Get Me Out, восьмая глава, третья часть
Оригинал взят у maiorova в Get Me Out, восьмая глава, третья часть
Однако клиентура Дик-Рида игнорировала все унизительные выпады и продолжала видеть в нём акушера, готового прислушаться к женщинам и помочь им в преодолении страхов. В определённой мере они оказались правы. Дик-Рид старался каждой написавшей ему женщине дать личный ответ, а почту «от поклонниц» ему доставляли коробками. «Матери послевоенных лет», книга историка Мэри Томас, содержит 64 письма из трёх тысяч четырёхсот, написанных самим Дик-Ридом и его корреспондентками в период от 1933 до 1959 года.
26 октября 1955 года, из Кентукки: Доктор Рид, ваша книга - истина, и я не могу понять, почему все женщины и все врачи не открывают на эту истину глаза.
14 апреля 1947 года, от студентки медицинского факультета из Иллинойса: Мне хотелось рассказать вам какой у меня энтузиазм вызывает ваша деятельность, и как я надеюсь, что вы продолжите трудиться и обучать студентов в русле вашей замечательной теории.
18 января 1952 года, от матери из Вашингтона: Как бы я хотела выразить в полной мере ту благодарность, которые испытываю за новую уверенность в себе, за ясность видения, обретённую благодаря вашим усилиям!
Когда Дик-Рид приехал в Америку, то едва ли не первым делом посетил, помимо Нью-Йоркского центра материнства, отделение акушерства и гинекологии Йельского университета. Именно Йель стал одним из первых в США учреждений, пропагандировавших естественное материнство, благодаря удачно подобравшемуся там персоналу: полным рвения медсёстрам, акушерам и педиатрам, очарованным концепцией Дик-Рида. Но расцвет естественных родов был обусловлен в первую очередь тем, что сами матери искали возможность родить в более мягкой, доброжелательной обстановке.
Эти женщины называли себя Йельскими дамами. Они представляли собой свободно организованную группу жен студентов-медиков, которая более всего была известна выпечкой сладостей, которыми обносили учащихся во время вечерних семинаров, а не возбуждением дискуссионных вопросов. Не врачи, а эти энергичные женщины впервые услышали о Бинг и Дик-Риде, и приняли решение, что йельская медицина должна последовать их путями. Их уверенность в решении медицинских проблем, возможно, базировалась на возрасте и близкой связи с профессией врача. Многие йельские дамы были замужем за недавними военнослужащими, которые поступили учиться, уже побывав на Второй мировой; они были старше среднего студента-медика, ближе по возрасту к практикующим врачам. Одна из этих дам рассказала мне, что постоянное общение с докторами полностью излечило её и её подруг от страха перед белыми халатами. Эти женщины возвысили голос. Эти женщины сами потребовали того, в чём нуждались.
Пока мужья учились, Йельские Дамы регулярно встречались, чтобы обсудить родительство, беременность и роды, кулинарные рецепты и тому подобное. Эта, казалось бы, невинная болтовня вылилась в порыв к небывалым переменам. «Ещё задолго до шестидесятых годов мы вели дискуссии о том, как важно самим контролировать собственные судьбы,» - рассказывает Ирмгард Уэссел, приятельница Йельских Дам и супруга педиатра, работавшего на тот момент в Йеле. «По-моему, все жены молодых врачей понимали, что естественные роды - это перспективное направление,» - подчёркивает она. Кроме того, Уэссел и её подруги пропагандировали совместное пребывание матери с новорожденным, с той лишь только оговоркой, что когда родильница выходит в холл или в коридор, младенца следует оставлять в колыбельке. Её супруг, доктор Моррис Уэссел, впоследствии стал экспертом по совместному пребыванию, горячим его пропагандистом и стяжал, без преувеличения, мировую известность. А ведь свои идеи он почерпнул в «болтовне» Йельских Дам...
Присцилла Нортон хорошо помнит те времена. Она была одной из первых пациенток нового йельского роддома. «Я была замужем за врачом, моей лучшей подругой была акушерка, но ни подруга, ни муж ничего не сделали для того, чтобы подготовить меня к родам» во время первой беременности. «А всё, что мне рассказала о родах мама: «о, это такой кошмар, такой ужас!»» Впоследствии Присцилла Нортон встретилась с Йельскими Дамами. Она вспоминает, как они уже тогда обсуждали, насколько мало женщины осведомлены о деторождении, и задавались вопросом, можно ли как-то изменить ситуацию. Минуло пять лет. Нортон во время второй беременности посещала занятия йельских курсов подготовки к материнству и родила второго сына в отделении совместного прбывания больницы Грейс-Нью-Хевен - без какого бы то ни было обезболивания.
