Канада: Джоан Барфут
Джоан Барфут [Joan Barfoot] родилась в 1946 году в городе Оуэн-Саунд, который прозывается Город-Штопор. Её семья жила на окраине, в собственном доме, и по заднему двору бегала белка. Пятилетняя Джоан восхищалась этим зверьком, и мама предложила ей написать сказку о белочке. Уже будучи взрослой, писательница вспоминала миг необыкновенного торжества, когда мама прочитала вслух эту сказку. Так зародилось решение посвятить себя литературе.
Закончив университет, Барфут работала журналисткой в различных газетах родного штата Онтарио. В 1978 году вышел её первый роман "Абра" - [Abra], о молодой женщине, которая, оставив мужа, родителей и маленьких детей, поселяется в глухом лесу. Концепция "ухода в глушь" как поиска себя часто встречается в канадской литературе: вспомним "Постижение" Маргарет Этвуд. Второй роман, Dancing in the Dark, экранизирован. Он представляет собой историю тюремного заключения женщины за убийство неверного мужа. В единственном романе Барфут, переведённом на русский язык, есть и свобода, и неволя.
У нас в сообществе уже был пост о "Тяжких повреждениях": http://fem-books.livejournal.com/187600.html, но хочу добавить от себя несколько слов. Потому что это излюбленный мой жанр переоценки ценностей. Некая Айла после многотрудной и насыщенной молодости находит покой во втором браке, открывает (как в сериале) маленькое кафе - и, не дожив до пятидесяти, падает, сражённая пулей в позвоночник. Стрелял в неё семнадцатилетний недоросль Родди, не что чтобы дебил, но воспитан телевизором.
И вот, неподвижно лёжа навзничь и глядя в потолок, Айла вспоминает своё минувшее. Родди тоже что-то там вспоминает, но его захватывает судебная машина, потом тюрьма - достаточно предсказуемо. Затем юноша выходит на волю, дочь Айлы, поддерживавшая его всё это время из хиппианских побуждений, устраивает грандиозную вечеринку... и Айла, - до конца жизни в инвалидном кресле - внезапно понимает, до какой степени она чужая на этом празднике жизни.
- А это, - говорит Аликс, - моя мама, Айла. Мама, это Род.
После чего даже Аликс не знает, что сказать. Молчание длится долго. Айла даже не слышит ничьего дыхания, только свои неглубокие вдохи.
Она смотрит на его правую руку и протягивает свою. Она хочет прикоснуться к этой руке, к этому его пальцу.
- По-моему, - сухо произносит она, - мы встречались.
Она всегда исповедовала фемининные ценности: взаимную заботу, сотрудничество, любовь - и здорово наплакалась, служа им. Отдача какая-то, благодарность - не смешите мои тапочки. Даже на её собственном дне рождения главное лицо не она, а вялый тинейджер с растерянной физиономией, который посадил её в инвалидное кресло. Возмездие - жутко глупое слово. Род сидел в тюрьме - и вышел. А Айла не выйдет больше ниоткуда и никуда.
- Тебе будет лучше, если я в тебя выстрелю? - мягко спрашивает она.
Закончив университет, Барфут работала журналисткой в различных газетах родного штата Онтарио. В 1978 году вышел её первый роман "Абра" - [Abra], о молодой женщине, которая, оставив мужа, родителей и маленьких детей, поселяется в глухом лесу. Концепция "ухода в глушь" как поиска себя часто встречается в канадской литературе: вспомним "Постижение" Маргарет Этвуд. Второй роман, Dancing in the Dark, экранизирован. Он представляет собой историю тюремного заключения женщины за убийство неверного мужа. В единственном романе Барфут, переведённом на русский язык, есть и свобода, и неволя.
У нас в сообществе уже был пост о "Тяжких повреждениях": http://fem-books.livejournal.com/187600.html, но хочу добавить от себя несколько слов. Потому что это излюбленный мой жанр переоценки ценностей. Некая Айла после многотрудной и насыщенной молодости находит покой во втором браке, открывает (как в сериале) маленькое кафе - и, не дожив до пятидесяти, падает, сражённая пулей в позвоночник. Стрелял в неё семнадцатилетний недоросль Родди, не что чтобы дебил, но воспитан телевизором.
И вот, неподвижно лёжа навзничь и глядя в потолок, Айла вспоминает своё минувшее. Родди тоже что-то там вспоминает, но его захватывает судебная машина, потом тюрьма - достаточно предсказуемо. Затем юноша выходит на волю, дочь Айлы, поддерживавшая его всё это время из хиппианских побуждений, устраивает грандиозную вечеринку... и Айла, - до конца жизни в инвалидном кресле - внезапно понимает, до какой степени она чужая на этом празднике жизни.
- А это, - говорит Аликс, - моя мама, Айла. Мама, это Род.
После чего даже Аликс не знает, что сказать. Молчание длится долго. Айла даже не слышит ничьего дыхания, только свои неглубокие вдохи.
Она смотрит на его правую руку и протягивает свою. Она хочет прикоснуться к этой руке, к этому его пальцу.
- По-моему, - сухо произносит она, - мы встречались.
Она всегда исповедовала фемининные ценности: взаимную заботу, сотрудничество, любовь - и здорово наплакалась, служа им. Отдача какая-то, благодарность - не смешите мои тапочки. Даже на её собственном дне рождения главное лицо не она, а вялый тинейджер с растерянной физиономией, который посадил её в инвалидное кресло. Возмездие - жутко глупое слово. Род сидел в тюрьме - и вышел. А Айла не выйдет больше ниоткуда и никуда.
- Тебе будет лучше, если я в тебя выстрелю? - мягко спрашивает она.