«Белорусские мифы» Елены Левкиевской
Хочется всё-таки о Беларуси не только скверные новости постить, а и что-то хорошее. Поэтому покажу очень красивую и необычную книгу:
Имя Елены Евгеньевны Левкиевской широко известно тем, кто интересуется этнографией и фольклором. Книги Левкиевской «Славянский оберег. Семантика и структура» (2002), «Русская народная мифология» (2009), «Мифы и легенды восточных славян» (для школьного возраста) (2010) и познавательны, и занимательны, и написаны таким грациозным слогом, что с удовольствием и читаешь и перечитываешь. «Белорусские мифы» вышли в уже известной нам серии издательства МИФ «Мифы от и до» в октябре сего года, и вот мне их привезли и я буду сейчас ими хвастаться.
О мифологии Беларуси писать трудно, потому что она очень разнообразная. Где-нибудь под Витебском домовик умилительно похож на добродушного домового вроде Кузи и Нафани из сказок Татьяны Александровой. Однако, чем западнее мы движемся, тем кошмарнее становится это существо, которое может оказаться даже покойником-подселенцем, засланным какими-нибудь вредителями. И тем насущнее необходимость домовика изжить. Русалку чаще всего представляют прелестной, хотя и небезопасной девушкой, сохраняющей связь с миром живых, например, жалобно просящей под родительским окном новую одежду илихотя бы чистую рубашечку. В то же время русалка, которой пугают детей, - это какое-то женское воплощение легендарного турлы-мурлы железного носа. Только у неё железная цицка, которой она кого хотите затолчёт. Вообще детей здесь пугают напористо и по-хармсовски абсурдно. В реке, например, живёт гарбуза (тыква) с лапами...
У взрослых свои страхи: например, неиспользуемые дороги, которые выглядят как используемые. Значит, по ним кто-то ходит! Это таинственные существа под названием доброхожие. По натуре положительные и за добро помогают, поддерживают. Но вот за зло, даже невольное, воздают таким злом, что лучше с ними вообще не встречаться.
* В западно-белорусской легенде из окрестностей Слонима утверждается, что «свет на куриной ноге стоит».
* Бог создаёт шляхтичей из творога, и их ожидаемо съедает собака. Тогда, рассердившись, Бог прогоняет собаку и предрекает, что в том месте, где она за что-то зацепится, из неё выскочит шляхтич. Так появляются на свете Березовские, Хомутовские, Каменские и подобные шляхтичи.
* В те времена, когда Бог ещё ходил по земле, хлебный колос был очень большим: зерна на нем начинались от самой земли, а на одном стебле росло по нескольку колосков - поэтому хлеба было много, и люди жили сытно. В конце концов люди перестали это ценить, относились к хлебу без должного почтения: дети бросали его на пол, а недоеденные куски валялись на земле. Однажды Бог (по другим вариантам - Богородица) увидел, как женщина осквернила святой продукт: подтёрла обмаравшегося ребенка блином или (в других версиях) куском хлеба - разгневался и лишил людей хлеба, и на земле наступил голод. Тогда кот и собака пошли к Господу и упросили его вернуть хоть немного, и Он отдал колосок назад, но уже не такой большой, как раньше, а с меньшим количеством зёрен. Люди должны помнить, что едят кошачью и собачью долю хлеба, и всегда кормить этих животных.
* Полагали, что, если поймать кикимору и крестообразно выстричь у нее волосы на темени, она сможет навсегда стать человеком, но на всю жизнь сохранит какие-нибудь недостатки, свидетельствующие о ее потустороннем происхождении, - кривизну, заикание и слабый ум.
* Был в Смедини знахарь. У него были жена и сын. Он мог шептать и сделать [магическое]. За это он должен был свою кровь [кровного родственника] дать. А кто у него есть - жена и сын. Ночью к нему черти пришли, в пропасть кинули и бить начали. Говорят: «Дай коня!» А он говорит: «Берите кобылу!» Они его снова мучают: «Дай коня!» А он: «Берите кобылу!» Однажды ночью он не выдержал, да и говорит: «Берите коня!» Тут же черти исчезли, а наутро его сын умер.
* Меряться силой колдуны могут по-разному, например это может быть змаганне горилкою (соревнование в питье наговоренной водки): колдун заставляет выпить соперника рюмку водки, в результате у того выпадают все зубы, начинаются рези в животе или рюмка лопается в руке. Когда же соперник своей водкой угощает колдуна, тот слепнет на оба глаза, превращается в волка и т. д. Наиболее сильным колдуном считается тот, кто может не только навести порчу, но и снять ее, что требует гораздо большего умения.
* Когда человек неправильно себя вел по отношению к колтуну - пытался его расчесывать, отрезал самостоятельно (чего категорически нельзя делать) или избавлялся от него в неправильный момент времени, болезнь возвращалась.
