Леди Августа, две войны и старые сказания
Изабелла Августа Перссе родилась в Роксборо (графство Голуэй), в аристократической англо-ирландской семье. Её воспитывали строго и замкнуто, образование дали сугубо домашнее. Мать, фанатично верующая протестантка, запрещала дочери до достижения восемнадцати лет читать художественную литературу, да и своей библиотеки в поместье не было. Девушка слушала сказки ирландской нянюшки Мэри Шеридан, католички, у которой родной язык был ирландский гэльский. Товарищами её грёз были храбрый Кухулин, исполнявший желание каждой женщины, встреченной им на пути, недобрая королева Медб и верный Фергус, а также представители доброго народа, который живёт под круглыми холмами Голуэя. И всякое разное в этих холмах происходит.
В соседнюю усадьбу Кул, называемую также по соседней деревеньке Килтартан, вернулся сосед: импозантный вдовец сэр Вильям Генри Грегори. Бывшему губернатору Цейлона, активному политику и члену парламента в сельской местности было откровенно скучно, и он звал соседей в гости. Скромно демонстрировал обширную библиотеку, богатую коллекцию произведений искусства. Для Августы это был другой мир, тот самый, о котором она всегда мечтала. Устрашающая разница в возрасте - целых тридцать пять лет была забыта, расстроенными ввиду многолетней игры на скачках, финансовым положением будущего жениха тоже постановили пренебречь (и не такие уж они были расстроенные. Так, слегка в беспорядке). Сэр Вильям предложил руку и сердце, и его предложение было благосклонно принято. В 1880 году сыграли свадьбу. А ровно через год родился наследник, Роберт Грегори.
Леди Грегори и её супруг много путешествовали: за несколько лет объехали Индию, Цейлон, Испанию, Италию и Египет. И вот в Египте познакомились с Вильфредом Блантом. Современной читательнице это имя мало что говорит, хотя нет-нет, да и цитируют реплику дьявола из пьесы Бланта «Прощённый Сатана»: Бремя белого человека есть бремя его кошелька. Атеист, антиимпериалист, байронический поэт, женатый, кстати, на правнучке Байрона, Блант вскружил Августе голову. Историки до сих пор спорят, насколько этот роман был платоническим, но он был. Леди Грегори писала Бланту сонеты. Блант их издал под своим именем, «Женские сонеты». Сплетники трещали. Муж не замечал.
В том же году леди Грегори впервые опубликовала очерк о восстании Ораби-паши, причём под собственным именем. Очерк был сочувственный, хотя Ораби-паша сражался против англичан, попал в плен и был сослан как раз на Цейлон, откуда через двадцать лет вернулся, будучи помилован. Короткие рассказы леди Грегори публиковала под псевдонимом Ангус Грэй, памфлеты под собственной фамилией - особенно удался ей лорд Гладстон перед судом египетских божеств, работала над воспоминаниями детства... В 1892 году лорд Грегори умер. Овдовевшая Августа вернулась в Кул с намерением работать над биографией покойного супруга. Вот как рассказывала она об этом времени:
Если бы я не вступила в брак, то никогда бы не знала резвого богатства фраз, которыми обмениваются в беседе; если бы я не стала вдовой, то никогда бы не испытала отстранённости ума, досуга наблюдений, так необходимого, чтобы вникнуть в образ, выразить и интерпретировать его. Одиночество сделало меня богаче, полнее, как говорит Бэкон.
Леди Грегори посетила Инишир и острова Аран, так называемые гэлтахты, области, где сохранился гэльский язык, и настолько прониклась, что решила язык изучать. Одной из её преподавательниц была Норма Бортвик, о которой вообще надо отдельный пост писать, фанатка ирландского и Ирландии. Она жила у леди Грегори в поместье и поощряла её собирать у соседей-крестьян сказки, легенды и песни, чтобы учиться живой речи. Результатом фольклористических изысканий стала перемена мировоззрения: из юнионистки, пусть и не слишком суровой, Августа Грегори стала убеждённой ирландской националисткой и сторонницей отделения Ирландии от Британской империи.