Безусловно, женщины не смогли бы продвинуться так далеко без поддержки сочувствующих врачей и медсестёр. Так, доктор Эдит Джексон, педиатр с психоаналитической подготовкой, возглавляла переустройство помещений роддома под совместное пребывание. Доктор Герберт Томс, в то время юный акушер, стал преданным учеником Дик-Рида и повсеместным защитником концепции естественных родов. Он работал в соавторстве со своим наставником, доктором Фредериком Гудричем-младшим. Вместе они основали центр подготовки к родам и опубликовали несколько статей о его успешной деятельности. В одном исследовании утверждалось, что 19,3% из 156 женщин, обученных технике естественных родов, не применяли при рождении ребёнка никаких медикаментов.
И Йельская команда начала проводить курсы подготовки к родам, обучать женщин технике расслабления и поведения на схватках: стиль полностью дик-ридовский, за вычетом религии. Перемен было немало, но наиболее драматической стала реорганизация интерьеров родильного дома - грандиозное предприятие. Новое оформление предполагало палаты, рассчитанные на четырёх родильниц и их новорожденных. Эта система поощряла укрепление связи мать - ребёнок и горизонтальные связи между самими пациентками. Вдохновительницей такого подхода стала доктор Джексон, стажировавшаяся по фрейдовскому психоанализу в самой Вене. Йейл не только сделался родоначальником культуры совместного пребывания матери и ребёнка, но и исследовал психологические выгоды этого метода, которые в дальнейшей жизни прослеживались и у женщин, и у детей. Йельская команда специалистов приводила академические исследования, доказывавшие, что наркотический сон матери и разлучение с нею младенца, которого сразу после рождения помещали в детское отделение, провоцируют тяжёлые психические заболевания. Стандартные детские отделения, где малышей держали в застеклённых ячейках, называли «инструментом искусственной дефрагментации семьи». Начинанию последовали и другие медицинские учреждения, в частности, больница Лос-Аламоса, госпиталь университета Джорджа Вашингтона, в Вашингтоне, округ Коламбия.
Как утверждает доктор Уэссел, популярность психоанализа дала крестовому походу за естественные роды и совместное пребывание первый толчок, столь необходимый для развития. Дети нуждались в том, чтобы проводить первые часы и дни жизни как можно ближе к матери - ради телесного и душевного благополучия как матерей, так и детей. И кроме того, существовал и материальный интерес, простой и ясный. Богатые женщины хотели рожать естественно и были готовы за это платить. Если их лечащие врачи не предоставляли им желаемые услуги, они обращались к другим специалистам. Здравомыслящие медики, даже самые циничные, понимали чётко: если они хотят, чтобы пациентки остались довольны, то подготовку к родам проводить так или иначе придётся. «Не суть важно, насколько научно корректна эта гипотеза с точки зрения анатомии, физиологии и психологии», писали врачи Гудрич и Томс: «Наш опыт убедил нас, что она... работает».
Пресса вдохновенно освещала все события. «Материнство без страданий» - вдохновлял журнал «Collier's». «Жестокость в роддоме» - предупреждал «Домашний журнал для дам», описывая злоупотребления в тех больницах, где от естественных родов отказывались. «Я родила без боли» - гласило заглавие в журнале «Baby Talk».
А рекомендаций от участниц было множество. «Я ожила, у меня выросли крылья,» - писала одна женщина. «Минута сосредоточения, и боль полностью ушла», - восторгалась другая. «Роды без страха», - так, позаимствовав название книги Дик-Рида, звучал заголовок статьи, вынесенной на обложку январского номера «Лайф» 1950 года. Фотоподборка демонстрировала полную благодать молодую мать с младенчиком на руках. Она была не под гипнозом, не в наркотическом опьянении и - заметьте - не полностью освобождена от болевых ощущений, но, согласно заглавию, - свободна от страха. На фотографиях последовательно представало лицо некой миссис Чарлз Барнс во время родов. Сначала портрет расслабленной женщины за картами, потом фотография во время схваток с сощуренными от боли глазами и фото счастливой, только что разрешившейся мамы с младенцем.
Словно бы в ответ на эти радостные истории, другие женщины засыпали письмами редакции местных газет и журналов, горько жалуясь, что никак не удаётся найти врачей, которые вели бы роды в духе рекомендаций Бинг и Дик-Рида. Читательница отвечает на жизнерадостную статью о прелестях естественных родов: «Как бы я хотела, чтобы мой рассказ убедил апатичных медиков, что стоит немного больше сотрудничать с роженицами». В другом письма врачи прямо обвиняются в том, что проявляют больше заботы о бактериях, нежели о пациентках. «Больницы так долго сосредотачивали свои усилия на истреблении микробов и антисептике, что о людях как-то позабыли. Маятник качнулся назад, к тёплой, дружелюбной атмосфере начала XIX столетия... Успехи доктора Дик-Рида нуждаются во всей публичности, которой достойны».