* «Ну садись, баба, подвезу!» - «А ты знаешь, кого ты везёшь? Я такая баба Холера!» - «А почему ты Холера?» - «Вот увидишь, - говорит, - что тут завтра в городе будет!» - «А что такое?» - «А тут от холеры умрёт сорок пять человек!» - «Неужели это правда?» - «А вот поглядишь!» - «А где же я с тобой завтра увижусь?» - «Там за городом есть развалины городской стены, придешь завтра утром в девятом часу, меня увидишь». Приехали в город, она слезла и куда-то пошла, он не видел. Ночью он слышит: какое-то смятение, суета, люди бегают, плачут, уже некоторые поумирали. Утром он вышел на улицу, сказали, что шестьдесят человек умерло. Уже интересно ему стало, есть ли та баба в развалинах. Приходит, видит - сидит та баба в уголке. «Ах ты, баба Холера, сказала, что умрёт сорок пять человек, а умерло все шестьдесят!» - «Я, - говорит, - за пятнадцать человек не виновата, они умерли от страха, а сорок пять - от холеры».
* Чёрта представляли в одежде немецкого покроя - в короткой курточке и узких панталонах, в шляпе и с тросточкой либо в мундире государственного служащего или военного (солдата, офицера, лесника, милиционера) с блестящими (золотыми, серебряными, стеклянными) пуговицами. Такие элементы облика черта, как шляпа (капелюш, от польского kapielusz - «шляпа») и блестящие (блискучие) пуговицы - гудзики (от польского gudzik - «пуговица»), стали даже обозначениями чёрта.
* Один мужик заночевал в лесу и спросонья слышит, как кто-то зовёт. А он чувствует, что никого нет. Откликнулся он, а это идет ближе и зовёт, подходит ближе и зовёт. Сонный был - и откликнулся. Ночью нельзя откликаться [на незнакомый зов]. А у него в сумке хлеб лежит. А он съел перед этим хлеба, а краюшек остался. И краюшек говорит: «Положи меня около огня, а сам притаись, будто спишь, когда кто-нибудь придет». Мужик послушался. Пришло то, что звало. «Кто меня звал?» - «Я», - хлеб говорит. - «А чего?» - «Чтобы ты меня от огня убрал, потому что мне жарко». Чёрт отодвинул хлеб и ушёл.
А самое невероятное - это приложение, посвященное тому, как создавался фейклор и вымышленные мифы Беларуси по образцу античной мифологии. Здесь и божество зимы Зюзя, и Кляскун, подобие Вакха, и даже горные духи Гарцуки. Отсутствие в Беларуси гор не смутило исследователей.
Имя Елены Евгеньевны Левкиевской широко известно тем, кто интересуется этнографией и фольклором. Книги Левкиевской «Славянский оберег. Семантика и структура» (2002), «Русская народная мифология» (2009), «Мифы и легенды восточных славян» (для школьного возраста) (2010) и познавательны, и занимательны, и написаны таким грациозным слогом, что с удовольствием и читаешь и перечитываешь. «Белорусские мифы» вышли в уже известной нам серии издательства МИФ «Мифы от и до» в октябре сего года, и вот мне их привезли и я буду сейчас ими хвастаться.
О мифологии Беларуси писать трудно, потому что она очень разнообразная. Где-нибудь под Витебском домовик умилительно похож на добродушного домового вроде Кузи и Нафани из сказок Татьяны Александровой. Однако, чем западнее мы движемся, тем кошмарнее становится это существо, которое может оказаться даже покойником-подселенцем, засланным какими-нибудь вредителями. И тем насущнее необходимость домовика изжить. Русалку чаще всего представляют прелестной, хотя и небезопасной девушкой, сохраняющей связь с миром живых, например, жалобно просящей под родительским окном новую одежду илихотя бы чистую рубашечку. В то же время русалка, которой пугают детей, - это какое-то женское воплощение легендарного турлы-мурлы железного носа. Только у неё железная цицка, которой она кого хотите затолчёт. Вообще детей здесь пугают напористо и по-хармсовски абсурдно. В реке, например, живёт гарбуза (тыква) с лапами...
У взрослых свои страхи: например, неиспользуемые дороги, которые выглядят как используемые. Значит, по ним кто-то ходит! Это таинственные существа под названием доброхожие. По натуре положительные и за добро помогают, поддерживают. Но вот за зло, даже невольное, воздают таким злом, что лучше с ними вообще не встречаться.
* В западно-белорусской легенде из окрестностей Слонима утверждается, что «свет на куриной ноге стоит».
* Бог создаёт шляхтичей из творога, и их ожидаемо съедает собака. Тогда, рассердившись, Бог прогоняет собаку и предрекает, что в том месте, где она за что-то зацепится, из неё выскочит шляхтич. Так появляются на свете Березовские, Хомутовские, Каменские и подобные шляхтичи.