Единомышленник нашёлся по соседству - драматург Эдвард Мартин. Он познакомил увлечённую соседку с поэтом Уильямом Батлером Йейтсом, будущим нобелевским лауреатом, и вместе эти почтенные трое основали Ирландский Литературный театр, просуществовавший до 1901 года и рухнувший под бременем нерентабельности. Но леди Грегори не привыкла отступать, Спустя три года на свет появился Театр Аббатства, названный так по расположению: на Нижней Аббатской улице. Открылся он одноактной комедией леди Грегори «Как распускать сплетни», а в дальнейшем практически всё, что составляет славу и классику ирландской драматургии, ставилось в Театре Аббатства. Что говорить, без скандалов не обходилось. На премьере пьесы Синга «Удалой молодец, гордость запада» произошли такие беспорядки, что дальнейшие постановки исполнялись без слов, в виде пантомимы. Автора травили, Грегори, которой «Удалой молодец» ужасно не нравился, вступалась за него из принципиальных соображений... Синг был особенный - как сейчас Мартин МакДонах.
Параллельно с театром Леди Грегори трудилась над пересказом ирландского национального фольклора. «Кухулин из Муиртемны» [Cuchulain of Muirthemne, 1902], «Боги и воины» [Gods and Fighting Men, 1903] «Книга святых и учёных» [A Book of Saints and Wonders, 1906] - все эти книги активно читаются, обсуждаются, для многих детей и взрослых становятся первыми воротами в кельтскую мифологию. Правда, леди Грегори критикуют за строгую цензуру, которой она подвергала бурную интимную жизнь своих героев и их боевое безумие. Вроде бы как придавала легендам родины возвышенность и чистоту, которой там не было и быть не могло. Но по-человечески это понятно. Не могли в викторианскую эпоху появиться в печати похождения, например, Лугайда Красных полос, рождённого от трёх родных братьев сестрою, с которой впоследствии сам Лугайд сожительствовал и прижил с нею сына, который впоследствии... но и я со стыдом умолкаю. Отрывки из этих произведений можно прочесть в недавно изданной антологии «Кельтское возрождение» [Симпозиум, 2024] наряду со стихотворениями Йейтса и Синга., К ним примыкает регионалистская дилогия «История Килтартана» [The Kiltartan History Book, 1909] и «Чудеса Килтартана» [The Kiltartan Wonder Book, 1910], пока ждущая перевода.
На самом деле в пересказах Грегори цензуры меньше, чем в работах на ту же тему её современников-мужчин.
И вот началась война. Единственный сын Августы Грегори, талантливый крикетист и боксёр, тонкий книжный иллюстратор, любящий муж коллеги-художницы и отец троих детей, Роберт Грегори ушёл на фронт, в авиацию и погиб в Италии в 1918 году. Предположительно от огня по своим.
Я знаю, что с судьбою вдруг
Я встречусь где-то в облаках,
Защитник тех, кому не друг,
Противник тех, кому не враг.
Ничья победа на войне
Не разорит и не спасёт
В нагой Килтартанской стране
Босой килтартанский народ.
Это Йейтс ему на смерть написал.
Гражданская война в Ирландии сравняла с землёй поместье родителей леди Грегори, но почти не затронула Кул. Леди Августа практически жила в Театре Аббатства, даже обедала там принесённой из дома провизией. Ночевала в соседнем отеле. Три раза сама выходила на сцену, притом в главной роли. Все пьесы, которые предполагалось ставить в Аббатстве, прочитывала и рецензировала сама. Молодой Денис Джонсон принёс свой дебют, «Пляску теней», и ему вернули рукопись, на которой леди Грегори начертала:
- Старая дама говорит нет!
Под названием «Старая дама говорит нет!» эта пьеса до сих пор и ставится с неизменным аншлагом.
Собственные театральные произведения Августы Грегори, а их было около двадцати, оценивают по разному. Остряк Гогарти, прототип Быка Маллигана в «Улиссе», даже утверждал, что постановка этих нудных опусов едва не привела театр к краху. Но вообще драматическим работам Грегори катастрофически не везёт. В марте 2020 года в Ирландии анонсировался новый, современный показ драм и комедий Грегори, так всё сорвал проклятый коронавирус. Ну, ждём возвращения.