Однако клиентура Дик-Рида игнорировала все унизительные выпады и продолжала видеть в нём акушера, готового прислушаться к женщинам и помочь им в преодолении страхов. В определённой мере они оказались правы. Дик-Рид старался каждой написавшей ему женщине дать личный ответ, а почту «от поклонниц» ему доставляли коробками. «Матери послевоенных лет», книга историка Мэри Томас, содержит 64 письма из трёх тысяч четырёхсот, написанных самим Дик-Ридом и его корреспондентками в период от 1933 до 1959 года.
26 октября 1955 года, из Кентукки: Доктор Рид, ваша книга - истина, и я не могу понять, почему все женщины и все врачи не открывают на эту истину глаза.
14 апреля 1947 года, от студентки медицинского факультета из Иллинойса: Мне хотелось рассказать вам какой у меня энтузиазм вызывает ваша деятельность, и как я надеюсь, что вы продолжите трудиться и обучать студентов в русле вашей замечательной теории.
18 января 1952 года, от матери из Вашингтона: Как бы я хотела выразить в полной мере ту благодарность, которые испытываю за новую уверенность в себе, за ясность видения, обретённую благодаря вашим усилиям!
Когда Дик-Рид приехал в Америку, то едва ли не первым делом посетил, помимо Нью-Йоркского центра материнства, отделение акушерства и гинекологии Йельского университета. Именно Йель стал одним из первых в США учреждений, пропагандировавших естественное материнство, благодаря удачно подобравшемуся там персоналу: полным рвения медсёстрам, акушерам и педиатрам, очарованным концепцией Дик-Рида. Но расцвет естественных родов был обусловлен в первую очередь тем, что сами матери искали возможность родить в более мягкой, доброжелательной обстановке.
Эти женщины называли себя Йельскими дамами. Они представляли собой свободно организованную группу жен студентов-медиков, которая более всего была известна выпечкой сладостей, которыми обносили учащихся во время вечерних семинаров, а не возбуждением дискуссионных вопросов. Не врачи, а эти энергичные женщины впервые услышали о Бинг и Дик-Риде, и приняли решение, что йельская медицина должна последовать их путями. Их уверенность в решении медицинских проблем, возможно, базировалась на возрасте и близкой связи с профессией врача. Многие йельские дамы были замужем за недавними военнослужащими, которые поступили учиться, уже побывав на Второй мировой; они были старше среднего студента-медика, ближе по возрасту к практикующим врачам. Одна из этих дам рассказала мне, что постоянное общение с докторами полностью излечило её и её подруг от страха перед белыми халатами. Эти женщины возвысили голос. Эти женщины сами потребовали того, в чём нуждались.
Пока мужья учились, Йельские Дамы регулярно встречались, чтобы обсудить родительство, беременность и роды, кулинарные рецепты и тому подобное. Эта, казалось бы, невинная болтовня вылилась в порыв к небывалым переменам. «Ещё задолго до шестидесятых годов мы вели дискуссии о том, как важно самим контролировать собственные судьбы,» - рассказывает Ирмгард Уэссел, приятельница Йельских Дам и супруга педиатра, работавшего на тот момент в Йеле. «По-моему, все жены молодых врачей понимали, что естественные роды - это перспективное направление,» - подчёркивает она. Кроме того, Уэссел и её подруги пропагандировали совместное пребывание матери с новорожденным, с той лишь только оговоркой, что когда родильница выходит в холл или в коридор, младенца следует оставлять в колыбельке. Её супруг, доктор Моррис Уэссел, впоследствии стал экспертом по совместному пребыванию, горячим его пропагандистом и стяжал, без преувеличения, мировую известность. А ведь свои идеи он почерпнул в «болтовне» Йельских Дам...
Присцилла Нортон хорошо помнит те времена. Она была одной из первых пациенток нового йельского роддома. «Я была замужем за врачом, моей лучшей подругой была акушерка, но ни подруга, ни муж ничего не сделали для того, чтобы подготовить меня к родам» во время первой беременности. «А всё, что мне рассказала о родах мама: «о, это такой кошмар, такой ужас!»» Впоследствии Присцилла Нортон встретилась с Йельскими Дамами. Она вспоминает, как они уже тогда обсуждали, насколько мало женщины осведомлены о деторождении, и задавались вопросом, можно ли как-то изменить ситуацию. Минуло пять лет. Нортон во время второй беременности посещала занятия йельских курсов подготовки к материнству и родила второго сына в отделении совместного прбывания больницы Грейс-Нью-Хевен - без какого бы то ни было обезболивания.