* В те времена, когда Бог ещё ходил по земле, хлебный колос был очень большим: зерна на нем начинались от самой земли, а на одном стебле росло по нескольку колосков - поэтому хлеба было много, и люди жили сытно. В конце концов люди перестали это ценить, относились к хлебу без должного почтения: дети бросали его на пол, а недоеденные куски валялись на земле. Однажды Бог (по другим вариантам - Богородица) увидел, как женщина осквернила святой продукт: подтёрла обмаравшегося ребенка блином или (в других версиях) куском хлеба - разгневался и лишил людей хлеба, и на земле наступил голод. Тогда кот и собака пошли к Господу и упросили его вернуть хоть немного, и Он отдал колосок назад, но уже не такой большой, как раньше, а с меньшим количеством зёрен. Люди должны помнить, что едят кошачью и собачью долю хлеба, и всегда кормить этих животных.
* Полагали, что, если поймать кикимору и крестообразно выстричь у нее волосы на темени, она сможет навсегда стать человеком, но на всю жизнь сохранит какие-нибудь недостатки, свидетельствующие о ее потустороннем происхождении, - кривизну, заикание и слабый ум.
* Был в Смедини знахарь. У него были жена и сын. Он мог шептать и сделать [магическое]. За это он должен был свою кровь [кровного родственника] дать. А кто у него есть - жена и сын. Ночью к нему черти пришли, в пропасть кинули и бить начали. Говорят: «Дай коня!» А он говорит: «Берите кобылу!» Они его снова мучают: «Дай коня!» А он: «Берите кобылу!» Однажды ночью он не выдержал, да и говорит: «Берите коня!» Тут же черти исчезли, а наутро его сын умер.
* Меряться силой колдуны могут по-разному, например это может быть змаганне горилкою (соревнование в питье наговоренной водки): колдун заставляет выпить соперника рюмку водки, в результате у того выпадают все зубы, начинаются рези в животе или рюмка лопается в руке. Когда же соперник своей водкой угощает колдуна, тот слепнет на оба глаза, превращается в волка и т. д. Наиболее сильным колдуном считается тот, кто может не только навести порчу, но и снять ее, что требует гораздо большего умения.
* Когда человек неправильно себя вел по отношению к колтуну - пытался его расчесывать, отрезал самостоятельно (чего категорически нельзя делать) или избавлялся от него в неправильный момент времени, болезнь возвращалась.
* «Ну садись, баба, подвезу!» - «А ты знаешь, кого ты везёшь? Я такая баба Холера!» - «А почему ты Холера?» - «Вот увидишь, - говорит, - что тут завтра в городе будет!» - «А что такое?» - «А тут от холеры умрёт сорок пять человек!» - «Неужели это правда?» - «А вот поглядишь!» - «А где же я с тобой завтра увижусь?» - «Там за городом есть развалины городской стены, придешь завтра утром в девятом часу, меня увидишь». Приехали в город, она слезла и куда-то пошла, он не видел. Ночью он слышит: какое-то смятение, суета, люди бегают, плачут, уже некоторые поумирали. Утром он вышел на улицу, сказали, что шестьдесят человек умерло. Уже интересно ему стало, есть ли та баба в развалинах. Приходит, видит - сидит та баба в уголке. «Ах ты, баба Холера, сказала, что умрёт сорок пять человек, а умерло все шестьдесят!» - «Я, - говорит, - за пятнадцать человек не виновата, они умерли от страха, а сорок пять - от холеры».
* Чёрта представляли в одежде немецкого покроя - в короткой курточке и узких панталонах, в шляпе и с тросточкой либо в мундире государственного служащего или военного (солдата, офицера, лесника, милиционера) с блестящими (золотыми, серебряными, стеклянными) пуговицами. Такие элементы облика черта, как шляпа (капелюш, от польского kapielusz - «шляпа») и блестящие (блискучие) пуговицы - гудзики (от польского gudzik - «пуговица»), стали даже обозначениями чёрта.
* Один мужик заночевал в лесу и спросонья слышит, как кто-то зовёт. А он чувствует, что никого нет. Откликнулся он, а это идет ближе и зовёт, подходит ближе и зовёт. Сонный был - и откликнулся. Ночью нельзя откликаться [на незнакомый зов]. А у него в сумке хлеб лежит. А он съел перед этим хлеба, а краюшек остался. И краюшек говорит: «Положи меня около огня, а сам притаись, будто спишь, когда кто-нибудь придет». Мужик послушался. Пришло то, что звало. «Кто меня звал?» - «Я», - хлеб говорит. - «А чего?» - «Чтобы ты меня от огня убрал, потому что мне жарко». Чёрт отодвинул хлеб и ушёл.
А самое невероятное - это приложение, посвященное тому, как создавался фейклор и вымышленные мифы Беларуси по образцу античной мифологии. Здесь и божество зимы Зюзя, и Кляскун, подобие Вакха, и даже горные духи Гарцуки. Отсутствие в Беларуси гор не смутило исследователей.