно «прячут» женщину в языке и культуре, не показывают ее как полноценную участницу общественных процессов. Можно порекомендовать отслеживать, как часто мы «скатываемся» в «обобщенное» мужское в повседневном общении. Как только мы начинаем следить за собственной речью, достаточно быстро наблюдаются позитивные сдвиги. Но, к сожалению, большинство людей этими проблемами не сильно обеспокоены.
- Существует мнение, что в белорусском языке феминизация происходит значительно активнее, чем в русском: слова «журналістка», «літаратарка», «паэтка» давно вошли в обиход. Разделяете ли вы это мнение? Если да, то почему, на ваш взгляд, эти процессы в русском языке проходят медленнее?
- Сложившая ситуация в белорусскоязычной среде способствует феминизации языка, но более «охотное» употребление слов «дызайнерка», «аўтарка» и т.д. вызвано не борьбой за гендерное равенство. В этом случае речь идет не о белорусском и русском языках как таковых, а об их кодификации и литературных традициях, а также о сопутствующих политических условиях. Например, на волне белорусизации начала 1990-х годов многим было важно подчеркнуть отличие белорусского языка и культуры от русской. В этом контексте более частое употребление «женских» названий профессий в белорусском языке является еще одним способом это отличие подчеркнуть.**
- На ваш взгляд, какой путь - феминизация (подчеркивание женского наименования понятий) или нейтрализация (стирание границ между женским и мужским) - наиболее подходит для белорусского и русского языков?
- Какого-то одного способа на сегодня не существует: гендерно корректные языковые практики в славянских языках еще формируются. В каких-то случаях нужна нейтрализация, а в каких-то - феминизация. Авторам можно рекомендовать быть внимательным к собственным текстам и речи, стараться избегать употребления мужского грамматического рода «по умолчанию», где возможно использовать «женские» формы в названиях профессий и статусов (например, исследовательница, журналистка и т.д.), а также воздерживаться от употребления гендерных стереотипов в пословицах и фразеологизмах, которые чаще отражают не «здравый смысл», а патриархатные устои. Но самое главное - помнить, что в какой-то степени искоренить языковой сексизм можно собственными силами, хотя, конечно, это долгий и многоступенчатый процесс.
- Информация о том, что на Западе феминистки требуют лингвистических изменений - например, заменить слово «history» на «herstory» (буквальный перевод «ее история» вместо слова «история», в составе которого в английском языке можно выделить слово «his» - «его») достаточно враждебно комментируются в белорусской прессе и соответственно воспринимаются аудиторией. На популярном ресурсе «Onliner» эта тема собрала много негативных комментариев. Как вы считаете, своевременно ли ставить подобные вопросы относительно русского и белорусского языка в нашем обществе?
- Здесь проблема не в изменениях вроде history → herstory, которые критикуют и на Западе, поскольку часто новая «женская» терминология не всегда приводит к социальным реформам. Дело в том, что в постсоветских странах наблюдается негативное отношение ко всему, что связано с феминизмом. Стигматизация феминизма очень сильна и активно поддерживается СМИ. «Феминизм» обычно сводится к одному из его радикальных направлений, а внимание заостряется на мужененавистничестве и призывах к коренным политическим и социальным переменам. Между тем образовательные изменения, направленные на устранение «стеклянного потолка», борьбу с домашним насилием и домогательствами на работе, «выравнивание» зарплат и пенсий, и др. ускользают от внимания большинства журналистов и журналисток. В этом контексте обсуждение сексизма и связанных с ним языковых реформ автоматически попадает под негативное восприятие феминизма как такового, без глубокого понимания сути языковых нововведений.
5 советов, как сделать речь гендерно корректной.
1. Ознакомиться с основными понятиями о гендерном равенстве и принципами корректной коммуникации - http://un.by/pdf/manual.pdf.
2. Затрагивая общественно важные проблемы, предоставлять возможность высказаться как женщинам, так и мужчинам.
3. Использовать прямую речь и цитировать тех, кто вовлечен в тему.
4. Не использовать формы «обобщенного» мужского рода, а включать местоимения и названия для мужчин и женщин (например, «он/она», «читателей/-ниц», «слушателей и слушательниц» и т.д.).
5. В отношении названий профессий использовать суффиксы для преобразования существительных по признаку пола, но только если слово не имеет четкой негативной окраски в общественном сознании (неверно говорить «директорша», «профессорша»).
* См., например: "Семантика пола: репрезентация гендерных отношений во фразеологии"
** См. подробнее: "Феминистская языковая реформа как ресурс беларуского национализма"