Безусловно, женщины не смогли бы продвинуться так далеко без поддержки сочувствующих врачей и медсестёр. Так, доктор Эдит Джексон, педиатр с психоаналитической подготовкой, возглавляла переустройство помещений роддома под совместное пребывание. Доктор Герберт Томс, в то время юный акушер, стал преданным учеником Дик-Рида и повсеместным защитником концепции естественных родов. Он работал в соавторстве со своим наставником, доктором Фредериком Гудричем-младшим. Вместе они основали центр подготовки к родам и опубликовали несколько статей о его успешной деятельности. В одном исследовании утверждалось, что 19,3% из 156 женщин, обученных технике естественных родов, не применяли при рождении ребёнка никаких медикаментов.
И Йельская команда начала проводить курсы подготовки к родам, обучать женщин технике расслабления и поведения на схватках: стиль полностью дик-ридовский, за вычетом религии. Перемен было немало, но наиболее драматической стала реорганизация интерьеров родильного дома - грандиозное предприятие. Новое оформление предполагало палаты, рассчитанные на четырёх родильниц и их новорожденных. Эта система поощряла укрепление связи мать - ребёнок и горизонтальные связи между самими пациентками. Вдохновительницей такого подхода стала доктор Джексон, стажировавшаяся по фрейдовскому психоанализу в самой Вене. Йейл не только сделался родоначальником культуры совместного пребывания матери и ребёнка, но и исследовал психологические выгоды этого метода, которые в дальнейшей жизни прослеживались и у женщин, и у детей. Йельская команда специалистов приводила академические исследования, доказывавшие, что наркотический сон матери и разлучение с нею младенца, которого сразу после рождения помещали в детское отделение, провоцируют тяжёлые психические заболевания. Стандартные детские отделения, где малышей держали в застеклённых ячейках, называли «инструментом искусственной дефрагментации семьи». Начинанию последовали и другие медицинские учреждения, в частности, больница Лос-Аламоса, госпиталь университета Джорджа Вашингтона, в Вашингтоне, округ Коламбия.
Как утверждает доктор Уэссел, популярность психоанализа дала крестовому походу за естественные роды и совместное пребывание первый толчок, столь необходимый для развития. Дети нуждались в том, чтобы проводить первые часы и дни жизни как можно ближе к матери - ради телесного и душевного благополучия как матерей, так и детей. И кроме того, существовал и материальный интерес, простой и ясный. Богатые женщины хотели рожать естественно и были готовы за это платить. Если их лечащие врачи не предоставляли им желаемые услуги, они обращались к другим специалистам. Здравомыслящие медики, даже самые циничные, понимали чётко: если они хотят, чтобы пациентки остались довольны, то подготовку к родам проводить так или иначе придётся. «Не суть важно, насколько научно корректна эта гипотеза с точки зрения анатомии, физиологии и психологии», писали врачи Гудрич и Томс: «Наш опыт убедил нас, что она... работает».
Пресса вдохновенно освещала все события. «Материнство без страданий» - вдохновлял журнал «Collier's». «Жестокость в роддоме» - предупреждал «Домашний журнал для дам», описывая злоупотребления в тех больницах, где от естественных родов отказывались. «Я родила без боли» - гласило заглавие в журнале «Baby Talk».
А рекомендаций от участниц было множество. «Я ожила, у меня выросли крылья,» - писала одна женщина. «Минута сосредоточения, и боль полностью ушла», - восторгалась другая. «Роды без страха», - так, позаимствовав название книги Дик-Рида, звучал заголовок статьи, вынесенной на обложку январского номера «Лайф» 1950 года. Фотоподборка демонстрировала полную благодать молодую мать с младенчиком на руках. Она была не под гипнозом, не в наркотическом опьянении и - заметьте - не полностью освобождена от болевых ощущений, но, согласно заглавию, - свободна от страха. На фотографиях последовательно представало лицо некой миссис Чарлз Барнс во время родов. Сначала портрет расслабленной женщины за картами, потом фотография во время схваток с сощуренными от боли глазами и фото счастливой, только что разрешившейся мамы с младенцем.
Словно бы в ответ на эти радостные истории, другие женщины засыпали письмами редакции местных газет и журналов, горько жалуясь, что никак не удаётся найти врачей, которые вели бы роды в духе рекомендаций Бинг и Дик-Рида. Читательница отвечает на жизнерадостную статью о прелестях естественных родов: «Как бы я хотела, чтобы мой рассказ убедил апатичных медиков, что стоит немного больше сотрудничать с роженицами». В другом письма врачи прямо обвиняются в том, что проявляют больше заботы о бактериях, нежели о пациентках. «Больницы так долго сосредотачивали свои усилия на истреблении микробов и антисептике, что о людях как-то позабыли. Маятник качнулся назад, к тёплой, дружелюбной атмосфере начала XIX столетия... Успехи доктора Дик-Рида нуждаются во всей публичности, которой достойны».