В 1920-е годы вдова Роберта продала поместье Кул государству, но с условием: с правом постоянного проживания там престарелой свекрови. Уйдя в отставку с поста директрисы Театра Аббатства, леди Августа Грегори поселилась в доме своей юности. К ней приезжали туда гости, и именитые авторы, и новички, все расписывались на дереве автографов у озера. В 1932 году, величайшая из современниц-ирландок, как называл её Бернард Шоу, умерла от рака груди. Через три месяца после её похорон имущество распродали с молотка. А само поместье к сорок первому году пришло в такое запустение, что его снесли.
Дерево с автографами, однако, стоит.
В соседнюю усадьбу Кул, называемую также по соседней деревеньке Килтартан, вернулся сосед: импозантный вдовец сэр Вильям Генри Грегори. Бывшему губернатору Цейлона, активному политику и члену парламента в сельской местности было откровенно скучно, и он звал соседей в гости. Скромно демонстрировал обширную библиотеку, богатую коллекцию произведений искусства. Для Августы это был другой мир, тот самый, о котором она всегда мечтала. Устрашающая разница в возрасте - целых тридцать пять лет была забыта, расстроенными ввиду многолетней игры на скачках, финансовым положением будущего жениха тоже постановили пренебречь (и не такие уж они были расстроенные. Так, слегка в беспорядке). Сэр Вильям предложил руку и сердце, и его предложение было благосклонно принято. В 1880 году сыграли свадьбу. А ровно через год родился наследник, Роберт Грегори.
Леди Грегори и её супруг много путешествовали: за несколько лет объехали Индию, Цейлон, Испанию, Италию и Египет. И вот в Египте познакомились с Вильфредом Блантом. Современной читательнице это имя мало что говорит, хотя нет-нет, да и цитируют реплику дьявола из пьесы Бланта «Прощённый Сатана»: Бремя белого человека есть бремя его кошелька. Атеист, антиимпериалист, байронический поэт, женатый, кстати, на правнучке Байрона, Блант вскружил Августе голову. Историки до сих пор спорят, насколько этот роман был платоническим, но он был. Леди Грегори писала Бланту сонеты. Блант их издал под своим именем, «Женские сонеты». Сплетники трещали. Муж не замечал.
В том же году леди Грегори впервые опубликовала очерк о восстании Ораби-паши, причём под собственным именем. Очерк был сочувственный, хотя Ораби-паша сражался против англичан, попал в плен и был сослан как раз на Цейлон, откуда через двадцать лет вернулся, будучи помилован. Короткие рассказы леди Грегори публиковала под псевдонимом Ангус Грэй, памфлеты под собственной фамилией - особенно удался ей лорд Гладстон перед судом египетских божеств, работала над воспоминаниями детства... В 1892 году лорд Грегори умер. Овдовевшая Августа вернулась в Кул с намерением работать над биографией покойного супруга. Вот как рассказывала она об этом времени:
Если бы я не вступила в брак, то никогда бы не знала резвого богатства фраз, которыми обмениваются в беседе; если бы я не стала вдовой, то никогда бы не испытала отстранённости ума, досуга наблюдений, так необходимого, чтобы вникнуть в образ, выразить и интерпретировать его. Одиночество сделало меня богаче, полнее, как говорит Бэкон.
Леди Грегори посетила Инишир и острова Аран, так называемые гэлтахты, области, где сохранился гэльский язык, и настолько прониклась, что решила язык изучать. Одной из её преподавательниц была Норма Бортвик, о которой вообще надо отдельный пост писать, фанатка ирландского и Ирландии. Она жила у леди Грегори в поместье и поощряла её собирать у соседей-крестьян сказки, легенды и песни, чтобы учиться живой речи. Результатом фольклористических изысканий стала перемена мировоззрения: из юнионистки, пусть и не слишком суровой, Августа Грегори стала убеждённой ирландской националисткой и сторонницей отделения Ирландии от Британской империи.
Единомышленник нашёлся по соседству - драматург Эдвард Мартин. Он познакомил увлечённую соседку с поэтом Уильямом Батлером Йейтсом, будущим нобелевским лауреатом, и вместе эти почтенные трое основали Ирландский Литературный театр, просуществовавший до 1901 года и рухнувший под бременем нерентабельности. Но леди Грегори не привыкла отступать, Спустя три года на свет появился Театр Аббатства, названный так по расположению: на Нижней Аббатской улице. Открылся он одноактной комедией леди Грегори «Как распускать сплетни», а в дальнейшем практически всё, что составляет славу и классику ирландской драматургии, ставилось в Театре Аббатства. Что говорить, без скандалов не обходилось. На премьере пьесы Синга «Удалой молодец, гордость запада» произошли такие беспорядки, что дальнейшие постановки исполнялись без слов, в виде пантомимы. Автора травили, Грегори, которой «Удалой молодец» ужасно не нравился, вступалась за него из принципиальных соображений... Синг был особенный - как сейчас Мартин МакДонах.
