Аманда Смит, "Чёрная Скала"
Обратите особое внимание на этнический узор, украшающий обложку. Он здесь неспроста - рассказ пойдёт об очень экзотическом и благодатном месте - островах Тринидад и Тобаго. Это географическое название помнят многие с детства, со времён владетеля Баллантрэ и капитана Блада. Невольно настраиваешься на авантюры, причудливость и сказочные приключения. И, к чести Аманды Смит, а "Чёрная Скала" - её деботный роман, она в этой экзотике не увязает. Подаёт антильские диковинки сдержанно, занимательно и как-то... по-дружески:
Эти тигровые кошки не могут убить, но могут пролезть в дом, забраться в твою постель и заснуть там. Или проникнуть в кладовую и украсть еду: кексы, сливки, печенье. Они очень любят сладкое и особенно молоко...
Представляете, приходишь домой после работы, а там уже тебе и кекс доесть помогли, и сливки с молоком допили, и отдыхают в твоей кровати после трудов праведных. Уютные дикие-предикие тигровые кошечки.
Правда, вскоре выясняется, что в сопровождении музыки калипсо и океанского бриза, под сенью душистого франжипана творится приблизительно то же, что и в тени русских берёзок с неистребимым дворовым саундтреком: "Всё идёт по пла-ну!"
А именно: бытовое насилие.
Но давайте начнём сначала. Селия Д'Обади носит фамилию матери. Её отец, как рассказывают, уехал в Англию, домой, оставив беременную подругу прозябать в Богом и людьми забытом местечке под названием Чёрная Скала. Дочка-мулатка родилась, а мама увидела её, засмеялась и заплакала от счастья и... умерла. Её последние слова были: "Какое красивое у меня дитя". Бремя воспитания красавицы взяла на себя тётушка Тасси.
И вся книга - это борьба двух правд. Правда тёти Тасси - это правда крови, пота и слёз, правда тяжёлой работы и любви к этой работе, глубокой, искренней, выстраданной. И правда мифа о Золушке, к которой обязательно примчится принц на белом коне и освободит её от любого труда, включая труд принятия решений.
Должно быть, я неважно выглядела, потому что, как и предсказывала миссис Джеремайя, тетя Тасси разрешила мне остаться дома, но только на один день, потому что я должна привыкнуть к этой боли, как и все женщины на свете. Когда она произнесла это, у меня по всему телу побежали мурашки, но тетя Тасси ничего не заметила. Сидя на краешке моей кровати, она объяснила, что отныне я должна быть осторожна, потому что теперь я могу иметь детей, и не успею я оглянуться, как мужчины начнут виться вокруг меня, а я должна быть готова дать им отпор.
Селия словно бы витает в каком-то сказочном сновидении, которое то и дело оборачивается самыми ужасными кошмарами. Где же выход? Разумные старшие женщины, а их в окружении Селии немало, взять ту же Тасси, Сулу, учительницу мисс Маккензи, поминутно взывают: ну возьмись же за ум, ну ты ведь мозговитая девчонка, ну начинай учиться. И я до последнего надеялась, что - начнёт. Что выйдет за пределы Золушкиной парадигмы. Что перестанет рассуждать «я урвала - отлично, у меня урвали - кошмар». Что хвалёные мозги хоть как-нибудь да проявятся. Но места расцвести уму просто не нашлось.
В чём мне видится наибольшая опасность патриархата, так это в его вездесущести. Насильники могут оставаться без наказания только в том мире, где насилие воспринимается как нечто естественное, неизбежное, наподобие фаз луны или прибоя. Здесь подойдёт русская пословица: "Обидное дело в поле горох да репка, в миру вдова да девка - кто ни пройдёт, всякий сорвёт". И сопротивление возможно в той же мере, в какой горох или репа могут дать сдачи. Девочкам вроде Селии забивают головы сказками о золушках, чтобы они снова и снова попадали в лапы к оборотням. Мужчина для Селии - всегда с заглавной буквы. Либо Принц на белом коне, либо кровавый и беспощадный Дракон, причём расстояние между этими двумя ипостасями - один шаг. Либо от всего спасёт и унесёт в тридевятое царство, либо сожрёт. Среднего не дано.Спасают! сжирают! самой ничего делать не надо! Потому что бессмысленно! А другие женщины поневоле воспринимаются ею как расходный материал в борьбе за Принца. Потому что совесть может очень дорого стоить.
Для меня в этой книге заключена особая надежда. Ведь Селия смогла написать её. Значит, взялась-таки за ум и начала учиться.
А это тигровая кошка.