Параллельно с театром Леди Грегори трудилась над пересказом ирландского национального фольклора. «Кухулин из Муиртемны» [Cuchulain of Muirthemne, 1902], «Боги и воины» [Gods and Fighting Men, 1903] «Книга святых и учёных» [A Book of Saints and Wonders, 1906] - все эти книги активно читаются, обсуждаются, для многих детей и взрослых становятся первыми воротами в кельтскую мифологию. Правда, леди Грегори критикуют за строгую цензуру, которой она подвергала бурную интимную жизнь своих героев и их боевое безумие. Вроде бы как придавала легендам родины возвышенность и чистоту, которой там не было и быть не могло. Но по-человечески это понятно. Не могли в викторианскую эпоху появиться в печати похождения, например, Лугайда Красных полос, рождённого от трёх родных братьев сестрою, с которой впоследствии сам Лугайд сожительствовал и прижил с нею сына, который впоследствии... но и я со стыдом умолкаю. Отрывки из этих произведений можно прочесть в недавно изданной антологии «Кельтское возрождение» [Симпозиум, 2024] наряду со стихотворениями Йейтса и Синга., К ним примыкает регионалистская дилогия «История Килтартана» [The Kiltartan History Book, 1909] и «Чудеса Килтартана» [The Kiltartan Wonder Book, 1910], пока ждущая перевода.
На самом деле в пересказах Грегори цензуры меньше, чем в работах на ту же тему её современников-мужчин.
И вот началась война. Единственный сын Августы Грегори, талантливый крикетист и боксёр, тонкий книжный иллюстратор, любящий муж коллеги-художницы и отец троих детей, Роберт Грегори ушёл на фронт, в авиацию и погиб в Италии в 1918 году. Предположительно от огня по своим.
Я знаю, что с судьбою вдруг
Я встречусь где-то в облаках,
Защитник тех, кому не друг,
Противник тех, кому не враг.
Ничья победа на войне
Не разорит и не спасёт
В нагой Килтартанской стране
Босой килтартанский народ.
Это Йейтс ему на смерть написал.
Гражданская война в Ирландии сравняла с землёй поместье родителей леди Грегори, но почти не затронула Кул. Леди Августа практически жила в Театре Аббатства, даже обедала там принесённой из дома провизией. Ночевала в соседнем отеле. Три раза сама выходила на сцену, притом в главной роли. Все пьесы, которые предполагалось ставить в Аббатстве, прочитывала и рецензировала сама. Молодой Денис Джонсон принёс свой дебют, «Пляску теней», и ему вернули рукопись, на которой леди Грегори начертала:
- Старая дама говорит нет!
Под названием «Старая дама говорит нет!» эта пьеса до сих пор и ставится с неизменным аншлагом.
Собственные театральные произведения Августы Грегори, а их было около двадцати, оценивают по разному. Остряк Гогарти, прототип Быка Маллигана в «Улиссе», даже утверждал, что постановка этих нудных опусов едва не привела театр к краху. Но вообще драматическим работам Грегори катастрофически не везёт. В марте 2020 года в Ирландии анонсировался новый, современный показ драм и комедий Грегори, так всё сорвал проклятый коронавирус. Ну, ждём возвращения.
В 1920-е годы вдова Роберта продала поместье Кул государству, но с условием: с правом постоянного проживания там престарелой свекрови. Уйдя в отставку с поста директрисы Театра Аббатства, леди Августа Грегори поселилась в доме своей юности. К ней приезжали туда гости, и именитые авторы, и новички, все расписывались на дереве автографов у озера. В 1932 году, величайшая из современниц-ирландок, как называл её Бернард Шоу, умерла от рака груди. Через три месяца после её похорон имущество распродали с молотка. А само поместье к сорок первому году пришло в такое запустение, что его снесли.
Дерево с автографами, однако, стоит.